Готов работать в любом режиме

«Вот зачем вы вспомнили Коха? все настроение мне испортили», — морщится Игорь Малашенко. Он отворачивается и спешит к гостиничному лифту. Хотя в Подмосковье его ждет собственный дом, основатель и президент НТВ, более 10 лет назад отправившийся в добровольную ссылку, в Москве чувствует себя гостем. О знаменитой сделке по продаже «Медиа-Моста» в 2000 году и о переговорщике от «вражеской стороны» Альфреде Кохе он вспоминает не без досады: «Я был переговорщиком по поводу этой сделки от «Моста». Считал, что предложение нужно принять. Только все остальные, включая Володю Гусинского, так не считали».

В создание и работу НТВ Игорь Малашенко внес, возможно, даже больший вклад, чем владелец «Медиа-Моста» олигарх Владимир Гусинский. На канале, который стал олицетворением целой эпохи, «лихих девяностых», он придумал все — от названия до концепции вещания и экономической модели.

Он мог стать руководителем администрации президента Ельцина, но отказался и через пять лет стал жертвой борьбы с его «семьей». Сейчас рыночная стоимость «Газпром-Медиа», в основном состоящего из активов «Медиа-Моста», составляет более $7,5 млрд. По выручке, которая вдвое превышает доходы ВГТРК, это самый крупный медиахолдинг страны. В 2001 году активы отошли «Газпрому» формально за долги, фактически — за несговорчивость Гусинского и его команды. «Была просто неправильно оценена ситуация», — разводит теперь руками Малашенко.

Философ, интеллектуал и талантливый технолог, в 1996 году приложивший немало усилий к тому, чтобы рейтинг поддержки Ельцина поднялся за несколько месяцев предвыборной кампании с 3% до 50%, сейчас мог бы быть одним из главных действующих лиц страны...

«Один из самых сильных, умных, жестких, ярких политиков того времени, но оставшийся, к счастью для него, в тени. Настоящий лидер НТВ» — так его оценивает дочь Ельцина Татьяна Юмашева, которая сыграла не последнюю роль в крахе медиаимперии Гусинского. Сейчас она говорит, что былые страсти и обиды в прошлом. Малашенко в это не очень верит: «Я знаю имя человека, у которого она спрашивала мой телефон. Пока не звонила».

Его бывшие подчиненные — руководители «большой тройки» телеканалов Константин Эрнст, Олег Добродеев, Татьяна Миткова — прочно вписались в новое время. Малашенко не скрывает, что «работает над возвращением» в Москву. Спустя 11 лет после разгрома империи, которой он руководил, он готов начать новую жизнь.

Чистые гены

Игорю Малашенко было три года, когда отец участвовал в подавлении Венгерской революции 1956 года. Евгений Малашенко дослужился до замначальника штаба организации Варшавского договора, и, по словам сына, здравый смысл ему никогда не отказывал.

Оказавшись на философском факультете МГУ («по глупости»), Малашенко довольно быстро осознал, что в марксизме-ленинизме нет ничего, кроме набора слов, поэтому темой диссертации он сделал политическую философию Данте.

Горбачевскую оттепель член КПСС Малашенко встретил в Институте США и Канады АН СССР, принимал участие в работе «Группы нового политического мышления» при ЦК КПСС. Когда группа была расформирована, оказался «консультантом аппарата президента СССР», а по сути — сотрудником пресс-службы Горбачева, в чьи обязанности входила работа с западной прессой.

В качестве «цензора» от ЦК Малашенко и пришел в телерадиокомпанию «Останкино» вслед за только что назначенным в 1991 году руководителем Егором Яковлевым. Телеведущий Евгений Киселев, работавший тогда на канале, рассказывает, что, услышав фамилию «цензора», он сразу успокоился. Малашенко отсылает к опыту ABC News, где тоже был политический директор. «Я был примерно тем человеком, который следит за политическим контентом, чтобы там не было шизофрении». Не уследил: Яковлев стал жертвой скандального фильма об осетино-ингушском конфликте, который в том числе просматривал и Малашенко. На фильм пожаловался президент Северной Осетии Ахсарбек Галазов, и Ельцин уволил Яковлева за разжигание межнациональной вражды.

