Без прибыли и развлечений: основные ошибки в организации экотуризма в России

После локдаунов, которыми сопровождалась пандемия COVID-19, глобальная туристическая отрасль переживает бум. Мало того, еще сидя на карантине, более 60% пользователей сайта Booking.com мечтали о будущих поездках и уверяли, что отдадут предпочтение экологичным путешествиям. Похоже, люди остались верны своим намерениям. По данным программы развития ООН, в 2022 году рынок экотуризма оценивался в $215,76 млрд, а к 2028 году он вырастет до $374,2 млрд.

В России также делают ставку на экотуризм: страна занимает первое место в мире по площади охраняемых природных территорий. Однако зеленые путешествия составляют только 2% от объема туриндустрии страны. Исчерпывающих данных об успехах развития этого направления отдыха также пока нет. Единственную доступную информацию публикует Минприроды: по данным ведомства, число посетителей заповедных территорий с 2020 по 2024 год выросло вдвое: с 6,7 млн человек до 11,8 млн человек. Ежегодный доход этой отрасли в России оценивается в $10–15 млн.

Одна из главных проблем, сдерживающих развитие сектора, — отсутствие определения экотуризма. Первого сентября 2023 года вступил в силу закон об особо охраняемых природных территориях. Согласно документу, Минприроды должно было разработать критерии отнесения туристических проектов к экологическим, но они пока не представлены на обсуждение общественности. Международное общество экотуризма (The International Ecotourism Society) относит к такому виду путешествий те, что направлены на посещение природных территорий с минимальным негативным воздействием на окружающую среду и уважением к культуре местных сообществ. 

В то время как в мире уже существует богатый опыт организации экологического отдыха на природе, в России процесс развивается стихийно. Между тем одна из самых серьезных проблем экотуризма в его способности так сильно изменить ландшафт, что восстановление потребует длительного времени и значительных финансовых вложений. 

Не спрашивать мнение местных жителей

Необходимо учитывать мнение местных жителей по поводу самого проекта и его развития, а не только нанимать их на работу, полагая, что люди хотят присоединиться к предложенному проекту. Экологический туризм не может существовать вне контекста местного населения и ландшафта. 

Пренебрежение коммуникацией с местным населением приводит к наиболее распространенной ошибке — строительству забора вокруг кемпингов или отелей. Например, экоотель «Ыдып» на берегу Телецкого озера (Алтайский край) возвел вокруг своих домиков ограждение протяженностью полкилометра и перегородил доступ к воде. Естественно, местные жители возмутились и обратились в прокуратуру. Владельцев отеля принудили снести забор. Жители алтайского поселения Майминское вовсе требовали снести только что построенную рядом с озером Манжерок турбазу: бизнесмены вырубили деревья, занимались прокладкой дорог через лес и пытались строить забор.

Если говорить об удачных примерах, то следует упомянуть разработку планов развития нескольких сел на юге Дагестана. Для создания туристических маршрутов в селе Касумкент была организована мастерская «Кьюере». Здесь школьники вместе с уличными художниками и архитекторами создали арт-объекты для сквера, а также разработали маршруты по поселку и прилегающему ландшафту. Местные жители гораздо лучше ориентируются на местности и знают, чем удивить приезжих. Они помогают найти необычные виды, памятники природы, места для отдыха и пикников.

Однако часто знания жителей деревень и поселков остаются невостребованными, их даже не приглашают на работу в туристические объекты, а привлекают специалистов из других регионов или стран. В результате получается туристический «макдоналдс» с одинаковыми сувенирами, дорожкой из пней и веревочным мостом. Бизнес лишается премии за оригинальность. 

Не сохранять ландшафт

Наиболее эффективный подход — вместе с экспертами сразу продумать решения по архитектуре и благоустройству. Деревянные тропы, смотровые площадки, освещение требует нарушения почвенного покрова и прокладки коммуникаций. Но такой разрушительной технологии можно избежать довольно простыми способами. Например, закладывать кабели освещения в поручни, тропы строить вручную, используя местные материалы. Если пригласить специалистов на этапе планирования, то природный ландшафт можно сделать уникальным преимуществом. Так поступили в Швеции создатели экопроекта Treehotel. Они не стали вырубать деревья для отеля, а обустроили домики на деревьях. 

Правила застройки российских национальных парков обозначены в уставных документах, но они носят общий характер и требуют уточнения. Например, в Кенозерском парке запретили железные заборы, яркие крыши, пластиковые окна. Однако для других природных территорий редко существуют ограничения при возведении строений. В результате экоотели и маршруты изменяют ландшафт и вызывают раздражение у жителей.  

Не придерживаться экологических стандартов

Избежать массы проблем можно, если придерживаться экологических стандартов. Однако пока законодательной базы в России для этого нет, поэтому заповедники, национальные парки, консультанты, различные органы власти выпускают собственные руководства по созданию объектов экотуризма.

Для оценки их грамотности авторам следует ориентироваться на российский стандарт для экоотелей — «Листок жизни», разработанный Экологическим союзом (Санкт-Петербург). Однако пока единственный отель, сертифицированный по этой методике, находится в центре Санкт-Петербурга. Глэмпинги, кемпинги, турбазы, ретрит-центры обходятся представлениями своих создателей о том, что такое эко. 

