Опасный регион. Добыча нефти на Ближнем Востоке превращается в прогулку по минному полю

Прогнозы добычи и потребления нефти — и, соответственно, нефтяных цен — не  учитывают и не могут учитывать сюрпризы в виде военно-политических конфликтов или технологических прорывов. Аналитики исходят из фундаментальных показателей и из предположений о возможном поведении «бумажной нефти», то есть огромного и сложного рынка фьючерсов, форвардных контрактов и всевозможных биржевых деривативов. Между тем, обострение обстановки в некоторых регионах способно внести существенные коррективы в любой прогноз.

Главный из таких регионов — Ближний Восток, откуда мир получает больше всего нефти (примерно треть международной нефтяной торговли обеспечивается танкерами, выходящими из Персидского залива). Именно здесь надо искать точки, особо чувствительные для энергонасыщенной мировой экономики, и точек этих в регионе предостаточно. Противостояние арабов и иранцев с Израилем, курдская проблема, соперничество шиитов с суннитами, непопулярные правители, фундаменталисты-ваххабиты и исламские террористы … на любом из этих фронтов надо ждать перехода от напряженности к вспышкам военных действий. Практически любая такая вспышка будет воздействовать на нефтяной рынок самым драматическим образом.

Примеров того, как Ближний Восток перестраивает энергорынок, накопилось много. Один из самых показательных случаев — нефтяное эмбарго арабских стран, продолжавшееся с октября 1973 года по март 1974 года. Тогда арабы, напавшие скопом на Израиль и раздосадованные своим военным поражением, решили наказать западные государства, поддержавшие их врага, и ограничили объем поставок — всего на 7%, но этого было достаточно для взлета цен с $3 до почти $12 за баррель. Потребителям пришлось добавить примерно $40 млрд к сумме расходов на импортную нефть. Эффект был многогранен. В США переключились с выпуска автомашин, прозванных «пожирателями бензина», на более экономичные модели, а в СССР начали выводить нефть на западные рынки.

С другой стороны, нефтяные эмбарго арабов не всегда были столь эффективны. В 1967 году, например, после «шестидневной войны» и другого сокрушительного провала попыток уничтожить Израиль, сокращение поставок на Запад так сильно ударило по экономике самих арабов, что наказание союзников еврейского государства пришлось срочно отменять.

Манипуляции с объемами поставляемой нефти — оружие обоюдоострое, и инициаторы могут столкнуться с негативными последствиями сами. Появились новые факторы, способные как нарушить, так и восстановить баланс мирового энергопотребления. Когда в конце 2014 года цены на нефть стали падать под воздействием «сланцевой революции» в США, поставщики в Персидском заливе во главе с Саудовской Аравии поначалу решили ничего не предпринимать и подождать. Им показалось, что низкие цены уберут с рынка конкурентов с высокой себестоимостью добычи — таких, как операторы американских сланцевых проектов и глубоководных промыслов на шельфе, а также разработчики залежей с трудноизвлекаемыми запасами. Новое «эмбарго» в виде договоренности о сокращении добычи было введено поздно, когда американцы уже разработали новые методы добычи, сократившие себестоимость и ускорившие работу.

Меры ОПЕК и их союзников производят ограниченный по времени эффект. Да, цены выросли с $40 до почти $70 за баррель марки Brent, но часть этого роста следует объяснить общей тенденцией мировой экономики, вновь проснувшимся интересом игроков к сырьевым товарам, ослаблением доллара и прочими факторами, имеющими мало общего с балансом спроса и предложения энергоносителей. Искусственную нехватку нефти могут вскоре ликвидировать те же американские сланцевые проекты и бурное развитие альтернативной энергетики. А после запланированной продажи пакета акций Saudi Aramco в этом году саудовцы вообще, как ожидается, могут оставить идею ограничения добычи, и не исключено, что нефть вернется в новый, более низкий ценовой коридор.

Ближний Восток может нарушить баланс на нефтяном рынке

Даже если оставить в стороне умышленные махинации с добычей, на Ближнем Востоке сохраняются потенциальные причины для нарушения баланса на нефтяном рынке. Исподволь нарастает недовольство правящим режимом внутри Ирана. Пока оно не способно вызвать революционные преобразования, но некоторую настороженность уже вызывает: добыча нефти в этой стране прерывалась и в 1952 году, когда проходила национализация отрасли, и в 1978 году в разгар антимонархических выступлений. Оба раза цены на нефть в мире испытывали сильное давление, направленное вверх. А выход Ирана из-под международных санкций, наоборот, несколько придавил уровень цен.

Пока эти две ведущие нефтедобывающие страны воздерживаются от прямых столкновений, но военные действия в Йемене и конфликты между соперничающими фракциями в Ираке и Сирии не дают повода для успокоения. Самым опасным исходом в этой конфронтации были бы взаимные атаки на промыслы или на танкерные перевозки.

Курды, проживающие в основном в Иране, Ираке, Турции и Сирии, — еще один повод для тревоги за объемы поступления нефти на моровые рынки. Конфликты в зоне их проживания могут нарушить транспортировку нефти по трубопроводам из Ирака через Турцию, не говоря уже о сокращении добычи на иракской территории.

Стоит заметить, что военные действия в Сирии лишь незначительно влияют на нефтяные цены. Эта страна и прежде не была крупным производителем углеводородного сырья, и остановка добычи в условиях падения внутреннего спроса серьезным фактором ля рынка не стала. Домыслы о том, что война в Сирии была якобы спровоцирована «Газпромом» для того, чтобы помешать мифическому проекту газопроводов из Катара и Ирана в сторону Европы, критики не выдерживают. Добывающим газ катарцам и иранцам гораздо выгоднее экспортировать его со своих терминалов по всему миру в сжиженном виде, чем тащить через несколько нестабильных территорий и строить терминал на Средиземном море – тем более что спрос на газ в Европе не проявляет признаков роста.

В нынешних условиях, учитывая огромный потенциал отрасли в США, подкрепляемый решениями администрации Трампа о снятии ограничений для разведки и добычи нефти и газа, идти на сознательное обострение обстановки на Ближнем Востоке ради повышения цен было бы, мягко говоря, нерационально. Тем не менее, история знает примеры нерациональных политических решений и ошибок с непоправимыми последствиями. Когда осенью 2015 года из Каспийского моря в сторону Сирии через Иран и Ирак полетели российские «Калибры», мир замер в тревожном ожидании: возникли предположения относительно «случайного» отклонения такой ракеты от курса в сторону танкерных маршрутов в Персидском заливе. Тогда обошлось, но спровоцировать опасные инциденты на Ближнем Востоке – этом минном поле мировой политики можно очень легко. И нефть — а за ней и вся мировая экономика — станет жертвой нового конфликта.