«Канны – это маленькая бабочка, а есть штанга - чтобы зритель купил билет в кино»

Режиссер Жора Крыжовников (настоящее имя Андрей Першин) начиная с полнометражного дебюта «Горько» выпускает кассовые хиты. «Горько» собрал 810 600 012 руб., «Горько-2» – 550 269 414 руб., «Самый лучший день» – 725 988 064 руб. (последний – самый кассовый российский фильм 2015 года, его посмотрело 2 815 760 зрителей). Сейчас режиссер начал делать свой первый авторский сериал «Звоните ди Каприо!» вместе с компанией «Гудсторимедиа»

— Продюсеры «Горько» нашли вас по короткометражке «Проклятие». Им нужен был режиссер, который снимет фильм про свадьбу в стиле псевдодокументальной съемки. Расскажите эту историю.

— История обычная для начинающего режиссера. Короткометражка собрала 100000 просмотров за первые три дня. Так как она в большей степени адресована профессионалам кино и телевидения, то разошлась хорошо именно среди коллег. И Леша Казаков, в дальнейшем мой соавтор, решил меня найти и рекомендовать продюсерам. Короткометражку можно сделать на свои деньги, с копеечным бюджетом. Это хороший промоушен, естественное движение по карьерной лестнице для поиска продюсеров и новых проектов.

— Вы ведь снимали короткометражку под псевдонимом, будучи при этом режиссером сериала «Кухня» и телепередачи «Большая разницы»?

— Однажды прихожу на «Большую разницу» и вижу: люди сгрудились около компьютера и что-то смотрят. Оказалось, «Проклятие».

— Бекмамбетов по короткому видео нашел и режиссера для фильма «Хардкор». Как убедить продюсера, что начинающий режиссер сможет сделать успешный проект?

— Не надо убеждать, надо снимать. До короткометражки у меня был опыт с пилотами двух сериалов для продакшн-компаний, правда, они так и не вышли. Короткометражки и телевидение – это были мои учебно-тренировочные прыжки, когда ты привыкаешь работать на съемочной площадке, с группой.

— Для «Горько» продюсеры вас сами нашли, после кассового успеха решено было запустить «Горько-2». А как вы доказывали Тимуру Бекмамбетову, что стоит снять «Самый лучший день»?  

— К этому моменту уже было доверие ко мне. Сценарий был в зачаточном состоянии и не очень понравился Тимуру, но он поверил, что мы его доведем до ума. Тем не менее защита была, я принес кастинг, референсы. Мне важно было получить Бекмамбетова как человека, который чувствует проект и может дать правильные советы. В случае с «Самым лучшим днем» его правок было немного, но они были очень точные.

— Изначальный кастинг «Самого лучшего дня» совпал с тем, что получилось в итоге?

— Мне повезло. Я начал писать сценарий в 2010 году, когда выпустил спектакль по Островскому (пьеса Островского «Старый друг лучше новых двух» стала основой для сюжета фильма – провинциальный милиционер, только что сделавший предложение невесте, изменяет ей с заезжей певицей – примечание Forbes). Тогда показалось, что было бы здорово, если бы в фильме появились Михаил Боярский, Инна Чурикова, Елена Яковлева – кастинг мечты. Главного героя, которого сыграл Нагиев, я тогда не понимал. Думал, может быть, Светлаков станет этим персонажем.

— Как Дмитрий Нагиев возник?

— В тот момент Нагиев закрепился в сознании массовой аудитории как отличный комедийный актер. Мне показалось, что его участие в фильме будет свежим, неожиданным, рискованным, но может окупиться. Для зрительского проекта нужен мужчина-локомотив, актер, который сможет привести женскую аудиторию. Ведь чаще всего женщина выбирает, на что пойти в кино. В «Горько» локомотивом был Светлаков.

И если бы Нагиев отказался, я бы не стал снимать «Самый лучший день». Просто хороший, но неизвестный артист проект бы не вытащил, нужна была звезда. Поэтому я пошел к Дмитрию Владимировичу (Нагиеву) и стал рассказывать сюжет. Он спросил: «Вы из головы придумываете или все это есть в сценарии?». Ему показалось, что история совсем безумная.

— Вас не смущало, как он будет смотреть в кадре вместе с вашими естественными актерами из «Горько»?

