Как создатели фирмы по заморозке тел «Криорус» не могут поделить бизнес и пациентов
Несколько фур с огромными сосудами Дьюара (контейнерами для длительного хранения предметов при пониженной температуре) в клубах дыма от жидкого азота стоят на обочине дороги, окруженные полицейскими машинами. Такие фото опубликовал Telegram-канал «Transhumanism_in_our_hearts» в начале сентября 2021 года — у поста уже более 38 000 просмотров.
О том, что происходит на этих фото, рассказал в посте на Facebook сотрудник компании «Открытая крионика» Дмитрий Квасников. По его словам, днем 7 сентября гендиректор компании по заморозке тел «Криорус» Валерия Удалова приехала на участок в микрорайоне Семхоз под Сергиевым Посадом, на котором расположено криохранилище компании, погрузила сосуды с пациентами на фуры и попыталась вывезти их в еще недостроенное хранилище в Тверской области. Удалову, а также несколько людей, которые помогали ей осуществить задуманное, задержали сотрудники полиции на выезде из микрорайона.
Сосуды с криопациентами вернули на место, однако нанесенный им и хранилищу ущерб еще предстоит оценить, говорилось в посте Квасникова. Помимо сосудов с телами, Удалова забрала мозг одного из криопациентов — она вывезла его отдельно на «Газели», которая ехала впереди грузовых машин, рассказал Forbes соучредитель «Криорус» и бывший муж Удаловой Данила Медведев. «Мы сейчас пытаемся установить, чей это мозг, потому что на него при хищении не было документации», — отметил он.
Чем занимается компания «Криорус» и в чем заключается конфликт ее создателей?
Фанатская история
Компанию «Криорус» в 2006 году основали члены РТД — Российского трансгуманистического движения (в самой компании утверждают, что проект появился еще в 2005 году). Они придерживаются идей иммортализма и трансгуманизма — то есть рассчитывают, что смогут продлить человеческую жизнь с помощью современных технологий.
Первым гендиректором компании был председатель движения Данила Медведев, его супруга Валерия Удалова (их брак не был официально зарегистрирован) — одним из восьми учредителей «Криоруса», а также членом РТД. По словам Удаловой, они с Медведевым вместе развивали бизнес: проводили исследования, искали новых клиентов (в том числе за рубежом), подбирали помещение для нового криохранища и т.д. Медведев утверждает, что изначально он развивал компанию вместе с одним из сооснователей Алексеем Потаповым, а Удалова до 2009 года не была значимым участником «Криоруса».
ООО «Криорус» занимается научными исследованиями в области крионики (заморозки) людей и животных (по желанию, их мозга или ДНК). До 2006 года компания замораживала тела членов РТД, соучредителей компании и их семей, но затем стала оказывать эти услуги и внешним клиентам.
Тема крионики сложная, и в России есть проблема доверия к самой технологии и к людям, которые ее разрабатывают, говорит сооснователь сообщества RLE, занимающегося вопросами практического продления жизни, Юрий Хаит. «Данила и Валерия стояли у истоков российской крионики, а «Криорус» — их совместное детище со сложной историей создания», — отметил Хаит, который лично знаком с Удаловой и Медведевым. Компания создавалась «на голом энтузиазме», у нее не было денег, а взаимоотношения учредителей не считались важными до момента возникновения конфликта, вспоминает Хаит.
У «Криоруса» более 500 контрактов на крионирование: эту процедуру уже прошли 82 пациента, среди которых много бизнесменов, врачей и айтишников, несколько художников и певиц, а также сотрудники силовых ведомств, утверждает Удалова. По ее словам, клиенты компании — это в основном мужчины 25-45 лет с высшим образованием, большинство из них — представители технических профессий. Заморозка тела стоит от $36 000, а заморозка мозга — от $15 000, следует из информации на сайте «Криоруса».
Предполагается, что после смерти тело или мозг будут находиться в криохранилище до тех пор, пока не появятся технологии разморозки и воскрешения. Компания заключает договор с клиентом на 100 лет (максимальный срок в России) и добавляет в него пункт автоматической пролонгации, отметила Удалова. Она добавила, что мозг будет храниться до тех пор, пока, например, не появятся технологии искусственного выращивания тела, в которое его можно будет пересадить.
По сегодняшнему законодательству человека следует признать мертвым, прежде чем совершать какие-либо манипуляции с его телом, говорит Хаит. По его словам, договор на заморозку — это согласие на то, что тело будет использовано для нужд науки. При подготовке к крионированию кровь и другие жидкости человека, насколько это возможно, заменяются раствором, который позволит снизить повреждение тканей и особенно мозга при заморозке, поэтому важно известить «Криорус» о смерти пациента как можно быстрее.
В России крионика официально разрешена, и формально, если человек при жизни изъявит волю (например, на видео или в завещании) после смерти передать свое тело или органы для проведения над ними научных экспериментов, к числу которых относится крионика, они должны быть переданы для замораживания, рассуждает партнер фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов.
Но если родственники, вопреки его воле, кремируют или похоронят тело, к ответственности их никто не привлечет. Такое уже было в практике «Криоруса», вспоминает юрист. «Родственники забрали тело умершего, чтобы его кремировать. Компания «Криорус» подала иск об истребовании тела для его заморозки в суд общей юрисдикции, но он отказался рассматривать его. Пока шло разбирательство, тело кремировали, чем спор и закончился», — рассказал Горбунов. Тело забрала бывшая жена клиента, а после кремации она потребовала от компании вернуть деньги за контракт на крионирование, которые заплатил ее бывший супруг, добавил Медведев. Деньги ей никто не вернул.
«В большей степени это фанатская история: Данила и Валерия получают какие-то деньги за свою работу, но назвать это полноценным бизнесом могут только завистники», — считает сооснователь сообщества RLE. По его словам, содержание тела или мозга в дьюаре стоит недорого — расходы идут в основном на азот, а в одной камере хранения помещается несколько пациентов. Но нужно учитывать, что хранить их придется неопределенное число лет, для чего нужна соответствующая экономика, отметил эксперт.
Корпоративный конфликт
Удалова стала гендиректором компании «Криорус» в 2009 году, а Медведев занял должность ее заместителя. Тогда у РТД активно развивались другие проекты по изучению старения вне «Криоруса», и, чтобы снять с себя часть нагрузки, Медведев передал управление компанией своей супруге, вспоминает он. Под руководством Удаловой она «активно развивалась» до 2013-2014 года. «Валерии нравилось ездить на переговоры, она взяла на себя взаимодействие с архитектором по строительству криохранилища, однако за развитие бизнеса и новые проекты отвечали другие сотрудники», — подчеркивает Медведев.
В этот момент личные отношения учредителей начали портиться: трудности появились в 2014 году, а рассталась пара спустя три года — тогда же начались взаимные претензии в бизнесе.
В 2017 году, когда на рынке случился бум ICO, криофирма подхватила тренд и решила выпустить собственные токены Cryogen, рассказал соучредитель и бывший исполнительный директор «Криоруса» Алексей Потапов. «Проблемы возникли, когда Валерия среди прочего не выполнила никаких обещаний по ICO. Сначала она заявила, что компания привлекла $14 млн, но потом сказала, что на самом деле компания получила около $400 000, все они уже потрачены, и вообще — в «Криорусе» уже нет денег», — вспоминает он. Однако, по словам Удаловой, при проведении ICO возникло много проблем: на первом этапе часть выпущенных токенов украли мошенники, на втором этапе произошла техническая ошибка, в результате которой средства оказались недоступны.
Медведев также обвиняет бывшую супругу в том, что в 2017 году она подделала подписи учредителей и сменила устав, по которому каждое собрание учредителей, даже внеочередное, должен проводить гендиректор: «Так Удалова получила возможность саботировать собрания и принятие решений». Удалова говорит, что основной целью смены устава было изменение юридического адреса. Составлением новой версии устава занималась юридическая компания, и она сама долгое время не была знакома с новым текстом документа.
О том, что устав поменялся, стало известно лишь спустя два года. «На собрании в конце 2019 года мы сообщили Валерии, что соучредители неформально посовещались и решили поменять гендиректора. На что она заявила, что это решение незаконно, так как требуется провести собрание по всем формальным процедурам», — вспоминает Медведев.
Когда через полтора месяца собрание собственников все же состоялось, Удалова объявила, что организовала новую компанию с идентичным названием «Криорус», и уже перевезла из Сергиева Посада около 40 пациентов — на территорию того самого недостроенного криохранилища в Тверской области, куда она пыталась вывезти дьюары на фурах в начале 2021 года.
По версии Удаловой, ее конфликт с Медведевым возник из-за того, что бизнес-партнер планировал переформировать «Криорус» в акционерное общество и продать его часть. По ее словам, один из петербургских инвестфондов хотел купить контрольный пакет акций компании, которую он оценил в $10 млн. «Я была против этого решения, так как инвестор рассчитывал потом перепродать свою долю, а мы бы остались с проблемами, которые он мог создать компании», — рассказывает Удалова.
Создание нового «Криоруса» было необходимо, чтобы не допустить к управлению Медведева, с которым у Валерии расходились взгляды на дальнейшее развитие бизнеса. Удалова собирается превратить «Криорус» в некоммерческую организацию, например в паевое общество, в котором пайщики делают взносы: «В таком обществе нельзя отобрать активы». На новое юрлицо Удалова уже зарегистрировала торговые марки «Криоруса» и переоформила контракты «значительной части клиентов».
Две компании
У криокомпании 11 совладельцев, у девяти из них (включая Удалову) — по 10% компании, еще 5,26% принадлежит Симоне Луиджи Корвино. Оставшимися 4,74% владеет Медведев. По итогам 2020 года выручка «Криоруса» составила 491 000 рублей, а чистый убыток — 936 000 рублей; годом ранее выручка составляла 5,5 млн рублей, а прибыль — 3,2 млн рублей (по данным «СПАРК-Интерфакс»). В 2017 году выручка компании достигла 12 млн рублей, прибыль — 9,8 млн рублей.
Второй «Криорус», созданный в конце 2019 года, полностью принадлежит Валерии Удаловой, и по итогам 2020 года его выручка составила 10 млн рублей, а прибыль превысила 5,5 млн рублей.
В июне 2021 года Медведев вместе с двумя клиентами «Криоруса» и активистами РТД Алексеем Самыкиным и Дмитрием Квасниковым основали компанию «Открытая крионика», в которой им принадлежит по 70%, 20% и 10% соответственно. Медведев объяснил, что новое юрлицо им понадобилось, чтобы вести операционную деятельность и заключать новые контракты, пока они не имеют доступа к первому «Криорусу».
Сейчас в арбитражном суде находятся два иска, которые Удалова и Медведев подали друг к другу. Удалова требует от Медведева передать ей домен kriorus.com, а Медведев хочет получить доступ к финансовой информации «Криоруса», которую ему отказывается предоставить бывшая супруга. Пока суд остается на стороне Удаловой.
«Криорус» — единственная в России компания, которая занимается заморозкой пациентов. Также в Петербурге есть содружество «Крионик групп», которое объединяет воронежских и петербургских специалистов в области крионирования, однако они оказывают только консультационные услуги.
В России так и не появилось других криокомпаний, потому что у них не было значительной поддержки со стороны энтузиастов, считает бывший исполнительный директор «Криоруса» Алексей Потапов. По его словам, компания уже забрала на себя большую часть тех членов движения, которые хотели заключить контракт и были готовы заплатить за него.
За рубежом таких компаний, как «Криорус», немного, самые крупные из них — Институт крионики и фонд продления жизни «Алькор» — находятся в США, говорит гендиректор компании EmerTech Денис Дмитриев. Услуги Института крионики стоят около $30 000 (при использовании специальной страховки с регулярными платежами это может обойтись и в $2000), а в «Алькоре» заморозка обойдется от $80 000 (за мозг) до $200 000 (за тело), добавил Дмитриев.
Технологии крионирования сейчас низкого качества, поэтому нет никакой уверенности, что клиенты сейчас замораживаются качественно и их когда-либо удастся восстановить, полагает эксперт. «Но важно, что кто-то занимается научными исследованиями в этой области, чтобы в перспективе появились более качественные технологии крионики, а человека научились успешно размораживать», — подытожил он.