Спустя некоторое время Малашенко стал гендиректором, а затем и. о. председателя телерадиокомпании «Останкино». В этой должности он встретил 1993 год. Леонид Парфенов вспоминает, что тогда им с Константином Эрнстом пришла в голову мысль снять шуточный ролик «Улыбка 1-го канала», в котором ведущие поют известную песню. Они шли к Малашенко как в последний бой. «Мы долго готовились к этой встрече, продумывали, как будем доказывать, что это нужно показать сразу после боя курантов, рассказывает он. — Мы понимали, что наше предложение — несусветная наглость». Малашенко среагировал мгновенно: «Какая прелесть, просто изумительно».

Главный посыл — продвигать канал должны звезды — Малашенко принесет потом с собой и на НТВ. Лишь через год впервые в программе «Намедни» в заставке появится лицо Парфенова, а тогда телевидение было абсолютно не персонифицированное. Малашенко же впервые привел на телевидение социологов и стал обсуждать программы, руководствуясь не личным вкусом, а рейтингами. Третью свою идею — жесткую программную сетку — реализовать в «Останкино» Малашенко уже не успел. Председателем назначили Вячеслава Брагина. «Он был столь ужасен, что нервы мои не выдержали, и спустя месяц я с грохотом подал в отставку». И хотя благодаря уходу из «Останкино» Малашенко создал НТВ, сегодня он считает свой уход ошибкой. «Сейчас я никогда бы этого не сделал», — вздыхает Малашенко.

Главная звезда НТВ

Малашенко ушел в никуда. На одной из конференций в Лондоне он встретил старого знакомого — Евгения Киселева, который рассказал ему, что «есть такой шальной предприниматель Гусинский, который вроде как готов финансировать телеканал». Это Киселев предложил Владимиру Гусинскому пригласить Малашенко руководить частной телекомпанией.

На первой встрече Гусинский и Малашенко смотрели друг на друга с удивлением. «Я на него смотрел как на некоторую диковину... Но через какое-то время мы нашли общий язык». Малашенко принял активное участие в создании телеканала. Он боролся за «кнопку» с руководством РГТРК и обратился за поддержкой в администрацию президента, и в декабре 1993 года указом Ельцина НТВ выделили «четвертую кнопку».

Гусинский предложил миноритарную долю за участие в проекте, но Малашенко согласился бы работать и бесплатно — ему нужен был реванш за уход из «Останкино». Казалось, что сделать это довольно просто — настолько прогнила вся система государственного телевидения. «Все эти телевизионщики зажратые, они там сидели и пилили бабки, — сердится Малашенко. — Это как «кооператив при заводе», когда издержки валили на государство, а кооператив отпиливал прибыль. И до сих пор эти люди с большим достоинством рассказывают про телевидение».

Впрочем, как утверждают противники Малашенко, «Медиа-Мост» также не был образцом профильных расходов. «Яхты, самолеты, недвижимость в Испании, личный джет Гусинского. В общем, много было непрофильных приобретений» — так описывает траты НТВ Альфред Кох.

Создать прибыльный телеканал по тем временам казалось нереальной задачей. Именно Малашенко решил разобраться с системой продажи рекламы: покончить с бартером и с разрозненной системой продаж через агентов. «Я обнаружил, что существовало 32 точки, где можно было купить рекламу на «Останкино», — рассказывает он. — Результат — дикий демпинг. Реклама не стоит ничего. Экономически это просто катастрофа». Десять лет спустя в чем-то подобном новое руководство НТВ обвиняло «Медиа-Мост».

На канале удалось создать жесткую сетку вещания— каждый зритель НТВ знал, что после новостей обязательно идет свежий зарубежный фильм. Было решено закупать фильмы и самостоятельно их переводить. Еще до выхода в эфир НТВ, в октябре 1993 года, Малашенко звонил в Канны и договаривался о покупке первых пакетов с фильмами. «Было непросто, потому что за несколько дней до этого весь мир смотрел, как танки шмаляют по Белому дому. Я выглядел полнейшим психом». Но нестабильность в России оказала Малашенко услугу: цена пакета для всех стран разная, и продавцы исходят из оценки рекламного рынка. Поэтому счет за пакет, куда вошли 15 фильмов, шел на десятки тысяч долларов.

