Мобилизация перед войной: почему сегодня невозможно применить модель экономики Сталина

Осуществляя индустриализацию и подготовку к войне с фашистской Германией, глава СССР Иосиф Сталин создал эффективную модель государственной мобилизации. Сформировавшаяся под его руководством тоталитарная система власти коммунистического толка была в новейшей истории, пожалуй, самой эффективной в мобилизации ресурсов в пользу государства.

Установив тотальный контроль за ценами и заработной платой, советские руководители постарались выбрать их соотношение таким образом, чтобы советский труженик при выполнении стандартной нормы восьмичасового рабочего дня мог получить денежную компенсацию, достаточную лишь для удовлетворения минимальных и самых скромных по тем временам потребностей, чтобы он мог выжить. Таким образом, за счет этого манипулирования соотношением контролируемых цен и заработных плат нормальный труд облагался де-факто скрытым конфискационным налогом. Для того чтобы трудящиеся работали еще больше, была выстроена весьма щедрая система поощрения за сверхнормативный труд. Доплаты за выполнение сверхнормативного труда уже не носили конфискационного характера и были куда обильнее, чем плата за выполнение нормы.

Если бы граждане в то время могли производить материальные блага альтернативными способами (например, выращивать продукты питания на земельных участках или использовать другие государственные средства производства), мобилизационный механизм скрытых налоговых изъятий не сработал бы. Поэтому Сталину пришлось конфисковать в собственность государства средства производства и прибыль предприятий, лишив людей возможности получать любые значимые блага, кроме возможности работать на государственных предприятиях, да и то в условиях, которые обеспечивали максимальную мобилизацию труда в интересах государства.

Действия Сталина неизбежным образом разрушили рынки (за исключением разрешенных тогда колхозных рынков в городах), уничтожили стимулы к инновациям и привели к низким темпам роста производительности. Но все эти потери перекрывались огромной нормой сбережений и необыкновенно высокими инвестициями в основные активы. Система была расточительна и нещадно эксплуатировала людей, зато она обеспечила мобилизационный рост, а не рост благосостояния населения.

Сталинской системе пришлось решать еще одну проблему — как обеспечить приемлемую дисциплину миллионов управленцев, в той или иной степени причастных к процессу распределения средств, конфискованных вышеупомянутой системой. Нужно было также обеспечить лояльность простых граждан, которые могли догадываться, что с ними поступают несправедливо: требовалось моральное оправдание материального положения населения, в которое его поставила государственная машина принуждения. Здесь тоже было найдено решение. Был организован механизм массовых репрессий (мотив для исполнителей — продвижение по службе и доступ к ограниченным для других материальным благам) и запущена машина массированной пропаганды, основанной на эксплуатации идеи коммунистического равенства. Помимо этого, реализована модель изоляции граждан страны от контактов с внешним миром. Эта система просуществовала до тех пор, пока после смерти Сталина не подверглась эрозии из-за «излишней» гуманности партийных вождей СССР. Главным образом это произошло, поскольку система подразумевала периодическое принесение в жертву самих партийных вождей.

Наверное, самый главный вывод из этой истории для современности заключается в следующем: до тех пор пока сохраняется частная собственность на средства производства и существуют рыночные цены и свобода контракта (то есть рынки товаров и труда), повторить мобилизацию по Сталину невозможно. Рынки мешают сверхэксплуатации труда государством, цены и зарплаты складываются по законам рынка и конкуренции, а попытки чрезмерно увеличить видимые налоги уничтожают инвестиции и рост.

Мы видим сейчас сдержанную тоску по элементам прошлой политики. Сегодня 70% доходов от эксплуатации природной ренты поставлены под контроль государства и используются не лучшим образом. Кроме того, в финансовой сфере, нефтяной и газовой промышленности, машиностроении, энергетике и на транспорте все вершины управления контролируются государством. При этом по сравнению со сталинскими временами здесь современные власти абсолютно неэффективны, так как позволяют менеджменту государственных предприятий получать высокие личные доходы в соответствующих отраслях, вместо того чтобы мобилизовать их в бюджет. Более того, судя по современным публичным историям, государство позволяет собирать «налоги» с бизнеса негосударственным агентам, включая людей служивых или облеченных правом государственного насилия. Это совсем непохоже на политику времен раннего СССР. Кажется, что не хватает элементов той раннесоветской политики, возвращение к которым означало бы сегодня фатальный исход для экономики страны. Поэтому не лучше ли попытаться развить преимущества конкурентного рынка?

Мы же знаем, что если в рыночной экономике индивидуальные права четко определены и защищены, то возникают мощные стимулы производить и инвестировать, а хищничество посредством лоббизма или посредством использования государственного аппарата насилия в частных групповых интересах — серьезнейшее препятствие для экономического прогресса. Поэтому отдельным политикам, которые сегодня ответственны за экономическое положение страны, лучше все-таки учиться у Адама Смита, а не у Сталина.