Спасение «Ренессанса»

Риски бывают разными. Раздираемая политическими кризисами африканская страна Зимбабве, где население умирает от эпидемий, голода и репрессий, безработица превышает 90%, а инфляция измеряется сотнями миллионов процентов, — не самое лучшее место в мире для инвестиций. Так посчитало бы большинство людей, только не новозеландец Стивен Дженнингс, основной владелец крупнейшего российского инвестиционного банка «Ренессанс Капитал». Пару лет назад он купил в Зимбабве 40 000 га земли, включая территорию сафари-парка, где среди прочей фауны обитает стадо редких белых носорогов. Если в Зимбабве наступит стабильность, эти земли, возможно, удастся продать с хорошей прибылью. Иными словами, риск, на который пошел Дженнингс, окажется оправданным.

Россия в 1992 году, конечно, мало напоминала Зимбабве, но тоже была не самым комфортным местом для работы иностранного специалиста. Это не помешало Дженнингсу, переведенному из лондонского отделения банка CSFB (сейчас — Credit Suisse) в московское, обосноваться здесь и построить группу «Ренессанс», объединяющую теперь крупнейшую инвестиционную компанию, розничный банк, различные фонды и многое другое. Со временем «Ренессанс Капитал» открыл офис на Украине, в Казахстане и в нескольких странах Африки (Нигерия, Кения). Сельскохозяйственные земли, финансовые компании, лесообработка на Дальнем Востоке и крупнейшее производство сыра на Украине — все это стало частью империи Дженнингса и нескольких партнеров. Еще год назад их хозяйство оценивалось в баснословные $5–6 млрд. Основную ценность, конечно, имело не производство сыра, а сам инвестиционный банк — тысячи клиентских счетов, через которые на рынок акций текли миллиарды долларов, а также бизнес по организации слияний и привлечению капитала предприятиями — самое прибыльное направление в любом инвестиционном банке. И если в Зимбабве риски только нарастали, то в России тревожные времена, казалось, уже позади. Риски минимальные, прибыль фантастическая. Что-то в этой фразе не так? Точно.

Осень 2008 года расставила все по местам. Пучина кризиса чуть не поглотила «Ренессанс Капитал» вместе со всем его раскиданным по нескольким континентам багажом. Компания могла сгинуть, как сгинули американские банки Bear Sterns и Lehman Brothers. Однако Дженнингсу удалось выйти из этой переделки хотя и потрепанным, но сохранившим бизнес.

«В 1998-м мы начали строить второй [по счету] «Ренессанс Капитал», теперь — третий», — Дженнингс смотрит вдаль с 48-го этажа своего офиса в Башне на набережной в Москва-Сити. Интерьер переговорной комнаты №1 (всего их почти два десятка, каждая — дизайнерский проект) выполнен с использованием панелей, отделанных шпоном вяза, — как в салоне Rolls-Royсе. Инвестиционный бизнес, по крайней мере внешне, еще не утратил былой роскоши.

В воскресенье, 14 сентября 2008 года, финансистам всего мира было не до отдыха. В этот выходной стало известно, что власти США отказались спасать Lehman Brothers, инвестиционный банк с более чем 150-летней историей и высочайшими рейтингами, а другой гигант Уолл-стрит, Merrill Lynch, уцелел лишь благодаря переходу под контроль Bank of America.

Дженнингс в тот уик-энд находился в Лондоне, куда он регулярно летает не только на деловые переговоры, но и для встреч с семьей — его жена Тина живет отдельно от мужа, в Оксфорде, где читает лекции по современной российской политике. Узнав о крахе Lehman Brothers, Дженнингс занервничал. Но масштаб бедствия он до конца еще не осознавал.

На следующий день, в понедельник, финансовые рынки во всем мире разбил паралич: банки перестали доверять даже самым проверенным контрагентам — кредитные линии закрывались одна за другой. Модель бизнеса, еще недавно приносившая инвестиционным банкам огромные прибыли, за одни сутки прекратила существование.

