Здесь вам не равнина

Хели-ски — катание по целине, когда на вершину поднимают на вертолете, — вид фрирайда, особенно популярный среди российских бизнесменов. По словам главы компании «Хелипро» Максима Балаховского, который возит в хели-ски-туры русских бизнесменов, фрирайдом занимаются также Виктор Такно, Шалва Бреус, Сергей Полонский, Григорий Березкин, Игорь Кесаев, Дмитрий Мазепин и другие.

Сами фрирайдеры объясняют это увлечение тем, что российские предприниматели моложе и больше любят адреналин, чем их западные коллеги. Да и бизнес по-русски очень похож на катание по незнакомым крутым склонам.

Дмитрий Орлов, председатель совета директоров ук Assage

Сноуборд я освоил достаточно поздно, уже в зрелом возрасте. А он создан для катания по целине, иначе неинтересно. Причем самое сильное ощущение — это старт. Светит солнце, ты видишь вершины гор, деревьев — это стоит того, чтобы оказаться наверху. В большинство таких мест иначе как вертолетом, конечно, не попасть. Когда едешь на доске по свежему, мягкому снегу — ощущение, словно по волне плывешь. Это то, ради чего люди занимаются фрирайдом. Самый лучший снег — тот, который только что выпал, ночью например. Он мягкий, пушистый, по нему скользишь как по маслу, но он же и самый опасный. Сильный ветер может прибить снег, солнце днем и мороз ночью — превратить в жесткую корку.

Во всем этом важно разбираться. Горы не прощают, если совершать ошибки и не думать головой. Я в прошлом году, катаясь вместе со Светаковым в Италии, попал в расщелину и сломал ребра. И это была исключительно моя ошибка.

Был туман, а так как на сноуборде скорость выше, чем на лыжах, то я обычно отпускаю людей и иду последним. Я подождал, пока ребята на лыжах скроются из вида, и поехал не по их следу, а чуть вбок, чтобы почувствовать свежий снег. Они-то с гидом проехали расщелину, а я из-за тумана ее увидел слишком поздно. Попробовал перепрыгнуть, но не смог, ударился ребром о край, упал, потерял сознание на какое-то время. Пришел в себя и сам кое-как забрался наверх, спустился к ним, откатался до вечера. А потом пришел к врачу, и оказалось, что перелом ребра и травма плевры. На том я сезон и закончил. Но ничего, в этом году снова со Светаковым ски-турингом занимались в Куршевеле, и в Италию на хели-ски летали с компанией друзей.

Поэтому я говорю, что важно в горах думать головой. И даже хорошо, что бывает страшно, страх — это сдерживающий фактор. Если упал в расщелину, если накрыло волной и ударило о риф, то все. Назад не отмотать, не выпустить распоряжение, что ты свое решение отменяешь.

И все равно много бизнесменов увлекается экстремальными видами спорта. Наверное, отчасти потому, что у нас бизнес очень спортивный. У нас такие люди, как Стив Джобс, ничего бы не добились. В нашей стране важны те качества, которые нужны и в спорте: умение держать удар, не сдаваться, идти вперед, в сложных ситуациях не теряться, правильно оценивать риски, принимать быстрые решения. Многое определяется не законом, а понятийными вещами. Все шаткое, поэтому надо уметь держать баланс, как на доске.

Что мне нравится и в горах, и в море: ты один на один с собой и природой. Есть только ты и то, что ты делаешь, нет помощников, секретарей, шоферов — никого. Ты не можешь кого-то вызвать, попросить о помощи. И это дает возможность твердо стоять на земле, не забывать, что ты обычный человек.

Александр Светаков, председатель совета директоров группы «Абсолют»

Я начал заниматься фрирайдом и хели-ски несколько лет назад, летали в основном в Европу. В прошлом году были в Патагонии, в марте едем в Канаду, в Вистлер.

Когда оказываешься на склонах, где нетронутый снег, где звенит тишина, где видны следы животных, удивительным образом сюда попавших, — испытываешь непередаваемое удовольствие. Не знаю даже, с чем его сравнить. И каждый день что-то новое, новые места, новые виды. Да, есть опасность схода лавин, падения в расщелины. Но иногда мне кажется, что фрирайд даже безопаснее, чем катание по трассам. Чаще всего люди разбиваются не о скалы, а друг о друга. А на горе нет сумасшедших туристов, которые, не умея кататься, так и норовят тебя сбить.

Страшно бывает. Но это не смертельная опасность. Да и мне не хотелось бы рисковать, у меня трое детей, в конце концов. Но без травм не обходится.

В прошлом году мы были недалеко от Церматта с тренером и одним новичком; объясняя ему какой-то маневр, я неудачно упал на руку, а на мне были часы с металлическим браслетом, и я в итоге браслетом сломал кость. А в Патагонии в прошлом году мы были в ноябре (там это весна), поэтому снег был весенний, солнце припекало, а потом снег превращался в лед с жестким настом. И вот мы оказались на совершенно обледеневшем склоне, и один из наших товарищей не удержался, поскользнулся и скатился вниз метров на сто, лыжи отстегнулись. Вот тогда мне было страшно, казалось, он не затормозит никогда, но он остановился, и все обошлось.

Некоторые боятся вертолетов, с ними, и правда, бывают аварии. Когда ветер сильный, вертолет начинает сносить вниз. И приходится прыгать и идти к месту спуска с экипировкой, в огромных ботинках. И держаться, чтобы самому не сорваться при жутких порывах ветра.

