Это вам наука: какие меры предлагает Минцифры для развития исследований в телекоме
Отстали от жизни
Россия занимает 5-е место в мире по масштабам занятости в науке, 10-е по объему ее финансирования, но лишь 41-е по доле внутренних затрат на исследования и разработки ВВП — всего 0,99%, $47,6 млрд. Для сравнения: мировые лидеры — США, КНР и Япония — тратят на эти цели $720,9 млрд, $583,8 млрд и $174,1 млрд соответственно. При этом на исследования и разработки именно в области информационно-телекоммуникационных систем Россия направила в 2021 году 99,6 млрд рублей. По публикационной активности Россия на 9-м месте, по патентной — на 15-м, следует из текста «Стратегии развития отрасли связи в РФ до 2035 года» (ознакомился Forbes).
Таким образом, ресурсное обеспечение науки в России в телекоме и IT существенно меньше, чем у мировых лидеров — КНР, США, Республики Кореи, Японии, Германии, а спрос отрасли связи и радиоэлектронной промышленности на научные результаты низок. «В ведущих странах исследования и разработки делают специализированные научные центры и институты, научные и исследовательские центры технологических университетов и крупных коммерческих корпораций, — указывают авторы «Стратегии». Так, их финансируют специальные госпрограммы, оборонные программы и исследовательские программы операторов связи. Например, у MIT годовой бюджет на исследования — $1 млрд, у корейского ETRI — $320 млн.
В России же недостаточным финансированием отраслевой науки из-за отсутствия заказов от радиоэлектронной промышленности, слабой господдержки, а также тем, что из-за импорта зарубежных аналогов не было спроса на отечественные средства связи, объясняется скромная эффективность отраслевых исследовательских организаций. Отсюда и незавидный текущий статус научных исследований в телекоме: приоритеты и инструменты поддержки научно-технологического развития отрасли не согласованы, высококвалифицированных исследователей и разработчиков в индустрии не хватает, престиж научного труда невысок, следует из документа.
Однако без создания перспективных научно-технологических заделов обрести контроль над инфраструктурой связи и повысить ее надежность невозможно. Для этого необходимо решить несколько главных задач, считают авторы «Стратегии». Во-первых, это формирование системы управления отраслевой наукой и координации проведения НИОКР, причем нужно отказаться от господдержки исследований, не влияющих на развитие современных и перспективных технологий. Во-вторых, необходимы механизмы гарантии будущего спроса; в-третьих, это обеспечение международного сотрудничества «с дружественными странами»; в-четвертых, привлечение молодых исследователей в отрасль связи, перечисляется в документе.
«Стратегия развития отрасли связи в РФ до 2035 года» разрабатывается по поручению Владимира Путина. «Документ еще разрабатывается, поэтому в текст в настоящий момент вносятся корректировки», — заявляли ранее Forbes в Минцифры. В июне проект стратегии будет вынесен на защиту перед премьер-министром и после отработки возможных замечаний представлен президенту, заключают в министерстве.
Найти меру
В качестве ключевых инициатив авторы «Стратегии 2035» предлагают три главных направления.
Первое — создание системы планирования, координации и мониторинга НИОКР в отрасли. Для этого в том числе нужна отраслевая система оценки результатов исследований с привлечением институтов Российской академии наук, «актуализация нормативной правовой базы» для содействия инвестициям в отраслевую науку, льготам и преференциям участникам индустрии, локализации оборудования, операционных систем и базового ПО. В том числе эксперты предлагают ввести разработку планов (ежегодных и пятилетних) по прикладным и фундаментальным исследованиям в области критических и сквозных технологий. А чтобы облегчить обмен знаниями и опытом исследований и разработок, нужно создать интерактивную платформу, отраслевой центр трансфера технологий, не менее восьми международных исследовательских центров в России.
Второе — к 2035 году в России должны активно функционировать не менее четырех новых отраслевых исследовательских технопарков, услугами которых будут пользоваться НИИ, вузы и бизнес. При этом уровень заполняемости их полезной площади должен составить не менее 65% к 2030 году и не менее 90% к 2035 году, а количество исследователей — не менее 2000 человек.
Наконец, третье — привлечение молодых специалистов и повышение престижа научной карьеры. Но без создания заманчивых условий труда для таких исследователей задачу не решить: поэтому для них предусмотрена льготная ипотека, налоговые послабления для ИП (отсрочка страховых платежей, по уплате авансовых платежей по налогу на прибыль, пониженная ставка налога на прибыль), упрощение трудоустройства иностранных специалистов, а также отсрочка от призыва на военную службу.
Экспертное мнение
Инициативы, предложенные Минцифры вместе с участниками отрасли, объединяют международный опыт в этой области и имеют много общего с научными программами по развитию связи в Индии, Китае, США, Великобритании и других странах, говорит заместитель руководителя Центра компетенций НТИ на базе Сколтеха по технологиям беспроводной связи и интернета вещей Александр Сиволобов.
Впрочем, по мнению ректора Университета Иннополис Александра Тормасова, они необходимы, но недостаточны. «Не хватает мер по созданию множества мелких и средних предприятий в сфере смежных технологий, это основа стабильного развития отрасли. Пример — беспилотные системы, которые должны активно использовать собственную инфраструктуру, внутри которой есть специальные связные технологии, карты и т. д. Кажется, что не хватает более глобальных мер уровня не министерства, а страны, — продолжает Тормасов. — Например, оценить, что экономически эффективнее — отдать занятый силовыми ведомствами частотный диапазон и переделать соответствующее оборудование силами нашей промышленности или самостоятельно разработать и производить массово конечное и серверное оборудование для потребителей». В России до сих пор нет коммерческого использования технологии 5G. Наиболее подходящий для 5G диапазон частот (3,4-3,8 ГГц), который используется для развертывания сетей нового поколения в большинстве зарубежных стран, в России занят Минобороны, ФСО и «Роскосмосом».
«Связь — особая сфера, не каждый ученый человек ее чувствует и любит как область исследований, — рассуждает Александр Тормасов. — Тут особые люди всегда были. Они формировались с детства, были многочисленные кружки радиолюбителей при Дворцах пионеров, школах, именно там проявлялась любовь и понимание связи. Необходимо все это возродить, иначе войти в область связи в студенчестве уже поздно». По его мнению, невозможно отдельно от развития всех областей фундаментальных и прикладных исследований и разработок развить только те, которые касаются связи: «Необходим, скорее всего, комплексный подход, как это было при развитии атомного и космического проектов при СССР, особенно в теме совмещения космической и сотовой связи, возможно, дополнив их тематикой квантовых коммуникаций».
Критическое значение для развития любой технологии будущего имеют кадры и спрос на научные результаты, считает сооснователь Российского квантового центра Руслан Юнусов. «При этом если кадры — традиционно наша сильная сторона, и основной акцент действительно нужно сделать на повышении престижа научных профессий, привлечении молодых ученых в отрасль, то с точки зрения связи науки с рынком необходима смена парадигмы мышления», — полагает он. В международной практике, по его словам, длинные инвестиции со стороны коммерческого сектора — норма, именно корпорации — частные и государственные — финансируют развитие технологий и являются основными заказчиками научных исследований. «Это, в свою очередь, обеспечивает интеграцию науки в рынок и максимальную практическую ценность научных разработок. В России такой подход только зарождается и требует стимулирования», — говорит Юнусов.
Исследования и разработки — ключевой аспект в стратегии развития телекома, а современные телекоммуникационные решения — область, требующая огромного количества научных исследований, сопоставимых с индустрией полупроводников или биотехнологий, уверен Александр Сиволобов. «Международное научное и технологическое сотрудничество, а также стандартизация по-прежнему остаются ключевыми направлениями. К сожалению, санкции помешали их активному развитию, и это может обернуться долгосрочными последствиями, — сетует он. — Концепция «поворота на Восток» выглядит привлекательной, но потребует значительной корректировки существующих подходов».
Задача «укрепления многосторонних устойчивых связей с дружественными странами» — абсолютно правильная, замечает Тормасов, но мало кто из дружественных стран имеет, по его словам, высокий уровень научного развития, а имеющие стремятся оставить ключевые технологии исключительно в собственном распоряжении: «Расти можно, только конкурируя с сильными, а не со слабыми».