Венчурные чаяния: как корпорации пробовали себя в венчуре и куда это их привело
«Если частный или индивидуальный инвестор видит в ситуации возможности, так как снизились оценки [стартапов] и стали доступны качественные активы, то корпорации ждут стабильности и не предпринимают резких действий», — так в 2022 году основатель аналитической компании Dsight Арсений Даббах комментировал рекордное падение корпоративных инвестиций в стартапы вслед за общим кризисом в венчуре. Тогда объем вложений в технологические компании со стороны корпораций сократился более чем в 28 раз, с $424 млн до $15 млн год к году. В 2024-м рынок CVC (Corporate Venture Capital, корпоративный венчурный капитал) продолжает падать. А часть игроков распродают имеющиеся активы. Впрочем, скоро ситуация может измениться, прогнозируют эксперты.
Рынок корпоративного венчура в России относительно молодой. Одним из первых в сегмент вышел IT-холдинг Softline — в 2008 году он запустил фонд Softline Venture Partners объемом $20 млн для инвестиций в небольших разработчиков софта. С тех пор компания несколько раз перезапускала фонд и суммарно вложила в стартапы $150 млн, рассказали Forbes в Softline Venture Partners. За холдингом последовали и другие корпорации: с 2017 по 2019 год Московская биржа запустила венчурную структуру «МБ Инновации» для поддержки технологических проектов, горнодобывающая компания «Северсталь» основала фонд Severstal Ventures, Сбербанк и «Мегафон» открыли акселераторы для стартапов, а телеком-оператор МТС сначала создал акселератор MTS StartUp Hub, а затем на его базе — корпоративный венчурный фонд.
Появлению рынка CVC способствовало несколько факторов. Многие крупные компании со свободным денежным потоком хотели диверсифицировать бизнес, говорит Даббах. Отчасти они перенимали тенденции Запада, где бизнес, включая гигантов Google и Microsoft, активно участвовал в венчурных сделках, отмечает управляющая российской платформой Izba.vc Рената Джордж. Тренд задавали и российские госкорпорации, которые создавали венчурные подразделения «по инициативе сверху» для развития национального технологического сектора, добавляет Даббах.
Как инвестировали частные компании? Большинство выбирало проекты, комплиментарные основному бизнесу, чтобы со временем завести их в свой контур и расширить таким образом предложение клиентам. Такой стратегии, например, придерживался Severstal Ventures. По словам его управляющего директора Ильи Павлова, фонд вкладывался в проекты, которые группа далее могла встроить в свою экосистему. Всего, по собственным данным, структура вложилась в 15 проектов, из них половина — зарубежные предприятия. Среди них как минимум пять канадских и американских компаний, включая разработчика технологии производства инновационных сплавов Arcanum Alloys, следует из данных Crunchbase.
Ради интеграции решений в свой бизнес в проекты заходила и ГК «Самолет», рассказывает Forbes директор по инновациям группы Денис Кондрахин. Но команда закрывала и чисто венчурные сделки с расчетом на рост доходности и экзит. Например, в июле 2021 года девелопер вложил 27 млн рублей в сеть кулинарных коворкингов «Твое место», а в середине февраля 2022-го доинвестировал в него; таким образом, общий объем финансирования достиг 60 млн рублей, говорит Кондрахин. По классический венчурной модели работал также Softline Venture Partners: фонд инвестировал с расчетом на экзиты, и уже в 2014-м, например, смог продать свою долю в интернет-магазине подарков DariPodarki европейской публичной компании Edenred.
Хотя сделки в сегменте были, развивался он медленно. По словам директора департамента стратегического развития и инвестиций МТС Дмитрия Курина, в силу менталитета корпорации предпочитали венчурному сценарию слияния и поглощения (M&A) со зрелыми компаниями. «CVC — это про что? Про партнерство: дать денежку, отойти в сторонку и позволить стартапу развиваться самому. А у нас корпорации — собственники, — рассуждает он. — Кроме того, венчурный фонд работает десятилетним циклом: пять лет я сею, то есть раздаю деньги, а следующие пять лет собираю (то есть возвращаю инвестиции. — Forbes). А корпорации ожидают эффекта в течение года-двух».
В 2022-м и так невысокая активность корпораций в венчуре практически сошла на нет. «В условиях высокой неопределенности бизнес сокращал косты. А венчур попадает в первые строчки таких расходов наравне с R&D (от англ. research and development — исследования и разработка. — Forbes), маркетингом и любыми экспериментами», — рассуждает Джордж. К тому же тогда корпорациям было актуальнее скупать «по дешевке» активы уходящих из России зарубежных компаний, добавляет Даббах. По наблюдениям Курина, после февральских событий многие российские компании либо затянули пояса, либо «побежали в импортозамещение», поэтому свернули программы поддержки стартапов. Так поступил, например, «Мегафон», рассказывает один из руководителей подразделения по корпоративным инновациями в крупном холдинге. По его словам, оператор упразднил департамент стратегии, и сейчас со стартапами работает всего один менеджер. О закрытии площадки MegaFon Sandbox говорит и источник Forbes в одном из корпоративных фондов. В пресс-службе «Мегафона» заверили, что акселератор продолжает работу: команда рассматривает поступающие заявки от стартапов и самостоятельно ищет перспективные проекты.
Из-за санкций схлопнулась возможность инвестировать в зарубежные проекты и продавать доли «стратегам» за границей, что тоже сказалось на инвестиционной активности корпораций, добавляет Джордж. Например, свернуть вложения в зарубежные стартапы пришлось Severstal Ventures, говорил в беседе с ТАСС гендиректор «Северстали» Александр Шевелев и подтвердил Forbes Павлов: «Где-то нам удалось выйти, где-то прекратили взаимодействие с американскими и европейскими стартапами до лучших времен». Он уточнил, что из-за санкционных ограничений из части зарубежных активов фонд пока выйти не может.
Венчурная активность корпораций в России несколько восстановилась в 2023-м, следует из данных Dsight. Количество сделок выросло с 20 до 22 год к году, а их совокупный объем почти не изменился. Одним из самых продуктивных инвесторов оказался «Вымпелком» (бренд «билайн»), который через созданный в 2022-м фонд «Хайв» закрыл свыше 10 сделок с российскими стартапами. Среди них — платформа для корпоративного обучения Kampus, онлайн-логопед Novator, система оптимизации и автоматизации ценообразования Keeprise и др. Активно инвестировали также Softline и МТС. Собеседники Forbes называют эти три компании главными игроками рынка CVC в России сегодня.
Но в 2024-м сегмент вновь пошел на спад. По данным Dsight, в первом полугодии корпорации заключили семь инвестиционных сделок объемом $4,6 млн (против восьми сделок объемом $5,3 млн в первые шесть месяцев 2023-го). Даббах связывает это в том числе с внутренними перестройками фондов. Так, весной 2024-го 20% в «Хайве» получила УК ООО «ТМС групп» (входит в нефтесервисный холдинг «Таграс»). Меньше сделок заключил в первом полугодии 2024-го и фонд МТС, рассказали в последнем. Это связано с формированием новой стратегии и фокусом на развитии текущих портфельных проектов.
Затишье — временное, уверено большинство экспертов. Многие компании из сфер банкинга, страхования, промышленности уже создают венчурные команды, а значит, на горизонте нескольких лет активность бизнеса возрастет, прогнозирует Даббах. По словам источника Forbes в одной из компаний, связанных с венчуром, такие планы обсуждают Т-Банк, а также ретейлер Х5 Group. О том, что Х5 планировал запускать венчурное направление, говорит также источник в одном из корпоративных фондов. В обеих компаниях такие планы отрицают.
Ряд игроков уже публично заявили о создании новых фондов. Так, в июне 2024-го «Ростелеком» объявил, что запускает венчурную структуру «Консоль» объемом 8 млрд рублей для инвестиций в разработчиков системного софта, облачных и серверных решений. В октябре об открытии фонда рассказала группа компаний «Солар» (принадлежит тому же «Ростелекому»). Он будет инвестировать в стартапы в сфере кибербезопасности. Два новых фонда с фокусом на кибербезопасность и образовательные технологии собирает Softline. О схожих планах сообщал производитель электроники GS Group.
Партнер инвестбутика Advance Capital Артур Шубаев считает тренд закономерным. Он полагает, что сейчас удачное время для выхода корпораций на венчурный рынок, так как на фоне высокой ключевой ставки частные фонды занимают выжидательные позиции: «А для корпората инвестиции условных 1–2 млрд рублей в [собственный венчурный] фонд — копейки на фоне их EBITDA». Вместе с тем, по его прогнозам, CVC-игроки скорректируют фокус и сосредоточатся только на тех сегментах, которые соответствуют стратегии основного бизнеса, то есть будут инвестировать с целью будущей интеграции, а не ради того, чтобы заработать на экзите. В этом уверен и старший инвестдиректор Sk Capital Кирилл Тищенко.
Более того, в текущей ситуации многие корпорации будут отказываться от непрофильных активов, чтобы высвободить деньги на более актуальные проекты, прогнозирует Шубаев: «Крупные игроки будут оптимизировать баланс. Это будет большой тренд 2025 года». Такую тенденцию видит и участник венчурного рынка. По его словам, некоторые компании уже «ходят по рынку» и пытаются продать доли в стартапах, в которые проинвестировали в прошлые годы. «Очень часто это успешные проекты, но синергии недостаточно, чтобы компании выкупили их сами. При этом деньги замерзли, а они нужны игрокам», — добавляет он.
