«Многие начинают возвращаться»: российский венчурный рынок восстанавливается

Объем венчурных сделок за 2016 год вырос с $383 млн до $894 млн. Возможно, ситуация не столь радужна, если не брать в расчет крупные сделки, которые вряд ли стоит считать венчурными, говорят эксперты Forbes

Российский венчурный рынок в 2016 году показал лишь символический рост по отношению к 2015 году по числу сделок (302 против 297), но ощутимый рост по объему инвестиций: с $383 млн до $894 млн. Об этом говорится в исследовании российского венчурного рынка за 2016 год от группы компаний RB Partners и компании EY. Доклад есть в распоряжении Forbes. Отчет, представленный PwC и РВК, куда консервативнее: по его сведениям, объем рынка за 2016 год упал на 29% и составил лишь $165,2 млн (184 сделки).

«Если и далее продолжать терминологию наших прошлых отчетов, когда 2015 год был назван «осенью», то этот мы склонны называть «ранней весной» российского венчура: довольно позитивным, но еще не ровным», — отмечают в RB Partners и EY.

Позитивный настрой

Аналитики обращают внимание на заметные перемены в настроении участников рынков. На фоне депрессивных 2014 и 2015 годов они стали проявлять больше оптимизма, что доказывают и цифры, и мнения самих участников рынка. В связи с этим эксперты осторожно называют 2016 год «началом посткризисного этапа», отдельно отмечая повлиявшие на ситуацию крупные сделки по HeadHunter, Gett, а также поведение Mail.Ru Group, которая «начала делать то, чего от нее так давно ждали, – покупать стартапы». Речь идет о покупке группой сервиса доставки еды Delivery Club и разработчика мобильных игр Pixonic, поясняет партнер RB Partners Арсений Даббах.

Управляющий партнер Target Global Михаил Лобанов в беседе с Forbes разделяет осторожный оптимизм экспертов. «Многие начинают возвращаться», — говорит он о возобновляющемся стремлении венчурных инвесторов к «переезду обратно» и фокусировке на отечественный рынок. «Мы (Target Global) совершили две сделки в России за прошлый год, при этом в 2015 году — ноль», — напоминает управляющий партнер фонда. «Люди начали смотреть на Россию», — заключает он, отмечая, что не последнюю роль в этом сыграла активизация стратегов, о чем свидетельствуют последние сделки. Все это говорит об улучшении инвестиционного климата в целом, уверен собеседник Forbes.

Позитивный тренд и оживившуюся активность на рынке увидел и инвестиционный директор Finstar Евгений Тимко, но он более спокоен в оценках. «Действительно инвесторы стали меньше беспокоиться о макрорисках, но если убрать из сделок $530 млн не слишком релевантных топ-3 транзакций (HeadHunter, Gett и Delivery Club — прим. ред.), то размер рынка VC России окажется в четыре раза меньше рынка Берлина. И это учитывая, что в нашем рейтинге есть и «экзиты», которые обычно считаются отдельно», — подчеркивает он. По мнению Тимко, это «более-менее точно» отражает текущее состояние индустрии, которая представляет собой «относительно небольшую тусовку». Собеседник Forbes полагает, что новой точкой роста для этого рынка могли бы стать корпоративные фонды, активность которых на рынке пока почти не заметна.

Методология

Инвестиции в HeadHunter, Gett и Delivery Club составили $130 млн, $300 млн и $100 млн соответственно. Первую у Mail.Ru Group (№2 в рейтинге Forbes самых дорогих компаний Рунета, стоимость $4 млрд) выкупил в начале 2016 года консорциум инвесторов под управлением фонда «Эльбрус Капитал», сервис вызова такси проинвестировала Volkswagen Group, а последнюю купила сама Mail.Ru Group. При этом, по мнению управляющего партнера фонда TMT Investments Германа Каплуна, для адекватности оценки венчурного рынка России не совсем корректно было включать в исследование проекты типа HeadHunter, который «давно стал зрелым бизнесом» (№11 в рейтинге Forbes самых дорогих компаний Рунета, стоимость $164 млн) или Gett (израильская компания), который «не является чисто российской историей». «С другой стороны это все равно активность на рынке инвестиций в hi-tech. Пусть и на поздней стадии», — заметил управляющий партнер фонда TMT Investments.

Вопросы к методологии возникли и у Лобанова. «Мне, и правда кажется, что на российском венчурном рынке стало лучше, но в числах это нельзя сравнивать. Все «портят» внесенные в оценку сделка Gett и Delivery Club, которые «перевешивают вообще все», — говорит управляющий партнер Target Global.

В отчете компании, в свою очередь, объясняется, что компания HeadHunter по методологии авторов документа может быть отнесена к венчурным сделкам «в исключительном случае ... в виду технологичности компании». Обычно к венчурным сделкам относят сделки с суммой менее $100 млн (для HeadHunter речь идет о сделке на $130 млн). Gett в RB Partners и EY решили считать «методологически российской» из-за происхождения основателя (Шахар Вайсер родился в Москве), инвесторов (один из крупных инвесторов — Сбербанк, вложил осенью 2016 года в стартап около $100 млн) и потому, что Россия — значимый рынок присутствия для этой компании.

«Венчурные сделки – это сделки на ранних стадиях проектов или с технологическими проектами (private equity tech)», — поясняет Даббах, указывая, что за рубежом все технологические сделки давно относятся к венчурному рынку. «Можно посмотреть отчеты раундов Uber, Airbnb, и там это все идеологически едино», — объясняет он.

Общие тенденции-2016

Положительными моментами для рынка в ушедшем году RB Partners и EY называют снижение инвестиционной активности государства; «пробуждение» бизнес-ангельского сообщества; появление на фоне продолжения «дигитализации» и «мессенджеризации» многих отраслей игроков новой экономики, которые серьезно тревожат традиционных. Как следствие аналитики констатируют интерес корпораций как к адаптации новых технологий, так и к построению своей инфраструктуры для поиска и инвестиций в инновационные компании. В докладе в качестве примеров приводятся «Сбербанк», «Ростелеком», «АФК Система» и др. Но есть и иные тенденции, серьезно повлиявшие на рынок, в том числе и негативно.

Отказ инвестировать в проекты на начальных этапах

Одним из главных негативных факторов, повлиявших на венчурный рынок России, аналитики называют высокий отказ от инвестирования в проекты на начальных этапах. Объем рынка венчурных сделок ранних стадий уменьшился за год с $372 млн до $231 млн. Серьезное снижение инвестиций — как по числу, так и общему объему — заметно по отношению не только к «позитивному 2014-му, но даже и к негативному 2015 году», указывают они. Инвесторов не слишком привлекает стадия «посева», где фиксируется трехкратное снижение объема инвестиций (с $32 млн в 2015 году до $10 млн в 2016 году) и «стартапа» (снижение с $79 млн до $28 млн). При этом они охотно идут на «взрослые инвестиции» на стадиях «роста» (рост с $67 млн до $94,5 млн) и «экспансии» (рост со $183 млн до $758 млн) стартапов, что и обеспечило общий рост рынка, говорится в докладе.

Представитель TMT Investments связывает заметное сокращение инвестиционной активности с желанием инвестора «войти в бизнес, который уже «генерит кеш». «Prisma и MSQRD — это скорее исключения, и именно с этим во многом связан шум вокруг проектов. Не до конца понятно, почему чистая технология без собственного заработка вдруг стоит так много. Так в сделке с MSQRD еще и Facebook — покупатель. Тут крышу и инвестору может снести, ведь в похожий проект в теории нужны очень небольшие инвестиции», — рассуждает он. Каплун в то же время отмечает, что для фонда на $100 млн ранняя стадия оказывается неподъемной. «Слишком много инвестиций надо сделать, сложно контролировать, сложно помогать. Мечта инвестбанкира — максимум 20 проектов в фонде. По тем же причинам. Так, что большие игроки предпочитают большие инвестиции», — заключает он.

Лобанов предполагает, что провал на ранних стадиях инвестирования может быть обусловлен тем, что не все игроки объявляют обо всех сделках. Собеседник Forbes поясняет, что речь идет, например, о сделках с участием бизнес-ангелов. «Сделки на ранних стадиях сложно качественно отследить, исследователям никто не сообщает о них — они же не TechСrunch», — говорит он.

С коллегами категорически не согласен партнер Impulse VC Кирилл Белов, он выразил уверенность, что провала в инвестировании на ранних стадиях нет, «просто все наигрались» и вкладываются «меньше и тише». «Для подобных инвестиций есть бизнес-ангелы, которые, как Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ), дают 500 000-1,5 млн рублей за 10% в компании сразу», — объясняет представитель фонда.

Закрытие вторых фондов

Еще одна важная тенденция, продолжение которой ждут и в 2017 году, — финальное закрытие вторых фондов, которое удалось совершить таким крупным игрокам, как Runa, Almaz, Buran, InVenture, говорится в докладе. Аналитики отмечают, что пока эти фонды в меньшинстве, поскольку остальные все еще предпочитают «поднимать» вторые фонды за счет снижения своей инвестиционной активности или уходить из России (половина сделок топ-10 российских фондов в 2016 году проводилась за рубежом). Другие имеют не менее одного активного офиса вне России, например Flint, Maxfield, Target и др.

Этой тенденции не заметил управляющий партнер Target Global. По словам Лобанова, он не понимает, кто именно закрыл вторые фонды. «Flint, насколько я понимаю, еще не закрыл второй фонд, InVenture — тоже. Только Addventure, насколько мне известно, закрыл (второй фонд)», — говорит он, добавляя, что «мы тоже еще не закрыли».

Остальные собеседники Forbes единодушны в этом вопросе. «Закрытие вторых фондов — это очень приятно и очень хорошо», — говорит Белов, отмечая, однако, что фокус у многих фондов совсем не российский. Управляющий партнер фонда TMT Investments также считает, что закрытие вторых фондов — положительная тенденция. «Либо у них были хорошие результаты, либо те же инвесторы», — рассуждает он. Тем не менее и инвесторы, и аналитики RB Partners и компания EY прогнозируют, что высвободившиеся средства в будущем будут вложены вне страны.

