«Полсамолета молодежи славянской внешности»: как Узбекистан стал хабом IT-эмиграции
Основатель группы компаний HM Partners, узбекистанский предприниматель Хикмат Абдурахманов в начале марта 2022 года летел из Москвы, где проходил обучение в бизнес-школе «Сколково», в Ташкент. Он заметил, что самолет переполнен «очень необычной аудиторией». Если раньше основная часть пассажиров приходилась на граждан Узбекистана, то в этот раз на борту было «человек 50 молодежи славянской внешности», рассказывает Абдурахманов.
По прилету предприниматель, по собственным словам, позвонил Фарходу Ибрагимову, основателю узбекистанского IT-парка, аналога российского «Сколково». «Я сказал ему, что вижу много молодых лиц, и все они по его душу, — смеясь, вспоминает Абдурахманов. — А он говорит: «Хикмат, это не только на твоем борту — это пять самолетов в день таких, вот уже неделю творится». На тот момент, по словам Абдурахманова, представители IT-парка встретили несколько тысяч российских эмигрантов. Для помощи в переезде IT-парк разработал специальную программу для компаний и специалистов, которым стал оказывать поддержку в поиске жилья, трудоустройстве и получении вида на жительство.
Инициатива IT-парка — далеко не единственная мера, которую предприняли власти и структуры в Узбекистане в желании привлечь в страну больше зарубежных предпринимателей, айтишников и инвесторов. С 1 апреля республика начала выдавать трехлетние IT-визы для инвесторов, учредителей IT-компаний и специалистов в сфере информационных технологий, а также членов их семей. А 14 апреля президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев заявил о необходимости превратить государство в региональный IT-центр и привлечь к работе в нем минимум 30 крупных мировых IT-компаний.
Forbes узнал, как и почему Узбекистан стал одним из популярных направлений переезда российских IT-специалистов и компаний, почему многие не планируют задерживаться надолго и какими возможностями государство привлекает эмигрантов.
Эмиграция по расчету
С начала «спецоперации»* на Украине IT-компания EPAM перевезла в Узбекистан до тысячи своих сотрудников из России и Белоруссии. Как и многие другие IT-компании, она обратилась за помощью в релокации своих специалистов к местному IT-парку, резидентом которого была с 2019 года. По словам заместителя гендиректора парка Боходира Аюпова, «основное переживание» таких компаний заключалось в том, что они могли потерять клиентов из западных стран. «То есть клиенты отказывались от сотрудничества, если компания и ее сотрудники находится в России [или Белоруссии]», — говорит Аюпов.
В ответ на просьбы компаний IT-парк разработал программу релокации для своих текущих и потенциальных резидентов — TashRush. Она подразумевает встречу сотрудников IT-компаний в аэропорту Ташкента, предоставление им местных сим-карт, трансфер до гостиниц, организацию поездок по достопримечательностям, помощь в регистрации и оформлении разрешений на работу, страховок, банковских счетов. По словам Аюпова, бывали случаи, когда IT-парк организовывал для компаний чартерные рейсы, чтобы те могли разом перевезти всю свою команду.
Один из сотрудников EPAM, перебравшийся в Ташкент из Минска в начале марта, рассказывает, что сотрудники IT-парка по прилету встретили его, отправили в гостиницу и там сразу же сделали регистрацию (ее нужно получить в течение трех рабочих дней, оформлением занимается гостиница или арендодатель) на время пребывания. За счет этого сложностей с релокацией не было, говорит собеседник Forbes.
Аюпов не раскрывает названия российских компаний, которые релоцировали своих сотрудников в Узбекистан. Но утверждает, что суммарно программой TashRush с конца февраля 2022 года воспользовались более 2000 специалистов, а динамика притока резидентов в IT-парк увеличилась в два раза. Сейчас в парке 584 действующих резидента, он рассматривает еще более 200 заявок на членство — в основном от российских компаний, говорит Аюпов.
Чтобы стать резидентом технопарка, нужно зарегистрировать на территории республики юрлицо, которое будет работать по одному из 18 одобренных видов деятельности, составить бизнес-план и подать заявку. Процесс регистрации юрлица в Узбекистане «максимально простой», говорит Александр Радионов, основатель сервиса курьерской доставки Broniboy, который в начале апреля объявил о выходе на этот рынок. Для этого, по его словам, предпринимателю нужно сначала получить индивидуальный PINFL-номер — его оформляют за сутки при предъявлении загранпаспорта и временной регистрации в любом филиале центра государственных услуг при местном Министерстве юстиции. Там же, предоставив номер PINFL и оплатив госпошлину около $25, можно за день открыть юрлицо, рассказывает Радионов.
Решение о членстве примет комиссия IT-парка. Абдурахманов из HM Partners утверждает, что организация трактует понятие IT-компании «достаточно щедро». Он обращает внимание на то, что ее резидентом можно стать экстерриториально, не имея офиса в IT-парке. По словам Аюпова, IT-парк смотрит, в первую очередь, на источник дохода компании: «Если это онлайн-магазин и его доход формируется из комиссии за каждый проданный товар, то к нам он не попадет. Другое дело, если компания разрабатывает платформу, за использование которой берет деньги».
Резиденты ежемесячно платят технопарку комиссию в 1% с оборота и получают ряд льгот. Так, компании-члены почти не платят налоги. Исключение составляют НДФЛ, который снижен снижен с 12% до 7,5%, и налог на дивиденды, сниженный с 10% до 5%, говорит Аюпов. Также резиденты могут нанимать иностранцев без получения разрешения на работу, освобождаются от таможенных пошлин, могут на льготных условиях арендовать офис в IT-парке и получить для своих сотрудников с годовой зарплатой не менее $30 000 IT-визу сроком до трех лет, перечисляет он. Обладатели последней получают образование и медицинские услуги на условиях, предусмотренных для граждан Узбекистана, могут не продлевать регистрацию по месту жительства по прохождении 90 дней со дня прибытия и имеют возможность в упрощенном порядке получить вид на жительство. Обычно для получение ВНЖ нерезиденты должны приобрести в Узбекистане недвижимость минимум за $300 000 в Ташкенте и Ташкентской области (для регионов страны обязательный размер сделки ниже — от $100 000 до $200 000) — обладатель IT-визы же для этого может купить недвижимость за любую сумму, говорит Аюпов.
Именно эти льготы, а также простая регистрация юрлиц стали причиной того, что IT-компаний стали выбирать Узбекистан для открытия подразделений и релокации сотрудников, считают считают собеседники Forbes. «Мы недавно провели сравнительный анализ налоговых и других условий у нас, в Армении, Грузии и других странах. И мы лидируем по большинству параметров», — уверяет Аюпов. В Узбекистане «вполне адекватная» налоговая нагрузка, вторит ему Радионов. Его Broniboy пока не стал резидентом IT-парка, поэтому платит 6% от дохода по упрощенной системе налогообложения, а также 15%-ный НДС. Но Радионов планирует в ближайшее время подать заявку на членство, чтобы уменьшить налоговые расходы.
Вычислить россиянина
Несмотря на популярность программы TashRush, большая часть россиян приехала в Узбекистан самостоятельно, без помощь IT-парка, признает Аюпов: «Еще как минимум 2000 эмигрантов новой волны, приехавших не по нашей программе, — тоже специалисты и предприниматели из сферы IT. Если брать не только IT, то к нам приехали суммарно 5000–6000 человек». На Telegram-канал «Релокейшн в Узбекистан» подписаны около 9000 человек, а в закрытом Telegram-чате для эмигрантов «Узбекистан» состоят чуть более 1000 человек.
Опрошенные Forbes россияне выбрали Узбекистан в основном из-за относительно недорогих авиабилетов. «Тогда [в первых числах марта] Узбекистан вообще был не популярен, во всяких гайдах по релокации его не было, — вспоминает менеджер по продукту в Skyeng Дмитрий Абрамов. — Но билеты в Турцию и Армению стоили по 50 000–200 000 рублей, а в Узбекистан [Абрамов купил билет до Самарканда, а оттуда перебрался в Ташкент] — двадцатку».
Об аналогичной причине выбора направление рассказывает специалист по digital-рекламе в агентстве PPL Media Максим Пономарев. Изначально он с женой думали о более популярных Армении и Грузии. Поскольку пара впервые готовились улетать из России с кошкой, то столкнулась с «рядом сложностей» по оформлению документов для вылета животного. «Пока мы выясняли тонкости, мотались по ветеринарным клиникам, ставили прививки и печати, вышло так, что стоимость билетов в Ереван очень резко поднялась, — вспоминает Пономарев. — В Грузию прямых рейсов в принципе не было, а кошку не хотелось подвергать стрессу полета с пересадкой. Поэтому мы начали просто перебирать доступные варианты по СНГ и наткнулись на достаточно дешевые билеты «Аэрофлота» в Ташкент».
Одной из главных сложностей при самостоятельной эмиграции стал поиск жилья для долговременного пребывания, говорят собеседники Forbes. Максим Пономарев из PPL Media рассказывает, что с первых дней жизни в отеле стал искать квартиру. Но поиски сильно осложняла кошка, признается он: «Мало куда нас могли заселить с ней, по мере прибытия в страну новых соотечественников жилья становилось все меньше, а ценник рос вместе с падающим курсом рубля». В итоге он с женой пока поселились в квартире, которая была в Ташкенте у московской коллеги Пономарева.
Специалист по искусственному интеллекту в «Сколтехе» Егор (предпочел не называть фамилию) утверждает, что снимать квартиру в Узбекистане «еще сложнее, чем в России». Причина — в том, что в республике нет хороших сервисов с объявлениями, считает он: «Есть только местная доска объявлений OLX, где полный бардак. Это приводит к тому, что нужно либо рассчитывать на знакомства, либо платить риэлтору».
Аюпов из IT-парка признается, что с конца февраля в Узбекистане произошел резкий скачок цен на аренду недвижимости. По его словам, до наплыва эмигрантов двухкомнатная квартира в Ташкенте стоила в среднем $300–500 в месяц, сейчас — $500–700. Абрамов из Skyeng говорит, что «красивую двушку с евроремонтом» в центре столицы можно снять за $500. Консультант одной из международных консалтинговых компаний Никита Захаров, который прилетел в Ташкент 1 марта, рассказывает, что аренда однокомнатной квартиры в центре города обходится в $350.
Другая сложность — финансовая. Абрамов рассказывает, что прилетел в страну без пластиковых карт, так как в России привык пользоваться «телефоном и наличкой». В Самарканде он нашел банкомат, в котором можно было снять деньги с российской виртуальной карты, приложив телефон. Но с отключением работы Visa и Mastercard для карт, выпущенных российскими банками, этот способ потерял актуальность. Абрамов открыл себе счет в местном банке Ipak Yoli — для этого понадобились паспорт, регистрация и местная сим-карта. При этом в одном из банков в Самарканде для открытия счета у него попросили ВНЖ. «По закону это не нужно, просто некоторые сотрудники банковских отделений могут быть не в курсе того, как у них это работает, — говорит он. — Как правило, это решается походом в другое отделение банка». По словам работника «Сколтеха», выпуск долларовой карты Visa в Узбекистане обойдется в сумму до $3, но придется платить комиссию с платежей или плату за обслуживание. Карты национальных платежных систем Humo и Uzcard не берут деньги за платежи и обслуживание, утверждает он.
6 марта ЦБ запретил россиянам переводы со своих российских счетов на свои же счета за границей (можно было переводить только родственникам). Абрамов тогда стал пользоваться для переводов платежной системой «Золотая корона». Несмотря на то, что 1 апреля ЦБ разрешил россиянам переводить в том числе на свои зарубежные счета суммы, эквивалентные $10 000, в месяц, эта система до сих пор остается самым популярным способом перевода денег из России в Узбекистан, говорит Егор из «Сколтеха». Причина — в том, что при SWIFT-переводах есть «ощутимая комиссия», и они порой не доходят до адресата, говорит он.
По его словам, механика переводов «Золотой короной» простая: нужно зарегистрироваться по российскому номеру телефона на сайте или в приложении этой платежной системы, выбрать валюту получения в Узбекистане (доллары или местные сумы) и сумму, указать узбекистанский номер телефона получателя и сделать перевод в рублях (автоматически конвертируются в выбранную валюту) с российской карты. Затем в приложении появится номер перевода — адресат сможет получить деньги в любом банке, назвав этот номер. В Узбекистане также работают карты «Мир», но курс конвертации рублей в сумы или доллары у «Золотой короны», как правило, выгоднее, говорит Егор.
Собеседники Forbes обращают внимание еще на несколько местных особенностей. Например, после того, как местная сим-карта попадает в телефон, его владельцу приходит смс-сообщение о необходимости зарегистрировать уникальный идентификатор устройства (IMEI) в системе UZIMEI в течение 30 дней, рассказывает Никита Захаров. В противном случае услуги связи в стране для этого аппарата будут заблокированы. «Я прилетел с двумя телефонами, но зарегистрировать на одного человека можно только один. Поэтому вторая трубка сейчас живет исключительно благодаря wi-fi», — говорит Захаров.
Еще один нюанс — при оплате пластиковыми картами владельцы местных магазинов зачастую просят клиентов отдать карту за прилавок и продиктовать пин-код, рассказывает Егор из «Сколтеха»: «Продавцы наизусть знают пин-коды постоянных покупателей, а у большинства местных он вообще «1111» — против этого даже встречается социальная реклама». Это подтверждает Ахрор Агзамов, основатель узбекистанского космического стартапа Spaceborne и руководитель инкубационной программы в агентстве «Узбеккосмос»: «У нас даже шутки появились о том, что россиянина можно вычислить по тому, что он отказывается диктовать пин-код».
Одобренные муллой
Несмотря на подорожание жилья, финансовые и другие особенности, собеседники Forbes отмечают, что жизнь в Узбекистане относительно недорогая. «Приятно порадовала стоимость местного «Яндекс.Такси», — приводит в пример Пономарев из PPL Media. — Даже в дни самого плохого курса поездка по городу в среднем стоила не более 150–200 рублей. Общественный транспорт и метро тоже совсем дешевые». По мнению Захарова, в Ташкенте «комфортный уровень жизни при сопоставимых или более низких затратах с Москвой».
