Зачем инвестор Facebook Питер Тиль создал прообраз Большого Брата

У Алекса Карпа есть любимое место неподалеку от Стэнфордского университета — поросшие травой холмы вокруг огромных спутниковых антенн. Но остаться здесь в одиночестве и подумать директору компании Palantir, о которой ходят слухи, что она помогла выследить Усаму бен Ладена, не удается. Когда он карабкается на холм, за ним по пятам всегда следует телохранитель — бывший морской пехотинец, молчаливая гора мускулов весом 120 кг. «Если б вы знали, как это мешает знакомиться с женщинами», — жалуется Карп, скрывая эмоции за большими солнечными очками.

Круглосуточная охрана оберегает Карпа от экстремистов, которые шлют ему угрозы, и от любителей теории заговора, которые звонят в Palantir, чтобы поведать о тайных обществах. «Легко оказаться в фокусе чужих фантазий, — говорит он, — если твоя компания занимается такими вещами, как наша».

Вот неполный список клиентов Palantir: Агентство национальной безопасности (АНБ) США, ФБР и ЦРУ, которое инвестировало в компанию через свой венчурный фонд In-Q-Tel, а также множество других военных и антитеррористических учреждений США. За последние пять лет Palantir стала ведущей компанией в области анализа больших массивов данных для разведки и правоохранительных органов. Palantir преобразует мутное болото информации в интуитивно понятные карты, гистограммы и таблицы. Если дать программистам компании несколько дней на изучение и категоризацию информации клиента, Palantir проливает свет на такие разные проблемы, как терроризм, чрезвычайные ситуации и торговля людьми.

Среди консультантов Palantir — Кондолиза Райс и бывший директор ЦРУ Джордж Тенет, который однажды сказал про эту компанию: «Хотел бы я, чтобы у нас был столь мощный инструмент до 11 сентября». Генерал Дэвид Петреус, в недавнем прошлом глава ЦРУ, заявил Forbes, что Palantir — «лучшая мышеловка на те случаи, когда такая мышеловка нужна». Корпус морской пехоты США использует разработки компании в Афганистане для анализа размещения дорожных мин и предсказания нападений моджахедов. Программное обеспечение Palantir помогло найти членов мексиканского наркокартеля, убивших американского таможенника, и обнаружить хакеров, установивших шпионское ПО на компьютер далай-ламы. В книге «Финиш», посвященной убийству Усамы бен Ладена, Марк Боуден пишет, что ПО Palantir «заслуженно называют программой-убийцей».

А теперь Palantir выходит из мира шпионов и спецопераций на корпоративный рынок Америки. Те же средства, с помощью которых обнаруживают засады в Ираке, помогают фармацевтическим компаниям анализировать данные о применении лекарств. По словам бывшего сотрудника JPMorgan Chase, они сэкономили его компании сотни миллионов долларов, помогая бороться с угрозами от кибермошенничества до проблемных ипотечных кредитов. Банкир, — пользователь Palantir может за несколько секунд увидеть связь между IP-адресом из Нигерии, прокси-сервером в США и платежом со взломанного счета.

Отработанные на военных и разведчиках алгоритмы позволили одетым в футболки сотрудникам Palantir увести клиентов у «костюмов» и «галстуков» из IBM, Booz Allen и Lockheed Martin — ведь их продукты быстрее развертываются, дают более точные результаты и во многих случаях обходятся клиенту дешевле $1 млн — в разы дешевле конкурирующих. В число корпоративных клиентов входят Bank of America и News Corp. Корпоративные клиенты уже приносят компании около 60% выручки, которая, по оценке Forbes, достигнет в этом году $450 млн (в прошлом году — менее $300 млн). Карп рассчитывает, что Palantir заключит в 2014 году новые долгосрочные контракты на сумму более $1 млрд, что позволит компании впервые показать прибыль.

