Доверительное управление: как в России работает антидопинговая система и сколько это стоит

В ноябре 2015 года Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) обвинило Российское антидопинговое агентство (РУСАДА) в массовых случаях сокрытия применения допинга российскими спортсменами: атлетов предупреждали о визите допинг-офицеров, положительные пробы не фиксировались и т. д. Увесистый отчет о нарушениях позволил Совету учредителей ВАДА приостановить деятельность РУСАДА на неопределенный срок. В декабре 2015-го руководство агентства отправилось в отставку (тогда же был уволен шеф московской антидопинговой лаборатории Григорий Родченков), а в феврале 2016-го — с разницей в две недели — скоропостижно скончались бывший председатель исполнительного совета РУСАДА Вячеслав Синев и бывший исполнительный директор организации Никита Камаев.

Весной 2016-го мировая общественность ознакомилась с откровениями Родченкова, но еще до скандальных публикаций в The New York Times ВАДА предъявило России список требований для восстановления РУСАДА в правах. И реорганизация агентства продолжается до сих пор. Летом 2017-го генеральный директор ВАДА Оливье Ниггли так оценил достижения российской стороны: «Есть ряд очень хороших принятых мер… Думаю, мы движемся в правильном направлении».

16 ноября в Сеуле Совет учредителей ВАДА рассмотрит вопрос восстановления членства РУСАДА в организации. И положительное его решение было бы весьма полезно для России на фоне нарастающего противостояния с Международным олимпийским комитетом: российскую сборную уже лишили четырех медалей Сочи-2014, наверняка лишат еще нескольких, что в итоге грозит санкциями для команды (в прессе обсуждают запрет на флаг и гимн страны) на Олимпиаде-2018 в Пхёнчхане.

Накануне важной встречи председатель наблюдательного совета РУСАДА Александр Ивлев рассказал Forbes о том, как меняется система антидопинга в России и во сколько эти реформы обходятся стране.

Справка Forbes

Александр Ивлев, управляющий партнер аудиторско-консалтинговой компании EY по России, возглавил наблюдательный совет РУСАДА в конце июня 2017-го, заменив на этом посту двукратную олимпийскую чемпионку Елену Исинбаеву. Кандидатура спортсменки категорически не устраивала ВАДА. Ивлев окончил Московский государственный лингвистический университет, а также имеет диплом MBA Чикагского университета.

Про финансовую независимость

— Чем занимается наблюдательный совет РУСАДА?

— Наблюдательный совет определяет стратегическое направление деятельности агентства. Мы осуществляем контроль за исполнительными органами РУСАДА и утверждаем локальные нормативные акты, а также документы, связанные со штатным расписанием и финансовым планом. Кроме того, мы утверждаем политику и состав всех комитетов и комиссий. Наша главная цель прямо сейчас — вернуть доверие к нашей стране и нашей антидопинговой системе. Мы сформировали совет, ориентируясь на требования, которые выдвигало ВАДА. Так, например, в совете появились три независимых члена: космонавт Сергей Рязанский, академик Владимир Чехонин и я, представитель бизнеса. Я помогаю топ-менеджменту РУСАДА работать над стратегическими вопросами. У меня есть неплохой опыт выстраивания взаимоотношений международных организаций и российских представителей. Сейчас этот опыт может быть полезен. Для меня работа в наблюдательном совете РУСАДА — хорошая общественная нагрузка.

— Что вы знали о проблеме допинга в России, когда в марте вошли в наблюдательный совет РУСАДА?

— Со спортом я знаком хорошо. В детстве достаточно серьезно занимался гандболом. Сейчас у меня много друзей, которые профессионально занимаются спортом, и я регулярно посещаю различные спортивные события. Я не читал доклад Макларена до того, как мне предложили войти в наблюдательный совет РУСАДА. Ознакомился с ним уже после. Но я представлял суть предъявленных претензий. Внимательно следил и слежу за реакцией на этот доклад в российских и иностранных СМИ, а также в экспертном сообществе. Мне хорошо известны позиции всех сторон.

— Одно из главных решений наблюдательного совета — назначение Юрия Гануса на пост генерального директора РУСАДА. Почему конкурс выиграл именно он?

— Это был открытый процесс. Была сформирована специальная комиссия из нескольких человек. В нее вошли два международных эксперта. Мы получили больше 700 заявок. Это абсолютно реальная цифра. Удивительно, что у людей возник интерес к этой должности в такое непростое время. Было много достойных кандидатов. Но не все соответствовали требованиям ВАДА. В финал прошли 6-7 человек. Все они не были связаны с профессиональным спортом, федеральными органами исполнительной власти и другими государственными структурами, но имели опыт руководящей работы. И, конечно, мы искали человека, который свободно владеет английским языком. Сейчас это особенно важно. В итоге остановились на Юрии Ганусе. Юрий преподает в МГТУ им. Баумана, у него большой опыт работы на руководящих позициях, в том числе на позиции антикризисного управляющего.

