Спор о брендах, смена логотипа и война сестер: что происходит с «Б.Ю. Александров»
Что случилось
Дочь умершего в ноябре 2020 года основателя одного из крупнейших в России молочных производств — компании «Ростагроэкспорт» — и создателя бренда глазированных сырков «Б.Ю. Александров» Бориса Александрова Екатерина подала в Арбитражный суд Московской области несколько исков к юрлицам, отвечающим за выпуск сырков. Из данных картотеки арбитражных дел следует, что иски подавались с начала 2022 года к основному операционному юрлицу «Ростагроэкспорта», ООО «Ростагрокомплекс», его «дочке» ООО «Ростагропродукт», а также нескольким сторонним компаниям («Молодел», «ТД Трейд-Юг» и др.), которые использовали товарные знаки «Б.Ю. Александров». Истцом по этим заявлениям выступает лично Екатерина Александрова или ее ИП.
В картотеке нет доступа к содержанию исковых заявлений, но суммы требований по некоторым искам указаны в заявлениях суда о принятии их к производству. Из этих данных следует, что Александрова требует от «Ростагрокомплекса» возместить как минимум 1,49 млрд рублей (1,34 млрд по иску, поданному в апреле, и еще 147,7 млн по январскому заявлению) понесенных ею убытков, а также изъять из оборота и уничтожить все товары, этикетки и упаковки, на которых есть изображение товарных знаков «Б.Ю. Александров».
Владельцем основных товарных знаков «Б.Ю. Александров» и его суббрендов был сам Борис Александров. Но незадолго до своей смерти он передал их Екатерине Александровой — юридически в собственность бренды перешли в декабре 2020 года, свидетельствуют данные СПАРК.
Контекст
После смерти Александрова в его компании разгорелся корпоративный и наследственный конфликты. 100% акций «Ростагрокомплекса» с момента его основания принадлежали партнеру Александрова Юрию Изачику. Но в сентябре 2021 года он подписал договор дарения и передал 85% бизнеса в равных долях пяти топ-менеджерам — Сергею Бабаченко, Валентине Кшенниковой, Галине Макаровой, Марине Резниковой и Нелли Храпуновой, которые работали в компании с момента ее основания.
Вскоре после передачи долей Изачик подал иски в Арбитражный суд Московской области, потребовав признать договор дарения недействительным. В исках говорилось, что до заключения договора и в момент подписания он был в тяжелом психическом состоянии, а менеджеры обманули его, предоставив ложные сведения о плачевном состоянии компании. В своем первом интервью Forbes Изачик рассказал, что согласился отдать менеджерам 85% компании, поскольку ему пообещали 15% «во вновь созданной холдинговой компании, в которую должны войти все компании группы». «Я им подарил 85% из своих 100%, а они свое обещание не выполнили — их доли в других компаниях так и остались на них», — отмечал он.
Спустя несколько дней после подачи Изачиком иска против него возбудили уголовное дело по заявлению топ-менеджеров. Его обвинили в принуждении к отказу от дарения части его доли в компании и объявили в федеральный и международный розыск. Адвокат Изачика Светлана Мальцева сообщила Forbes, что уголовное дело пока находится в стадии расследования. Сам Изачик с 1996 года живет на две страны — Россию и США. Сейчас он находится в Канзасе с дочерью и внуком, рассказывал он Forbes.
Изачик подал свой иск к топ-менеджерам спустя несколько дней после того, как стало известно, что в конфликт вступило А1 — инвестподразделение «Альфа-групп» Михаила Фридмана и Германа Хана. Компания направила оферту (ее копия есть в распоряжении Forbes) на приобретение долей в уставном капитале юрлиц «Росагроэкспорта» и прав на товарные знаки. Предложение было адресовано дочерям Бориса Екатерине Александровой и Наталье Кокоте, сыну Константину и вдове Ольге Александровым, Юрию Изачику и пяти топ-менеджерам. А1 предлагала выплатить всем им (суммарно 10 людям) по $5 млн за долю в приобретаемом имуществе, говорится в оферте.
Сделка с А1, как выяснил Forbes, не состоялась. «Они [адресаты] отказались от нашей оферты», — утверждает в беседе с Forbes управляющий партнер А1 Андрей Елинсон. По его словам, такое решение приняли не все адресаты оферты, но последняя предусматривала необходимость согласия всех собственников для заключения сделки. Елинсон отказался раскрывать, кто именно не согласился на предложение А1. Юрий Изачик через своего представителя Кирилла Ермоленко отказался комментировать детали переговоров с А1 и причины срыва сделки. «У этой оферты истек срок [давности, предложение было действительно до 3 ноября 2021 включительно, говорится в оферте]. Ее исполнение было возможно только при достижении общего согласия всех адресатов, но этого не произошло», — сообщил Ермоленко.
С чем связаны претензии Екатерины Александровой
После смерти Бориса Александрова его дочь Екатерина не общалась со СМИ. Forbes направил запросы ей и ее адвокату Дмитрию Ильчакову. От Александровой Forbes не получил ответ. Ильчаков хотел было пообщаться, но затем сообщил, что пока «публикаций и заявлений» делать не будет и предпочитает отложить вопрос. Forbes также пытался связаться с «Ростагрокомплексом». «Мы никаких комментариев не даем, никакой информации нет», — сказали в отделе маркетинга завода. Константин Александров (ему принадлежит одно из юрлиц группы, АО «Ростагроэкспорт») также оставил запрос без ответа. Наталья Кокота сообщила, что готова дать часовое интервью за €100 000, Forbes отказался от ее предложения. Юрий Изачик через Кирилла Ермоленко передал, что не является стороной в судебных делах между Екатериной Александровой и «Ростагрокомплексом» и узнал об их существовании из открытых источников. «Суть ее [Александровой] финансовых претензий по товарным знакам мне неведома», — сообщил он.
Из досудебной претензии Екатерины Александровой на 147,7 млн и материалов этого дела (досудебная претензия и материалы дела есть в распоряжении Forbes) следует, что после смерти Бориса Александрова она заключила с производителем сырков три лицензионных договора, предусматривающих право использования товарных знаков «Б.Ю. Александров Gourmet», «Б.Ю. Александров» и «Б.Ю. Александров Mini Biscuini». По первому бренду, в соответствии с лицензионным договором, «Ростагрокомплекс» должен был выплачивать Александровой 10% от выручки без учета НДС с 17 ноября 2020 года, по второму и третьему — по 4% без учета НДС с 25 января 2021 года, говорится в претензии.
По состоянию на 31 декабря 2021 года «Ростагрокомплекс», по информации из претензии, нарушил свою обязанность по выплате Александровой как владелице товарных знаков роялти. При этом завод продолжил выпускать и продавать продукцию под этими брендами, говорится в иске. В результате этого образовались задолженности — их и требует возместить Александрова по иску на 147,7 млн рублей.
В январе 2022 года Екатерина Александрова расторгла ранее заключенные лицензионные соглашения на использование товарных знаков с «Ростагрокомплексом». Однако последний продолжил «незаконно использовать исключительные права на товарные знаки» и выпускать продукцию под брендом «Б.Ю. Александров» и его суббрендами, говорится в другой досудебной претензии (есть в распоряжении Forbes) Александровой к «Ростагрокомплексу». Из-за этого с 23 января по 6 апреля Александрова получила 1,34 млрд рублей убытка, равного объему продаж продукции под брендами «Б.Ю. Александров», говорится в претензии. В апреле иск с той же заявленной суммой убытка был направлен от ИП «Александрова Е.Б.» в Арбитражный суд Московской области.
Суд принял исковое заявление Александровой на 1,34 млрд рублей к производству, заседание по нему назначено на 5 июля, следует из данных картотеки арбитражных дел. По иску же на 147,7 млн рублей суд приостановил производство — до вступления в законную силу двух решений Черемушкинского суда по искам к Екатерине Александровой от еще одной дочери Александрова Натальи Кокоты, говорится в его определении от 16 марта 2022 года (есть в распоряжении Forbes). Последняя, как следует из определения, в 2021–2022 годах подала в Черемушкинский суд два заявления с требованиями признать недействительными договор передачи прав на товарные знаки между Борисом Александровым и его дочерью Екатериной, а также лицензионные договоры между Екатериной и «Ростагрокомплексом».
О чем спорят сестры
В одном из своих исков (решение по нему есть на портале судов общей юрисдикции Москвы) Кокота настаивает, что в момент подписания договора об отчуждении товарных знаков со своей дочерью Александров находился в госпитале в тяжелом состоянии с диагнозом «коронавирус» и не мог подписать документы. В связи с этим, как следует из иска, подпись якобы была выполнена путем ее «механического воспроизведения», а это нарушает законодательство России по перерегистрации товарных знаков. По данным портала судов общей юрисдикции Москвы, суд удовлетворил эти требования Кокоты 10 сентября 2021 года, но они пока не вступили в законную силу. Сейчас идет процесс обжалования решения суда со стороны Александровой.
В случае если Екатерина Александрова сможет оспорить решение суда, она будет вправе требовать от «Ростагрокомплекса» возмещения невыплаченных роялти и убытков за незаконное использование товарного знака, говорит старший партнер юридической компании «Бубликов и партнеры» Валентин Чунин. Если же оспорить решение не получится, это будет значить, что у Александровой не было прав на расторжение лицензионного договора с «Ростагрокомплексом» и требование выплат роялти, объясняет он.
Екатерина Александрова и сама вступила в судебные споры с Натальей Кокотой как истец. По данным портала судов общей юрисдикции Москвы, она подала два иска об оспаривании отцовства. В карточках дел на портале нет доступа к содержанию исков и определений судов по ним. Источник Forbes, близкий к Екатерине Александровой, утверждает, что суть этих исков — в желании оспорить процедуру усыновления Натальи Кокоты Борисом Александровым. Если факт усыновления Кокоты будет признан недействительным, это будет означать, что у нее не было права оспаривать договоры между Екатериной Александровой и Борисом Александровым, говорит Валентин Чунин. Он отмечает, что Екатерина в таком случае сможет инициировать пересмотр исков, поданных Кокотой.
Что происходит с сырками
Источник Forbes, близкий к Екатерине Александровой, сообщил, что «Ростагрокомплекс» анонсировал на 26 июня начало продаж сырков, которые прежде продавались под брендом «Б.Ю. Александров», под новым брендом «А, Ростагрокомплекс». Логотип продукции поменялся и на сайте компании. О том, что завод уже начал отгрузки сырков под новым брендом, Forbes сообщили в пресс-службах «Магнита» и «Яндекс.Лавки». При этом ассортимент и состав сырков не изменились, изменения затронули только бренд, уточнил представитель «Магнита» Антон Карпов. По словам представителя «Яндекс.Лавки» Елены Новиковой, продукция с новым логотипом на коробке постепенно будет появляться на точках. Ранее стало известно, что «Ростагрокомплекс» запустил две линейки бюджетных сырков — «Пора есть» и «Своя корова».
По мнению Чунина, смена бренда связана с тем, что Екатерина Александрова ранее расторгла лицензионные договоры по товарным знакам «Б.Ю. Александров» с «Ростагрокомплексом». «Скорее всего, с января [когда Александрова расторгла договоры] завод распродавал уже произведенные остатки, а теперь сменил бренд». Выпуская и продавая продукцию с новым логотипом, «Ростагрокомплекс» страхует себя от любых претензий по товарным знакам, считает Чунин: «При этом неважно, изменился ли состав продукции, потому что он не был предметом лицензионных договоров и принадлежал самому заводу».
«Б.Ю. Александров» — один из сильнейших брендов в ценовых сегментах «средний» и «средний плюс», говорит генеральный директор консалтинговой и исследовательской компании «INFOLine-Аналитика» Михаил Бурмистров: «Заменить его — это очень дорогое удовольствие». По его мнению, продажи сырков в связи со сменой бренда с «Б.Ю. Александров» просядут очень сильно. «Сейчас, конечно, для вывода новых брендов не самая плохая ситуация, потому что международные компании ограничили свою рекламную активность, — рассуждает Бурмистров. — Но у меня есть сомнения, что они [«Ростагрокомплекс»] потянут масштабную рекламу, если делать бренд таким же по силе». По его оценкам, на перезаключение договоров с сетями, запуск маркетинговой кампании и повышение узнаваемости нового бренда потребуется от 100 млн рублей дополнительных инвестиций. «Потребителям будет очень трудно объяснить, что это тот же самый продукт», — заключает Бурмистров.