По его словам, речь идет об «одном из российских девелоперов». Такие планы есть у ГК «Самолет», рассказал источник Forbes в частном венчурном фонде. В 2024 году компания уже вышла из сети складов для экспресс-доставки «Даркстор у дома», в которую инвестировала в 2022-м. Кондрахин подтверждает планы «Самолета» по продаже долей в проинвестированных стартапах, но говорит, что спешки тут нет: «Нет необходимости в ближайшее время избавиться от этих активов, как многие пытаются представить. Мы и год назад готовы были обсуждать выход из некоторых наших проектов, и полтора года назад, и сейчас». Он также заверяет, что выход из активов не связан с финансовыми проблемами девелопера из-за спада продаж квартир в кредит на фоне роста ключевой ставки, о которых ранее писал Forbes со ссылкой на источники. «Продажа венчурных активов не окажет никакой поддержки [основному бизнесу]», — говорит Кондрахин. По словам собеседника Forbes в корпоративном венчурном фонде, продавать свои доли в стартапах намерен и Severstal Ventures. В компании такие планы не подтвердили, отметив, что не обладают непрофильными активами.
Большинство существующих корпоративных игроков намерены наращивать активность. По словам Курина из МТС, его команда уже работает над 10 венчурными сделками. Пять из них он планирует закрыть до конца года. Это небольшие проекты в сферах путешествий, маркетинговых и рекламных технологий, кибербезопасности. Подробности, как и финансовый эффект для бизнеса от уже закрытых венчурных раундов, Курин раскрывать не хочет. Он добавляет, что в этом году MTS StartUp Hub утвердил новую стратегию: он будет заходить в проекты на посевных стадиях за 10–30% бизнеса, а также в зрелые компании с возможностью нарастить долю вплоть до полного выкупа стартапа.
Фонд «Хайв» при «Вымпелкоме» же будет инвестировать как для поглощения, так и по классической венчурной модели, утверждает источник Forbes, близкий к фонду. По его словам, команда верит в возможности для экзитов: портфельные стартапы в перспективе можно продать стратегическому инвестору из дружественных стран, например из Индии или Китая, а также одной из российских корпораций вроде «Сбера», «Яндекса», «Ростелекома». Если говорить о текущем портфеле, то только половина из 16 проинвестированных стартапов имеет синергию с бизнесом и может быть поглощена, остальное — инвестиции с расчетом на экзит. Среди активов, которые могут войти в периметр «Вымпелкома», близкий к фонду источник называет стартап Eshopmedia, который предоставляет аналитику и маркетинговые сервисы для брендов. В январе 2024-го фонд инвестировал в проект за 9% компании, а в ноябре нарастил свою долю до 20% (суммы сделок не раскрывались). В «Хайве» эту информацию опровергли.
Развивать венчурное направление продолжат и в «Северстали». Стратегия останется неизменной — как и раньше, компания намерена вкладываться в продукты, которые дополнят ее основной бизнес. Фокус будет, в первую очередь, на проектах в сферах автоматизации и роботизации, которые Павлов считает особенно перспективными на фоне кадрового голода. По его словам, фонд также «прорабатывает возможности и условия по вхождению» в китайские фонды и компании и смотрит в том числе на прорывные технологии в робототехнике, «где у китайских компаний сильные компетенции». Альтернативные рынки, включая Азию, для сделок рассматривает и Softline Venture Partners, рассказывает Елена Волотовская. По ее словам, до конца 2024 года у площадки должна закрыться одна сделка в сфере EdTech.
А вот в «Самолете» настроены менее оптимистично. По словам Кондрахина, компания пока заморозила венчурное направление, так как локальные инвестиции в стартапы потеряли смысл: «Большинство рынков в России недостаточно емкие, чтобы обеспечить многократный рост стоимости вложений». А вкладываться в зарубежные проекты стало невозможно из-за санкций. Фонду даже пришлось выйти из ряда зарубежных активов под давлением иностранных инвесторов, рассказывает Кондрахин, не раскрывая детали. Он говорит, что команда поначалу рассматривала альтернативные регионы для инвестиций, но поставила на паузу и эти обсуждения: «Ситуация с санкциями и ограничениями развивается абсолютно непредсказуемо. И даже в дружественных юрисдикциях возникают непредвиденные сложности с созданием бизнеса, переводом денег, открытием счетов».
«Самолет» рассчитывает вернуться к обсуждению венчурного направления через полгода, говорит Кондрахин. При этом он сомневается, что больше компаний будут запускать корпоративные фонды: «Обосновывать акционерам необходимость и целесообразность инвестирования сейчас сложно». Источник, близкий к «Хайву», тоже не верит в грядущий бум фондов. «Делать свой фонд — это сложно, затратно, долго и рискованно», — поясняет он, полагая, что корпорации будут инвестировать, но в менее рискованном и затратном формате, например вкладываясь в проекты через синдикаты вместе с другими инвесторами. «Немногие хотят тратить ресурсы на организацию работы со стартапами, венчуром, а вот зайти к кому-то, кто уже работает на рынке, вложиться и потом поиметь на этом и пайплайн проектов [для потенциального поглощения], и дивиденды они готовы», — заключает собеседник Forbes.