Также первопроходцы российского экологического туризма могут пользоваться открытыми зарубежными руководствами. Например, некоммерческая инициатива Green Key создала онлайн-карту для экоотелей. Чтобы зарегистрировать на ней свой объект, достаточно соответствовать несложным критериям по энергосбережению, раздельному сбору и переработке отходов, технологиям сохранения воды. Еще один известный международный сертификат — LEED (Leadership in Energy and Environmental Design), который оценивает энергоэффективность и экологическую устойчивость зданий.   

Перечисленные выше системы экосертификаций добровольны, поэтому компании не обязаны придерживаться этого стандарта. Принятие государственной системы сертификации может подтолкнуть бизнес соблюдать стандарты сохранения окружающей среды. Яркий пример такого решения — Австралия, где 30 лет назад запустили Ecotourism Australia — первую в мире национальную программу сертификации в области экотуризма. Государство финансирует некоммерческие организации, которые занимаются просвещением бизнеса в области экологии и устойчивого развития. С 1997 года в Коста-Рике действует программа добровольной сертификации устойчивого туризма (Certification for Sustainable Tourism). Компании, которые прошли сертификацию, получают поддержку от государства и могут использовать сертификат как конкурентное преимущество. 

Не просчитывать экономическую эффективность 

Чаще всего такую ошибку совершают руководители заповедников, региональные чиновники или активисты, получившие грант или государственное финансирование на создание проекта. Создатели экотропы, шале или экскурсионного маршрута ставят перед собой задачу реализовать задуманное и предоставить блага туристам, при этом не планируя покрывать расходы и получать прибыль, ведь деньги получены без необходимости их вернуть. Однако построенный объект требует средств на содержание и ремонт, а затем на демонтаж и утилизацию. В результате благое начинание превращается в кошмар для туристов и администрации. Например, в долине небольшой реки Чертановки в Москве организовали прогулочную зону — пешеходные мостки. Но так много местных жителей активно пользуются единственной зеленой территорией в округе, что подвесная тропа быстро пришла в негодность, появились провалы и разрушенные конструкции. 

Успешное начинание — создание экопространства вокруг заброшенной голландской мельницы в месте Ровдина Гора в Архангельской области. В 2019 году семейная пара Николай и Полина Выморковы начали восстанавливать мельницу и создали вокруг нее центр притяжения для туристов — любителей севера. Со временем кроме мельницы заработал музей Ровдиной Горы, мастерская традиционных лодок, арт-резиденция и волонтерский центр. Все это обеспечивает финансовую стабильность проекту. 

Неверно оценить поток туристов

Природный парк «Оленьи ручьи» в Свердловской области посещают около 100 000 туристов в год. Однако инфраструктура парка не справляется с таким потоком людей. Нет продуманной системы подъезда к ключевым объектам: туристов не привозят организованно, а каждый добирается на личном транспорте, оставляя по пути мусор и разрушая экосистему. Существующие экотропы также не выдерживают нагрузки и разрушаются.

Намного лучше обстоят дела в Кенозерском национальном парке. Ко всем туристическим местам ведут ухоженные дороги, продуманная система троп связывает объекты, а протяженности маршрутов достаточно, чтобы посетитель был занят на протяжении всего дня и не стремился самостоятельно уйти в лес. На территории парка находятся поселения, где туристы могут увидеть исконные промыслы, познакомиться с традициями жителей, зайти в кафе, купить сувениры.  

Не учитывать развлекательную составляющую отдыха

Организаторы экологических троп и маршрутов сосредоточены на их познавательной части. Однако даже на природу люди приезжают отдохнуть и развлечься. Российские природные территории делают упор на устаревшие формы подачи информации: экскурсии, стенды, экспозиции в визит-центрах. В то время как посетителям вполне можно предложить квест, игру или съемки ролика во время путешествия по маршруту.

Парки могут использовать современные развлечения и увлечения — например, геокешинг. В канадском Mount Revelstoke National Park разместили восемь тайников с GPS-метками. Тайники нельзя перемещать без согласования с парком. Кроме того, в национальных парках Канады размещают арт-объекты — красные стулья из переработанного пластика. Стулья размещают в непопулярных локациях, чтобы стимулирует туристов исследовать маршруты парков полностью. 

Не решать вопрос с вывозом отходов

В 2020 году более 16% охраняемых природных территорий не заключили договор на вывоз мусора, около 39% территорий заявили о нехватке контейнеров, а 62,9% указали на проблемы с вывозом отходов. 

Российские охраняемые природные территории проповедуют принцип «принес — забери с собой». Чтобы донести эту идею до туристов, на стендах в заповеднике «Кологривский лес», например, размещена информация, как долго будет разлагаться принесенный мусор. Систему раздельного сбора и вывоза отходов внедрили с помощью фонда «Озеро Байкал» в Забайкальском и Прибайкальском национальном парке, а также в нацпарке «Чикой». Байкальский заповедник также организовал систему раздельного сбора и принимает у местных жителей девять видов отходов, которые отправляет на переработку.

Однако остается нерешенным вопрос с органическими отходами. Их российские туристы обязаны уносить с собой из парка, но многие нарушают запрет: не хочется нести остатки продуктов до контейнера. Заповедники также могут использовать компостные ямы или более технологичные компостеры для утилизации органических отходов. Но и эти благие намерения могут не реализоваться: действующее законодательство строго регулирует возможности сбора отходов на природных территориях.

Поэтому пока главным вызовом для российского экотуризма остается разработка правил игры: законодательного определения, регламентов, национальных стандартов, путей включения туристических объектов в мастер-планы развития территорий. В противном случае заборы останутся «фишкой» экотуризма по-русски, но выручки и довольных клиентов это не добавит.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора.