Колесная тяга

Игорь Макаров

Президент группы компаний «Итера» (№42 в списке Forbes, состояние $2,1 млрд)

Каждый мальчишка в Советском Союзе мечтал о велосипеде. Тем более в далеком Ашхабаде, где я родился. У кого-то была возможность его купить, а у моей мамы денег на велосипед не было. Правда, в детстве я много времени проводил в деревне у дедушки, в Белоруссии. И там лет с пяти-шести ездил на велосипеде «Минск» в соседнюю деревню за хлебом. Как-то сел и сразу сам поехал.

Когда мне было одиннадцать, я записался в Ашхабаде в велосипедную секцию. Ребят было много, а велосипедов мало. Тренировались по очереди. Но нам сказали: кто выиграет первые соревнования, тому дадут уезжать на велосипеде домой. И я выиграл. Тренер выполнил свое обещание, что для меня было очень важно, так что домой я поехал на «Урале». Мы тогда на первом этаже жили, ступенек не было, и можно было заехать сразу на веранду — такой вот фокус. Мальчишки во дворе меня сразу зауважали. У многих были велосипеды, но им купили родители, а я заработал сам.

С первым тренером мне повезло. Степан Степанович Подковыров показывал все на своем примере: и на велосипедах с нами ездил, и по холмам с рюкзаком песка за спиной бегал. Благодаря ему я полюбил велоспорт. А ведь это один из самых тяжелых видов спорта, нагрузки огромные. Помню, мне лет двенадцать, холодно, снег. Мы через скамейку прыгаем. По две-три тысячи прыжков за тренировку. Но мы понимали, что нагрузки делают нас сильнее, помогают достичь результата. Уже в 15 лет я попал в сборную СССР. В 1981 году в команде пробовали экспериментальную тренировочную программу. Я бы сказал, на выживание. Раз в 10 дней был день отдыха, когда мы проезжали 100 км. Отдыхом это называлось потому, что разрешалось проехать это расстояние за одну-две-три тренировки. Один раз в 10 дней мы ездили 250–270 км, не слезая с велосипеда. В остальные дни — 120–170 км. Разный скоростной режим, разный рельеф, разные задания на технику — то одной ногой 5–10 км крутишь педали, то другой столько же. Вот что такое профессиональный велоспорт, которому я отдал полтора десятка лет.

Я благодарен спорту, что так сложилось. Во-первых, велоспорт с детства вырабатывал дисциплину, учил максимально эффективно использовать время. Во-вторых, мне было интересно, у меня была цель — проявить себя, показать результат, заслужить уважение людей. На Олимпийских играх мне выступить не удалось, но я готовился в составе сборной к двум Олимпиадам. И могу сказать, что это было сильное чувство — ощущение, что ты чего-то добился, не зря тратил время. Ну и, конечно, велоспорт давал возможность увидеть мир. Помню свои первые зарубежные соревнования — в Венгрии в 1980 году. В то время она считалась полукапиталистической страной. Меня поразило какое-то ощущение свободы. Все очень красиво, люди веселые. В общем, мне очень нравилось то, чем я занимался.

В моей карьере было много побед. Я чаще добивался успеха на треке, хотя мне всегда больше нравились шоссейные гонки. И я бы продолжал выступать до 40 лет, как профи делают сейчас, но в Советском Союзе велосипедисты заканчивали рано. Двадцать пять лет — и все, ты списан, перспективы нет. Принять эту ситуацию было тяжело. Но к тому моменту у меня появилась семья, так что переживать было некогда, и я почти сразу начал работать. Помогло то, что я с детства умел шить и делать фигурки-статуэтки. В Средней Азии для мальчика было почетно владеть несколькими профессиями. И вот я продал два своих итальянских велосипеда De Rosa за три тысячи рублей, купил старые «жигули»-«трешку», поехал в городок Аракчино под Казанью, купил мешок гипса и сделал партию сувениров. Это был мой первый бизнес-проект.

Велоспорт надолго исчез из моей жизни. А потом друзья снова затащили. У меня тогда уже был большой бизнес. В то время велоспорт в России переживал, мягко говоря, не лучшие времена. Мы с друзьями, понятно, очень остро воспринимали такую ситуацию в своем любимом виде спорта. И начали заниматься этим серьезно (Игорь Макаров — президент Федерации велоспорта России, член руководящего комитета Международного союза велосипедистов UCI. — Forbes). В рамках «Общероссийского проекта развития велоспорта» мы построили уникальную систему подготовки велосипедистов любого возраста во всех основных олимпийских дисциплинах.