Аюпов признается, что многие приезжие прежде не знали про Узбекистан или думали, что «это пустыня, где ездят на осликах и верблюдах». Но все они по приезде «оказываются шокированы», уверяет он. Собеседники Forbes отмечают дружелюбие и гостеприимство местных, вкусную и недорогую еду, чистоту в городах, почти полное отсутствие языкового барьера (большинство местных говорят на русском). «Нам однозначно очень рады, — констатирует Егор из «Сколтеха». — В том же духе гостеприимства местные сообщества и просто активные люди подсуетились и создали инициативы для вплетения приезжих в тусовку. Лекции, вебинары, нетворкинг-встречи, поездки на природу, вечеринки, и много-много чатов в Telegram, где узбекистанцы терпеливо в пятисотый раз отвечают на вопрос, где лучше открыть банковскую карту».
Тем не менее, большинство эмигрантов не рассматривают Узбекистан для длительного пребывания. К примеру, Пономарев в начале лета планирует перебраться в Турцию. «Все пугают нас летней жарой [в Узбекистане], когда температура в тени достигает 40–45°С. Бывают проблемы и с интернетом — ни с того ни с сего на какое-то время соединение может стать очень медленным или вообще оборваться», — перечисляет он. Среди его знакомых также у многих есть планы перебраться в третьи страны — в Португалию, на Мальту, в Израиль, Армению или США.
Аюпов признает, что большинство «релокантов первой волны» приехали с планом возвращения на Родину или дальнейшей релокации в третьи страны: «Каким бы прекрасным ни было это место, если они приехали сюда из-за определенных обстоятельств, их будет тянуть домой». Однако он утверждает, что с каждый днем становится все больше тех, кто хочет остаться в стране на долгосрочный период. По его оценкам, в итоге осядут в Узбекистане не менее 20% эмигрантов.
Председатель Ассоциации венчурного капитала Узбекистана Дильшод Зуфаров отмечает, что главное — чтобы приезжие компании и специалисты адаптировали существующие и запускали новые решения на местном рынке. «Пока, к сожалению, основная часть IT-компаний, открывших в Узбекистане офисы на волне эмиграции, продолжают работать на сторонних рынках, — говорит Зуфаров. — Рынок Узбекистана на стадии зачатия, он пока небольшой, но зато на нем много возможностей для стартапов».
На этом рынке много свободных ниш, утверждают Зуфаров, Абдурахманов из HM Partners и венчурный инвестор и создатель проекта «Спроси VC» Денис Калышкин, который перебрался в Ташкент в начале марта. По словам последнего, среди таких ниш, прежде всего, онлайн-обучение digital-профессиям, B2C-торговля, кибербезопасность и исламские финансы. Под последним понимаются финансовые операции, «одобренные муллой» и позволяющие соблюдать принципы шариата, объясняет Калышкин. Один из местных проектов в этой сфере, стартап Iman, в начале 2022 года привлек $1 млн от инвестфондов, в том числе местной Uzcard Ventures.
Абдурахманов утверждает, что покупательская способность в крупных городах Узбекистана растет: «Население хочет получать сервис, качественные товары и услуги». По словам Зуфарова, три главные ниши с большим потенциалом — финтех, онлайн-образование и медицинские технологии. Средний чек инвестиций в стартапы на ранней стадии в Узбекистане — $50 000–150 000, в более развитые стартапы — $150 000–300 000, говорит он.
Привлечь на рынок больше стартапов не только из сферы IT помогут инициативы государства по расширению своего технологического потенциала, считает Агзамов из «Узбеккосмоса». В частности, по его словам, в Узбекистане «пачками будут открывать технопарки». Помимо IT-парка, уже запущены химико-технологический кластер «Чирчик» под Ташкентом, и технопарк для производственных стартапов Inno в самой столице, говорит он. Последний был построен в 2021 году по инициативе президента страны, рассказывает его руководитель Акбархон Собирхонов. По его словам, технопарк поделен на несколько зон — производственную с оборудованием для металлообработки, деревообработки и другим, биотехнологическую с современными лабораториями и робототехническую. Также в парке есть лаборатория стандартизации, где резидентам будут помогать в разработке продукта или услуги в соответствии с национальными и международными стандартами.
Собирхонов говорит, что льготы для резидентов пока ожидают согласования президентом — это может произойти в конце апреля-начале мая. Если эти и другие инициативы привлекут в Узбекистан больше компаний, возрастет и уровень местных специалистов, надеются Собирхонов и Аюпов.
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.