В итоге фирма, финансируемая ЦРУ и возглавляемая эксцентричным философом, стала одной из самых дорогих непубличных компаний в высокотехнологичном секторе. В ходе нового раунда финансирования, который сейчас предприняла компания, ее оценка составила от $5 млрд до $8 млрд. Карпу принадлежит примерно десятая часть. Чуть больше у крупнейшего акционера Питера Тиля, миллиардера, который сделал состояние, проинвестировав PayPal и Facebook. Среди других инвесторов-миллиардеров — соучредитель Home Depot и бывший член правления Нью-Йоркской фондовой биржи Кеннет Лангон и финансист Стэнли Дракенмиллер. Таким образом, Карп в перспективе может стать еще одним миллиардером Кремниевой долины, а Тиль — удвоить свое состояние, если компания станет публичной.

Самая большая проблема для бизнеса Palantir: ее ПО позволяет клиентам увидеть слишком многое. После откровений Эдварда Сноудена о слежке АНБ за американцами и иностранными гражданами инструменты Palantir могут стать для защитников частной жизни воплощением их страхов — высокие технологии, применяемые правительством для слежки. Такое восприятие угрожает испортить впечатления о компании и исказить образ компании в глазах клиентов и инвесторов как раз тогда, когда она больше всего в них нуждается. Аналитик Американского союза защиты гражданских свобод Джей Стэнли написал, что программное обеспечение Palantir может сделать реальностью «тоталитарный кошмар, массовый мониторинг деятельности ни в чем не повинных американцев».

Карп все это понимает. Он считает Palantir компанией, которая может изменить соотношение между защитой личной жизни и обеспечением безопасности. «Я не подписывался на то, чтобы правительство знало, когда я решил выкурить косячок или завести любовную интрижку», — настаивает он. В обращении к сотрудникам он утверждает: «Мы должны обозначить точки, которые будут защищены от правительства, чтобы мы могли оставаться уникальными, интересными и, как я, несколько девиантными личностями».

Левак и эксцентрик

Карп с явным удовольствием перечисляет причины, по которым он не имеет достаточной квалификации для своей должности. «У него нет технического образования, он культурно не принадлежит к госслужбе или бизнесу, его родители хиппи, — говорит он о себе в третьем лице, энергично шагая по офису. — Как могло выйти, что такой человек стал одним из основателей компании, возглавляет ее с 2005 года и она при этом до сих пор существует?»

Ответ: долголетняя дружба Карпа с Питером Тилем, которая началась на юридическом факультете Стэнфорда. Оба жили в непритязательном общежитии Crothers и слушали в первый год обучения одни и те же курсы — но у них были противоположные политические взгляды. Карп вырос в Филадельфии, был сыном художника и детского врача, которые водили его по выходным на демонстрации за права трудящихся и против «всего, что делал Рейган». Тиль еще в бакалавриате основал твердолобый либертарианский журнал Stanford Review.

«Мы постоянно сталкивались и бились, как дикие животные, — говорит Карп. — Мне нравилось с ним спорить».

Карп не имел желания становиться практикующим юристом. Он поехал во Франкфуртский университет учиться под началом одного из самых известных философов XX века Юргена Хабермаса. Вскоре после защиты диссертации он получил наследство от дедушки и начал вкладывать его в стартапы и акции — причем с впечатляющим успехом. Некоторые состоятельные люди прослышали, что «этот безумный парень — хороший инвестор», и стали обращаться к нему, рассказывает он. Чтобы управлять их капиталами, он основал в Лондоне Caedmon Group, названную по собственному среднему имени, совпадающему с именем известного английского поэта.

А Тиль стал одним из основателей PayPal, затем продал компанию eBay в октябре 2002 года за $1,5 млрд, потом создал хедж-фонд Clarium Capital, но продолжал основывать новые компании. Одной из них стал Palantir, названный Тилем в честь волшебных шаров из «Властелина колец» Толкиена, которые позволяли владельцу видеть на расстоянии, отыскивать друзей и предугадывать несчастья.

