Нефтяное лобби и $300 млрд зеленых инвестиций: итоги климатических переговоров в Баку
Подавляющее число ученых в мире согласно с двумя важными для человечества постулатами: первый — Земля переживает период изменения климата, второй — выбросы парниковых газов от сжигания ископаемого топлива существенно ускоряют рост глобальной температуры. Замедлить нарастание кризиса можно, если сократить эмиссию парниковых газов, а для этого необходимо, чтобы люди перестали использовать в существующей энергетической системе уголь, нефть и газ и перешли на возобновляемые источники, например ветер и солнце.
Однако усилия по переходу и сокращению выбросов должны быть совместными, поэтому с конца 1990-х годов ежегодно делегаты из сотен стран мира собираются на одной площадке — климатических переговорах под эгидой ООН (COP). На этот раз представители государств собрались в Баку на COP29.
Скандалы на переговорах
В третий раз — после Египта в 2022 году и Саудовской Аравии в 2023 году — местом проведения переговоров стала страна, основную часть бюджета которой составляют доходы от продажи углеводородов. Однако не только нефтяной бизнес объединял Азербайджан с предыдущими странами — хозяйками саммита: со всеми тремя государствами связаны скандалы вокруг прав человека.
Первый казус случился на этапе определения Азербайджаном состава организационного комитета мероприятия. В нем не оказалось ни одной женщины, что не совместимо с принципами устойчивого развития. Представительницы движения She Changes Climate заявили, что «изменение климата влияет на весь мир, а не одну его половину». В Баку осознали оплошность и допустили 14 женщин к организации события.
Но настоящий шок ждал климатическое сообщество в апреле. Президент Азербайджана Ильхам Алиев на мероприятии в Берлине заявил, что «нефть — это подарок бога», и добавил, что Азербайджан будет отстаивать на COP29 право нефтегазодобывающих стран инвестировать в этот сектор экономики. После высказывания Алиева многие зарубежные СМИ стали называть Азербайджан petrostate, что в переводе с английского — «нефтяное государство». Стал также обсуждаться вопрос о целесообразности проводить переговоры в стране, которая не намерена отказываться от нефти. Надо сказать, что Алиева критика задела, но не заставила изменить свое мнение. На открытии COP29 в Баку он снова повторил слова о божественной сути нефти.
Но и это еще не все. Накануне переговоров движение Kick Big Polluters Out проанализировало список участников саммита и выяснило: в Баку приехали 1773 представителя индустрии ископаемого топлива, что составляет 1,5% от 70 000 зарегистрированных участников мероприятия. Ситуация была аналогична прошлогодней: COP28 в Дубае посетили 2456 представителей нефтегазового и угольного бизнеса. Такое количество лоббистов препятствует принятию решений по скорейшему отказу от ископаемого топлива и переходу на зеленую энергию, считают сторонники радикальных климатический действий.
Несмотря на стремление продлить нефтяной век, к COP29 азербайджанские организаторы закупили 160 китайских электробусов, которые возили участников мероприятия. Однако впечатление от бакинского гостеприимства несколько портило наблюдаемое несоответствие условий жизни гостей города и его жителей, вынужденных с утра добираться до работы в переполненных, чадящих выхлопными газами автобусах. А существующая система контроля за участниками COP29 стала предметом обсуждения делегатов: в каждом автобусе находился сопровождающий, при посадке необходимо было предъявить аккредитацию, а перед входом в здание переговоров располагалось внушительное число охранников.
Еще один скандал случился в последний день переговоров. 23 ноября журналисты The Guardian опубликовали эксклюзивный материал, в котором утверждали: делегат из Саудовской Аравии внес несогласованные правки в текст общего документа. Дополнения касались абзаца об отказе от ископаемого топлива — самой чувствительной темы переговоров. Обычно делегаты получают драфт документа, спорные формулировки в котором заключены в квадратные скобки — в начале переговоров скобок сотни. Когда страны договариваются, квадратные скобки снимаются. Однако чиновник из Министерства энергетики Саудовской Аравии дважды внес неодобренные формулировки и самовольно снял квадратные скобки. Несанкционированные правки убрали, но никаких пояснений делегация Саудовской Аравии не представила.
До конца переговоров согласовать строчки о прекращении использования ископаемого топлива так и не удалось, зато получилось достичь согласия по другим вопросам.
Климатические деньги
Переговоры в Баку были сосредоточены вокруг определения условий финансирования проектов по сокращению выбросов парниковых газов и мер адаптации к изменению климата. В первый же день форума делегаты приняли документ, который регламентирует правила работы международного рынка углеродных единиц. Как пояснил Forbes эксперт фонда «Природа и люди» по вопросам климата Алексей Кокорин, документ готовился заранее, поэтому был так оперативно принят.
Углеродная единица — это эквивалент одной тонны CO2, которая не попала в атмосферу или была поглощена в результате климатического проекта. Единицы могут быть выпущены после реализации климатического проекта. Затем единицы могут быть проданы компаниями или государствам, заинтересованным в сокращении выбросов. Купля-продажа единиц происходит на так называемых углеродных рынках. Этот механизм экономически стимулирует вложения в климатические проекты.
