Есть некие темы, которые, как бы это точнее выразиться, неудобны. Вроде геморроя: вот есть он, сидеть на нем неудобно, а ведь никто не пишет. Тема борьбы с конкурентами, нелюбимыми партнерами, упрямыми уволенными сотрудниками и просто, наконец, с пакостными миноритариями — из таких.
Популярность «специальных методов» работы с конкурентами в России восходит к постоянно обсуждаемой всюду и везде слабости судебной системы, неисполнимости судебных решений и вконец захиревшей правовой культуре. Ну скажите на милость, как что-то можно исполнять в стране, где человека, взявшего в долг миллион у банка и путем хитрых манипуляций и трюков не вернувшего его, считают героическим «победителем банкирской мафии»? Соответственно народ ни гражданских, ни арбитражных судов не боится, на кредитную историю и репутацию ему по большому счету плевать, а имущества, официально записанного на него, просто не имеет. Можно начинать строить рожи приставам, пока те собираются налагать взыскание на зарплату (не получал уже 10 лет официально ни копейки), отслеживать автотранспорт (возит шофер по доверенности), не пускать за границу (отдыхаю в Сочи) и списывать деньги со счета мобильного телефона (оформлен на троюродного брата). Плевать нам на них — живем по доверенности. Бой с бомжем — хозяином и единственным директором пяти офшоров, через которые ушли миллиарды, представляется в этом случае задачей крайне малоперспективной даже для Падвы, Кучерены и Астахова вместе взятых.
Утюг и паяльник в качестве гражданско-исполнительного инструментария (в силу засилья схем бомжово-офшорной архитектуры) были единогласно признаны исторически бесперспективными, а усиленно применявшие их граждане растворились где-то в дымке колымских лагерей. Но не зря росли службы безопасности крупных и крупнейших корпораций, а полковники и генералы перемещались из мягких потертых официальных кресел в мягкие непотертые неофициальные, а их шоферы переставляли мигалки с обшарпанных «фольксвагенов» на новенькие «мерседесы». Крупные службы безопасности должны были себя как-то оправдывать в глазах своих хозяев, что соответственно и привело к появлению некоего «продукта на продажу».
Раньше всплывали в канале, теперь — в Бутырке. Налицо прогресс, но незначительный. Пока юристы ковыряются и за несколько месяцев приносят всего лишь исполнительный лист, который еще поди исполни, служба безопасности или специально нанятая внешняя структурка из отставников быстренько сбегала в местный ОБЭП, с начальником которого отставники из структурки лет десять по службе преступников ловили, а не по службе водку пьянствовали, и вот уже свежеиспеченная ОПГ занесена в анналы новенького уголовного дела — скажем, о мошенничестве.
Посадить, запытать, отобрать имущество и поставить на тройные штрафные санкции — дело техники и соответствующей оплаты. «Пресс-хата» всегда была намного эффективней, скажем, уважаемого английского суда. Небезызвестное дело о мобильных телефонах и запытанном вороватом экспедиторе, рассматриваемое в настоящее время одним из столичных судов, идеально описывает существовавшую и существующую реальность борьбы с врагами и расхитителями имущества фирмы. Шеф службы безопасности клянется, что никакого похищения человека не было, а в отношении несчастного экспедитора просто немного «посамоуправствовали». Тогда абсолютно непонятно, откуда в итоге денежки назад вернулись. Ну да ладно, не наша функция за суд приговоры писать. Ибо без судов, которые всему этому торжеству отставной спецслужбистской справедливости потворствовали, ничего бы и не было.
Попросту говоря, в России образовалась организованная группировка из: 1) правоохранителей «уволенно-коммерческих», 2) правоохранителей коррумпированных и 3) судов, благословляющих их сотрудничество. И соответственно 4) владельцев крупных, средних и мелких компаний, которые это все финансируют. Причем последние считали все, что происходит, нормальной и эффективной бизнес-практикой.
И в этом корень проблемы. Пока какое-то явление признано общественно приемлемым, а причастные к нему считаются абсолютно нормальными членами общества, из самой яростной и благословленной свыше борьбы с этим явлением ничего не выйдет. В России есть два вечных примера: борьба с пьянством и борьба с коррупцией. Если пить и брать взятки социально почетно — да хоть бы сам Иосиф Виссарионович воскрес, не к ночи будь помянут, ничего бы он с этим не сделал. Вы спросите, а как же президентские поправки? И вообще сам председатель Верховного суда лично обещал никого за экономику не сажать? Ответ простой: русский народ талантлив и изобретателен, особенно бюрократическая его часть, и особенно при виде денег. Не будут сажать коммерсантов — начнут сажать их и родственников по общеуголовным статьям и массово арестовывать активы по сфабрикованным обвинениям. В конечном счете, дело не только в коррумпированной милиции. Дело в выгодности уголовной «дубинки» для коммерсантов. Почитайте, скажем, раздел уважаемой газеты «Коммерсант», где печатают судебные репортажи. Очень часто упоминается, кто и с кем был в конфликте, прежде чем проследовать в тюремную камеру. То есть кто-то кому-то недоплатил или дорогу перешел. Однако когда начинают «крутить обратку», то все бегут к правозащитникам, летят в Лондон и жалуются в Европейский суд.
Совет простой: перестаньте платить «правоохранителям», и они перестанут быть коррумпированными. И еще: в случае обнаружения заказа он должен расследоваться максимально строго. Гораздо строже, чем само «заказанное» преступление. И с публично доступными выводами. А крупные корпорации надо обязать при публичном раскрытии информации о себе раскрывать все существенные уголовные расследования, которые велись в отношении их активов или сотрудников, а также приговоры по ним. Чтобы было видно, у кого служба безопасности безопасностью бизнеса занимается, а у кого — конкурентов сажает. Глядишь, и в Лондоне цены на недвижимость упадут.