Андрей Андреев: «У сервиса Hot or Not теперь есть приемный отец»

Серийный предприниматель Андрей Андреев запустил в июне 2014 года очередной проект, возродив легендарный американский бренд Hot or Not. Начиная с 1999 года бизнесмен создал четыре успешных сервиса. Это первая российская служба веб-статистики и аналитики SpyLog (1999), первая отечественная система размещения контекстной рекламы с оплатой за клик «Бегун» (2002) и служба знакомств «Мамба» (2004), для которой Андреев придумал особый способ монетизации — механизм по продвижению анкет пользователей на первую страницу сайта. В 2005, попытавшись вывести «Мамбу» на международный рынок, Андреев в итоге создал многоязычный сервис Badoo. Тогда же предприниматель продал «Мамбу» инвестиционной компании «Финам», которая в 2007 году купила за $30 млн 10% Badoo, а в 2009-м — еще 10%, хотя данные о сумме сделки ни одна из сторон официально не подтвердила. 40-летний Андреев живет в Лондоне, здесь же в районе Сохо находится головной офис компании.

На прошлой неделе вы провели перезапуск в США проекта Hot or Not…

Это очень старый американский проект, ему четырнадцать лет. Он, например, вдохновлял Марка Цукерберга на создание Facebook. Вдохновлял и создателей многих других проектов, в том числе и меня. Два года назад Hot or Not выставили на продажу, и я его купил.

Зачем?

По двум причинам. С одной стороны, это икона интернета, Hot or Not помнят в Штатах до сих пор, хотя ко времени нашей покупки он почти умер. С другой стороны, для меня это была возможность зайти на американский рынок.

Когда вы говорите «я купил», это значит, что вы купили лично или его купила Badoo?

Badoo, конечно. Это была моя инициатива, но вы понимаете, что я не могу прийти в компанию Badoo [в которой я не единственный владелец] и сделать какую-то свою собственную сделку (смеется).

«Это ночной клуб»

Можете сказать, сколько было заплачено владельцам Hot or Not?

Меня просили не разглашать [сумму].

Даже порядок цифр?

Я могу только сказать, что покупал не у основателей (двух инженеров из Кремниевой долины Джеймса Хонга и Джима Янга — Forbes).

Ну да, она же несколько раз переходила из рук в руки...

И когда она стала уже совсем чемоданом без ручки, я купил.

За миллионы, десятки миллионов долларов?

Я же говорю, что не могу вам сказать. Это немало денег. Но и немного (смеется). Главное, что у Hot or Not теперь есть приемный отец. Когда сделка закрылась, Джеймс Хонг мне позвонил и сказал, что теперь проект в надежных руках.

Означает ли нынешняя сделка, что два ваших сервиса — Badoo и Hot or Not — будут объединены?

Я думаю, что мы будем позиционировать их совершенно по-разному. Hot or Not — это полностью американская история, и в Штатах про Badoo мало кто знает. Badoo — [узнаваемый] бренд на европейских и латиноамериканских рынках. И сама суть проектов разная. Hot or Not — это игра, это рейтинг, это место, где люди пытаются узнать, насколько они круты.

Или, скажем так, насколько привлекательны.

Или да, привлекательны. Hot or Not — это такой «ночной клуб», где много привлекательных людей. На эту платформу мы добавляем еще и знаменитостей, которых обычные люди рейтингуют. В среднем человек просматривает примерно 300 профилей [участников, в том числе знаменитостей] в день и отмечает, привлекательны они или нет.

Изначально Hot or Not был устроен так: пользователи компьютеров размещали при помощи приложения свои фотографии на сайте, а посетители рейтинговали их привлекательность по шкале от 1 до 10, выбирая таким образом самых сексапильных. Но в отличие от сайтов знакомств, создатели которых вдохновлялись успехом Hot or Not, эта программа была игрушкой, сделанной для развлечения. В новой Hot or Not, работающей на смартфонах, 10-балльную систему сменили две кнопки — «сердечко», которое означает «симпатичный/ая» и «крест» — «не секси». Если двое пользователей отмечают друг друга «сердечками», приложение позволяет им начать общаться.

«Сердце и крест»

То есть пользователь кликает по фотографии — «сердечко» (привлекателен) или «крестик» (не привлекателен). Но ведь изначально в Hot or Not это было устроено иначе.

Да, но суть осталась та же. В классическом Hot or Not нужно было поставить балл от одного до десяти, и «в среднем по больнице» рейтинг мог получиться, скажем, семь или восемь. Поскольку в нашем случае люди играют не на экране компьютера [как в старом Hot or Not], а на мобильном телефоне, экран которого меньше, мы модернизировали игру. И  сделали очень простую формулу: если из 100 человек 65 считают, что вы hot [и кликают «сердечко»], значит, ваш рейтинг 6,5.

То есть система по какому-то алгоритму выбирает, кого показать тому или иному пользователю?

