2018 год обещает быть неспокойным для Китая и во внешнеполитической, и во внутриполитической сфере. Прошедший в октябре 19-й съезд КПК наметил лишь общие стратегические приоритеты государственной политики на предстоящие годы, в то время как практические решения будут приниматься на сессии Всекитайского собрания народных представителей в марте.
Именно тогда будут проведены ранее согласованные в партийных структурах назначения руководителей государственных структур и будут законодательно закреплены намеченные изменения в структуре государственных органов. Изменения затронут прежде всего правоохранительную систему и сферу нацбезопасности.
Важнейшим из них станет создание Национальной надзорной комиссии, антикоррупционного органа с широчайшими полномочиями. К нему перейдут функции партийного контрольного органа — Центральной комиссии по проверке дисциплины (ЦПКД) КПК, партийной контрольной структуры и части государственных антикоррупционных структур.
Сейчас ЦПКД, по сути, является крайне могущественным правоохранительным органом, имеющим в своем распоряжении полный полицейско-спецслужбистский арсенал методов, включая задержания, аресты, допросы подозреваемых. При этом комиссия действует на основании партийного устава и избавлена от судебного и прокурорского надзора, что ведет к многочисленным злоупотреблениям.
По сути, она стала главным инструментом внутрипартийной борьбы и была использована китайским лидером Си Цзиньпином для разгрома политических оппонентов в рамках антикоррупционных кампаний. Новая реформа будет сопровождаться приданием созданному на базе комиссии органу расширенных полномочий и конституционного статуса, но в то же время введет его работу в определенные рамки.
При этом Национальная надзорная комиссия не полностью заменит собой ЦПКД, а лишь возьмет на себя значительную часть ее функций. Предстоящие изменения будут значительными и потребуют внесения первых с 2004 года поправок в китайскую конституцию. На сессии будет сформирован новый состав правительства — Госсовета КНР, включая его экономический блок. При этом нельзя исключать изменения функций и структуры отдельных правительственных ведомств — последняя большая волна слияний и реструктуризаций в китайском правительстве прошла еще в 2008 году.
Экономика и внешние вызовы
Осенью 2018 года должен будет пройти важнейший Третий пленум ЦК КПК 19-го созыва, который определит приоритеты экономической политики на ближайшие пять лет. До сих пор наиболее важные реформы Си Цзиньпина касались сферы национальной обороны и безопасности, борьбы с коррупцией, системы управления инновационной сферой и внешней политики. Политика в сфере экономики была более инерционной, но, вполне возможно, теперь она станет приоритетом.
При этом Китай будет сталкиваться с растущим числом внешних вызовов, главным из которых будет ситуация на Корейском полуострове. После принятия Советом Безопасности ООН очередной волны санкций против КНДР в конце декабря 2017 года Северная Корея находится на грани внешнеэкономической блокады: запрещено большинство видов северокорейского экспорта, объем разрешенного экспорта нефти в КНДР сокращен почти на порядок, до незначительной величины в 500 000 баррелей в год. В таком положении КНДР будет способна продержаться лишь ограниченное время. Изначально целью Пхеньяна было, с одной стороны, обеспечение безопасности режима перед лицом давления со стороны США и, с другой стороны, нейтрализация влияния Китая (на Китай приходится более 80% северокорейской внешней торговли).
С точки зрения Пхеньяна, выходом было навязывание США прямого диалога по вопросам безопасности с последующим разменом части своих ракетных программ на частичное снятие санкций и постепенную нормализацию отношений с внешним миром. Однако США вместо диалога предпочитают давить на Пхеньян комбинацией санкций и военных угроз. КНДР может в ответ пойти на эскалацию военной напряженности на Корейском полуострове (такое развитие ситуации чревато войной) либо будет вынуждена принять китайское влияние на свою внешнюю и, частично, внутреннюю политику.
Последний вариант станет провалом многолетней политики по превращению КНДР в независимого внешнеполитического игрока, но он гарантирует выживание северокорейской элиты. Таким образом, в 2018 году Китай может одержать на Корейском полуострове крупнейшую внешнеполитическую победу, но также может оказаться вовлеченным в опаснейший военно-политический кризис с участием КНДР и США. В любом случае корейская тема будет в предстоящем году главной для китайской внешней политики.
Конкуренция с США
На протяжении первого года администрации Трампа потребность Вашингтона в сотрудничестве с Китаем по Корее удерживала американцев от агрессивного давления на Пекин по вопросам торговли. Но долго это продолжаться не могло — торговый дисбаланс с Китаем был одной из центральных тем предвыборной риторики Трампа, да и сотрудничество по Корее развивается не вполне так, как ожидали США.
Новая Стратегия национальной безопасности США рассматривает Китай как стратегического конкурента и «ревизионистскую державу», намеренную пересмотреть созданный США порядок в мире. В конце декабря стали появляться признаки надвигающейся торговой войны между двумя сверхдержавами. Перспектива начала такой войны администрацией Трампа в 2018 году оценивается как реальная некоторыми ведущими американскими экспертами по американо-китайским отношениям.
Если обмен ограничениями в сфере торговли примет значительный размах, речь будет идти о сильнейших глобальных экономических потрясениях с потенциально крайне негативными последствиями для всей мировой экономики.
Осложнение ситуации в Корее, а также в других старых болевых точках американо-китайских отношений (вокруг Тайваня и в Южно-Китайском море) лишь повысит вероятность популистстких шагов нынешнего руководства США. При этом риторика китайского руководства в последние месяцы говорит о том, что Пекин не намерен оставлять какие-либо выпады в свой адрес без ответа. Возможно, американский глобальный бизнес и его политические лоббисты сумеют предотвратить катастрофу и на этот раз, но сделать это будет труднее, чем сразу после прихода Трампа к власти.
Сближение с Россией
Любое осложнение отношений между Китаем и США автоматически ведет к росту китайского интереса к отношениям с Россией. При этом определенная позитивная динамика в наших отношениях будет присутствовать в следующем году и без политических катаклизмов. С учетом наблюдаемой динамики в торговле, роста цен на сырье, ожидаемых поставок нефти в Китай по расширенному нефтепроводу ВСТО и поставок СПГ с Ямала можно предположить, что российско-китайская торговля в следующем году окончательно преодолеет спад и существенно превысит докризисный уровень 2013 года ($88 млрд, по данным российской статистики).
Может заработать первое торговое соглашение между Евразийским экономическим союзом и КНР, согласованное переговорщиками несколько месяцев назад. Можно ожидать некоторого роста в военно-техническом сотрудничестве — заседание двусторонней комиссии по ВТС в Москве в декабре прошло на высоком уровне, а руководителя китайской делегации, заместителя председателя ЦВС Чжан Юся принял Владимир Путин.
Несмотря на улучшающийся фон отношений, туманной остается судьба ряда обсуждаемых длительное время крупных двусторонних проектов, таких как газопровод «Сила Сибири-2» и скоростная железнодорожная магистраль Москва — Казань. Одновременная смена ряда ключевых фигур в кабинетах министров двух стран (президентские выборы в России, ожидаемые кадровые решения сессии ВСНП в Китае) может замедлить обсуждение некоторых проектов. Тем не менее взаимная заинтересованность России и Китая в сотрудничестве лишь растет.