У нас шесть команд разного уровня. «Катюша», которая участвует в Tour de France, — высший дивизион (таких команд в мире всего восемнадцать). Дальше «Итера-Катюша» — для гонщиков помоложе, потом «Русвело» для юниоров и т. д. Пока основные финансовые затраты по проекту, около 90%, несет «Итера». «Катюша» — это €20 млн в год, «Русвело» — €10 млн. В целом на профессиональные команды мы тратим $40–50 млн в год и еще примерно столько же — на детско-юношеский и массовый велоспорт. В одиночку содержать такой масштабный проект «Итере» тяжело. Нужно привлекать и других спонсоров, как это происходит во всем мире. Ведь велоспорт — это глобальная и очень эффективная рекламная площадка. К примеру, фирма Canyon — технический спонсор «Катюши» — за прошлый год подняла свои продажи на 40%, потому что все хотят ездить на велосипедах команды-лидера мирового рейтинга. Правда, у нас об этом почти не пишут. Российские СМИ интересуют, по большей части, футбол и хоккей. Я не против этих видов спорта, у меня сын увлекается футболом, но и другие виды заслуживают внимания.

Я редко выбираюсь на большие гонки — совсем нет времени. Хотя бы было окошко, кажется, сел бы в «техничку» (машину сопровождения) и так всю гонку бы проехал. Но там и за один день можно почувствовать, как велоспорт популярен в Европе. Сколько болельщиков вдоль дорог и сколько людей на велосипедах! Сколько телекамер следят за гонками, транслируя их на весь мир! Мы с друзьями тоже катаемся — три-четыре раза в неделю, где бы мы ни находились. Помню, очень приятно прокатились в Австралии, в промежутках между переговорами. Солнце, океан, дорога. Это был сентябрь, а в воздухе пахло весной — как у нас в апреле. В Ашхабаде я с удовольствием катаюсь. Там хорошие дороги. И запахи из детства. В основном езжу на шоссейном велосипеде Canyon, как у «Катюши». Когда-то и мечтать не мог о таком, а теперь мне велосипеды дарят.

Обычно мы катаемся около часа, проезжаем в среднем 30 км. Для меня маловато, но это раньше мне нужно было тренироваться по шесть-восемь часов в день, а теперь мне это в удовольствие. Никаких сверхцелей — таких как проехать маршрут Tour de France — у меня нет. Хотя, думаю, мы с друзьями вполне могли бы это сделать. Не за три недели, а месяца за три. Вот только свободного времени категорически не хватает.

Олег Тиньков

Председатель совета директоров Тинькофф Банка (№169 в списке Forbes, состояние $500 млн)

У меня две команды — команда Тинькофф Банка и велокоманда Tinkoff-Saxo. И я не делаю никакой разницы между ними. На уровне топ-менеджеров у нас есть взаимозаменяемость, подстраховка, совместные атаки конкурентов. Когда я живу с велокомандой, то погружаюсь полностью в эту жизнь, в выходные мы тренируемся вместе. У нас все одинаковое — велосипеды, форма, питание. В этом и есть для меня смысл владения командой. Я хотел вернуться в велоспорт, который забросил в 19 лет. Сам я никогда на таком уровне не выступал, и для меня это своего рода сублимация. У меня в команде люди, про которых говорит весь мир. И кстати, когда я в хорошей форме, то на равнине я с ними катаюсь спокойно, хотя в горах, конечно, уже не могу тягаться.

Мое увлечение велоспортом идет из детства. Рядом с моим домом при шахте имени Кирова было две секции — бокса, куда я пошел вначале, но мне там не понравилось, и велоспорта. Кроме того, родители не могли купить мне велосипед, а в секции он выдавался бесплатно. Поэтому я, по сути, не выбирал. Мне было 12 лет, я был в хорошей форме, начал занятия в сентябре, а в мае уже выиграл свою первую гонку. В детстве важно позаниматься профессиональным спортом — спорт дает ощущение победы, достижения результата, дает развитие честолюбия, эго. Именно тогда во мне начали зарождаться целеустремленность и амбициозность. Спорт формирует правильные для предпринимателя черты характера. И выносливость, что тоже важно. Если ехал пять часов на пульсе 130–140 ударов в минуту, не проблема сидеть в офисе на пульсе 50 ударов.

Есть мнение, что велоспорт — такой же сложный спорт в интеллектуальном плане, как шахматы. И это во многом правда. Во время гонки надо много думать — кого отпустить в отрыв, кого вовремя догнать, как просчитать всю тактику. Это командный вид спорта, в котором важны ложные маневры, атаки, тактика, даже актерские качества. Все сейчас говорят про Контадора, который выиграл в Giro d’Italia, но без восьми помощников он ничего не добился бы. Команда догоняет, команда охраняет, дает ему воду, привозит еду, закрывает от ветра. Когда атакуют основные конкуренты, то атакует не он, а его команда. Вся хитрость велоспорта заключается в том, что тот, кто едет вторым, на колесе, тратит на 30% энергии меньше, чем первый, а следующий — на 40%, то есть, по сути, в два раза меньше. Думаю, что умение выстраивать тактику в велоспорте помогло мне на начальном этапе в бизнесе.