Нет. Когда вы установили наше приложение на свой смартфон, оно подключается к вашему профилю в Facebook.

И система ищет ваших друзей? Знаете, мне это сильно напоминает историю, когда еще до создания Facebook Цукерберг создал программу рейтингования барышень, которые вместе с ним обучались в Гарварде. Помните, Facemash позволял поставить рядом две фотографии и пользователь выбирал, какая симпатичнее? После этого был страшный скандал, его чуть было не выкинули из университета. Ваша игра тоже чревата такими обидами.

А где обиды?

Если, например, мы с вами и другие наши друзья рейтингуем знакомую девушку крестом, то есть понижаем ей рейтинг, и оказывается, что она не секси…

Она этого не знает.

Но ведь для нее это страшно. Даже если она не знает, что это устроили мы с вами и другие наши друзья.

Рейтинг человека формируют не только его друзья. Система показывает пользователю совершенно случайных людей, например тех, кто находится по соседству. Или тех, кто связан с ним через одно-два знакомства и у кого есть с ним общие интересы, общие друзья, что-то общее. Так мы пытаемся вовлечь как можно больше людей, и вероятность того, что они познакомятся, растет.

Чем больше у людей будет связей, тем интереснее им будет на Hot or Not. Если, допустим, 25 человек посчитают меня симпатичным, и я тоже отмечу их как привлекательных, то у меня появится сразу несколько человек, с которыми можно поговорить, початиться. И чем больше у меня активных чатов, тем больше вероятность того, что я буду возвращаться в систему по несколько раз в день.

Мне вспоминается другая игрушка — разработанный в 2000 году компанией ABBYY Давида Яна беспроводной гаджет Cybico. На его основе могла появиться своеобразная социальная сеть. Гаджет «видел» людей вокруг, у которых тоже был Cybico, и позволял им знакомиться. Вас как-то вдохновляла эта идея?

Я этого не помню.

Эта система была примерно такая же, только без рейтинга.

Здесь рейтинг существует сам по себе, пользователь только узнает, как много людей считает его привлекательным. И когда он размещает свою фотографию, то одновременно участвует в рейтинге, и это игра, fun, а еще он может познакомиться и поболтать с привлекательными для него людьми.

«Завоевать Америку»

Я правильно понимаю, что при помощи Hot or Not сбывается ваша давняя мечта завоевать американский рынок? А почему все-таки в Латинской Америке, в романских странах, в некоторых европейских странах ваша Badoo так хорошо пошла, а вот на американском рынке у нее, по подсчетам аналитиков IBIS World, всего 1% рынка?

Если бы я знал ответ на этот вопрос, я бы давно уже решил эту проблему. Есть тысячи причин, которые помогли успеху [или провалу] самых разных проектов. Например, было много вариантов WhatsApp, но запустился только WhatsApp, а до «Одноклассников» было много сервисов для школьных друзей, а запустился только этот.

У вас в Badoo так же, как и в «Мамбе», вашей первой сети знакомств, которая появилась в 2003 году,  есть механизм «ярмарки тщеславия». Там человек может купить продвижение своего профиля, и это было основой монетизации этих проектов. А в Hot or Not монетизация тоже будет построена на ее рейтинге? Ведь здесь тоже есть элемент тщеславия?

В «Мамбе», действительно, возможность поднять свой профиль выше, чем у других пользователей, стала первой историей завоевания российского рынка. С Badoo, у которой основная часть пользователей находится в Европе, многое по-другому. На Западе веба становится все меньше и меньше. Например, когда мы рассылаем людям электронные письма и смотрим, на какой платформе они их открывают, мы видим, что в Америке около 75% пользуются смартфонами, в Англии — 65%. Чем южнее страна, тем ниже там процент смартфонов, но тем не менее он высокий. А в России — я не знаю точного процента, может быть около 20%, и люди смотрят на наш продукт как на вебовский. Badoo уже давным-давно работает в основном на мобильных устройствах. И монетизация на мобильном телефоне работает иначе. Я не думаю, что будет какая-то проблема монетизации пользователей, так что самая главная задача для Hot or Not — набрать этих пользователей очень много.

«Себя показать»

Я правильно понимаю, что у вас уже 10 млн закачек в Штатах?

Да, но это достаточно маленькая цифра.

А за какой срок вы их набрали?

За несколько месяцев. И это притом что мы не проводим активного маркетинга. Когда мы купили Hot or Not, там было всего полмиллиона американцев.

Вы же сделали полностью новый интерфейс. Но что вы отвечаете, когда вам говорят, что он похож на интерфейс американского сервиса знакомств Tinder?