Малашенко гордится тем, что, не зная рынка и будущего, написал бюджет на 15 месяцев на $29,5 млн, а потратил $30 млн. Основным инвестором проекта был тогда «Мост», финансировавший новое медианаправление за счет доходов банковской группы.

Аскет, политик, политтехнолог

Сергей Пархоменко, бывший главный редактор журнала «Итоги», входившего в «Медиа-Мост», вспоминает: кабинеты Гусинского и Малашенко всегда кардинально различались. «Если у Гусинского была дорогая мебель и стол, заваленный разными бумагами, то огромный черный стол Малашенко был девственно чист. На нем не было ни единой бумаги, лишь один предмет его украшал — маленький бюст Никколо Макиавелли. Ночью он был накрыт суконным чехлом, и каждый раз, когда Малашенко с утра заходил в кабинет, он снимал чехольчик с Макиавелли, а когда вечером собирался домой — надевал».

Малашенко всегда увлекался политикой, и его политические прогнозы часто сбывались. Простое администрирование телеканала для Малашенко было не так интересно. Он понимал, что телеканал — это не просто бизнес, особенно после операции «мордой в снег».

Зимой 1994 года влиятельный начальник службы безопасности президента Александр Коржаков решил разобраться с выскочкой Гусинским, ради проезда кортежа которого могли перегородить дорогу даже членам семьи Ельцина. Гусинский успел уйти от погони за его кортежем и скрыться в мэрии, зато его охрану подчиненные Коржакова положили лицом в снег и держали так целый час. Гусинский уехал в Лондон, а в Москве стали «вгрызаться» в его Мост-банк. В конце концов к нему приехали партнеры и основные топ-менеджеры «Моста» Борис Хаит, Джаванфар Замани, Александр Поляков с требованием прекратить играть в медийные игры, мол, они и так довели бизнес почти до краха. Непростой разговор состоялся в начале марта 1995 года в лондонской гостинице Lanesborough, которая тогда еще не была облюбована русскими. «Было понятно, что мы можем выйти из этого подземелья с решением о закрытии НТВ», — вспоминает Киселев. Все по очереди высказались за закрытие канала. А потом слово взял Малашенко: «Знаешь, Володя, я себе работу найду, ребята тоже, они не последние люди, но, если ты сдашь НТВ, тебя все равно скушают и не подавятся. Я считаю, что НТВ — это твоя активная броня. Ты защищен, и твой бизнес защищен, пока ты являешься владельцем независимого, критически настроенного по отношению ко многим вещам телевизионного канала». Режиссер по первой профессии, Гусинский выдержал драматическую паузу и сказал: «Решение принято. Проект НТВ продолжается».

Расчет оказался верным. Гусинскому удалось отбиться, и вскоре он вернулся в Россию. После того случая Малашенко обрел статус человека, к мнению которого Гусинский прислушивался больше, чем к мнению кого-либо из своего окружения.

В 1996 году Гусинский помирился с семьей Ельцина. Президенту нужна была медийная и финансовая поддержка для предвыборной кампании, а предпринимателям — прогнозируемое будущее. В качестве человека, который будет отвечать за все информационное обеспечение кампании, Гусинский предложил Кремлю Малашенко. Не покидая своего кабинета в мэрии, где с 1993 года сидело руководство группы «Мост», Малашенко стал управлять всей избирательной кампанией. «Я действительно повредил здоровье Бориса Николаевича. Наша аналитическая группа гоняла его по всей стране, чтобы он новости создавал каждый день». Как считает декан факультета медиакоммуникаций НИУ-ВШЭ Анна Качкаева, тогда телеканалы единым фронтом поддержали Ельцина, чем заложили основу нынешней ситуации на телевидении. Малашенко с ней не согласен. По его словам, Зюганов несколько раз был в прямом эфире, да и «чеченскую кампанию» в 1996 году НТВ продолжал освещать по-своему. Более того, по исследованию Генштаба 1996 года, до 80% всех видеосъемок непосредственно боевых действий велось со стороны чеченских боевиков или же использовались пленки, снятые на стороне сепаратистов. Как это могло вязаться с агитацией за Ельцина?

После успешной выборной кампании Ельцин по совету Анатолия Чубайса предложил Малашенко возглавить администрацию президента. Но тот решительно отказался. «Папа уговаривать его не стал, — вспоминала Юмашева в своем «Живом Журнале». — Но расстроился. Он отказов не любил». Борис Березовский вспоминает: он вместе с Гусинским пытался переубедить Малашенко. В ответ тот сказал: если он идет во власть, то отношение у него будет ко всем как у человека государственного. «Он хотел подчеркнуть, что никаких преимуществ у людей, которые его продвигают, не будет», — говорит Березовский. По его словам, ни на какой другой ответ он и не рассчитывал — примерно то же самое говорил и Владимир Путин, когда тот с ним обсуждал возможность премьерства. По-другому ответ Малашенко передает Татьяна Юмашева. «Вы что, не понимаете, если я приду в Кремль, я первое, что сделаю, вышвырну вас отовсюду, и вашей ноги не будет ни в Кремле, ни в Белом доме!» По ее словам, Березовский опешил, и разговор сошел на нет. «Кто-то из нас, видимо, сошел с ума, — комментирует Березовский. — Мы с Малашенко продолжаем дружить до сих пор. Поверьте, если бы он мне тогда так ответил, я бы ему руки больше не подал». Юмашева настаивает: «Глупо с моей стороны придумывать за Малашенко этот монолог. Он не герой моего романа и, более того, предал меня и папу. Но что сказал, то сказал».

Отказ Малашенко возглавить кремлевскую администрацию (вместо него в итоге пошел сам Анатолий Чубайс) можно было понять. Тогда казалось, что власть не на Старой площади, а в офисах предпринимателей, добившихся переизбрания Ельцина. «Ощущение того, что мы в Кремль ногой дверь открываем, было очень сильным», — говорит один из руководителей тогдашнего НТВ. Бывая в кабинете Малашенко, можно было услышать, как ему звонит очень влиятельная дочка Ельцина и он что-то отеческим тоном ей объясняет.

Благодаря выборам руководители «Медиа-Моста» получили не только прямой доступ к членам президентской администрации, но и ощутимые финансовые выгоды. В 1997 году «Газпром» по просьбе премьера Виктора Черномырдина приобрел 30% акций НТВ и «НТВ-плюс». «Газпром» заплатил за акции около $300 млн — по тем временам баснословные деньги. Для сравнения: контрольный пакет «Сибнефти» в том же году был приобретен у государства за $100,3 млн с обязательством инвестировать в развитие компании $40 млн. Шли в гору и дела Малашенко: в начале 1997 года он получил довольно серьезную долю в бизнесе Гусинского — 10% «Медиа-Моста». Вскоре партнеры должны были хорошо заработать: они планировали разместить на NASDAQ акции телеканала НТВ. По словам Малашенко, нанятый для IPO Credit Suisse First Boston оценивал общую стоимость активов компании от $1 млрд.

Но эти надежды рухнули в августе 1998 года. Рекламный рынок обвалился вдвое, НТВ моментально стал убыточным. Мало кто знает, что за несколько месяцев до этого Малашенко вновь представился шанс войти в историю. Когда зашла речь об отставке правительства Виктора Черномырдина, Валентин Юмашев предложил кандидатуру Малашенко. Но тот вновь отказался. Премьером в итоге назначили Сергея Кириенко.

Бизнесмен

С 1998 года Малашенко не занимал формальных должностей на НТВ — он был правой рукой Гусинского в совете директоров «Медиа-Моста». Бизнесом напрямую он не занимался: его стихия — политическое лоббирование. Тем не менее он принял участие в формировании новой бизнес-стратегии «Медиа-Моста» после кризиса.

Медийные компании, привыкшие к легкой жизни после выборов 1996 года, кризис переживали драматически. Но бремя НТВ было тяжелее, чем у многих: канал тянул вниз проект «НТВ-плюс» — спутниковые тарелки и дорогие пакеты были ориентированы на средний класс, которого в кризис в одночасье не стало.