Россия не стала исключением. Московские брокеры в последние годы зарабатывали на финансировании торговых операций клиентов: деньги привлекались на Западе под залог ценных бумаг с условием обязательного обратного выкупа (сделки репо), а потом предоставлялись на таких же условиях, но под больший процент клиентам. «Заключить сделку репо, или «получить в репу», а затем дать деньги в долг для игры на рынке — вот что было настоящим бизнесом», — говорит бывший менеджер «Ренессанс Капитала».

После краха Lehman Brothers западные банки начали закрывать кредитные линии российским контрагентам. Чтобы получить наличность, все бросились продавать ценные бумаги, и это создало эффект снежного кома: из-за резкого падения котировок обесценивались заложенные акции, и кредиторы продавали их, не дождавшись от заемщиков увеличения обеспечения.

Еще в пятницу, 12 сентября, краткосрочная ликвидность «Ренессанс Капитала» составляла, по словам Дженнингса, несколько миллиардов долларов. С такой подушкой безопасности можно было чувствовать себя вполне уверенно. Неудивительно, что Дженнингс, планировавший пробыть с семьей неделю, не спешил уезжать из Лондона. (Коллапс рынка многих застал врасплох: Рубен Варданян, глава другого крупного инвестиционного банка, «Тройки Диалог», провел тот уик-энд на конференции в Вене, а в Москву вернулся только к вечеру понедельника.)

Во вторник торги на российских биржах РТС и ММВБ были остановлены после падения индексов на 11,5% и 17,5% соответственно. В тот же день стало известно о проблемах инвестиционного банка «КИТ Финанс», который не выполнил многомиллиардные обязательства по сделкам репо. Паника на рынке усиливалась. Денег ни у кого не было, и представители крупнейших инвестиционных компаний в отчаянии даже просили Центробанк помочь им с финансированием.

Телефон Дженнингса, все еще находившегося в Лондоне, разрывался. Один из московских финансистов, набрав его номер и узнав, что глава «Ренессанс Капитала» не в Москве, очень сильно удивился. «Что ты там делаешь? — спросил он. — Ты вообще понимаешь, что происходит?» Дженнингс изобразил спокойствие, ответив, что у «Ренессанса» все нормально, однако в тот же день изменил планы и вылетел в российскую столицу.

У «Ренессанса» не все было нормально: денежный запас компании растаял за пару дней — банк выполнял все обязательства, однако перезанять на будущее было не у кого. Можно было в пожарном порядке принудительно закрывать позиции клиентов, т. е. без их согласия продавать находящиеся в залоге ценные бумаги, но это означало бы потерю значительной части операций. «Когда у тебя исчезает финансирование, исчезает и право на ошибку. Если ты задержишь хотя бы один платеж, потеряешь бизнес» — так партнер Дженнингса, председатель правления «Ренессанс Капитала» Александр Перцовский описывает события тех дней.

К среде ситуация только ухудшилась, акции продолжали пребывать в состоянии свободного падения, и Федеральная служба по финансовым рынкам закрыла биржевые торги на неопределенное время. Топ-менеджеры «Ренессанс Капитала» искали заемные деньги, вели переговоры о продлении уже полученных кредитов, но ситуация выходила из-под контроля. Стало ясно: чтобы остаться на плаву, нужно срочно найти $200–250 млн. Размер необходимой суммы постоянно рос. «Я сказал коллегам: ребята, нам нужно менять структуру нашего баланса», — рассказывает Дженнингс. В переводе на обычный язык это означало: привлекать новый капитал. Самое время вспомнить о старых друзьях.

За несколько месяцев до описанных событий, в начале 2008-го, Рубен Аганбегян, младший партнер Дженнингса, обратился с предложением к своему приятелю Дмитрию Разумову, гендиректору группы «Онэксим» (управляет активами миллиардера Михаила Прохорова). Аганбегян и Разумов знакомы с юных лет, в середине 1990-х работали в юридической фирме Clifford Chance, с тех пор регулярно общаются и любят вместе погонять на мотоциклах. Во время одной из встреч Аганбегян спросил между делом, не хочет ли «Онэксим» купить долю «Ренессанс Капитала», ведь Прохоров, готовившийся получить несколько миллиардов долларов от продажи своей доли в «Норильском никеле», интересовался вложениями в финансовый сектор. До конкретных переговоров дело тогда так и не дошло. «Ни цена, ни размер возможного участия не обсуждались, но я понимал, что, пока речь идет о миллиардах долларов, нам это неинтересно», — рассказывает Разумов.

Годом ранее к «Ренессанс Капиталу» присматривался госбанк ВТБ, собиравшийся привлечь миллиарды в ходе «народного IPO». Но стороны не договорились. Инвесткомпания, по некоторым данным, оценивалась тогда в $3–4 млрд, и эта сумма не выглядела фантастической, ведь фондовый рынок был на подъеме. Ее чистая прибыль за 2006 год составила $301 млн, а собственный капитал — $545 млн.

Неудивительно, что в среду, 17 сентября, в «Ренессансе» вновь вспомнили об «Онэксиме». Сейчас версии партнеров о том, кто именно предложил позвонить Разумову, расходятся. Дженнингс расплывчато говорит, что авторы идеи — «руководство компании», по словам же Александра Перцовского, это они с Аганбегяном предложили Дженнингсу обратиться к Прохорову.

Как бы то ни было, уже в четверг, 18 сентября, в час ночи Перцовский и Аганбегян вышли из автомобиля в районе Остоженки, улицы с самой дорогой недвижимостью в Москве, и направились в квартиру Разумова на переговоры. Всего час спустя совладельцы «Ренессанс Капитала» уехали, и в тот же день все трое вылетели в Сочи, где проходил экономический форум, на котором присутствовал Прохоров.

Переговоры возобновились вечером в сочинской гостинице «Родина»: сначала в номере Прохорова, а когда он устал и отправился спать, торг продолжился в номере Разумова. Переговорщики никак не могли согласовать окончательную цену. Перцовский и Аганбегян называли прогнозную годовую прибыль «Ренессанс Капитала» — $400 млн (на самом деле по итогам девяти месяцев 2008 года прибыль составила $116 млн, а собственный капитал — $814 млн), говорили о мультипликаторах и оценивали весь инвестбанк в $2 млрд. Прохоров и Разумов настаивали на том, что «Ренессанс» стоит не больше $800–900 млн, так как никакие финансовые коэффициенты в сложившейся ситуации не работали, а стоимость живых денег «чудовищно выросла».

Стороны ударили по рукам только на следующий день, в пятницу. Итоговая оценка всего «Ренессанс Капитала» — $1 млрд, группа «Онэксим» согласилась заплатить за 50% минус одну акцию $500 млн наличными.

Пока младшие партнеры ломали копья в Сочи, Дженнингс тоже не терял времени даром, понимая, что сделка с Прохоровым может не состояться. В пятницу же, 19 сентября, Дженнингс провел переговоры с главой «Группы Спутник» Борисом Йорданом, одним из основателей «Ренессанс Капитала» и бывшим старшим партнером. Тот выразил желание купить значительный, но не контрольный пакет «Ренессанс Капитала», однако собственники инвестбанка предпочли сделку с «Онэксимом». Дженнингс и Йордан свои переговоры не комментируют.

По одной из распространенных на рынке версий, Прохоров до кризиса был одним из крупных клиентов «Ренессанса» и пригрозил вывести из компании деньги, если Дженнингс не примет его условия. Однако Перцовский и Разумов это категорически отрицают. По словам Разумова, к моменту переговоров денег «Онэксима» в «Ренессансе» не было, а остаток ценных бумаг на торговых счетах был мизерным. (Прохоров же на вопрос Forbes о том, находились ли его капиталы под управлением «Ренессанса», ответил: «Я сам управляю своими деньгами».)

Сделка по продаже половины «Ренессанс Капитала» была оформлена за два дня. В тот уик-энд Дженнингс к семье не полетел, и в воскресенье, 21 сентября, в московском офисе «Ренессанс Капитала» под соглашением были поставлены все подписи. В понедельник утром Прохоров и Дженнингс уже давали пресс-конференцию.