Я начинал с хели-ски, а сейчас больше увлекся ски-турингом. Это когда ты не на вертолете, а сам, своими ногами взбираешься на вершину. Это более серьезная физическая нагрузка: идти пешком часа два-три, иногда на лыжах, а если сильный уклон горы, то на лыжах не подняться, тогда лыжи на рюкзак — и лезешь в гору. Если нога соскочит, можно прокатиться и пару сотен метров вниз, а там камни. Так что теперь мне кажется, что хели-ски — это слишком просто, тебя забросили наверх, ты спустился, и так несколько раз, а в ски-туринге можно рассчитывать только на себя.

Уже три года подряд катаюсь в Куршевеле. Многие говорят, что Куршевель надоел. А я еще не все склоны успел обкатать. В этом регионе есть бесподобные по красоте места, откуда можно спуститься в пустынные долины, где ни трасс, ни дорог нормальных, только отдельные маленькие деревеньки и никого!

Денис Людковский, совладелец и генеральный директор компании «Связной»

Наверное, любого сноубордиста в какой-то момент жизни начинает тянуть на целину. Не каждый человек жаждет подняться на три тысячи метров, чтобы как можно быстрее спуститься оттуда на доске, привязанной к ногам. Но сноуборд словно создан для катания по целине.

Я катаюсь на сноуборде с конца 1990-х годов, а впервые отправился на фрирайд и хели-ски в 2001 году. С тех пор я попробовал много мест, география у хели-ски потрясающая. Это и Гренландия, и Новая Зеландия, и Южная и Северная Америка, и Киргизия, Альпы, Кавказ, Турция, и наша Камчатка. Камчатка — вообще единственное место в мире, где можно спуститься внутрь кальдеры вулкана. А потом выехать оттуда через дыру, которую пробурила в свое время лава. Но наиболее экстремальное катание — это Аляска, собственно, родина хели-ски. Ничто не приближается к Аляске с точки зрения экстремальных ощущений. Большинство склонов такие, что буквально каждый спуск начинаешь с карниза, не видно, что внизу. Прыжок — и летишь по узкому кулуару, впереди еще несколько метров полета, до тех пор пока можно будет выписать дугу и только тогда снизить скорость.

Остальные зоны катания — это или широкие альпийские поля, или лесные участки. Для такого катания идеальное место — Канада, там вертолет забрасывает в лес практически в любую погоду, это самое стабильное место по наличию снега и гарантии летного времени.

На хели-ски стараемся выезжать четыре раза в год, из них две-три большие поездки, но бывают и выезды на выходные — в Европу, или в Турцию, или в Киргизию. Обычно мы собираемся группой по 8–12 человек, снимаем один-два дома и живем все вместе: у нас общие завтраки, общие ужины. Это всегда компания близких по духу людей. И в горах все делятся друг с другом этим особым зарядом. Кто-то готовит ужин, кто-то едет в магазин за вином, кто-то занимается программой на вечер. А вечерами просматриваем отснятый материал и рассказываем истории про горы. У всех их множество накопилось. Все мы постоянно стремимся делать то, чего раньше не пробовали. Всегда есть гора, которая стоит за той горой, что ты видишь сейчас.

У меня это именно так работает, я никогда не любил стоять на месте ни в бизнесе, ни в жизни. Мне важно двигаться вперед, ввязываться в новые приключения, преодолевая сомнения и страх. А страх — важная часть этого спорта. Никогда не бывает ощущения, что он полностью пропал, но именно страх позволяет сконцентрироваться и делать лучше то, что необходимо сделать. Конечно, это рискованная вещь. У нас была ситуация, после которой моя жена года полтора не выезжала с нами в горы.

Это было в Канаде года три назад. Мы уже спустились со склона и стояли в зоне посадки, ожидая вертолета. Вторая группа высадилась наверху и, начав спуск, сорвала лавину. Раздался грохот, мы увидели так называемый спрей от лавины и поняли, что стоим ровно на ее пути. И пилоты вертолета по рации передали, что, похоже, в нашу сторону движется монстр. А ведь мы уже сняли доски и были по грудь в снегу. Мы попытались уйти, но за 20–30 секунд продвинулись буквально на несколько метров. Никаких шансов успеть не было. И вот это ощущение беспомощности перед перспективой бесследно исчезнуть было не из самых приятных. Но так получилось, что лавина свернула чуть левее и прошла мимо.

Конечно, есть бизнесмены, которые вышли в публичную сферу, руководят крупными компаниями, они предпочитают или заканчивать с фрирайдом, или не афишировать увлечение. Инвесторы, которые вкладываются в их компании, не всегда одобряют, что глава компании рискует жизнью и потенциально представляет угрозу стоимости акций.

Но есть у фрирайда и другая сторона. Это осознание, не побоюсь громкого слова, совершенства Земли. Когда находишься на пике горы и смотришь с высоты птичьего полета вниз — для меня это самое гармоничное состояние в жизни. Горы — это мост к вечности. Там ледники, которые связывают нас с вечностью, где, несомненно, лежат замерзшие мамонты, а десятки миллионов лет назад они были практически здесь же, на твоем месте.

За те 10 лет, что я занимаюсь фрирайдом, у меня ни разу не было ощущения, что я устал от этого вида спорта, от этих красот, от риска и счастья. Я уверен, что этот спорт раскрыл много позитивного во мне, как и в каждом, кто к нему прикоснулся. И искренне верю, что если и нашу вертикаль власти переманить с лыж на сноуборд (а лучше сразу на фрирайд), мы все будем улыбаться намного чаще.