Однажды великий советский физик Игорь Курчатов распорядился не асфальтировать дорожки около института, а дождаться, пока сотрудники сами протопчут тропинки там, где им удобно. Потом эти дорожки и заасфальтировали. Удобнее ли от этого стал маршрут сотрудников по сравнению с планом, «спущенным сверху»? Наверняка!
Это история о том, что по-настоящему улучшить жизнь людей можно, только спросив у них самих: «А что нужно вам?» Простая истина, которой мы, руководители, уверенные в своей правоте, не всегда следуем. Между тем вовлечение людей в принятие решений — это единственный путь к повышению их эффективности, а вместе с ней и качества жизни. Эта идея особенно важна для российских регионов. Мы прекрасно отдаем себе отчет, что жители городов во многом зависят от тех крупных предприятий, которые там работают. Без нашей поддержки нормальная жизнь в них была бы практически невозможна.
За последние 30–35 лет трехстороннее партнерство государства, бизнеса и общества прошло много этапов: от «тушения пожаров» до системной работы над масштабными нацпроектами. Это привело к значительному росту уровня жизни в стране. И сегодня мы вышли на новую ступень партнерства, когда непосредственными заказчиками и равноправными участниками позитивных изменений становятся сами жители городов и сел. Вовлечение гражданского общества в частные социальные проекты может стать импульсом для нового скачка качества жизни людей. Сила перемен — в активной позиции каждого жителя страны.
В этом мы убедились при разработке корпоративных программ благополучия для сотрудников и их семей и при реализации проектов развития наших городов — прежде всего Череповца, в котором находится основной актив «Северстали» и который исторически был нашим плацдармом и отправной точкой для масштабирования социальных проектов.
Расцвет так называемых партисипаторных практик (когда граждане принимают непосредственное участие в решениях о содержании социальных проектов) связывают с такими странами, как Великобритания, Германия, Франция, США, Япония, Финляндия. По инициативе горожан или в тесном сотрудничестве с ними построены парк на месте аэропорта Темпельхоф в Берлине, Брайант-парк в Нью-Йорке, социальное жилье в парижском районе Иль-де-Франс и т. д. В Советском Союзе проектирование городов было строго централизовано. Но и тогда разработка генпланов ориентировалась на потребности людей. В моногородах и вовсе социальными проектами занимались градообразующие предприятия, которые хорошо понимали запросы своих коллективов и могли адаптировать города под их нужды.
В 1990-е ориентир на человека отошел на второй план на фоне кризиса. Поэтому напрямую возможность влиять на то, как именно над нами будут «вершить добро», в России мы получили только в 2000-х. «Северсталь» почувствовала этот тренд несколько раньше, только мы начали с предпринимателей. В середине 1990-х мы основали вместе с мэрией Череповца Агентство городского развития для поддержки инициатив малого и среднего бизнеса. Эффект был значительный — преобразилась не только сфера услуг, но и структура экономики города в целом.
За последние 10 лет в России были созданы институты, призванные стимулировать гражданскую активность, — от системы общественных палат до стандартов вовлечения граждан в инициативы (например, по вопросам развития городской среды) и онлайн-платформ для голосования. По оценкам Минстроя, к 2024 году почти 30% граждан были вовлечены в формирование городской среды через проекты министерства. И хотя гражданскому обществу в нашей стране еще предстоит большой путь, согласно исследованию НИУ ВШЭ, сегодня каждый четвертый россиянин (27%) участвует хотя бы в одной гражданской инициативе. До 2017 года этот показатель был на уровне 15%.