Тиль решил продавать возможности, которые дает палантир, комплексу национальной безопасности. Его идея состояла в том, чтобы использовать программное обеспечение для распознавания мошенников, разработанное для PayPal, для предотвращения террористических атак. Но, будучи либертарианцем, он с самого начала рассматривал Palantir как средство, которое защищает тайны личной жизни от посягательств со стороны органов безопасности, а не наоборот. «Я определил цель компании как сокращение террористических угроз без ущерба для гражданских свобод», — говорит Тиль, лично вложивший в Palantir $40 млн.

В 2004 году Тиль пригласил двух специалистов по компьютерным технологиям, Джо Лонсдейла и Стивена Коэна, а также программиста PayPal Натана Геттингса, и они начали разрабатывать прототип. Поначалу их полностью финансировал Тиль, и молодая команда с трудом пыталась заставить инвесторов и потенциальных клиентов воспринимать их всерьез. «Как, черт возьми, заставить их слушать двадцатидвухлетних? — говорит Лонсдейл. — Нам нужен был человек, у которого чуть больше седых волос». Тут на сцену и вышел Карп: его европейские связи и ученая степень маскировали отсутствие делового опыта. Хотя он никогда не имел дела с высокими технологиями, основатели компании были потрясены его способностью моментально постигать сложные проблемы и объяснять их людям, далеким от программирования.

Хотя Карпу удалось привлечь нескольких европейских инвесторов, у американских венчурных капиталистов его компания все еще вызывала аллергию. По словам Карпа, председатель правления Sequoia Capital Майкл Моритц в ходе встречи только рисовал закорючки на листе бумаги. Топ-менеджер Kleiner Perkins прочитал основателям Palantir лекцию о неизбежности провала.

Palantir спасло обращение к In-Q-Tel, венчурному отделению ЦРУ, которое приняло участие в двух раундах инвестиций и вложило более $2 млн. «Они обладали выдающимся талантом, — говорит один из бывших руководителей In-Q-Tel Харш Пейтел, — и самым поразительным образом сосредотачивались на проблеме,  как дать людям возможность разговаривать с данными».

Чтобы выполнять свои обязательства по защите личных данных и секретной информации, Palantir каталогизирует и категоризирует данные пользователей. Это гарантирует, что только пользователи с подходящими правами могут получить к ним доступ. Благодаря этой системе доступ к секретной информации невозможен без соответствующего допуска. Кроме того, система спроектирована так, чтобы не допустить использования личных данных не по назначению. Все действия пользователя в системе Palantir записываются. Ни один российский разведчик, ревнивый муж или Эдвард Сноуден не сможет использовать возможности системы так, чтобы все его действия не были полностью записаны, хвастается Карп.

С 2005 по 2008 год ЦРУ покровительствовало Palantir и было единственным клиентом компании. Но с разрешения Лэнгли информация о возможностях Palantir стала распространяться, и калифорнийская компания начала приобретать новых клиентов и новых сотрудников. Оказалось, что Карп обладает уникальным умением находить талантливых программистов и заманивать их в компанию. Его коллеги были настолько поражены чутьем Карпа, что однажды, чтобы проверить его, послали к нему на итоговое интервью двух посредственных соискателей. Он моментально разоблачил их.

Уникальная корпоративная культура Palantir возникла благодаря нонконформизму Карпа. В штаб-квартире компании в Пало-Альто, которая называется Шир в честь родины хоббитов у Толкина, конференц-зал превращен в бассейн с пластиковыми шариками, а полы усеяны дротиками для игрушечных ружей и собачьей шерстью (на работу можно приходить с собакой). Сотрудники проводят в офисе так много времени, что многие держат там зубные щетки.