Сегменты, будущее и потеря интереса к e-commerce

Инвесторы активно ищут новые инвестиционные идеи, продолжая вкладываться в софт- и интернет-сегменты, констатируют аналитики, замечая, что такая тенденция устойчива. «Традиционно слегка разбавлял картину прошлых лет сектор биотехнологий. Однако стоит отметить, что сейчас наблюдается интерес инвесторов к промышленные технологиям, которые уже обогнали биотех», — говорится в докладе. Здесь ключевую роль играют государственные, частно-государственные и квазигосударственные инвесторы в силу стратегии развития национальной экономики, а также корпоративные инвесторы с более долгосрочной стратегией. Фонды также продолжают верить в IT — ПО и оборудование, безопасность и приложения. Оптимизм, по мнению экспертов, внушает и растущий сегмент игр, а также позитивно влияющие на его развитие технологии VR, AR и AI.

В целом 2016 год отметился существенной трансформацией рынка в сегменте B2B и B2С. В первом случае на второй план отошли консервативные направления: системы управления предприятием, платформы и традиционные B2B-решения (все эти инвестиции «обвалились» в 2-15 раз), а на первый вышли вложения в B2B-решения. В сегменте B2С также сменились лидеры и особенно заметно рухнули инвестиции в электронную коммерцию, поиск и рекомендации.

Лидером года стали «сервисные» стартапы. «Очевидно, это флер идеи «уберизации», — полагают авторы доклада. Схожие тенденции в B2B сегменте и интерес к всеобщей «уберизации» наблюдались и на зарубежном рынке. Об этом свидетельствуют, например, стартапы, отобранные на программы акселерации самым престижным бизнес-акселератором Кремниевой долины — Y Combinator. Управляющий партнер Target Global отмечает, что интерес к e-commerce начал падать уже в 2012 году «или даже раньше». Он также соглашается, что инвесторов сейчас интересуют онлайн-сервисы.

Позицию экспертов по предложенным трендам разделяет и Каплун. «Бизнес-ангелов на рынке все больше, российские фонды вкладываются все больше за границей или в то, что приносит деньги сразу, – в перепродажи автомобилей, уборку квартир или же агрегаторы маникюра. А b2b сервисов меньше, так как меньше бизнеса в стране», — заключает он. По мнению представителя TMT Investments, e-commerce в чистом виде уступает сервисам, что тоже общемировой тренд. «У нас тоже таких четыре в портфеле. Им нужно меньше оборотных средств, чем традиционному бизнесу, а маржа выше», — поделился управляющий партнер фонда TMT Investments.

Партнер Impulse VC уверен, что разочарование в e-commerce наступило года три назад. «Почти четыре года назад, когда придумывали фонд, поставили себе несколько ограничений, одно из них было e-commerce. Сервисы понятнее, выручка стабильнее, меньше капиталовложений, больше мультипликаторы. Опять же многие любители e-commerce пошли в маркетплейсы. Что тоже тренд», — заключает Белов.

Тренды от RB Partners

В беседе с Forbes Даббах отметил, что основной тренд инвестиций, по мнению RB Partners, — это интерес к оперативному сектору и технологиям, а также реальные шаги со стороны корпоративного сектора и корпораций, которые «начали делать приобретения», в связи с чем почти в три раза увеличилось число выходов. Собеседник издания обратил внимание также на рост числа фондов и акселераторов, что говорит о переходе и частных, и государственных корпораций «от заявлений к делам» и к решению своих потребностей с помощью технологических стартапов.

Еще одним важным моментом партнер RB Partners назвал очищение рынка от неэффективных стартапов, которые «работали на пустую капитализацию и после раундов инвестиций прожигали деньги инвесторов». «Сейчас нет таких проектов. Выживают только те стартапы, которые могут быстро выйти на рынок и на самоокупаемость», — подчеркивает он.

Кроме того, многие российские венчурные фонды начали обращать внимание на иностранные рынки, открывая там свои представительства. «Я думаю, что в 2016 году доля инвестиций в частных фондов в иностранные стартапы заметно выросла по сравнению с инвестициями в российский рынок», — говорит собеседник Forbes. Причин переориентации на глобальный рынок несколько, считает Даббах. Такие решения обусловлены в частности более высоким качеством проектов на Западе, ранним влиянием обесценивания российской валюты — вкладываясь в рублевые активы, инвесторы рискуют сильнее. «Кроме того, важен пиар-фактор. Инвесторы стремятся позиционироваться как международные, пытаясь совершать сделки или создавать синдикаты с международными фондами», — поясняет он. «В России наблюдалась также нестабильность экономическая и политическая, потому инвесторы не могли прогнозировать, как в будущем смогут сделать «экзит» с той доходностью, на которую ориентировались, поскольку стратегов на эти проекты стало меньше», — подытожил представитель RB Partners.

Читать также: Стартап на экспорт: 8 различий венчурного мира США и России и VC по «экзитам» считают: почему на российском рынке стартапов по-прежнему мало «выходов»