К неблагоприятной конъюнктуре добавились и ошибки в планировании самого проекта. Пытаясь придать «НТВ-плюс» западный лоск и масштаб, Гусинский настоял на покупке американского космического спутника. Это вызвало гнев в Кремле — космическая отрасль России тогда стояла без заказов, и на этом фоне западные предпочтения «Медиа-Моста» выглядели вызывающе. Пришлось запускать второй спутник, на этот раз российский. На реализацию этих космических планов фирма «Бонум-1», 100-процентная «дочка» НТВ, получила гарантии правительства Черномырдина на $130 млн. Когда позже в «НТВ-плюс» пришли люди из «Газпром-Медиа», они предпочти арендовать частоты у европейских спутников, что было существенно дешевле, чем обслуживать собственные.

После кризиса «Медиа-Мост» сильно сократил расходы: только у Леонида Парфенова как главного продюсера, по его словам, зарплата сократилась вдвое — с $15 000 до $7500 в месяц. Затягивание поясов не помогло: расходы все равно превышали доходы примерно вдвое.

Именно тогда «Медиа-Мост» повел рискованную политическую игру. Ослабление политических позиций Ельцина после кризиса 1998 года раскололо тогдашнюю элиту. Одна ее часть поддержала на парламентских выборах 1999 года тандем Евгения Примакова и Юрия Лужкова и партию «Отечество», другая — администрацию и «семью» Бориса Ельцина и восходящую звезду — главу ФСБ, а затем премьера Владимира Путина.

Летом 1999 года Игоря Малашенко решили познакомить с будущим преемником Ельцина Путиным. Разговора не получилось. Киселев рассказывает, что Юмашев сказал Малашенко: «Он не сдал Собчака. Значит, он не сдаст и нас». Юмашев передал просьбу Ельцина помочь раскрутить Путина на НТВ. Малашенко не согласился: слишком велики политические риски с учетом прежней работы (КГБ) кандидата в преемники. В той драматической ситуации, когда победа Примакова и Лужкова была почти очевидной, отказ Малашенко поддержать Путина приравнивался к переходу в противоположный лагерь. По словам Малашенко, тогда казалось, что Россия изменилась и уже никогда не будет власти, способной задушить НТВ. «Мы считали, что 1996 года уже не надо, уже нет никакой угрозы прихода Зюганова и что нам все равно, потому что Россия другая, и мы устоим в любой ситуации». Тот же Лужков, утверждает Малашенко, был ему несимпатичен. «На нашей встрече в 1999 году ему не понравилось все, что я говорил. Он со всем соглашался, но у него на лбу было написано: он только и ждет, когда я свалю».

Играя свою игру, «Медиа-Мост» все больше зависел от чужих денег. С начала 1998 года ЗАО «Медиа-Мост» получило кредитов как минимум на $487 млн и 6 млрд рублей (около $250 млн по тогдашнему курсу). Главным кредитором было, по сути, государство. При активном участии главы «Газпрома» Рема Вяхирева были получены гарантии газовой компании на $471 млн, по которым «Медиа-Мост» получил кредит в Credit Suisse First Boston. Еще $30 млн прямых кредитов выдало правительство Москвы. В свою очередь «Менатеп» Михаила Ходорковского ссудил «Медиа-Мосту» $200 млн. «Гусинский понимал, что вернуть долг (более $1 млрд. — Forbes) из текущих доходов нереально. Он мне говорил, что хотел продать компанию на бирже и расплатиться с кредиторами. Я спросил его, зачем он занимал столько денег. Он объяснил так: грянул 1998 год, рынок рухнул, государство выделило денег ОРТ и ВГТРК и косвенно, через «Газпром», каналу НТВ. НТВ получил кредит от «Газпрома», — говорит в интервью Forbes Рафаэль Акопов, с 2001 года работавший первым замом гендиректора НТВ.

Примерно так же объясняет ситуацию и Малашенко: «В 1998 году произошел дефолт, рекламный рынок рухнул, бюджет телеканала стал чрезвычайно дефицитен. То же происходило и на остальных каналах. В канал нужно было закачивать деньги. Именно поэтому нужно было брать кредиты. Уровень дохода был чрезвычайно низок. Никаких денег не было».