— Смущало. Но это же его работа, чтобы он вошел в ансамбль. Я мог только помочь. А его задачей было сыграть. Режиссер – как футбольный тренер, который переживает за границами поля, что-то советует, но к воротам бежит конкретный игрок.

— В связи с героем Нагиева в «Самом лучшем дне» вы говорили про «Афоню», а мне показалось, что актер там одновременно дает Куравлева и Крамарова в комедии Гайдая про свадьбу «Не может быть».

— Понимаю вас, это тоже есть. Мне хотелось вытащить из Нагиева человеческое содержание, все же он – очень острохарактерный артист, скорее Крамаров. А надо, чтобы в герое было больше Куравлева. И на какие-то секундочки это получилось.

— Как вы находили актеров для «Горько»? Они все колоритные, но на тот момент неизвестные.

— Жанром фильма была псевдодокументальная история, поэтом важно было уйти от узнаваемости лиц. Все наши актеры уже играли где-то, но немного. Кастинг шел ежедневно четыре месяца.

— Многие актеры разительно отличаются от своего амплуа в фильме. Александр Паль – скорее трогательный, не хулиган в татуировках. Валентина Мазунина – актриса детского театра, а в фильме она в диком зеленом платье и с начесом (актеры из «Горько» и «Горько-2» – примечание Forbes). Влияет на подбор актеров то, что вы – театральный режиссер по образованию?

— С Палем мы просто поговорили, понял, что он сможет сыграть. У Мазуниной посмотрел пробы, она мне показалась классной. Это же интуитивный процесс. Я всегда жду, когда на кастинге текст от актера зазвучит сам, без указаний режиссера. Театральное образование влияет на то, что энергетика актера для меня важнее его крупного плана, его визуальной привлекательности.

— Это важно для режиссеров участвовать в кинофестивалях, в «Кинотавре», например?

— Круто оказаться среди коллег. Увидеть реакцию аудитории в зале, увидеть, где твоя история работает, а где нет.

— А премии?

— Когда кино снимали на пленку, то короткометражка из-за своего формата могла быть показана только на фестивале. Но сейчас до зрителя можно дойти, снимая на айфон. Смысл фестиваля в получении приза мне не понятен. Приз выдается ограниченным количеством людей, но если взять других экспертов, он уйдет к кому-то другому. Возможно, получение российским фильмом приза в Каннах повысит интерес к нему определенной аудитории. Но это не заставит людей пойти в кино. Канны – это маленькая бабочка, а есть штанга – сделать так, чтобы зритель встал с дивана и купил билет в кино. В России к индустрии зарабатывания денег кинофестивали не имеют отношения. Может быть, пока или уже, но это так.

— Для поиска продюсеров тоже не важно?

— Для авторского самоедского кино, которое делается для себя и показывается на фестивалях, люди как-то сами друг друга находят. Но мне оно не интересно, я в этом не разбираюсь. С другой стороны,  я уверен, после того, как Звягинцев получил в Каннах приз за сценарий «Левиафана», количество предложений иностранных продюсеров к нему возросло. Так что весь вопрос в задачах.

— Расскажите про сериал, который вы делаете совместно с ««ГудСториМедиа» (продашкн-компания, выпустившая сериалы «Физрук», «Реальные пацаны» и «Сладкая жизнь» – примечание Forbes).

— «Гудстори» периодически присылала разные сценарии, «Звоните ДиКаприо!» мне очень понравился. Начали работать. В сериале я выступаю как соавтор и режиссер. Пока идет работа над сценарием и кастинг. Будет 8 серий.

 — Это ваш первый авторский сериал, что вы ждете от него?

— К сожалению, бюджеты на телевидении сейчас не соответствуют бюджетам кино, они куда меньше. Приходя на сериал, сталкиваешься с огромным количеством ограничений, от которых отвык. В данном случае я занимаюсь проектом из интереса, хочу снять фильм длиннее 90 минут. Моим мотивом для «Звоните ДиКаприо!» стал необычный сценарий, ничего подобного я раньше не читал. Насколько сериал будет авторским в полной мере, это вопрос к «Гудстори». В авторском сериале все решения должны замыкаться на одном человеке, в данном случае на режиссере. У меня ощущение, что пока «Гудстори» в таком режиме ни с кем не работали, привыкли быть авторами сами. Пока идет притирка.

— О чем сериал?