Последняя гонка, в которой я принимал участие, — «Пять колец Москвы» в 2006 году. Это была большая профессиональная гонка Международного союза велосипедистов. Я девять месяцев готовился к ней, потерял 20 кг — весил 75 кг, что для моего роста очень мало. Но после этого в гонках уже не участвовал. В велоспорте очень важна регулярность, он не терпит резких наскоков. Ездить на гонки в июле-августе, а потом шесть месяцев не садиться на велосипед — это странно. Профессионалы обходятся без велосипедов только месяц — в ноябре, а 11 месяцев катаются. Меня активно зовут на разные ветеранские гонки, на чемпионаты мира. Я знаю, что если подготовлюсь и если это будет равнинная гонка, я неплохо выступлю. В принципе я был неплохой велосипедист, мастер спорта СССР, выиграл более 40 гонок, мой конек — это спринт. Но для серьезной подготовки нужно забросить работу и шесть-девять месяцев заниматься только велосипедом. Зачем? Мне ничего никому доказывать не нужно, кризис середины жизни я успешно преодолел. Чтобы в Facebook опубликовать: я сделал Ironman или проехал гонку? Ну получу я тысячу лайков. Но жизнь от этого не поменяется. Да, многие говорят, что им нужна мотивация, иначе они просто начинают расслабляться. Я в этом смысле очень счастливый человек, я умею себя мотивировать как в бизнесе, так и в спорте.

В моем возрасте надо кататься для себя, наслаждаться видами, природой, горами. В прошлом году я заехал на перевал Коль-дю-Турмале, один из сложнейших в Пиренеях. Я взбирался час сорок — и наверху я пил чай. И я уверен, это в тот день это был лучший чай во всем мире. Никто не насладился этим чаем с сахаром так, как я. А после на спуске я развил скорость 82 км/ч. Кайф. И к чему тогда гонки?

Тем не менее я много тренируюсь, в прошлом году проехал 10 000 км. Тогда же я сделал 70% всего маршрута Giro d’Italia в одиночку, а это гораздо сложнее по совокупности энергозатрат. Я часто проезжаю этапы Giro d’Italia, первый раз — в 2007 году. Обычно выезжаю за пару часов до начала этапа, со мной едет наша «техничка». Проезжаю часть той дистанции, по которой пойдут гонщики. Потом кто-то из ребят с пятилитровой лейкой залезает на машину и поливает меня сверху. Я принимаю душ, переодеваюсь в чистое, съедаю вкусный бутерброд, через 20 минут проезжает гонка, и мы уже за ней едем с «техничкой». Это идеальная ситуация. А в этом году еще лучше было — я проехал 100 км на этапе в Абетоне, в Апеннинах, где Альберто Контадор надел розовую майку лидера. После мы остановились у горной реки с водопадом, я нырнул, охладился, переоделся, потом мы открыли шампанское, сели в «техничку» и стали следить за гонкой. И через час Альберто выиграл. Вот это супер-день! Кстати, самый сложный мой заезд тоже был на перевале в Абетоне в Италии. Год назад я там сделал круг 240 км с перепадом 4000 м, ехал восемь с половиной часов.

Спонсорство команды Tinkoff-Saxo, логотип Tinkoff на форме спортсменов — это очень выгодный промоушен. Это один из самых выгодных видов рекламы, как показывают маркетинговые исследования, а велоспорт — один из самых дешевых видов спорта для спонсорства (в декабре 2013 года Олег Тиньков купил датскую компанию Riis Cycling, владельца профессиональной велокоманды, титульным спонсором которой был Saxo Bank. — Forbes). Благодаря победе в Giro d’Italia Тинькофф Банк получает очень дорогую рекламу в Европе в газетах и на ТВ и уникальную узнаваемость. Но денежной прибыли у команды не остается, как владелец я не зарабатываю.

В Giro d’Italia мы соревновались с целым государством Казахстан. У них ведь, у «Астаны», по существу, нет бюджета. Кого захочет генеральный менеджер, того и покупают. Та же самая история с командой Sky, которой владеет Руперт Мердок, или команды Etixx-Quick Step c Movistar, за которыми стоят огромные корпорации с огромными доходами. Мы конкурируем с монстрами, причем с не самым большим бюджетом, чисто коммерческим, и побеждаем.

Я заплатил за команду €5 млн.Tinkoff-Saxo почти как Chelsea в футболе, пусть и порядок другой. Это одна из самых крупных и важных велокоманд в мире, а в России некоторые думают, что Тиньков спонсирует какую-то ерунду. У меня есть гордость за Шарапову, за Chelsea. Так вот, Tinkoff-Saxo — та же самая история. Это российская команда с российским флагом.

— Записали Наталия Калинина, Ольга Павлова