Карп — самый эксцентричный в этой эксцентричной компании. Убежденный холостяк, который говорит, что идея остепениться и завести семью вызывает у него аллергию, он знаменит своими увлечениями. Он собирает кубик Рубика менее чем за три минуты, каждый день плавает и занимается цигун; в период его увлечения айкидо и джиу-джитсу он мог опробовать приемы этих единоборств на коллегах прямо в коридорах Шира. Шкаф его кабинета забит витаминами, очками для плавания (20 пар) и дезинфицирующим гелем для рук. Он обращается к сотрудникам по корпоративному видеоканалу KarpTube с речами на самые разные темы: от жадности и честности до марксизма.

В 2010 году клиенты Palantir из полицейского управления Нью-Йорка порекомендовали продукт корпорации JPMorgan, которая стала первым коммерческим заказчиком. Группа разработчиков сняла лофт в районе Трайбека, они спали на двухъярусных кроватях и круглосуточно занимались решением проблем банка с мошенниками. Потом им поручили разобраться в плохом ипотечном портфеле банка. Сегодня у Palantir в Нью-Йорке полноценный офис, отделанный в стиле комиксов про Бэтмена и именуемый Готэмом. Он оказывает услуги компаниям финансового сектора — от прогнозирования лишения прав выкупа закладной до борьбы с китайскими хакерами.

По мере роста клиентской базы идеалистическая корпоративная культура Palantir стала давать сбои. В начале 2011 года всплыли электронные письма, из которых следовало, что один из программистов компании участвовал в выработке решения, как не допустить разглашения WikiLeaks документов из Bank of America. В этих электронных письмах сотрудник Palantir охотно соглашался предложить меры по слежке за информаторами доноров WikiLeaks, запуску кибератак против инфраструктуры WikiLeaks и даже по распространению посланий с угрозами в адрес их сторонников. Карп отправил нарушителя в отпуск и выпустил заявление, в котором лично приносил извинения и заверил, что компания разделяет «прогрессивные ценности и убеждения». Внешний совет провел оценку действий и политики компании и после некоторых раздумий постановил, что допустимо снова взять на работу провинившегося сотрудника.

После истории с WikiLeaks группа по защите тайны частной жизни и гражданских свобод открыла горячую линию по этике для сотрудников: любой программист может анонимно сообщить директорам Palantir о работе на клиента, которую он считает неэтичной. Благодаря горячей линии компания отказалась от заказа на анализ информации с публичных страниц в Facebook. И все же, по словам бывших сотрудников, Palantir рассматривал возможность работы в Саудовской Аравии, несмотря на опасения по поводу нарушений прав человека в этом королевстве.

Все под колпаком

В 16:07 14 ноября 2009 года Майкл Катц-Лакейб припарковывал красную Toyota Prius перед своим домом в тихом пригороде Окленда Сан-Ленардо, когда мимо проехала полицейская машина. Камера для фиксации номерных знаков, установленная на полицейской машине, засняла одноэтажный дом, жухлый газон, розовые кусты и дочерей Майкла пяти и восьми лет, которые выходили из машины.

Катц-Лакейб, седобородый член школьного совета, местный активист и блогер, увидел эту фотографию год спустя: в 2010 году он узнал о системе автоматической фиксации номерных знаков в Сан-Леонардо, которая постоянно фотографирует и отслеживает передвижения машин в городе. У него было две машины, и он подал запрос, чтобы получить все их изображения. Полиция прислала ему 112 фотографий. Его больше всего возмутила та, на которой запечатлены его дети.

«Кто знает, сколько еще чужих детей на этих изображениях? — возмущается он. — С помощью этой технологии можно повернуть время вспять и посмотреть, где бывал человек, парковался ли он у дома какой-нибудь женщины, у клиники для лечения с помощью марихуаны, у центра планирования семьи, у мест проведения акций протеста».

Когда Катц-Лакейб копнул глубже, он узнал, что миллионы фото, собранных камерами для фиксации номерных знаков в Сан-Леонардо, передаются в Региональный разведывательный центр Северной Калифорнии — одну из 72 правительственных разведывательных организаций, созданных после 11 сентября 2001 года. Там они анализируются с помощью программного обеспечения Palantir.

В коммерческом предложении, которое компания послала Региональному разведывательному центру Северной Калифорнии, Palantir ссылается на рекомендации полицейских управлений Лос-Анджелеса и Нью-Йорка и с гордостью отмечает, что технология позволяет проводить поиск среди 500 млн снимков автомобильных номеров всего за пять секунд. Катц-Лакейб связался с Palantir и выразил свою озабоченность по поводу нарушения тайны личной жизни. Компания пригласила его в штаб-квартиру на встречу. Когда он прибыл в Шир, два сотрудника показали ему часовую презентацию, посвященную мерам безопасности в компании — средствам контроля над доступом и горячей линии.

Это не убедило Катц-Лакейба. Он замечает, что программное обеспечение Palantir по умолчанию не имеет сроков давности: информация остается доступной для поиска спустя долгое время после того, как она появилась на серверах клиента. А что касается аудита? «Я не думаю, что это имеет какое-то значение, — говорит он. — Журналы посещений бесполезны, пока никто их не изучает».

Если напомнить Карпу о Катц-Лакейбе, он возражает: программное обеспечение Palantir спасает жизни. Он рассказывает историю про педофила, который водил старый «кадиллак» и был выслежен в Нью-Йорке с помощью камер фиксации автомобильных номеров в течение часа после того, как напал на ребенка. «Если мы, как демократичное общество, считаем, что номерные знаки подпадают под действие четвертой поправки к Конституции, наш продукт обеспечивает защиту от неправомерного использования», — говорит он и добавляет, что должны быть установлены сроки хранения подобной информации. Но если закон не изменится, Palantir продолжит играть по существующим правилам. «В реальном мире, где мы работаем и который всегда несовершенен, надо идти на компромиссы», — считает он.

Критиков Palantir заверения Карпа не убеждают. Активист Информационного центра по защите электронных личных данных Эми Степанович говорит, что наивно полагать, будто государство начнет следить за тем, как оно само использует эту технологию. Ли Тьен из Фонда электронных рубежей высмеивает идею Карпа, что средства для охраны частной жизни могут быть добавлены в существующие системы слежения. «Думать, что делать с токсичными отходами, надо во время строительства АЭС, — говорит он, — а не когда-нибудь потом».

Ностальгия по анонимности

Тем не менее очевидно, что Алекс Карп высоко ценит частную жизнь — свою собственную. Его кабинет, украшенный картонными изображениями его самого, которые выполнили сотрудники Palantir, и замком из Lego на журнальном столике, смотрит на улицу Альма в Пало-Альто двусторонними зеркальными стеклами. Каждая панель стены оснащена акустическими преобразователями, они генерируют белый шум и вызывают вибрацию стекол, чтобы разговоры в помещении нельзя было прослушать, например, с помощью лазерного луча, который отражается от поверхности оконных стекол.

Он предается воспоминаниям о беззаботной поре своей жизни — о годах до Palantir — и откладывает в сторону кубик Рубика, чтобы живее жестикулировать. «У меня было $40 000 в банке, и никто не знал, кто я такой. Мне это нравилось. Да, мне это нравилось!» — говорит он, повышая голос и вздымая руки над головой. «Я мог гулять, ночами сидеть в злачных заведениях в Берлине. Общаться с любым, кто хотел со мной поговорить, приводить домой друзей, когда я хотел. Я ходил туда, где люди делали что хотели, курили что хотели. Что мне действительно дается тяжело и что я считаю самым большим неудобством … это то, что я теряю возможность оставаться полностью анонимным».

В современном мире человеку в положении Карпа трудно отклоняться от норм. А когда в руках правительства есть такие средства, как Palantir, отклоняться от норм становится трудно и остальным людям. С ограничениями доступа или без, «полная анонимность», о которой мечтает Карп, может остаться роскошью XX века.