Напрасные потери: как российские нефтяники могут сэкономить миллиарды рублей
В западной нефтепереработке тема управления потерями теряет свою актуальность. Затратив существенное время и ресурсы, они смогли достичь уровня безвозвратных потерь в 0,3-0,4% (на наиболее передовых заводах — до 0,15%) — оптимального с экономических, экологических и нормативных позиций. Однако в России и странах СНГ это приоритетный вопрос, который находится на повестке высшего руководства нефтегазовых компаний: вице-президента по переработке, а иногда и первого лица. Почему такая разница?
Ключевая причина — это качество средств измерения и уровень их интеграции с системами учета. Ведь, как известно, в нашей стране главное — «как посчитать». На российских НПЗ до сих пор очень распространено проведение ручных измерений, которые естественно сопровождаются большой погрешностью и критичным влиянием человеческого фактора. Западные НПЗ, руководствуясь тезисом «чтобы управлять, нужно контролировать; чтобы контролировать, нужно измерять», прошли полный цикл переоснащения производств. На российских же заводах программы по оснащению материальных потоков высокоточными автоматизированными средствами измерений стартовали значительно позже, сроки их выполнения постоянно смещаются из-за отсутствия финансирования и пересмотра программ. Как результат, уровень идентификации потерь на отечественных НПЗ крайне низкий: если на западных НПЗ — это больше 80%, то у нас в лучшем случае — 50%, а в большинстве случаев — не более 20-30%, т. е. НПЗ просто не знает, каким образом пропадает продукция. А без понимания источников потерь и их количественной оценки сложно предпринимать какие-то экономически обоснованные меры к их сокращению.
Эффективным инструментом выявления источников и оценки величин потерь мог бы стать механизм расчета материального баланса НПЗ: анализируя причины возникновения и размеры дебалансов (разницы между массами прихода и расхода сырья и нефтепродуктов в ходе технологических операций), можно косвенно судить об участках возникновения и величинах потерь. Однако и с материальным балансом на отечественных НПЗ не все так гладко: автоматизированные системы для расчета материального баланса используются на считанных НПЗ, на остальных баланс до сих пор сводится вручную. При этом основная задача — сведение всех дебалансов к нулю, а не понимание причин их возникновения. Систематическая работа по идентификации и анализу дебалансов с привлечением всех заинтересованных в достоверности учета сторон — производственников, технологов, метрологов, экологов, контролирующих служб — не выполняется практически нигде.
Параллельно с потерями, на НПЗ ведется учет топлива, произведенного в процессе переработки полученного сырья и расходуемого на нужды переработки. Как правило, нормативы потребления топлива рассчитываются, исходя из не самых оптимальных условий работы установки, т.е. в них заранее закладывается «резерв». В реальной ситуации НПЗ может тратить существенно меньше топлива, а, поскольку, учет топлива также подвержен описанным выше ключевым недостаткам, это дает заводу возможности для маневра — сокрытия части потерь в показателях топлива. Таким образом, и нормативы по топливу остаются как бы обоснованы, и потери в официальной статистике не выглядят слишком уж чрезмерными.
И, наконец, для России конечно же актуален вопрос хищений. Ежегодно появляются новые сообщения о масштабных хищениях сырья и нефтепродуктов на НПЗ. Достаточно проехать мимо большинства российских НПЗ и увидеть на столбах таблички «Бензин, дизель — недорого», чтобы убедиться в их правдивости. Механизмы хищений разнообразны: это и многочисленные и разнообразные врезки (скрытые под землей, в металлоконструкциях, в несущих опорных конструкциях), вывоз нефтепродуктов в железнодорожных и автоцистернах, топливных баках маневровых тепловозов, неполный слив поступившего сырья и нефтепродуктов, вывоз в скрытых емкостях в автотранспорте, хищения через дренирование резервуаров и системы промышленной канализации, т.д. Все это также являются возможными из-за указанных выше недостатков учета и управления потерями.
Если в тучные 2000-е на все это можно было закрыть глаза, то в условиях текущих цен на углеводородное сырье, нестабильных экономических и геополитических вводных, сворачивания инвестиционных программ и планов по сокращению персонала нефтяные компании просто не могут себе позволить пассивно наблюдать, как в буквальном смысле утекают их деньги. Сегодня технологии автоматизации позволяют минимизировать влияние человеческого фактора на достоверность учета любых материальных потоков. Этот тренд мы видим в бизнес-процессах компаний по всему миру. Безусловно, работа с персоналом необходима — создание рабочих групп, назначения ответственных за потери в каждом цеху, однако лишь введение сквозной автоматизации измерений и учета, а также сведений материального баланса помогут создать объективную систему контроля и достигнуть реального сокращения потерь.