К концу 1999 года Гусинский договорился с Вяхиревым о продаже доли канала в случае неудачи с пролонгацией западных кредитов. Обо всем было договорено, оставалось только поставить подпись. «Но Вяхирев оказался хитрый лис. Он решил: если Путин не выиграет, договор подпишу, если выиграет — нет. Путин выиграл, и Вяхирев не подписал. И еще нанял меня», — рассказывает Альфред Кох в интервью Forbes.

Льготные кредиты дорого обошлись «Медиа-Мосту». Компания оказалась неспособна их обслуживать, и, когда политическая власть сменила милость на гнев, все медиаактивы Гусинского перешли к «Газпром-Медиа».

Что в этот момент происходило с бизнесом «Медиа-Моста»? По словам Рафаэля Акопова, годовая выручка группы не превышала $200 млн, причем основным генератором доходов был телеканал НТВ.

На фоне совокупного долга «Моста» (более $1 млрд) это не так много. По данным «СПАРК-Интерфакс», по итогам 2000 года ЗАО «Медиа-Мост» получил убытки в размере 703 млн рублей (около $25 млн по тогдашнему курсу).

Проблем добавила и компания «Видео Интернешнл». Эксклюзивный продавец рекламы на НТВ, в декабре 1999 года она отказалась от сотрудничества с НТВ. Формальная причина — «Видео Интернешнл» получила контракт на работу с Первым каналом. «НТВ нужно было в считаные дни наладить свою систему продаж со всеми вытекающими», — говорит Малашенко.

Так появилась компания «Смарт Медиа». Ее роль впоследствии вызвала много вопросов — новые хозяева НТВ из «Газпром-Медиа» заявляли, что из-за нее телеканал терял деньги. В частности, Акопов позже утверждал, что входившая в «Медиа-Мост» компания «Смарт-Медиа» распродавала рекламное время по ценам ниже рыночных. Понимая, что их могут скоро «зачистить», менеджеры брали с рекламодателей предоплату. В результате весь 2002 год новые управляющие телеканала «отдавали долги по GRP» — ранее купленное клиентом рекламное время.

Впрочем, представители «Моста» говорили, что дела у канала шли совсем неплохо. Как утверждал в статье в Wall Street Journal Крис Рено, начальник Управления стратегического развития «Медиа-Моста», финансовые потери НТВ были куда меньше, чем у конкурентов — ОРТ и РТР. «В год, когда размеры рекламного рынка уменьшились на 47,5% по сравнению с 1998 годом и на 77% — по сравнению с докризисным уровнем, наши потери [по EBITDA] составили $17 млн, чистые потери — $25 млн, а потери ОРТ — $100 млн». В 2000 году, утверждает Рено, НТВ уже был прибыльным.

Однако новым хозяевам НТВ из «Газпром-Медиа» достались не только демпинговые контракты. Выяснилось, что права на фильмы и сериалы, которые показывали на НТВ, часто принадлежали не каналу, а другим структурам, входящим в «Медиа-Мост». При этом доходы от рекламы шли на производство фильмов. «У группы был большой внутренний оборот. Они называли это налоговой оптимизацией — на съемки национальных фильмов предоставлялись льготы», — говорит Рафаэль Акопов. НТВ потом пришлось выкупать права на показы этих фильмов у структур Гусинского.

По словам Малашенко, в этом не было никакого обмана. Библиотека принадлежала и принадлежит кинопроизводственным структурам Гусинского по праву. «Она не входила в «Медиа-Мост» и не являлась предметом сделки. Гусинский с самого начала решил ее сохранить, и она изначально была выведена за скобку контрактов», — объясняет он.

Переговорщик

Атака на НТВ уже вошла в учебники истории. После того как Гусинского посадили и выпустили, в течение месяца Малашенко вел переговоры и в итоге заключил соглашение о продаже активов «Медиа-Моста» за долги с доплатой компании $300 млн. «Малашенко был страшно доволен, что Гусинский подписал договор», — рассказывает Альфред Кох.

Летом 2000-го Гусинский вызвал всех партнеров на совещание и предложил еще побороться за канал. Киселев его поддержал. Малашенко был против. «Володя, тебе не дадут сохранить компанию. Если ты примешь решение побороться, мы попробуем, я тебя поддержу, но это будет ошибкой» — эти адресованные Гусинскому слова Малашенко вспоминает Киселев. На этот раз Гусинский партнера не послушал. В сентябре Малашенко попросил Коха приехать в Лондон. На встрече он объявил, что есть желание продать компанию не за $300 млн, а за $500 млн. Кох ответил: это нереально. «Тогда контракта нет», — сказал Малашенко. По словам Коха, Малашенко выполнил формальность — это явно было не его решение. В итоге Гусинский не получил ни денег, ни канала.

Малашенко уехал в ссылку добровольно. На него, в отличие от Гусинского, не было заведено ни одного уголовного дела, в России ему ничто не угрожало. Однако в Москву он приехал только в 2009 году. На вопрос, где он был, Малашенко отсылает к аббату Сийесу, который пропал после Великой французской революции и, переждав террор, через несколько лет сказал: «Я жил». Жил Малашенко сначала в Нью-Йорке, потом в Испании, а в последнее время часто бывал на Украине.

Малашенко отстроил канал RTVi — один из осколков «Медиа-Моста», оставшегося под контролем Гусинского. Телеканал первоначально назвался «НТВ-Интернешнл» и вещал вне России. Кроме того, Малашенко является миноритарным акционером «Эха Москвы» и сайта Newsru.com, акциями которых он владеет через американскую компанию Гусинского. Это осколки его 10%-ного пакета «Медиа-Моста». Отстроив систему в RTVi, он отошел от управления телеканалом и занялся еще одним проектом Гусинского — украинским каналом ТВi. «Я не был руководителем канала, но проводил много времени в Киеве, где следил за тем, чтобы все было сделано правильно, по науке». Так Малашенко стал консультантом — должность, с которой он начинал свой карьерный путь в аппарате Горбачева, вернулась к нему теперь в прямом значении.

Кроме Гусинского, Малашенко давал консультации и украинскому истеблишменту. За полгода до того, как Виктор Янукович стал президентом, перебравшийся на Украину Киселев познакомил Малашенко с «серым кардиналом» украинской политики Сергеем Левочкиным. Позже, когда Левочкин возглавил администрацию президента, Малашенко его консультировал — сначала по медийным проектам и взаимодействию со СМИ, а затем и как политолог. Об этом Forbes сообщили сразу несколько источников на Украине. Именно Левочкина считают одним из авторов курса Януковича, в рамках которого украинский президент сумел поссориться и с Западом, и с Россией, а украинский суд по спорному обвинению посадил на 7 лет Юлию Тимошенко, главного политического противника Януковича. Сам Малашенко эти контакты наотрез отрицает. «Несколько раз мы с ним говорили на политические темы, давно еще, но никаких последствий наши разговоры не имели. Более того, я вам честно скажу: я плохо понимаю тот курс, который был избран украинской администрацией, я не понимаю всего этого кафкианства под названием «дело Тимошенко».

Теперь Малашенко гораздо больше интересует Россия. И он представляет здесь исключительно собственные интересы. По словам близкого к Гусинскому источника, предприниматель в Россию не стремится. «У Гусинского, если не ошибаюсь, сейчас в России нет другого серьезного бизнеса, кроме производства телевизионного кино и сериалов. Если Малашенко появится в России всерьез и надолго, это будет означать, что он занялся каким-то новым, связанным либо с медиаменеджментом, либо с политическим консалтингом. В любом случае уверен, что какая-то связь между Малашенко и Гусинским останется, не могу поверить, что их пути разойдутся совсем».

Можно ли назвать Малашенко непримиримым борцом с путинским режимом и отчаянным либералом? Скорее нет. «Меня политическими режимами в России не удивишь, я готов работать в любом режиме в прямом и переносном смысле этого слова», — бодро чеканит политик и медиаменеджер. Как политик, он уверен, что нынешний режим просуществует еще долго, пусть и в немного трансформированном виде. «Он прочен именно потому, что это именно то, чего на самом деле требовали демонстранты образца 1990–1991 года, хоть они и ходили с другими плакатами», — уверяет он. На демонстрации Малашенко никогда не ходил и не собирается. Влиять на политическую ситуацию он привык другими методами.

При участии Анастасии Жоховой