Проверка на подлинность: подорожают ли лекарства из-за эксперимента по маркировке
Эксперимент продлится год. Маркировка позволяет отслеживать всю цепочку — от производителя до конечного потребителя и пока проводится на добровольной основе по заявкам субъектов обращения лекарственных средств. В эксперименте принимают участие 23 производителя, четыре крупнейших дистрибьютора, свыше 30 медицинских организаций и более 250 организаций розничной торговли лекарственными препаратами. Пилотный проект стартует в шести регионах: Москве и области, Санкт-Петербурге, Нижегородской, Новгородской и Белгородской областях.
В Ассоциации российских фармацевтических производителей, входившей в рабочую группу по подготовке эксперимента при Росздравнадзоре, рассчитывают, что это нововведение действительно поможет в борьбе с контрафактной продукцией. Росздравнадзор периодически обнаруживает совершенно вопиющие факты подделок лекарственных средств: «Были случаи, когда поддельные препараты попадали в онкологические детские больницы, недавно было крупное уголовное дело в Ростовской области. Однако помимо наказания виновных самое главное — чтобы таких прецедентов не было в принципе, когда речь идет о жизни и здоровье людей», — рассказывает Виктор Дмитриев, генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей.
Похожие процессы начались и в Евросоюзе. С 1 января 2018 года все препараты, продающиеся на территории ЕС, должны быть уже промаркированы.
Вице-премьер Аркадий Дворкович уверяет, что эксперимент имеет ряд преимуществ для бизнеса, например, уменьшение прямых потерь от контрафактной и фальсифицированной продукции, снижение логистических затрат и выхода на внешние рынки при соблюдении требований по маркировке, но остается вопрос цены. Как полагает партнер «ФБК Право» Александр Ермоленко, несмотря на очевидную социальную пользу нововведения, обещания того, что лекарства не вырастут в цене, если их оборот будет дополнен и усложнен новыми технологиями за счет операторов этого рынка, очевидно не могут быть исполнены. «Любые расходы дистрибьютора или ретейлера перекладываются на покупателя с неизбежностью в условиях рынка, а несмотря на значительное госрегулирование, в этой сфере у нас всё же рынок», — рассуждает он.
Оценки того, насколько сильно эта инициатива ударят по кошельку простых граждан, сильно разнятся: от нескольких рублей на каждый препарат до удорожания в 20% ряда медикаментов.
«Каждая фармацевтическая компания закупает специальное оборудование, получает коды маркировки — опознавательные метки, которыми маркирует выпускаемую ею продукцию. Маркировка планируется на трех уровнях — упаковка, коробка и паллета, так что на любом этапе от производства до продажи появится возможность отследить, где находится товар», — поясняет Дмитриев. Оборудование на одну производственную линию стоит около 350 000 евро, но тут необходимо понимать, что производственные линии могут сильно варьироваться по производительности у различных компаний: одни выпускают 36 препаратов в минуту, а другие — 2000. Соответственно, чем выше производительность, тем дороже будет оборудование.
С повышением стоимости всех маркируемых лекарств на 20% Дмитриев не согласен и полагает, что такая оценка необоснованна: «Стоимость лекарств, безусловно, изменится, мы, по нашим оценкам, предполагаем удорожание на 1,5-2 рубля при планируемой окупаемости оборудования за 2-3 года. Но это без подсчета затрат только со стороны производителей, без учета затрат дистрибьюторов, аптек, аптечных сетей, которые должны будут покупать оборудование для считывания».
В любом случае окончательные выводы можно будет сделать не ранее чем через год. «Сейчас пока существует ограниченный список препаратов, подлежащих маркировке, мы будем наблюдать за результатами эксперимента, оценим финансовые затраты, сколько требуется и человеческих ресурсов, и площадей на предприятиях, и после этого будет принято окончательное решение по внедрению новой системы либо ее доработке», — говорит Дмитриев. По предварительным подсчетам, при маркировке 100% выпускаемых лекарственных препаратов система мониторинга будет отслеживать около 6 млрд упаковок лекарственных препаратов в год и охватит более 350 000 участников оборота, среди которых около 1000 отечественных и зарубежных производителей лекарственных средств, свыше 100 000 медицинских и 250 000 аптечных организаций.
По словам Александра Ермоленко, успех эксперимента сильно зависит от методики: насколько актуальные наименования будут отобраны, насколько часто подделывают именно эти препараты, готовы ли компании к фактическому исполнению по закупке оборудования и обучению персонала, насколько к этому технически и организационно готово само государство и его контролирующие органы в этой сфере, вдумчиво ли будет проанализирована и использована информация, полученная в ходе эксперимента. «Законодательно, нормативно реализовать эту идею несложно, рынок привычен к регулированию и постоянным «свежим дебютным идеям» государства в той сфере. Операторы рынка точно подстроятся», — уверен Ермоленко.
Очевидной неудачей закончилось регулирование алкогольного рынка, полагает партнер ФБК «Право»: несмотря на введение системы ЕГАИС, приведшей десять лет назад к полному переделу алкогольного рынка, решить проблему с контрафактом не удалось в достаточной степени. Рынок получил усложнение деятельности, потребитель получил очередное удорожание, положительный эффект очевидно незначительный. Так же эксперимент с платными парковками в Москве, задуманный как современный интеллектуальный способ повысить качество дорожного движения и, в конечном итоге, качество жизни горожан превратился в простой высокотехнологичный побор, отмечает юрист. И аппетиты городских властей растут, как водится, во время еды, зона платной парковки расширяется. Терпение тех же горожан-автовладельцев расходуется обратно пропорционально, напряжение растет. «Поэтому, оценивая идею, хочется сказать «за», но практика такого рода проектов в России в последние годы заставляет задуматься», — заключает юрист.