Сергей Мавроди умер так, как и положено по законам жанра, — экс-миллионер, которого сердобольный прохожий обнаруживает на автобусной остановке и которого «скорая» забирает в обычную горбольницу. Былые миллионы обращены в прах. От блестящего прошлого ничего не остается, и в конце жизни имеется лишь заурядное настоящее.
Мавроди стал одним из самых знаменитых людей своей эпохи, его имя превратилось в ее символ. Непривычная фамилия, отдающая чем-то «ильфо-петровским», как нельзя лучше подходила человеку, чья жизнь была сплошной авантюрой и который являлся Остапом Бендером нашего времени.
В Сергее Мавроди все было типично и нетипично одновременно. Он представлял собой «альтернативного» человека: был типичен для той социальной прослойки, что взошла в перестройку, используя открывшиеся возможности, и нетипичен для основной массы народонаселения, которая с трудом приспосабливалась к переменам.
В советские времена Мавроди — «темная лошадка», человек с непонятным статусом, не то недоучившийся студент, не то, наоборот, блестящий выпускник вуза. Само отсутствие достоверных данных о его жизни до 1989 года — показательно. Он был кем-то вроде Корейко — маленький советский человек в самом низу социальной лестницы со своими случайными работами, но обладающий смелыми мечтами и нелегальными альтернативными занятиями, позволяющими жить лучше большинства сограждан.
Перестройка означала для него выход на поверхность, «засветку», легализацию своего статуса как предпринимателя. Но предприниматель предпринимателю рознь. Кто-то в начале 1990-х участвовал в приватизации, кто-то занимался банальной куплей-продажей; Мавроди же выбрал свой путь, встав в одном ряду со славными устроителями пирамид наподобие «Русского дома Селенга», «Хопер-Инвеста», «Русской недвижимости», «Тибета» и прочими аферистами, такими как Валерий Неверов из «Гермеса» или хозяйка «Властилины» Валентина Соловьева.
То, что открытие «кидальных контор» рассматривалось многими как вполне нормальная опция, многое говорит о менталитете нашего общества начала 1990-х. Неудивительно поэтому, что обманутые Мавроди вкладчики избрали его тут же депутатом Государственной думы, на заседаниях которой он ни разу не появился. Как говорит русская пословица, «Дураков и в церкви бьют».
Правительство тогда ловко перевело стрелки: мол, теперь-то общество поумнеет и больше не даст себя поймать на удочку финансовых мошенников. В комментариях чиновников сквозил подтекст: хорошо, что это произошло, иначе бы людишки и дальше носили Мавроди деньги. Однако схема «пирамиды Понци» была хорошо известна реформаторам, гордившимся своим образованием и знанием английского.
Они прекрасно видели на протяжении всего 1994 года, чем занимается Мавроди, и понимали, к чему это приведет. Но не вмешивались.
Реклама гремела по телевизору с утра до вечера, и Леня Голубков вербовал «партнеров». Это еще один несчастный человек, познавший миг своей сомнительной славы в те мутные времена. Несколько лет назад я встретил его в метро и даже хотел попросить автограф, чтобы «артисту» было приятно, что его до сих пор узнают, но потом передумал. Никакие надзорные финансовые органы не останавливали вакханалию «МММ», а правительство не вносило в Думу соответствующих законопроектов, которые бы запретили пирамиды. В этом наплевательстве по отношению к простым людям сказалось то презрение, с которым их перед тем лишали вкладов в Сбербанке или социальных гарантий, мол, с плебсом надо пожестче, «лохов» надо учить.
Затем еще несколько лет ушлые политики зарабатывали себе дивиденды на теме «обманутых вкладчиков», а правительство уже обещало вернуть потерянное, но, конечно же, не вернуло. Мавроди в то время находился в розыске после истечения срока своего депутатского иммунитета.
Когда его все-таки задержали в январе 2003 года, новости о его аресте сенсацией не стали. Страна уже успела забыть своего героя, и Мавроди воспринимался как явление из далекого прошлого. Следствие и суд над ним тоже стали показательными. Мавроди получил 4,5 года и почти сразу же вышел на свободу, поскольку отсидел их во время следствия. Напомним, что Бернарда Мейдоффа спустя два года за организацию схожей пирамиды приговорили в Америке к 150 годам.
В этом лежит различие между США, где с уважением относятся к частной собственности и нетерпимо — к обману, и Россией, власти которой мягким приговором жулику как бы давали индульгенцию и себе, понимая, что если будут судить их за те же ваучеры или ГКО, то они смогут надеяться на снисхождение.
Последние десять лет жизни Мавроди хоть и пытался воспользоваться богатейшими возможностями интернета, но не преуспел. Он больше специализировался со своими проектами по заграничной аудитории, где его еще не так знали, как в России. Оценить качество его некоммерческих начинаний в литературе, кино и политике затруднительно, но, во всяком случае, богатым они его не сделали и фактом общественного сознания не стали. Впрочем, один из его активистов на Украине — Денис Пушилин, ныне большой человек в руководстве ДНР. «Талант» Мавроди был талантом «здесь и сейчас», который мог проявиться только в смутное переходное время и то по совокупности случайных обстоятельств, в остальные же времена Мавроди ничем выделиться не мог. Вне привязки к «МММ» он ничем не интересен — как тот же Ходорковский без ЮКОСа.
Как бы там ни было, но жизнь Сергей Мавроди прожил хоть и недолгую, но насыщенную. Незаметный советский фарцовщик познал свою минуту славы. Дарованные ему способности он реализовал, но стоила ли избранная им игра свеч? Ответ на этот вопрос мы от него не узнаем.