Зачем миллиардер из Австралии мечтает провести 20 000 км кабелей по всей Земле
Вместе с Brookfield Asset Management один из генеральных директоров и соучредитель крупнейшей компании-разработчика программного обеспечения Atlassian Майк Кэннон-Брукс дважды безуспешно пытался купить AGL почти за $6 млрд, планируя закрыть электростанции компании на 15 лет раньше запланированного срока и вынудить руководство активнее осваивать возобновляемые источники энергии. Попутно он публично опозорил глав компании и нацелился на правительство, выступающее за использование угля: он осудил стратегию совета директоров AGL, назвав ее «сказками и ложью».
На прошлой неделе Кэннон-Брукс предпринял последнюю попытку и повысил ставки. Он объявил в Twitter, что приобрел 11% акций AGL стоимостью $450 млн, что сделало его крупнейшим акционером. Кэннон-Брукс заявил, что призовет других акционеров не дать компании развивать дополнительное производство на своих угольных электростанциях, что, по сути, гарантирует для них возможность продолжать работать еще два десятилетия. Общаясь с журналистом Forbes в сиднейском казино, Кэннон-Брукс объясняет, что его мотивируют две вещи: он хочет повлиять на мир и попутно заработать. «Мы пытаемся привнести изменения, — говорит он. — Но речь не столько об изменениях климата, сколько о том, чтобы пошатнуть часть австралийского корпоративного истеблишмента, взгляды которого, скажем прямо, сильно устарели».
Как миллиардер, которого заботит экология, Кэннон-Брукс присоединяется к клубу, в который уже входят Билл Гейтс и Джефф Безос, вложившие миллиарды долларов в компании и некоммерческие организации, занимающиеся решением проблемы изменения климата, а также крупные инвесторы, такие как Ларри Финк из BlackRock, который советовал транснациональным корпорациям внести изменения в соответствии с Парижским соглашением по климату, например, начать поэтапно отказываться от угля. На прошлой неделе венчурный капиталист Джон Дорр объявил, что пожертвует $1,1 млрд Стэнфордскому университету на открытие школы, названной в его честь, где будут изучаться изменения климата.
Но прямолинейный подход Кэннон-Брукса к активистскому инвестированию — попытка купить компанию с крупнейшими выбросами в стране и ускорить закрытие ее угольных электростанций — создал новые правила для борьбы с изменениями климата и поставила вопрос: могут ли миллиардеры, особенно в Америке, делать больше?
Майкл Блумберг, медиа-магнат, бывший кандидат в президенты США и мэр Нью-Йорка, который в 2019 году пообещал выделить $500 млн на ликвидацию угольных электростанций, считает, что правительству, меценатам и частному сектору нужно объединиться в борьбе с углем, тогда как Кэннон-Брукс «помогает прокладывать путь». Он «заслуживает уважения за свою готовность делать больше, быстрее в Австралии, — рассказал Блумберг Forbes в официальном заявлении. — Отказ от угля — это самое важное, что мы можем сделать для борьбы с изменениями климата».
Консервативные политики, государственные лидеры и эксперты пренебрежительно называют Кэннон-Брукса «эксцентриком» («неуемный позер», — как написал один журналист), но его кампания, независимо от ее успеха, укрепила репутацию активиста как борца за экологию и сделала Австралию одной из стран с крупнейшими в мире углеродными выбросами.
42-летний Кэннон-Брукс, который, по оценкам Forbes, владеет состоянием в $11,6 млрд, говорит, что уже получает звонки от американских бизнес-лидеров, которые следили за его кампанией против AGL. Он отказывается назвать их имена. «В США много людей — известных, очень масштабных, интересных людей — которые очень заинтересованы в идее, что, если мы хотим предотвратить изменения климата, есть позитивные экономические способы этого добиться, которые подразумевают немного больше активизма», — говорит он.
Разрезая стейк, Кэннон-Брукс продолжает увлеченно говорить. Он погружается в мельчайшие детали ценообразования Национального рынка электроэнергии Австралии, а затем говорит о США, останавливаясь, чтобы перевести дух.
Экологический активизм принес Кэннон-Бруксу определенную славу. На протяжении 15 лет во главе Atlassian, которая сейчас оценивается в $46 млрд, бок о бок с однокурсником по Университету Нового Южного Уэльса Скоттом Фаркухаром, Кэннон-Брукс был почти не известен за пределами IT-круга. Все изменилось в 2017 году, когда он привлек к себе внимание, заключив с Илоном Маском (с которым никогда не общался лично) в Twitter пари, что последний построит крупнейшую в мире фабрику литиевых аккумуляторов на юге Австралии: в тот момент этот регион страдал от постоянных отключений энергии. Маск выполнил обещание менее чем за 100 дней.
Кэннон-Брукс понял, что может оказывать большее воздействие на здоровье планеты и стал с тех пор одним из самых продуктивных инвесторов Австралии, направив основную часть своего состояния на инициативы, связанные с климатом. Он приобрел огромные участки земли в Новом Южном Уэльсе, чтобы развивать зеленое фермерство, в том числе с использованием электрических тракторов и ферм на солнечной энергии.
В октябре, в преддверии ежегодного саммита ООН по климату — COP26 — он удвоил усилия и объявил, что вместе с супругой Энни пожертвует в ближайшие годы $1 млрд некоммерческим организациям и проектам, чтобы замедлить глобальное потепление до 1,5°C к 2030 году. Это помимо уже потраченных на климатические проекты средств через личные инвестиционные фонды супругов, включая Grok Ventures, $750 млн.
У Кэннон-Брукса есть идея, которую даже он называет «абсолютным безумием». Его мечта — создать сеть кабелей, которые будут ночью поставлять электричество в одно полушарие, поглощая солнечный свет в другом полушарии. Такой проект потребовал бы не менее 20 000 км кабелей, протянутых по всей планете.
Это звучит невероятно, но Кэннон-Брукс уже начал работать в этом направлении вместе с богатейшим человеком Австралии, владельцем шахт Эндрю Форрестом. Партнеры стали ведущими инвесторами раунда финансирования на $150 млн для проекта под названием Sun Cable, задача которого — построить крупнейшую в мире солнечную ферму на Северной территории Австралии. Цель состоит в том, чтобы передавать электроэнергию в Азию по подводному кабелю. Ожидается, что проект стоимостью $21 млрд будет завершен к 2027 году. «Он яркий мыслитель, с чьими идеями я в основном согласен», — сообщил Форрест Forbes в электронном письме.
Похоже, нежелание австралийских властей внедрять изменения только раззадоривает Кэннон-Брукса. Австралия отстает от сроков выполнения обязательство по Парижскому соглашению о климате и занимает последнее место в мире по эффективности климатической политики, после России и Саудовской Аравии, согласно Индексу эффективности борьбы с изменением климата. Премьер-министр Скотт Моррисон часто подвергается упрекам со стороны Кэннон-Брукса. Как глава правой Либеральной партии, Моррисон сейчас ведет кампанию в преддверии национальных выборов, а в октябре прошлого года заявил на COP26, что бизнес, а не государство должен заниматься переходом на возобновляемую энергию. «Они хотя сказать: мы не будем вводить тарифы и прочее или повышать ваши счета, мы не будем вводить углеродный налог», — говорит Кэннон-Брукс. Моррисон не ответил на просьбу дать комментарии.
Многие предприниматели опасаются критиковать политиков, рассказал Forbes Малкольм Тернбулл, предшественник Моррисона на посту премьер-министра. Кэннон-Брукс, напротив, «не боится участвовать в политических битвах».
Кэннон-Брукс не единственный, кто задумывался о приобретении AGL. В 2021 году, когда совет директоров предложил выделить угольные электростанции в компанию под названием Accel Energy и остановить четырехлетнее падение цены акций, другие инвестиционные фирмы, в том числе Brookfield, решили, что AGL недооценена. Но компании нужно было как можно быстрее отказаться от углеродного топлива и перейти на возобновляемые источники энергии.
Кэннон-Брукс объединился с канадской управляющей компанией и в феврале направил AGL уведомление о первом предложении с обязательством потратить до $15 млрд, чтобы обеспечить отказ компании от углеродного топлива и инвестировать в возобновляемые источники энергии. Совет директоров быстро отклонил предложение, заявив, что оно «существенно недооценивало» компанию. Когда в следующем месяце предложение было увеличено почти на полмиллиарда долларов и вновь отклонено, Кэннон-Брукс написал в Twitter, что это был «ужасный результат» и он «оставил попытки».
Тем не менее, два месяца спустя он вернулся. В прошлом году с помощью похожего подхода хедж-фонд Engine No. 1 приобрел всего 0.02% в ExxonMobil и сумел получить два места в совете директоров, убедив крупных инвесторов вроде BlackRock и New York State Common Retirement Fund, что нефтяная компания недостаточно быстро сокращала свой углеродный след. «Майк Кэннон-Брукс действовал в бОльших масштабах, — говорит Лора Хиллис, глава австралийской Группы инвесторов против изменений климата (Investor Group on Climate Change), которая консультирует фонды, в том числе инвесторов AGL, Blackrock и Vanguard, о том, как заставить компании в их портфолио заняться вопросами окружающей среды. — Я не видела ничего подобного за все годы, что я занимаюсь изменениями климата».
Очередная попытка Кэннон-Брукса состоит в том, чтобы убедить розничных инвесторов, которые составляют примерно половину акционеров AGL, проголосовать против разделения на собрании акционеров в июне. Главные аргументы Кэннон-Брукса заключаются в том, что разделение принесет убытки акционерам, создав «две более слабые, созависимые организации, управление которыми обходится дороже», что Accel будет нежизнеспособна как отдельная компания и что сохранение угольных электростанций безответственно с точки зрения экологии. Ранее он заявил, что все угольные электростанции AGL должны быть закрыты к 2030 году.
AGL, которая обеспечивает электроэнергией 4,5 млн потребителей и выбрасывает 8% углерода в Австралии, находится на стадии закрытия одной угольной электростанции в Новом Южном Уэльсе. Компания заявила, что закроет еще одну в 2032 году, а третью в 2045 году. На прошлой неделе руководство компании заявило, что план Кэннон-Брукса по разделению угольных электростанций при сохранении обслуживания потребителей через AGL будет стоить $180 млн, но в конечном итоге обеспечит наибольшую ценность для акционеров. «Это план, подкрепленный реальными инвестициями и рядом реальных проектов, призванных возглавить энергетический переход Австралии», — заявил генеральный директор AGL Грэм Хант Forbes. — Две компании, которые будут созданы в результате разделения, будут иметь кредитные рейтинги инвестиционного уровня, и это создает прямую возможность инвестировать в основные аспекты энергетического перехода Австралии».
VanEck Australia, инвестиционная фирма, которая входит в число десяти крупнейших акционеров AGL, сейчас размышляет, стоит ли поддержать попытки Кэннон-Брукса остановить разделение. «Мы придерживаемся мнения, что хотели бы, чтобы угольные электростанции закрылись как можно раньше», — говорит Джейми Ханна, заместитель главы австралийского подразделения инвестиций VanEck. Однако, добавляет Ханна, неясно, есть ли у Кэннон-Брукса стройный план по закрытию электростанций раньше графика.
Кэннон-Брукс отмахивается. «У меня есть много идей, как это можно делать иначе, — говорит он. — Но разработать чертов план — это задача [совета директоров AGL]… И я считаю, что это плохой план».
Когда ужин подходит к концу, разговор переключается на увлечение Кэннон-Брукса покером. Существует термин «резалтинг», который профессиональный игрок в покер Энни Дьюк впервые использовала в своей книге 2018 года «Мыслить ставками» (Thinking in Bets) и который приблизительно означает, что в покере, как в бизнесе, если вы проигрываете с сильными картами, решение разыграть их остается правильным независимо от исхода. Кэннон-Брукс применяет теорию Дьюк как в бизнесе, так и в жизни. «Вы принимаете решения, зная, что это правильное решение в конкретный момент, — говорит он. — А затем наблюдаете, как повернется игра».
Стоимость доли Кэннон-Брукса в AGL — самая большая сумма, которую он когда-либо вкладывал в одну компанию. Что случится, если он не сможет убедить акционеров выступить против совета директоров, разделение произойдет, а угольные электростанции AGL продолжат десятилетиями извергать углероды? «Ну, жаль, мы потеряем кучу денег, — говорит Кэннон-Брукс. — Но я думаю, что у нас сильная, обоснованная позиция».
Перевод Натальи Балабанцевой