— Про двух братьев артистов, один – успешный, другой – неудачник. Это драма, но в комедийной оболочке. Много смешного, но при этом происходят по-настоящему драматические вещи.

— Российские сериалы вам нравятся?

— Только «Ликвидация».

— Сейчас режиссеры независимого кино пришли на телевидение – Павел Бардин, Николай Хомерики, Борис Хлебников. В чем причина — деньги или интерес?

— Думаю, деньги прежде всего. Российское авторское кино никому не нужно. Ни в техническом, ни в драматургическом, ни в актерском, ни в режиссерском плане в нем нет достижений. Когда смотришь авторское кино, возникает ощущение, что где-то уже видел. И все фильмы похожи один на другой, разделить разных авторов я не могу. Исключения есть, тот же «Левиафан» Звягинцева, фильмы Сигарева. Но это единичные примеры.

— Все ваши фильмы при сравнительно небольших бюджетах становились кассовыми хитами. «Горько» собрал $25 538 753, «Горько-2» – $13 431 033, «Самый лучший день» – $10 235 275. Вы часто говорили в интервью, что нацелены на кассовый успех. Как вам это удается?

— Российский кинобизнес надо считать в рублях, так как доллар растет, а цена билета остается прежней. Поэтому «Горько» – 810 млн. рублей, «Горько-2» –550 млн. рублей, а «Самый лучший день» – 726 млн. рублей (По данным «Бюллетени кинопрокатчика» – 810 600 012 р., 550 269 414 р. и 725 988 064 р. – примечание Forbes). Максимальный бюджет был на «Самом лучшем дне» – 130 млн. рублей, это стандартный бюджет «Елок», высокий для русской комедии.

Не знаю, в чем причина успеха. Но могу сказать одно. В нашем кино давно произошла утеря контакта со зрителем. Началось в 1980-е годы, с выделением денег на арт-фильмы. Режиссеры привыкли считать, что если зритель не идет в кино, то он просто ничего не понимает.

После появления кинопроката сформировались две позиции в индустрии. Первая – авторского кино, где «зритель ничего не понимает, а я буду рассказывать, что хочу». Вторая – ловчилы от кинобизнеса, которые нацелены на то, чтобы обмануть зрителя: красивый постер, звезда Comedy Club, название, которое обещает комедию. Но к контакту со зрителем в кино стремятся немногие. В отличие от телевидения, где успех сериала – залог того, что у тебя закажут второй сезон, новый проект.

— То есть продюсеры не закладывали такой кассовый успех первого «Горько»?

— Экономическая модель была такая: бюджет фильма – 45 млн. рублей, промобюджет столько же. То есть точка окупаемости – 180-200 млн. рублей, продюсеры должны были собрать более 200 млн. рублей, чтобы выйти в плюс. К первому понедельнику проката мы собрали 220 млн., и в Bazelevs было гуляние.

— Изначально проект был сконструирован продюсерами Ильей Бурцом, Дмитрием Нелидовым, Сергеем Светлаковым и Тимуром Бекмамбетовым так, чтобы отбиться при маленьких затратах. Bazelevs всегда ориентирован на прибыль. А как только фильм перестает быть бизнесом, он становится нужен только человеку, который его делает. И иногда его маме.

— В чем ключевые моменты продюсерского проекта «Горько»?

— В фильме есть навар в виде режиссера, но будь другой режиссер, я думаю, он все равно бы окупился. Мое участие как соавтора довнесло какую-то часть. Но дизайн-проект «Горько» сконструирован до меня – Светлаков, мокьюментари, фактура обычной свадьбы.

— Александр Роднянский в интервью РБК говорил, правда, про «Самый лучший день»: «У одаренного Жоры Крыжовникова фильм собирает большие деньги, а рядом с ним выходит претенциозный фильм другого российского режиссера — бездарного, — и аудитория к нему остается равнодушной». И что зрители наелись «среднестатистическим продуктом» с картонными персонажами и фанерными декорациями», поэтому сборы комедий падают.

— Как только зритель заплатил за билет в кино, его ожидания высоки. То, что он видит, должно быть либо новое по жанру, либо когда-то существовавшее, но долго отсутствовавшее. Поэтому твое предложение на рынке должно быть уникальным в данный момент времени. Требование нового в каждом зрителе есть.

