Экономисты уверяют нас, что история человечества – это история постоянных переходов от хорошо освоенных, но малопродуктивных форм хозяйствования к таким, которые дают больше еды, одежды и безопасности. Каждое новое поколение живет спокойнее и дольше предыдущего. Казалось бы, разве могут люди сознательно этому мешать? Оказывается, что да, и причина этому – привычка.
Людям крайне трудно переучиваться жить и работать на новый лад. Особенно в зрелом возрасте. Трудно настолько, что они до последнего будут пытаться совместить имеющийся опыт с новизной, какой бы эффективной она ни была. В этом есть и своя логика, тоже вполне экономическая. Известная им форма хозяйствования уже доказала на практике свою способность обеспечивать потребности. Новое, как бы оно ни сияло огнями, – это риск остаться ни с чем.
Поэтому, например, обитатели спальных районов Москвы, получив добротную техническую специальность в какой-нибудь современной отрасли, продолжают весной пробиваться сквозь многокилометровые пробки по пути к своей даче, чтобы вручную копать землю, сажать картофель и овощи, чистить фруктовые деревья от сухих веток.
Земледелие в XXI веке, да еще и в самом богатом городе гигантской страны – разве оно не должно быть навсегда забыто?
Разве не проще покупать в супермаркетах? Разве так, в пересчете на затраченное время, не дешевле?
Дешевле, конечно. Но наши действия далеко не всегда являются результатом нашего сознательного выбора. Нельзя просто взять и забыть опыт пятидесяти поколений хлебопашества, наследие двух империй, сначала белой, а потом и красной. Крестьянские привычки деда и отцовская ностальгия по пахоте сказываются на поведении внуков и правнуков. Живя в радикально иных условиях, они продолжают испытывать некоторую тягу к деятельности, абсолютно убыточной в их время.
Из той же области спонтанные покупки деревенских домов в дальнем Подмосковье, о которых знает каждый агент по загородной недвижимости. Зачем? Чего ради? Такие приобретения можно объяснить как своеобразную дань прошлому. Если говорить на языке программирования, старая программа, не до конца стертая, иногда отменяет новую, не до конца загруженную, порождая странности и непоследовательность.
С другой стороны, речь тут идет о своеобразной страховке. Человек отказывается полностью инвестировать себя в современность, параллельно со своей основной специальностью вкладываясь в навыки работы на земле. На случай если этот мир, возникший чуть ли не вчера, так же внезапно и исчезнет, и жизнь откатится назад. К феодализму и земледелию.
Последние полтора года российское правительство изо всех сил эксплуатирует прошлое. Тоскуют ли россияне по империи? Безусловно, да. Точно так же, как они тоскуют, бессознательно следуя привычкам предыдущих поколений, по добротному деревенскому дому и огороду. Популярность эксцентрических видео Германа Стерлигова тому пример. В этой тоске прячется не столько политическая программа, сколько сентиментальное настроение. Нормальное и понятное.
Империя, как давно брошенная дедовская изба с наличниками, пробуждает у россиян теплые чувства и желание вернуться.
Если бы не аннексия Крыма, эти теплые чувства к империи в течении жизни нынешнего активного поколения развеялись бы.
Те, кто пошел в школу в конце восьмидесятых и взрослел в атмосфере девяностых, формировались в медиасреде, наполненной сюжетами об ужасах тоталитаризма. Молодые люди, рожденные после 1991 года, уже считали Украину и Белоруссию независимыми государствами. Они же всеми силами сопротивлялись намерениям родителей провести лето где-нибудь в глухом углу Брянской области, окучивая грядки. Сформировавшись в принципиально иной культурной среде – интернет, социальные сети, постиндустриальная экономика, прозрачные границы – большинство из них не видело смысла ни в желании вырастить собственный картофель, ни в том, чтобы захватывать чужие территории.
Но мощнейшая пропагандистская кампания в пользу имперских настроений нарушила естественный ход событий. Появление первого поколения россиян, свободных от ностальгии по декорациям империи, откладывается на неопределенный срок.
Дети, идущие в школу сейчас, наоборот, оказываются в среде, проникнутой симпатиями к монархии, а через нее и к сильной руке. У тех, чьи родители подпали под обаяние державности, а таковых в России сейчас, если верить опросам, более 80%, будет наблюдаться серьезное несовпадение с реальностью. Они продолжат метаться между ностальгией и условиями труда. Чем долее затягивается ситуация на Украине, тем глубже дети пропитываются имперско-монархической риторикой, а это приблизительно указывает на реальность российских настроений через 30 лет. Грубо говоря, ломки державности, которые должны были пройти уже на моем поколение 30+, перебрасываются в будущее как минимум на одно поколение, а значит, и дети еще будут страдать неврозами дедов, которые при Брежневе колбасу покупали.
Сегодня мы наблюдаем интересное явление – как развитые средства пропаганды, пользуясь ностальгией и психологическим дискомфортом, уже почти угасшим, останавливают движение людей к благополучию и склоняют их к поступкам, приносящим им громадные убытки. Как моральные, так и материальные. И с каждым днем эти убытки растут в геометрической прогрессии.
И те, кто рассчитывал построить собственный бизнес, опираясь на возможности новых достижений в области, допустим, обработки информации, заметно проиграют. Равно как и те, кому хотелось спокойной жизни. Если сотрудники время от времени массово собираются сеять озимые на своих угодьях под Костромой или, еще хуже, готовятся ехать воевать за новые угодья, о каких прибылях может идти речь и откуда взяться спокойствию?