Соцсети и гиперконтроль: почему у зумеров больше проблем с ментальным здоровьем
Веками ведутся споры о молодежи, насколько новое поколение «правильное» или «неправильное» относительно предыдущего. В этих дебатах всегда есть как те, кто поддерживает идею «молодежь в наши дни не такая» и всячески разводит алармизм, так и те, кто скептически относится к такому подходу, спокоен по отношению к молодым людям и даже восхищается ими. Те, кто понимает, что молодежь другая и это нормально, что у нового поколения могут быть свои ценности и планы, — молодцы. Но иногда такой подход мешает увидеть реальную проблему, которая все-таки существует.
Поколение Z, те, кто родился с 1997 по 2012 год (сейчас им от 12 до 27 лет), — первое поколение, которое выросло с уже сильным проникновением мобильных телефонов в их жизнь и которое в более раннем возрасте, чем, например, миллениалы, столкнулось с социальными сетями. Сейчас молодежь тратит в среднем три часа в день (заметно больше, чем их предшественники) на соцсети, в основном на Instagram (принадлежит компании Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена. — Forbes) и TikTok. При этом важно понимать, что среди поколения Z еще много детей, которых родители могут пытаться ограничивать в доступе к этим ресурсам, и перед нами данные о людях с большим возрастным разбросом.
Закономерно встает вопрос: как столь сильные технологические изменения и столкновение с ними в достаточно раннем возрасте отразились на зумерах? И здесь есть реальный повод для алармизма. Большое количество данных указывает на то, что у Gen Z (сокращение от Generation Z — поколение Z. — Forbes) значительно хуже обстоят дела с ментальным здоровьем, чем у предыдущих поколений, и негативный тренд с годами только усиливается.
Тревожные звоночки
Исследования из разных частей света свидетельствуют о том, что в мире сильно растет уровень депрессии и тревоги. Это справедливо и для англосферы, и для скандинавских стран, и для Азии. При этом видно, что уровень тревоги увеличивается намного сильнее именно в когорте 18–25 лет — у этой возрастной группы он вырос почти вдвое с 2010 года. То же самое происходит и с чувством одиночества у молодежи.
Тенденция к ухудшению ментального здоровья существенно сильнее затрагивает девушек: в 2021 году 57% из них говорили, что ощущают постоянную грусть или безнадежность (по сравнению с 36% в 2011-м), а 30% девочек-подростков заявляли, что серьезно задумывались о самоубийстве (по сравнению с 19% в 2011 году). Парни тоже переживают трудности, но уровень депрессии и тревожности у них ниже, и их показатели с 2011 года увеличились не так сильно.
Кроме данных об ухудшающемся ментальном здоровье зумеров есть много разговоров о том, что у них слабо развит навык концентрации. Об этом говорит, например, то, что представителям этого поколения значительно чаще ставят диагноз СДВГ (но тут важно иметь в виду, что отклонения могут быть связаны с изменившимися подходами в диагностике и ростом количества обращений за помощью). Есть и некоторые косвенные подтверждения: например, профессора отмечают, что все больше студентов, даже в элитных университетах, не могут дочитать хотя бы одну книгу до конца. На эту тему пока недостаточно данных, чтобы сделать объективные выводы. Однако тревожные звоночки есть.
Психологические особенности проявляются и на работе. Руководители говорят, что молодые сотрудники бывают склонны к чрезмерной тревоге и особенно чувствительны к критике. Дополнительный стресс у зумеров вызывает тот факт, что экономически они пока менее успешны, чем предыдущие поколения (тут речь о развитых странах). Возможно, такое давление и проблемы с ментальным здоровьем в том числе приводят часть зумеров к желанию (или необходимости) не работать и не учиться. Для этой группы сейчас часто используется аббревиатура NEET (не работающий, не учащийся и не проходящий профессиональное обучение). NEET включает не только тех, кого бы раньше просто записали в категорию «безработные», но и тех, кто сознательно отказался от поиска работы или возможностей получить профессию. В 2023 году в мире 21,7% молодежи в возрасте от 15 до 24 лет можно было отнести к группе NEET. Опрос представителей этой категории в Великобритании в 2024 году показал, что 25% отмечают проблемы с ментальным здоровьем как причину, по которой они отказались от учебы и работы.
Попасть в сети
Почему же мы видим такой негативный тренд в ментальном здоровье молодежи? С 2020 года многие отмечали, что у людей стало больше психологических проблем, и подозревали, что в этом виновата пандемия COVID-19. Но в случае поколения Z данные этого не подтверждают: коронавирус не оказал никакого значимого влияния на ментальное состояние зумеров. Есть гипотеза, что так произошло потому, что к моменту пандемии молодые люди и тинейджеры и так перенесли большую часть своей социальной жизни в телефоны. Поэтому локдауны и социальная изоляция уже не играли для них такой большой роли. Если в 2003 году люди 15–24 лет в среднем проводили с друзьями 155 минут в день, то к 2021 году это время сократилось более чем втрое, примерно до 40 минут (причем резкое падение началось еще где-то в 2012 году, задолго до пандемии).
Также нельзя сказать, что распространенность проблем с ментальным здоровьем — это результат улучшения диагностики и доступности психологической помощи. Казалось бы, звучит логично: люди сейчас стали более информированными о ментальном здоровье и сами часто обращаются за помощью, более открыто говорят о том, что у них могут быть психологические проблемы; также совершенствуются подходы к диагностике, благодаря чему можно быстрее и точнее определить, что кому-то нужна помощь, — этим и обусловлены изменения в статистике. Но мы наблюдаем учащение суицидов и селфхарма (самоповреждающего поведения) у молодых людей во множестве стран по всему миру, включая Россию (хотя по нашей стране данных меньше и они доступны только за последние годы). Эти показатели никак не зависят от диагностики и готовности обратиться за помощью.
Так в чем же причина? В академическом сообществе сейчас есть две основные гипотезы. Первая: главный драйвер роста проблем с ментальным здоровьем — социальные сети. Примерно с 2010 года случился переход стандартного детства из «игрового» к «сетевому»: раньше дети почти все свободное время проводили на улице и играли с друзьями вживую, а сейчас игры перетекли в компьютер, а общение — в соцсети и мессенджеры.
Данные говорят и о том, что девочки, проводящие в социальных сетях минимум пять часов в день, в три раза более склонны к депрессии, чем те, кто в них не сидит, а мальчики, активно использующие соцсети, страдают от депрессии в два раза чаще. Но почему в целом у девушек ситуация хуже? Возможно, потому, что они более активно пользуются социальными сетями, чем парни, которые сравнительно больше играют в видеоигры и смотрят YouTube. С каждым годом выходит все больше научных статей о влиянии онлайн-площадок на ментальное здоровье, появляются уже не только корреляционные, но и каузальные (на определение причинно-следственной связи) исследования на эту тему. Например, в одном из них случайным образом распределили 2743 взрослых на две группы: одна деактивировала свои аккаунты в Facebook (принадлежит компании Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена. — Forbes) на месяц, а другая — нет. Авторы исследования пришли к выводу: отключение от соцсети значительно улучшило субъективное благополучие участников первой группы, и 80% из них согласились с тем, что деактивация пошла им на пользу. Похожие результаты показывает исследование вреда Instagram: там опять же подчеркивается, что негативное влияние сильнее выражено на девушках.
Вторая гипотеза: на ментальном здоровье зумеров негативно сказались изменения в подходах к воспитанию, а именно депривация самостоятельной детской игры, усиление контроля со стороны родителей и их вовлеченности в то, чем занят ребенок. Раньше дети много гуляли во дворах, общались с другими детьми, сами себя занимали. Теперь же эталоном воспитания считается вовлеченное родительство. Взрослые беспокоятся за безопасность детей (и в нынешних реалиях тревога, конечно, во многом оправдана), никуда не отпускают их одних надолго. Как следствие, они меньше играют с другими детьми. Родители постоянно водят ребенка на разные развивающие занятия, не давая ему шанса самому придумать, чем себя развлечь, изобрести какую-то игру. Эта гипотеза имеет неплохие основания. Но есть одно но: во многих странах люди стали менять отношение к родительству довольно давно (например, в США с конца 70-х годов), а заметный рост проблем с ментальным здоровьем у молодежи мы видим лишь где-то с 2012 года, когда соцсети стали мощно набирать обороты.
Скорее всего, обе версии имеют смысл, но негативное влияние социальных сетей все же более значимо. Ученые еще ищут ответ на вопрос, почему онлайн-площадки воздействуют на молодых людей именно таким образом. Одной из основных причин могут быть алгоритмы рекомендаций, которые часто предлагают пользователям контент, вызывающий у них чувство ненависти к себе и другим. Например, если вас заботит проблема глобального потепления, то в вашей ленте будут постоянно мелькать посты на эту тему, которые, скорее всего, вас заденут. Компаниям, владеющим социальными сетями, такие алгоритмы выгодны, так как именно возмущение и негативные эмоции удерживают людей в сети дольше. Вредить ментальному здоровью может и система лайков: она способна подталкивать к разрушительным с психологической точки зрения сравнениям себя с другими. Пользователи начинают зацикливаться на своем образе, сопоставляя его с отфотошопленными изображениями инфлюенсеров, друзей и нереалистичными версиями самих себя. К тому же бесконечный скроллинг в сетях и зависимость от пользования ими могут приводить к изоляции вместо развития реальных связей с людьми.
Что с этим делать
Если говорить о младших представителях поколения Z — тех, кто пока живет с родителями, несущими за них ответственность, — то здесь хорошим решением было бы ограничивать доступ детей к соцсетям. Это же актуально и для будущих поколений, дабы не нанести им того же ущерба, что и зумерам. Некоторые психологи, например Джонатан Хайдт, один из ведущих специалистов по изучению влияния новых медиа на молодое поколение, считают, что лучше вообще не давать ребенку пользоваться онлайн-площадками до 16 лет, когда психика уже в целом окрепла.
Но у родителей, которые хотят оградить своего ребенка от соцсетей, есть объективная проблема: один тут в поле не воин. Когда в конкретной семье решат ограничить ребенка в использовании телефона, это будет затруднительно, если все его друзья гаджетами пользуются. То же самое и для подростков. Если даже сам тинейджер решит себя ограничить, это может совершенно изолировать его социально, так как уже изменилась общая «норма». Поэтому родителям стоит объединяться с другими родителями, с чьими детьми общается их ребенок, и формировать свою культуру внутри группы. Это становится все легче осуществить, так как уже сейчас на уровне школ некоторые меняют подход и, например, запрещают телефоны на занятиях. Что, кстати, показывает позитивное влияние на ментальное здоровье учащихся. В ряде стран тоже начинают прислушиваться к подобным рекомендациям. Например, в Норвегии выдвигается план по ограничению доступа к социальным сетям для детей в возрасте до 15 лет. Пока, правда, совершенно непонятно, как они собираются проверять возраст пользователя.
Среди более взрослых представителей Gen Z, которым сейчас от 18 до 27 лет, 62% пользуются социальными сетями более четырех часов в день, при этом 37% отмечают, что это негативно отражается на их ментальном здоровье. Я думаю, что это может быть началом тренда на более осознанное потребление контента и самоограничение со стороны старших зумеров, который поможет выправить ситуацию.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора