Добро пожаловать в Тегеранджелес. Как потери иранской диктатуры обернулись благом для США
Около 1% иранцев всего мира в настоящее время проживает в Калифорнии. По большому счету, эта потеря Ирана обернулась благом для США.
В далеком 1978 году Парвиз Афрахим припарковал свой новенький BMW недалеко от международного аэропорта Мехрабад в Тегеране и улетел рейсом авиакомпании Swissair в Гамбург. Он опасался за собственную жизнь из-за хаоса, возникшего в связи с эмиграцией шаха Пехлеви и возвращением аятоллы Хомейни, но намеревался вернуться в Иран через две недели, когда страсти улягутся. Но с тех пор Афрахим так больше и не увидел ни свою машину, ни страну. В настоящее время Афрахиму 37, его семья живет в Беверли-Хиллс и торгует восточными коврами. В Иране в свое время они продавали ковры самому шаху. И таких беженцев от кровавого режима Хомейни во всем мире предостаточно.
Из Ирана, по некоторым оценкам, в общей сложности бежали 2-3 млн человек. Многие из них обосновались в соседней Турции, другие — во Франции, Великобритании и других странах Европы. Почти 1 млн иранцев живет в США, и значительная их часть — в Калифорнии, около 400 000.
И привлекало их не только жаркое солнце. Многие знали штат со времен обучения в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Университете Южной Калифорнии или когда приезжали к своим родственникам и друзьям. Здесь выходцы из Ирана расселились по всему югу штата: в Беверли-Хиллс, в районе Уэствуд вокруг Калифорнийского университете в Лос-Анджелесе, в Санта-Монике, долине Сан-Фернандо и в округе Ориндж.
И как ни странно, иранцы здесь совсем не похожи на типичных бедных и изможденных беженцев. В Иране все эти персы, бахаи, евреи и армяне, работавшие врачами, адвокатами, архитекторами, инженерами, предпринимателями, были элитой общества. Мехди Бозоргмехр, студент магистратуры из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, уже три года занимающийся исследованием иранцев, которые живут в округе Лос-Анджелес, считает: «Чтобы приехать сюда им нужны были деньги и значительные ресурсы. Иранцы приехали сюда не для того, чтобы мыть посуду». Бедным посудомойщикам пришлось остаться в стране, управляемой Хомейни.
Беженцы, разумеется, в поисках работы не теряли времени зря. Врачи и адвокаты снова пошли в специализированные учебные заведения, чтобы получить американские лицензии. Другие вложили деньги в недвижимость, основали фирмы-подрядчики, открыли рестораны, магазины одежды со скидками, ювелирные салоны.
Подобных историй успеха очень много. Семья Махбоуби (основатели крупнейшей компании-производителя жевательной резинки в Иране) вложила деньги в недвижимость в Беверли-Хиллс и сейчас занимается развитием фешенебельного торгового центра Rodeo Collection на Родео-драйв. Дариуш Махбоуби-Фарди является партнером иранского дизайнера Биджана Пакзада, у которого есть бутики в Беверли-Хиллс и Нью-Йорке. Масуд Хаким вместе с двумя партнерами, тоже иранцами, приобрел универсальный дисконтный магазин на бульваре Уилшир, с которого началась сеть магазинов электроники Adray's, за 1988 год получившая доход в размере $90 млн.
Не у каждого успех был столь ошеломительным. К примеру, Ирадж Гаффари, подполковник Военно-воздушных сил Ирана сейчас владеет мясной и овощной лавками в самом сердце благополучного иранского района на бульваре Уэствуд к югу от Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Фарейдун Саадат, учившийся на инженера-химика, владеет популярным в Беверли-Хиллс рестораном персидской кухни Your Place. Здесь одетые с иголочки иранские бизнесмены обедают традиционными национальными блюдами под портретом сына шаха, Резы Шаха II.
Этим вторжением иранцев воспользовались хитрые предприниматели. 37-летний Биджан Халили, на родине бывший инженером-строителем, в своем офисе в районе Ван-Найс издает газету Iranian Yellow Pages. В 1988 году он выпустил 704-страничный телефонный справочник тиражом 30 000 экземпляров. Фархад Гассемих является президентом банка First Credit Bank, которым также руководят иранцы и активы которого насчитывают $68 млн. Штаб-квартира организации находится на бульваре Сансет. Пари Мирхашем-Абасальти, прежде несменный редактор ведущего иранского женского журнала, вместе со своим мужем издает любимый многими журнал Rabe-Zendegi (русск. «Стиль жизни») прямо в собственной квартире в районе Уэствуд. Иранцы Лос-Анджелеса могут каждое утро слушать, как иранский комик Парвис Афшар читает и комментирует новости на местном кабельном телеканале. За свою аудиторию экспатов также борется и радиостанция Omid Iran.
Когда речь заходит о бизнесе, иранцы забывают о своих религиозных и политических разногласиях. У них есть собственный лос-анджелесский бизнес-клуб. На западе Лос-Анджелеса еженедельные собрания устраивает Коалиция иранских предпринимателей. Почти 100 ее членов обмениваются контактами, выступают с отчетами по местной и национальной экономике, изучают американский бизнес-этикет: когда пора регистрировать предприятие, зачем нужна страховка, каков минимальный размер оплаты труда. Но бизнесом такие собрания не ограничиваются. На одном из недавних мероприятий, например, зачитывались поэтические произведения, а один молодой биржевой брокер играл народные мелодии на переносном органе.
По большому счету, персидская диаспора принесла большую выгоду своей новой родине. Чего стоит лишь деловой центр Лос-Анджелеса, где работают около 20 000 иранцев.
Они преобразили ничем не примечательный прежде район, скупили и отремонтировали обветшалые здания и открыли десятки магазинов, продающих одежду со скидками. На аллее между улицами Мэйпл и Санти, больше похожей на восточный базар, располагается множество магазинов под открытым небом. Здесь фарси борется с испанским за место второго самого распространённого языка. Персидские рестораны доставляют блюда из курицы и рыбы по традиционным персидским рецептам. Арендная плата в этом тихом до недавних пор районе выросла с $5 за квадратный метр в конце 70-х до $90 в конце 80-х.
Совсем поблизости в ювелирном квартале недалеко от Седьмой улицы и Хилл-стрит, иранцы стали серьезными конкурентами для местных мастеров. Среди многочисленных иранских ювелиров особняком стоит семья Мозаффариан, открывшая недавно магазины в Сан-Франциско и Ванкувере. Благодаря иранским застройщикам появляются новые дома и торговые центры в быстрорастущем районе Ланкастер на северо-востоке Лос-Анджелеса, а также квартиры и офисные здания от Санта-Моники до округа Ориндж.
Многие иранцы считают, что американцы их недолюбливают и несправедливо обвиняют в захвате заложников в американском посольстве в Тегеране, забывая при этом, как говорит торговец из Беверли-Хиллс, что «один безумец держит в заложниках 40 миллионов иранцев». Чтобы избежать возможных конфликтов некоторые выходцы из Ирана называют себя персами.
Как и для любой группы иммигрантов, привыкать к жизни в другой стране порой бывает трудно. Это касается даже относительно обеспеченных иранцев. Некоторым пришлось менять род занятий: профессора физики становятся страховыми агентами, выпускники Оксфорда открывают химчистки.
Неизбежно происходит столкновение культур. В окрестностях Лома Виста-драйв в Беверли-Хиллс (которые еще называют Персидским холмом) дома иранцев выделяются мраморной отделкой и колоннами. Иранские родители хватаются за голову, когда их дети начинают раннюю половую жизнь или пробуют наркотики. О всей подноготной семей иммигрантов можно даже читать в упоминавшейся уже бульварной газете Iranian Yellow Pages. В Иране же выносить сор из избы совсем не принято.
Несмотря на свой успех в Калифорнии иранские экспаты тоскуют по родине. Психиатр Маниджех Никахтар говорит, что «скучает даже по запаху пыли». Нассер Олия, бывший член парламента Ирана, живет в Ньюпорт-Бич и имеет «неплохой доход» от своего бизнеса по оптовой продаже итальянских костюмов из торгового центра California Mart в деловом центре Лос-Анджелеса. Тем не менее, он утверждает, что, если бы сын шаха вернулся на правление в Иран, он купил бы «обратный билет на самолет одним из первых». А так как это маловероятно, большинство иранцев обоснуются здесь навсегда и полностью вольются в американский ритм жизни. И Америка от этого только выиграет. Бен, 27-летний сын Нассера Олия, считает: «Можно найти множество книг, в которых говорится о скором закате США. Но мы в такое не верим. Америка по-прежнему остается землей больших возможностей, и это факт».
Перевод Антона Бундина