— Кроме новых назначений в руководстве, что еще изменилось в РУСАДА в связи с претензиями Международного антидопингового агентства?

— Мы создаем абсолютно новую систему. Министерство спорта вышло из состава учредителей РУСАДА. Теперь учредителями являются Олимпийский комитет России и Паралимпийский комитет. Значительно расширился штат сотрудников. Это было нужно, чтобы агентство могло эффективно выполнять работу. Появились новые органы, которые раньше не существовали, в том числе занимающиеся научной деятельностью и расследованиями в этой области. Полностью сменился штат допинг-офицеров. Изменился состав дисциплинарного комитета и комитета по терапевтическому использованию, скоро появится офицер по этике. Эту должность займет юрист, представитель крупной компании из Германии.

Важно, что генеральный директор РУСАДА теперь не находится в оперативном подчинении наблюдательного совета и учредителей агентства. Все органы независимы друг от друга. Кроме того, нам удалось добиться полной финансовой независимости от Минспорта. Финансирование идет напрямую через Минфин. В федеральном бюджете предусмотрены субсидии в объеме 556,7 млн рублей в год, или 1,67 млрд рублей в период с 2017 по 2019 год. Эти цифры мы не брали с потолка. Это рекомендация ВАДА. Сейчас этих денег хватает. Но, честно говоря, я считаю, что нужно рассматривать различные варианты финансирования, в том числе и частные инвестиции. Понятно, что к репутации компаний, готовых внести свой вклад в борьбу с допингом, мы будем предъявлять самые высокие требования.

Про сотрудничество с ВАДА

— Насколько активно налажено взаимодействие с ВАДА? В какой-то момент казалось, что нет никакого диалога.

— Это ошибочное мнение. Всемирное антидопинговое агентство очень активно помогает нам. Это факт. Мы вместе создавали «дорожную карту», в которой сформулированы основные критерии для восстановления аккредитации РУСАДА. Нам прислали двух международных экспертов, которые на месте помогали проводить реформы и координировали наши действия с ВАДА. Один из них — представитель Австралии, второй — Литвы. Я благодарен нашим коллегам из ВАДА.

Справка Forbes

«Дорожная карта» по восстановлению статуса РУСАДА была опубликована в августе 2017-го и содержит две части. В первой перечислены выполненные российской стороной критерии: смена руководства РУСАДА, активное сотрудничество с Британским антидопинговым агентством (UKAD), в том числе обучение специалистов из России. Кроме того, была пересмотрена таможенная нормативная база, чтобы исключить вмешательство госорганов в процесс транспортировки допинг-проб из России в аккредитованные ВАДА лаборатории.

Вторая часть «карты» включает критерии, которые необходимо выполнить до 16 ноября 2017 года. С ними сложнее. К примеру, ВАДА требует от России признания результатов расследования комиссии Ричарда Макларена, а также доступ к допинг-пробам, которые опечатаны Следственным комитетом в московской лаборатории. При этом ряд критериев из этой части списка уже выполнен российской стороной. Самые важные — бюджетная автономия от Минспорта и достаточное финансирование образовательных программ.   

— Есть наглядные результаты совместной работы с ВАДА?

— Конечно. С июля РУСАДА может снова осуществлять забор тестов. Правда, пока под контролем международных экспертов. Но и это большое достижение для нас. До этого почти два года, с ноября 2015-го, все работы проводило Британское антидопинговое агентство. Сейчас мы можем самостоятельно обучать, лицензировать и отправлять на работу инспекторов. Это значит, что доверие постепенно возвращается. В сентябре был аудит ВАДА. Он завершен. О его результатах более подробно расскажут сами представители ВАДА.

— РУСАДА пока не соответствует кодексу ВАДА, однако на сайте агентства регулярно появляется информация о новых дисквалификациях и есть актуальная статистика по отбору проб. Как это возможно?

— Мы не могли брать допинг-тесты самостоятельно. Но мы сотрудничали с UKAD, поэтому отбор тестов у российских спортсменов не прекращался. Если специалисты UKAD  что-то находили, естественно, это попадало в систему. Тестирование шло, пусть и не так активно. Но на конец 2017 года мы хотим выйти на показатель 6000 проб. К завершению третьего квартала было отобрано 3748 проб. На этом нельзя останавливаться, надо увеличивать количество исследований.

— В каких лабораториях проводятся исследования, учитывая, что у московской антидопинговой лаборатории лицензии тоже до сих пор нет?

— У нас есть договоренность с МГУ. Пока мы используем существующие мощности, но сейчас идет работа по созданию новой лаборатории. Она тоже будет открыта на базе МГУ.

— Один из спорных моментов между ВАДА и российской стороной — допуск к пробам, которые хранятся в опечатанной Следственным комитетом московской лаборатории. У этой проблемы есть какое-то решение?

— Есть вопросы, которые не находятся в зоне компетенции РУСАДА. Мы никак не можем повлиять на доступ к этим пробам. Это нужно решать напрямую со Следственным комитетом. Думаю, Россия не единственная страна, в которой следственные действия проходят в закрытом режиме. И это нормально.

— Еще одна проблема — доступ инспекторов в закрытые города.

— По этому вопросу мы уже отчитались перед ВАДА. Доступ инспекторам допинг-контроля в закрытые города предоставлен.

Про образование и нулевую толерантность к допингу        

— Вскоре после назначения вы обмолвились, что за последний год были подготовлены 25 допинг-инспекторов в Москве и 18 — на юге России. Такого количества специалистов достаточно, чтобы обеспечить работу агентства? 

— Количество инспекторов постоянно растет. На сегодняшний день, если говорить о точной цифре, в институт допинг-инспекторов входит 40 человек. Цель нашей программы обучения — довести это число до 70 к концу 2017 года. Больше внимания, конечно, нужно уделять тем регионам, в которых проходят спортивные соревнования: Москва, Санкт-Петербург, Татарстан, Краснодарский край, Тюменская область.

— В прессе была информация, что на образовательные программы планируется потратить 12 млн рублей. Это реальные цифры?

— Да. И это неплохие деньги для того, чтобы выстроить образовательную программу. Только в третьем квартале 2017 года мы провели 45 мероприятий, 2416 человек приняли в них участие. На образовательном портале rusada.triagonal.net зарегистрировано более 4000 человек. Они могут в онлайн-режиме изучать тему борьбы с допингом и все, что с этим связано. В обществе есть определенный запрос, и его нужно удовлетворить. Это поможет бороться эффективнее. Я считаю, нужно охватывать все образовательные программы, связанные со спортом. Так, в МГУ есть кафедра, которая занимается подготовкой продюсеров, в том числе и спортивных. Люди, которые будут заниматься организацией спортивных мероприятий, продюсированием в области спорта, должны знать все о допинге и о системе борьбы с ним. И мы уже ведем переговоры о сотрудничестве с МГУ. Тема допинг-контроля должна активнее звучать и в публичном пространстве.

— Одна из главных претензий мирового сообщества заключается в том, что в России нет культуры отрицания допинга. Вы согласны?

— Проблема допинга — это не проблема одной страны. Отношение к допингу нужно менять во всем мире. Я бы не хотел, чтобы сотни чистых спортсменов стояли в одном ряду с людьми, которые считают приемлемым для себя прием запрещенных препаратов.

— Но, пожалуй, только в России спортсмены с допинговым прошлым или даже настоящим могут занимать руководящие должности в федерациях и министерствах.

— Вопрос с назначением людей на тот или иной пост находится вне компетенции РУСАДА. И с тем, что общество никак не реагирует на обвинения в употреблении допинга, я не согласен. Болельщики уже сейчас негативно относятся к теме допинга. Они не хотят, чтобы их обманывали. Одна из наших  задач — сделать так, чтобы толерантность к допингу в нашей стране и дальше стремилась к нулю, особенно в спортивном сообществе. Но тут нужно вести работу с самого детства. Дети должны понимать, что допинг — это плохо.

— Если РУСАДА не восстановят, как это скажется на перспективах сборной России попасть на Олимпиаду?

— Вопрос соответствия или несоответствия РУСАДА, с моей точки зрения, никак не может быть связан с будущими Олимпийскими играми. Я — бизнесмен. Я хочу видеть во всем рациональное зерно. Да, мы выстраиваем новую систему и будем ее дальше совершенствовать, но спортсмены из сборной России регулярно проходят допинг-контроль. Я, честно говоря, верю в то, что спортсменов будут оценивать и делить на чистых и нарушителей, основываясь на результатах допинг-тестирования.

— В интервью агентству «Р-спорт» сразу после назначения Юрий Ганус сказал: «Я не знаю до конца, но понятно, что два человека просто так не могут уйти из жизни» (речь о Никите Камаеве и Вячеславе Синеве, которые скончались вскоре после того, как у РУСАДА начались проблемы — Forbes). Вам не было тревожно, когда начинали тесно сотрудничать с РУСАДА?

— Я не присутствовал при этом заявлении, слова можно интерпретировать по-разному. Но ситуацию под этим углом даже не рассматривал. Лично у меня никаких сомнений и опасений не было. Я искренне верю, что мы делаем правильные вещи, которые идут на пользу нашей стране. Президент обозначил, что у нас есть проблемы, и поставил задачу восстановить доверие к антидопинговой системе. И мы идем по этому пути. Мы ощущаем поддержку со стороны Всемирного антидопингового агентства, спортивного сообщества. Надеюсь, при поддержке ВАДА мы придем к тому, что России снова будут доверять, и мы вернемся в мировую антидопинговую систему как полноправные члены.