После дополнительной эмиссии «Онэксим» получил 50% минус одну голосующую акцию бермудской компании Renaissance Financial Holdings Limited (RFHL), три из семи мест в наблюдательном совете (собирается раз в два месяца) и право вето по важным решениям, например утверждению бюджета, дивидендов, бонусов сотрудникам и пр. Контрольный пакет RFHL — у Renaissance Capital Holdings Limited (RCHL), принадлежащей сотрудникам «Ренессанс Групп». RCHL голосует своим пакетом консолидированно, а поскольку самая большая доля этой компании принадлежит Дженнингсу, то он фактически сохранил контроль и в «Ренессанс Капитале». Это было для него принципиально важно.

Дженнингс стал основным собственником «Ренессанс Капитала» после кризиса 1998-го, когда выкупил доли партнеров, с которыми основал компанию в 1995 году. Борис Йордан, Антон Кудряшов, Ричард Дитц и сам Дженнингс были выходцами из CSFB, кроме них у истоков банка стоял Леонид Рожецкин, имевший в то время частную юридическую практику (позже он был вынужден покинуть Россию, а весной 2008 года исчез из своего дома в Юрмале; близкие считают, что Рожецкин убит). В 1999-м у Дженнингса появился новый партнер — в прошлом глава международного отдела Комитета молодежных организаций СССР Игорь Сагирян. Позже в «Ренессанс Капитал» пришел один из основателей компании «Ринако Плюс» Александр Перцовский, а также Ричард Олферт — как и Дженнингс, уроженец Новой Зеландии.

«Ренессанс» всегда отличался небольшой текучестью кадров. Ключевые сотрудники получали часть своего годового вознаграждения акциями, но реализовать права на них могли лишь спустя три года. Благодаря такой опционной схеме получить выгоду от роста бизнеса можно было, только оставаясь в компании. В последние годы у «Ренессанса» было более сотни партнеров. В «Ренессанс Групп» доля Дженнингса составляет около 33%, Перцовского — около 10%, пакеты поменьше принадлежат Олферту и Аганбегяну. Кроме того, до 40% акций находится на балансе самой компании. Эти бумаги могут использоваться для вознаграждения сотрудников.

В начале 2000-х «Ренессанс Капиталу» повезло — в Америке лопнул пузырь доткомов, западные банки сокращали сотрудников, а российский рынок тем временем только набирал обороты. «Нанимать лучших иностранных специалистов стало гораздо легче, и «Ренессанс» смог быстро создать сильную команду», — вспоминает Йордан. Конкуренты и бывшие сотрудники «Ренессанса» говорят, что Дженнингсу удалось создать одну из самых жестких и конкурентных структур на российском фондовом рынке. «Работать там — значит находиться в стрессе, но если ты можешь принести пользу, молниеносно продвинешься», — говорит бывший менеджер по продажам.

Другой менеджер вспоминает, что обстановка в «Ренессансе» была «потогонной», здесь все было сделано для того, чтобы сотрудники проводили в офисе как можно больше времени: если задерживаешься после 10 вечера — можешь бесплатно заказать доставку еды. Но за свои труды сотрудники, как, впрочем, и в любом другом приличном инвестиционном банке, получали большую компенсацию. По итогам трех кварталов 2008 года затраты на персонал в «Ренессанс Капитале» превысили $220 млн при штате 1230 человек (в среднем $179 000 на одного сотрудника). Годовая компенсация Дженнингса в лучшие годы достигала $5 млн. У него был личный самолет Gulfstream, на котором, правда, летало все руководство «Ренессанс Капитала». (Прошлой осенью этот самолет был продан.)

Однако щедрость Дженнингса была не безгранична — из-за его стремления направлять прибыль на развитие бизнеса группа не платила дивиденды. Отчасти поэтому финансовые результаты год от года били рекорды: с 2003-го по 2007-й активы «Ренессанс Капитала» выросли с $665 млн до $5,44 млрд, собственный капитал — с $211 млн до $799 млн, а чистая прибыль — с $115 млн до $340 млн.

Как рассказывает один из членов правления, первый и последний раз партнеры «Ренессанс Групп» получили дивиденды по итогам 2006 года, да и то только потому, что Дженнингсу понадобились деньги в личных целях. Он был вынужден заплатить жене $50 млн в рамках процесса separation — формально супруги остаются в браке, но делят имущество и не живут вместе (судебное разбирательство проходило в Канаде).

Из всех основателей «Ренессанса» Дженнингс сохранил деловые отношения лишь с Йорданом. Три года назад глава «Ренессанса» ввязался в серьезный конфликт с одним из самых влиятельных российских олигархов, Виктором Вексельбергом. Объектом спора стали акции титанового гиганта «ВСМПО-Ависма». По словам участника тех событий, в «Ренессансе» каждый день ждали атаки по всем фронтам, с «маски-шоу» и изъятием документов. Но все обошлось: Дженнингс продал акции «ВСМПО-Ависма» не менее могущественной структуре — государственному холдингу «Рособоронэкспорт». Провести эту сделку помог именно Йордан. Годом позже он стал соинвестором в некоторых африканских проектах Дженнингса.

Сейчас Дженнингс адаптируется к новой, кризисной, реальности. В октябре 2008-го он пытался продать ВТБ банк «Ренессанс Кредит», но переговоры вновь не увенчались успехом. В этом году могут быть проданы некоторые активы на Украине, включая сыродельную компанию. Приходится сокращать издержки. С сентября по всей группе уволено 500 из 1500 сотрудников, включая 400 человек в инвестиционном банке. В торговом зале «Ренессанса» теперь непривычно тихо, перед многочисленными торговыми мониторами гораздо меньше трейдеров, чем в прежние времена. В несколько раз урезаны бонусы сотрудникам. Если по итогам прошлого года член правления получил $3–4 млн, то в этом выйдет меньше миллиона.

Меняются и акценты в торговле ценными бумагами. До кризиса первую скрипку играла группа по работе с акциями, сейчас лидируют продавцы облигаций. Скоро должно прибавиться работы у специалистов по корпоративным финансам. «В ближайшие годы в России будет много реструктуризаций, слияний и поглощений, значит, нам нужно сосредоточиться на этом направлении», — говорит Дженнингс.

С начала кризиса из-за резкого падения стоимости ценных бумаг и невыполнения рядом клиентов обязательств «Ренессанс Капитал» списал в убыток около $100 млн. Сейчас, как говорит Дженнингс, таких проблем уже нет: «Мы зарабатываем прибыль и генерируем положительные денежные потоки». Дмитрий Разумов каждый месяц получает из «Ренессанса» отчеты о состоянии дел. Он также говорит, что ситуация стабилизировалась. «Мы хотим зарабатывать деньги и ожидаем роста стоимости нашей доли в «Ренессансе», — рассказывает Разумов. — Для нас это долгосрочное партнерство, но, если мы захотим зафиксировать прибыль, мы это сделаем».

Инвестиционные банки традиционно зарабатывают неплохие деньги, помогая размещать акции другим компаниям. Сейчас это не самое горячее направление — объемы IPO в мире в 2008 году сократились по сравнению с 2007-м на 72%, и в «Ренессансе» рады любому клиенту. В настоящий момент компания готовит IPO американской FriendFinder Networks на Нью-Йоркской фондовой бирже. Прежнее название фирмы известно лучше — Penthouse Media Group. «Ренессанс» — единственный андеррайтер размещения (планируемый объем — $460 млн), так как ни один американский банк не подписался на продажу акций компании, специализирующейся на «взрослом» контенте. В портфеле принадлежащих компании сайтов есть Сams.com (платный видеочат «с 14 000 сексуальными моделями»), GayFriendFinder.com (поиск партнеров для геев), сайты знакомств для латиноамериканцев и пр.

Дженнингс быстро сумел найти себе нового партнера по бизнесу, а вот с одним из старых он расстался. В декабре 2008-го на вечеринке, как рассказывают ее участники, Дженнингс при всех оскорбил своего старого приятеля Ричарда Олферта, пренебрежительно отозвавшись о его профессиональных качествах. Олферт, отвечавший в группе за прямые инвестиции, хлопнул дверью. Дженнингс эту историю не комментирует. Кризис сильно расшатал нервы финансистам, но с новым партнером Дженнингса — закаленным в олигархических схватках Прохоровым — лучше иметь дело, сохраняя хладнокровие.