Подземное радио: геофизик дал новую жизнь советской разработке и научился на этом зарабатывать
Картинка на мониторе ученого-геофизика Вячеслава Истратова вся покрыта темно-бордовыми пятнами. Они отмечают места, где в толще земли есть залежи алмазов. Компания Истратова «Радионда» занимается георазведкой, поиском полезных ископаемых с помощью просвечивания земли радиоволнами. «Это все советская школа. Радиопросвечивание было еще в 1960–1980-х в СССР, но современные технологии открывают для него новую эру», — рассказывает ученый.
Истратов стал коммерциализировать советскую разработку еще в начале 1990-х, но по-настоящему крупные контракты появились лишь недавно, во время последнего кризиса. Улучшая оборудование и методы анализа, его команда из 30 человек сначала получила крупного клиента по добыче алмазов — «Алросу», затем открыла для себя рынок урана. Сейчас выручка «Радионды» достигает почти $1 млн, а Истратов уже пытается выйти на новый рынок — добычу нефти. И тяжелая экономическая ситуация может ему в этом только помочь.
Домашняя заготовка
Двое русских сидели на крыше дома в небольшом испанском городке Риу-Тинто и обреченно потягивали джин с тоником. Вячеслав Истратов с коллегой приехал в 1992 году в Испанию договариваться с местными заказчиками об испытаниях российской технологии. На одной из скважин оборудование оторвалось от троса и провалилось почти на 600 м. Судьба испытаний теперь зависела от местного кузнеца, который должен был за ночь смастерить специальный крюк. Утром с первой попытки оборудование удалось достать из скважины, а к вечеру русские геофизики знали места расположения продуктивных зон. Полученные данные позволили бурить вдвое меньше скважин. А Истратов с командой остался в Испании еще на два года.
Впервые о том, что радиопросвечивание может быть интересно коммерческим заказчикам, он задумался, еще будучи сотрудником отдела геофизики Центрального научно-исследовательского геологоразведочного института цветных и благородных металлов (ЦНИГРИ). Он видел, что «отцы» этого метода Борис Борисов и Геннадий Гуревич постоянно получают запросы на радиоисследования. Но после 1991 года интерес к таким исследованиям пропал, работа в институте замерла. Тогда Истратов и решился на поездку в Испанию. «Не знаю, как жена простила мне эту затею — на комплект аппаратуры, авиабилеты, первые расходы по запуску дела ушла почти половина семейных сбережений, около $1000», — вспоминает геофизик.
Как работает технология «Радионды»? В одну скважину опускается излучатель, в соседнюю — приемник. Радиосигнал, проходя через горные породы, постепенно затухает, причем породы поглощают сигнал с разной степенью интенсивности. Излучатель фиксируется в одной точке, а приемник перемещается вверх-вниз с шагом в 1–5 м. Затем излучатель передвигают в следующую точку, и начинается новый цикл радиопросвечивания. В 2000-х геофизики «Радионды» модифицировали метод и создали новую аппаратуру. К излучателю и приемнику присоединили блоки оптической развязки — запись цифрового сигнала пошла без перерыва, а управлять рабочей частотой и скважинными приборами теперь можно с поверхности. Излучающие и принимающие антенны стали короче, приемник — чувствительнее. Но главное, разработчики «Радионды» научились управлять электромагнитным полем, подбирая радиочастоты в диапазоне от 0,03 до 50 МГц, и выявлять искажения, связанные с наложением волн и эффектами из-за влияния прилегающих пород.
Долго запрягали
Как объясняет Истратов, его технология занимает нишу между 3D-сейсморазведкой и распространенными методами каротажа. Сейсморазведка — это наземный метод, он эффективен на глубине до 300–500 м, а каротаж, когда в скважину опускают зонд, хотя и позволяет изучать пространство на большей глубине, но только вблизи скважины. Радиопросвечивание обеспечивает и большую глубину, и широкий диапазон охвата. Впрочем, поиск крупных клиентов, готовых воспользоваться альтернативой, затянулся на десятилетие. Все это время «Радионда» перебивалась заказами для небольших компаний, искавших золото в разных регионах России, разовыми контрактами на разработку радиоволновой аппаратуры или скважинного оборудования, изучением пород в зоне таяния вечной мерзлоты.
В 2011 году корпорация «Алроса» начала разведочные работы на новом месторождении алмазов Майское на Накынском рудном поле. Тогда геофизики «Алросы» вспомнили о давних знакомых из «Радионды», с которыми вместе работали еще в 1990-х в Ботуобинской геологоразведочной экспедиции. «Пока мы пытались создать «уникальную технологию», «Радионда» планомерно совершенствовала свою разработку», — рассказывает Евгений Гончаров, главный геофизик экспедиции. По его словам, технологию следует применять в пределах наиболее сложных поисковых площадей, где перекрывающие магматические породы могут быть причиной низкой эффективности применения стандартных поверхностных геофизических методов. В 2014 году «Радионда» получила заказ на исследование Майского, а в 2016-м стала изучать с «Алросой» другой район отложений, Чукукской свиты. «В перспективе разработки «Радионды» могут помочь для расчета необходимой плотности буровой сети, для определения, необходимо ли дополнительное углубление стандартных поисковых скважин», — говорит главный геолог «Алросы» Константин Гаранин.
Похожая схема сработала и с казахстанским «Казатомпромом», одной из крупнейших в мире урановых компаний. Первые совместные тестовые испытания начались еще в 2004 году, а добиться контракта удалось только в 2010-м. Как происходит добыча урана? В пласты с рудой закачивают кислоту, которая растворяет минералы. Затем жидкость откачивают обратно и выделяют из нее уран. «Раньше растекание раствора контролировали методом индукционного каротажа, но он информативен на расстоянии не более 0,6–0,8 м от скважины», — говорит управляющий директор по производству АО «НАК «Казатомпром» Юрий Демехов. По его словам, скважины приходилось бурить на расстоянии 25–50 м, использовались разные методики интерполяции данных и их увязки между скважинами, но все равно погрешность была большой. А чем точнее составлена «подземная карта», тем больше руды можно достать.
Как говорит Истратов, общая сумма ежегодных заказов компании до 2014 года колебалась от $300 000 до $600 000. В 2014 году, согласно данным базы СПАРК, выручка составила около $155 000, половину принесли контракты с «Казатомпромом». При этом рентабельность бизнеса, как уверяет ученый, держалась на уровне 40–50%. Уже в 2015 году, говорит он, выручка показала двукратный рост. «Мы всегда поднимались в кризис. Люди начинают считать деньги, пристальнее исследовать залежи, чтобы пытаться сэкономить на бурении, если это возможно», — объясняет предприниматель. Геофизик надеется, что и в 2016 году выручка вырастет в два раза: сейчас компания пытается получить заказы в нефтянке.
Не те трубы
В 2003 году специалисты «Радионды» во главе с Истратовым отправились на Западный Урал, где компания «Лукойл-Пермь» разрабатывала нефтяное месторождение Пихтовое. Геофизики хотели протестировать у нефтяников свою технологию. Но разложив на месте оборудование, поняли, что самых нужных чемоданов не хватает — их забыли в поезде. «Мы тогда столько времени потратили, чтобы согласовать это испытание, сделали под него специальный комплект радиооборудования», — вспоминает Истратов. Отловить оборудование удалось только в Москве: поднятая по тревоге помощница нашла чемоданы в том самом купе, где ехали ученые. Тесты все же провели, но сотрудничество началось только несколько лет спустя.
После введения западных санкций у «Радионды» в нефтяной отрасли стало больше перспектив, признает Истратов. В январе 2016 года он зарегистрировал компанию «4D Недра», которая сейчас согласовывает программу пилотного испытания на скважинах «Сургутнефтегаза». Продвигать технологию в нефтегазовую отрасль стартапу помогает Центр добычи углеводородов Сколковского института науки и технологий, подтвердил Forbes его глава Михаил Спасенных. Радиоволновые методы исследования становятся все более понятны нефтяникам, чему немало способствует и то, что о них стали рассказывать на конференциях специалисты Halliburton и Schlumberger.
«Разработка «Радионды» — конкурент технологии DeepLook от Schlumberger. Это зарождающийся рынок с формирующимися перспективами», — говорит Петр Лукьянов, управляющий партнер Phystech Ventures. При этом российская компания готова конкурировать с зарубежными лидерами на рынке нефтесервиса за счет более низких цен: Истратов уверяет, что их цены до пяти раз ниже.
Впрочем, технология «Радионды» применима не на всех месторождениях. Во многих нефтяных скважинах в отличие от урановых используются стальные трубы. Они экранируют радиосигнал, поэтому радиопросвечивание совместимо только со стеклопластиковыми трубами. Так, владельцем 50% в «4D Недра» стал Георгий Мальцев, руководитель службы сопровождения корпоративных продаж «Завода стеклопластиковых труб» (НПП «ЗСТ»). Здесь он выступает как частный инвестор. По его словам, интерес к стеклопластиковым трубам в последние годы растет: так, в России НПП «ЗСТ» оснастил такими трубами 950 скважин, а в Казахстане — более 500.
Как объясняет Мальцев, одно из отличий стеклопластиковых труб от стальных — отсутствие коррозии, что дает возможность проводить кислотные обработки. Например, при возобновлении работы старых месторождений применяется метод трехкомпонентного заводнения, когда под землю закачивают специальный химический состав, а уже потом его вместе с нефтью вытесняют на поверхность, заливая в скважины воду. «Для таких проектов отлично подходят стеклопластиковые трубы. А технология «Радионды» позволяет контролировать эффективность использования недешевого химического состава», — говорит Мальцев. Хотя не все разделяют такой энтузиазм. По словам управляющего партнера консалтинговой компании «ГеоКИН» Дмитрия Богданова, переход на стеклопластиковые трубы, если он произойдет, — вопрос не ближайших 3–4 лет, а десятилетия. «Нужно во всей России поменять налаженное производство труб для скважин или же переходить на зарубежные решения. Оба сценария для нефтяников означают одно — удорожание оборудования и повышение стоимости разработки скважин», — считает Богданов.
Однако Истратов в свою технологию верит и уже ищет новые области для ее применения. Например, с помощью радиопросвечивания, по его словам, можно предсказывать, как просядут опоры мостов, построенные в зоне вечной мерзлоты. «Все это время мы работали на рынке, сами его создавая. Мы были вынуждены доказывать, что такие радиоволновые исследования — отличное дополнение к традиционным методам, а иногда и альтернатива. Если радиопросвечивание будет более технологичным, оно встанет с ними в один ряд. Перед нами огромный рынок, и мы за него еще поборемся», — говорит Истратов.