Tinder просто скопировали один кусочек нашего Hot or Not. Я думаю, что они увидели у нас две красивые кнопки и просто сделали дизайн, вдохновленный оригинальным сервисом [Hot or Not]. Но разница Hot or Not  в том, что это не dating, не «электронная сваха». Приведу пример. Есть ночной клуб в центре Сохо в Лондоне, называется The Box. Это очень популярное место, туда ходит даже королевская семья, очень важные селебрити. Туда очень сложно попасть. Нужно отстоять очередь на два-три часа, чтобы увидеть, что там очень дорогое шампанское. А через дорогу другой клуб: такие же столики, такое же дорогое шампанское, такая же музыка, но это просто секс-клуб. И там нет очереди. Люди ходят туда удовлетворить свой специфический интерес. И вот таков Tinder: если с обеих сторон «лайк», составляется пара. У нас совсем другое позиционирование.

Другими словами, они нацелены на организацию свидания, которое в идеале закончится сексом, а вы нацелены на флирт?

Это не совсем флирт, это «на других посмотреть, себя показать» — такое модное место. И мы не объявляем, что у нас образовалось, например, 328 счастливых пар. Мы просто показываем людей с общими интересами, показываем их рейтинги, и, если, например, 328 человек ставят какой-нибудь девочке hot, то есть считают ее симпатичной, то она гордится этим и рассказывает подругам.

Вас уже упрекнули в том, что вы наняли бывшего пиар-директора Barry Diller IAC Джастин Сакко, которая, отправляясь в Африку, «прославилась» в прошлом году своим расистским твитом. Не рискованно ли это?

Мы пока не знаем, но мы ее взяли на перевоспитание (смеется). Я думаю, что это была ошибка, и она раскаялась.

«Веселая сделка»

Вернемся к Badoo, у которой уже 214 млн пользователей. Когда вы ее создавали, было желание, я так понимаю, развивать ее как социальную сеть. Почему решили этого не делать?

Все просто. Тогда шел уже серьезный натиск Facebook, и мы решили не соревноваться на этом рынке.

Когда «Финам» купил в 2007 году первые 10% Badoo за $30 млн, все было ясно. Это означало, что Badoo оценена в $300 млн. Но тогда же, как мне рассказывал Виктор Ремша, они получили опцион на выкуп следующих 10% «по специальной формуле». Это означает, что вы остаетесь владельцем этих 10%?

Нет-нет, они уже выкупили это все.

За сколько?

Если я вам сейчас сообщу цену, вы сразу посчитаете стоимость компании (смеется). Но я думаю, что это не разглашается. Мы с Виктором стараемся это держать в большом секрете. Но я подтверждаю, что Виктор, то есть «Финам», действительно владеет 20%.

И они всегда говорят, что остальные 80% ваши. Или за прошедшее время появился еще какой-то инвестор?

Нет, я там важный участник, но не все они мои.

Но ваш пакет больше контрольного?

Про эти детали я не хочу говорить, но я не один. Виктор присоединился к Badoo на второй волне.

То есть были акционеры еще до него?

Конечно.

Российские или иностранные?

Иностранные. А с Виктором очень простая история. Когда я развивал Badoo как социальную сеть, у нее была не очень понятная перспектива, потому что Facebook быстро рос. А у нас был хороший трафик и другие показатели. Тогда я встретил Виктора в Лондоне и сказал, что Badoo будет похожей на «Мамбу», которой он уже владел  и очень хорошо понимал, как она работает. Виктор посмотрел на показатели Badoo — и за три дня мы оформили сделку. То есть он приехал в Лондон, мы сходили в паб, и через три дня у меня уже был чек. Это была самая веселая сделка, и, думаю, не только в моей жизни.

Вы наверняка следите за судьбой того пакета, который принадлежит «Финаму». А они рассказывают, что вторые свои 10% переупаковывают для международного инвестора, но никак эта сделка не произойдет. Каков ваш прогноз?

Я не участвую в этом упаковывании и не слежу за ними вообще.

А еще, когда в 2013-м году «Мамба» объявила о запуске международного бренда Wamba, они стали конкурентами Badoo? У них, я так понимаю, даже лондонский офис неподалеку от вашего.

Я не думаю, что мы боимся конкурентов, и пока они не выглядят страшно.

По другой версии, все эти манипуляции с «Мамбой» были подготовкой к слиянию с Badoo, и будто даже был придуман новый бренд — Mamboo.

О боже мой, я не знаю, кто такие сказки рассказывает! Мы тут ни при чем.

Ок. Тогда про личное. Вы несколько лет назад рассказывали, что у вас есть такое хобби — самому готовить в одном лондонском ресторане.

Это было много лет назад, и я не готовлю больше.

Даже для себя не готовите?

Я очень-очень много работаю, и [на кулинарию] времени не остается.

И, наверное, последний вопрос. Вы сами-то пользуетесь Badoo и Hot or Not? Я так понимаю, что вы до сих пор не женаты и вы завидный жених.

Я пользуюсь Hot or Not каждый день. Когда я давал интервью на прошлой неделе, мне задали самый необычный, самый неожиданный вопрос.

Какой?

Каков мой собственный рейтинг в Hot or Not.

И?

А вот на это я вам не отвечу.