Даже «пакет Яровой» и «закон Димы Яковлева» не удостоились таких страстей общественности и СМИ, как так называемый «Закон о реновации». Чисто для справки заметим, что на самом деле он называется «Проект Федерального Закона о внесении изменений в Закон Российской Федерации «О статусе столицы Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления особенностей реновации жилищного фонда в столице Российской Федерации — городе федерального значения Москве». Однако оставим сейчас в стороне эмоции и тех, кто соглашается, что от части московского жилого фонда надо избавляться, а их обитателей переселять в современные дома, и тех, кто с недоумением обнаружил в первых списках столичного правительства не только печально знаменитые «хрущёвки». Посмотрим, почему в отношении закона уже сложилось мнение, что он нарушает Конституцию, Жилищный, Градостроительный и Гражданский кодексы.
Единожды солгавши…
35-я статья Конституции гарантирует защиту права собственности законом. Конституция принималась в 1993 году, сразу после демонтажа социалистической системы, которая десятилетиями уничтожала саму идею этого права. То есть отношений человека и принадлежащей ему собственности, с которой он может делать что угодно, если это не противоречит закону и интересам других людей.
Право собственности было одним из главных лозунгов во время распада СССР и было закреплено в Конституции. А законы, которые его защищают — это кодексы, принятые в России за последние 25 лет: Гражданский появился в 1994 году, Жилищный — в 2004, и тогда же — Градостроительный. И долгое время законодательство сохраняло идею неприкосновенности собственности, хотя допускало изъятие собственности для государственных или муниципальных нужд. Однако со временем идея частной собственности — в её понимании государством — поменялась далеко не в пользу людей.
Я бы отметил два знаковых события. Изъятие собственности для строительства Олимпийских объектов в Сочи, а затем и изменение Гражданского кодекса, закрепившего изъятие недвижимости из частного владения для государственных нужд. И ту решимость, с которой Правительство Москвы применило собственное толкование ст. 222 Гражданского кодекса о самовольных постройках, которое (хоть и раскритикованное позже Конституционным судом) позволило провести молниеносную операцию, известную как «ночь длинных ковшей». Теперь что бы ни говорили московские чиновники о вероятных изменениях проекта закона «о реновации» и об учете мнений горожан, им просто не верят.
Тем временем юристы находят в проекте закона «о реновации» все новые мины замедленного действия. Большинство москвичей следят за списками жилых домов под снос, но мало кто задумывается о собственниках нежилых помещений этих домах. Но ведь авторы проекта предлагают предоставлять им равнозначные по площади помещения даже не в пределах одного района или округа, а в любом месте Москвы. При этом понятно, что коммерческое помещение в доме, расположенном в ЦАО и такое же в Алтуфьево сильно разнятся по удобству, посещаемости и, наконец, цене.
Под прикрытием лозунгов о необходимости скорейшего введения новых механизмов, одобренных самим президентом Путиным (об этом говорится в пояснительной записке к проекту), инициаторы закона пытаются ввести специальное регулирование и одним махом обойти и Конституцию и кодексы. Чиновники при этом делают вид, что руководствуются действующим законодательством.
Кавалерийским наскоком
Например, Жилищный кодекс предусматривает, что по значимым вопросам общие собрания собственников помещений в многоквартирном доме должны принимать решения большинством не менее двух третей от их числа. И вот уже московский мэр со ссылкой на это положение гарантирует, что сноситься будут только те дома, в которых за снос проголосует как минимум две трети собственников. Но тот ли это вопрос, который можно решить, пренебрегая желанием трети остальных? Одно дело проголосовать двумя третями за реконструкцию дома и совсем другое – за его снос и выезд всех жильцов неизвестно куда. Хотя бы потому что при «реновации» у всех жителей изымается земельный участок под домом, который зачастую и есть главная ценность и смысл этой операции.
До сих пор собственники квартир мирились с тем, что их собственность на квартиру — это урезанная частная собственность. Общая домовая собственность им не принадлежит. Это инженерные системы, фасад и, как это часто бывает в Москве, земельный участок. Теперь же получается, что и судьбу квадратных метров вашей квартиры можно решить двумя третями голосов?
По Конституции, насильно изъять собственность можно только по решению суда. И, казалось бы, создатели проекта предусмотрели судебный порядок выселения несогласных жильцов. Но по проекту закона решение о реновации принимается не судом, а большинством из двух третей собственников. Получается, что авторами проекта, разработавшими его в недрах правительства Москвы, двигали идеи «большевизма», не предоставляющие право самому слабому, последнему из «двух третей», жильцу дома поставить точку в обсуждении сноса и переезда.
Для простого жителя право собственности на свою квартиру в многоквартирном доме куда большая ценность, чем интерес групп чиновников и застройщиков в московском стройкомплексе. Житель исправно платит взносы на капитальный ремонт и даже реконструкцию. И Конституция здесь на его стороне. Власть же, проявляя большевистский наскок, не предлагает в своем проекте решений в духе Конституции. Она сводит все только к публичным интересам – чиновников и компаний.
Но ведь это так просто: если все собственники согласны с «реновацией», то дом можно и снести. А если нет? Многие ли согласятся на снос, если дать собственникам другой выбор — реконструкцию? Или, — если уж строительными компаниями движет коммерческий интерес, — дать собственникам возможность получить долю в проекте и, соответственно, часть прибыли?