А ловчилы от кинобизнеса думают – «Мы сейчас то же самое сделаем, что уже продавалось. Возьмем из Comedy Club человека, как будто он дублер другого, и народ повалит» (речь о комедии с участником Comedy Club Александром Реввой – примечание Forbes). Но зритель чувствует, что это – обман. Он, может быть, не понимает про цветокоррекцию и линзы, но подсознательно чувствует, сколько в фильм вложено труда, постарались ли люди или нет.

Мало зрителей идет в первый уикэнд, и резко падают сборы второго. Для кинобизнеса важным фактором является, насколько упали сборы второго уикэнда относительно сборов первого. Все, что упало до 50%, означает, что зрителю понравилось. Падение в 70-80%  – это провал. Например, у «Горько» падение – 21%, у «Горько-2» – 53%, у «Сталинграда» – 27%. А у «Дублера» – 83%, то есть аудитория разворачивается, говорит другим, не ходите. У «Елок» – падение 0%, у «Самого лучшего дня» – прирост 22%, но это новогодняя аномалия (эти два фильма вышли в прокат перед Новым годом – примечание Forbes).

— Какие еще критерии кассового успеха?

— Существует коэффициент, когда общие сборы фильма делятся на сборы первого уикэнда. У «Самого лучшего дня» коэффициент – 4,9, у «Елок» 3,2, у «Экипажа» – 3, 5, у «Горько» – 3,6, у «Горько-2» – 2,3. Я говорю по памяти, поэтому десятые могут отличатся. Считается, коэффициент 2,3-2,6 – среднеиндустриальный, а у фильмов, пользующихся кассовым успехом – от 3. Коэффициент – показатель зрительской реакции, того, как долго идет фильм в прокате.

— Как правило, комедия с бюджетом $1,5 млн. тратит столько же на продвижение, это оправдано?

— Это мировая практика, считается, что на маркетинг нужно потратить сумму, равную бюджету. Производственный размах должен соответствовать тому, как это рекламируется. Если в фильме все сделано правильно, деньги видно – в кадре, по артистам. Значит, для окупаемости продукта нужно привлечь больше людей.

— Режиссер полнометражного кино в России – высокооплачиваемая профессия?

— Режиссер, который занимается зрительским кино и приносит продюсерам деньги, зарабатывает нормально. Сценарий полного метра стоит от 3 млн. рублей, а режиссерский гонорар в несколько раз больше. Распространенная практика для режиссера просить процент от прибыли. Есть режиссеры, которые делают большие кассовые проекты, они находятся в привилегированном положении. Думаю, что это – Федор Бондарчук, Николай Лебедев, Петр Буслов и некоторые другие. Режиссеры такого уровня автоматически становятся сопродюсерами проектов, над которыми работают.

— Каков процент прибыли от проката?

— Слышал, что какие-то режиссеры согласны на полпроцента. Если уже зарекомендовал себя, но не можешь требовать многого, то 1-2%. А бывает, что процент доходит до 30%. Когда ты получаешь процент, то номинально становишься продюсером, даже если не указан продюсером в титрах.

— Состояние Джорджа Лукаса – $5,4 млрд., в российской киноиндустрии кто-то может к нему приблизиться?

— Конечно, нет. Считается, что гонорар российского артиста 10 000 евро в день – топовый, а в Голливуде такой бывает у среднего артиста. Джордж Клуни еще 10 лет назад не соглашался меньше, чем на 500 000$ за съемочный день. Так что, даже если на нашем рынке чувствуешь себя человеком, на самом деле – это все копейки

— У вас контракт со студией Bazelevs на производство всех новых фильмов?

— Нет.

— Формулу «простые люди в провинции» после «Горько» стали использовать в комедиях. Появились «Выпускной», «Суперборбровы». Светлаков сейчас выпускает фильм «Жених». Будет ли работать формула, учитывая, что сравнимую с «Горько» кассу «Выпускной» и «Суперборбровы» не собрали?

— Это вопрос скорее к мышлению продюсеров. Мультиплицирование в киноиндустрии не работает. Отчасти прием работает на сиквелах, но и они перестали приносить деньги. Это как с казино: человек поставил на 13 и выиграл, давайте мы тоже поставим на 13. Но шарик укатится в другое место. «Супербобровы» недособрали кассу, но все равно запускается сиквел. Почему? Просто идей нет.

А кино – всегда уникальный продукт: или в жанре, или актер впервые снялся. Мне поэтому, например, было важно получить Боярского в «Самый лучший день», он давно нигде не снимался, а при этом находится в прекрасной юмористической форме. То же самое с Инной Михайловной Чуриковой.

— Какое будущее у комедии?

— Если будем пытаться найти со зрителем диалог, мы должны рассказывать о нем, о реальных людях, а не о придуманных.

— Вы пытались сформулировать, за счет чего «Горько» объединил самых разных зрителей?

— Вопрос, на который не могу ответить. Я же работаю интуитивно. Если бы была выверенная формула «смешай то и это», то я бы никогда не переживал за успех фильмов, и просто применял ее. И рецепт могли бы разгадать другие профессионалы. Мы стремились к достоверности, к точности, хотели включить узнавание персонажей в удовольствие от фильма, который получат зрители. Удивительным образом оказалось, что то, что я считаю смешным, смешно не только моему соавтору Алексею Казакову и Тимуру Бекмамбетову, но и многим другим людям.

— Вы видите свою аудиторию?

— Мне кажется, это 25+ и старше. Просто в связи с тем, что те проекты, которые я уже сделал, нацелены на узнавание своей национальной среды.

— Метод мокьюментари, который вы использовали на всех трех фильмах, почему для вас так важен?

— Это мое отношение к документальности. Мокьюментари очень подключает к происходящему.  Количество визуальной информации сейчас рекордное, как и гигантское количество вранья, поэтому спрос на правду и документальность растет. Мой любимый режиссер Ларс фон Триер в «Танцующей в темноте» и «Рассекая волны» добивается невероятного чувства присутствия при происходящем. В «Самом лучшем дне» используется съемка на телефон, например, сцену знакомства Нагиева с певицей, которую играет Ольга Серябкина, снимал он сам. Потому что хочется подлинности, эмоциональности, настоящих чувств. И документальная съемка – один из способов тесного контакта со зрителем.

— «Горько», «Горько-2» и «Самый лучший день» получали финансирование Фонда кино.

«Горько» и «Горько-2» получали возвратное финансирование, то есть Фонд кино получил свои деньги назад. Поддержка государства  – страховка для кинокомпаний. После проката мы вернули деньги, в отличие от многих других кинопроектов, которые получали невозвратное финансирование. Все три фильма приносили Фонду кино процент посещаемости русского кино, собственно он для этого и был создан. В «Самом лучшем дне» финансирование было пополам, возвратные и невозвратные деньги.

— Вы участвовали в защитах своих фильмов? Как все происходит?

— Питчинги есть в открытом доступе. Фонд кино проводит онлайн-трансляции и потом выкладывает видео. Первый «Горько» не защищал, защищал «Горько-2» и «Самый лучший день». Дают 5 минут, чтобы представить свой проект экспертному совету. Как правило, защиту проводит режиссер или продюсер. И еще 5 минут на вопросы.

— Справедливо отбирают проекты?

— Конечно. Сильный проект видно сразу. Вопрос в том, кого и в какой форме поддержит попечительский совет. Экспертный совет только выбирает проекты.

— Какое финансирование выделяют для фильма?

— Максимально – 70% бюджета. Наши фильмы получали до 50%. Это производственные деньги, на маркетинг фильма можно попросить отдельно.

— Bazelevs ведь часто получает поддержку Фонда кино?

— Это одна из тех компаний, которая ежегодно делает большой вклад в индустрию для посещаемости русского кино. Заявки студий, которые стабильно поставляют востребованный продукт, как Bazelevs, «Артпикчерс», «Тритэ», рассматриваются в первую очередь. Я с этой системой согласен.

— Про полный метр есть планы?

— Есть совместные планы с Тимуром Бекмамбетовым, но рассказать про них не могу. Первый полнометражный фильм, который я хотел снять, был «Самый лучший день», но не мог, так как он был очень затратный. Смог запустить картину, только сняв два «Горько». Сейчас у меня есть ощущение, что я закончил трилогию про провинцию, связанную тематически. От народной фактуры в комедии устал и не собираюсь к ней возвращаться. Пока я затаился, ищу то, что мне может быть интересно.

— В каком жанре хотите работать— триллер детектив, ромком?

Ромком ни за что, фальшивый жанр. Триллер, драма, детектив, мелодрама, вполне может быть. И фильм, снятый в другой фактуре – Москва, наконец, или какой-то другой большой город.