В настоящее время существует два вида таких рынков: регулируемый государством и нерегулируемый, добровольный. На регулируемом рынке основную роль играет государство, которое устанавливает объем доступных для продажи единиц и условия их обращения. Добровольные торговые системы выглядят по-другому. Например, компания посадила лес и доказала, что он поглощает определенное количество тонн СО2 из атмосферы, а затем выпустила углеродные единицы. Их число равно количеству «выловленных» тонн СО2. Вот эти единицы можно продать бизнесу, который с помощью покупки отчитывается о взятых обязательствах по сохранению климата.
Сейчас стоимость единиц на двух типах рынков различается в разы, например цена на государственном рынке ЕС составляла €100, а на нерегулируемых рынках в среднем — $5–7. По мнению сотрудника Института устойчивого развития и международных отношений (Франция) Георгия Сафонова, в последнее время наметилась тенденция дальнейшего снижения цены добровольных единиц. При этом в стратегических документах корпорации уже обозначили цели по снижению выбросов, а значит компании должны инвестировать в зеленые проекты, генерирующие углеродные единицы.
Документ, принятый в Баку, ввел единые правила для добровольных рынков, что позволит цене на единицу вырасти до нескольких десятков долларов. «Это снова сделает покупку углеродных единиц привлекательной для бизнеса», — считает Сафонов.
При этом бедные и развивающиеся страны смогут привлечь больше средств в климатические проекты, но это вряд ли случится в ближайший год. «Даже после принятия документа сохраняется ряд методологических неопределенностей в работе», — прокомментировал ситуацию Forbes партнер группы операционных рисков и устойчивого развития Kept Владимир Лукин.
В Баку было принято еще одно важное решение: со $100 млрд до $300 млрд выросло ежегодное финансирование борьбы с изменением климата (NCQG), а к 2035 году помощь может быть увеличена до $1,3 трлн. Денежные средства в таком размере развитые страны направят беднейшим государствам. Основные доноры NCQG — Франция, Германия, США, ЕС, Великобритания.
В механизме NCQG не будет одного из главных игроков климатического рынка — Китая. Страна уверила, что предпочитает двусторонние проекты, и обещает миллиарды юаней странам Глобального Юга, страдающим от изменения климата. По мнению Кокорина, китайские зеленые инвестиции учтены в сумме $1,3 трлн, обозначенной в финальном документе.
Между тем страны — получатели денег, в том числе Индия, Нигерия и Боливия, полагают, что обозначенная сумма мала и не поможет им пережить кризис. Их претензии выглядят обоснованно, согласно подсчетам Независимой экспертной группы высокого уровня (IHLEG), к 2035 году беднейшим странам необходима помощь в размере $2,4 трлн, а эксперты ООН называли еще более значительную сумму — $6 трлн.
Но проблема заключается не только в недостаточном объеме поддержки, но и в том, что в бедных странах трудно организовать климатические проекты. Коррупции в таких государствах не избежать. Поэтому обычно координаторами выполнения проектов выступают международные фонды, которые заранее информируют донора, что 5–20% от суммы проекта будут использованы не по назначению, рассказал Forbes эксперт, знакомый с ситуацией.
Еще сложнее дело обстоит с неэффективными институтами управления. Именно это может стать непреодолимым препятствием на пути потока «зеленого» финансирования в развивающиеся страны, полагает сотрудник Института устойчивого развития и международных отношений (Франция) Георгий Сафонов. Пока же в документах COP29 не описаны механизмы распределения и контроля за использованием финансовых средств.
Что итоги переговоров в Баку означают для России
Российская делегация на COP29 в Баку была одной из самых многочисленных — 900 человек. 13 ноября в столицу Азербайджана прилетел премьер-министр России Михаил Мишустин. Его визит пришелся на первую неделю переговоров, хотя наиболее важные решения принимаются на второй. В своем выступлении Мишустин повторил намерение России сокращать выбросы СО2, а также участвовать в спасении климата, несмотря на геополитические сложности. Никаких новых обещаний глава правительства не дал. Премьер-министр указал на важность принятия новой финансовой цели NCQG. Однако Россия не является ни донором этого механизма, ни получателем средств.
На российскую экономику скорее могут повлиять утвержденные глобальные правила функционирования углеродных рынков. В России такой рынок уже создан, зарегистрированы климатические проекты и выпущены углеродные единицы. Однако, по мнению Лукина, российским проектам сложно будет выйти на международный уровень: они могут не соответствовать техническим требованиям.
Еще один риск для России — изменение системы подсчета объема выбросов парниковых газов в стране, полагает Сафонов. Результат этих данных раз в два года подается в ООН, что страна и делала на протяжении десятков лет. Но в начале ноября российские ученые пересчитали эмиссию России с применением новых методик и коэффициентов. Оказалось, что выбросы парниковых газов государства за период с 2010 по 2021 год оказались ниже на 0,56 млрд т, или на 34%, чем предполагалось ранее. В дальнейшем при подаче в ООН данные об объемах выбросов России будут основываться на обновленной методике. Однако российским экспертам еще предстоит доказать, что подсчеты верны. Подтверждение выводов может занять 2–3 года. «Если эксперты ООН не согласятся с представленными методиками, то участие России в глобальном рынке углеродных единиц может быть приостановлено», — считает Сафонов.
Руководитель департамента мировой экономики НИУ ВШЭ Игорь Макаров в комментарии Forbes высказал мнение, что в любом случае российские климатические проекты в существующих геополитических условиях могут еще долгие годы оставаться вне международного рынка.
Следующие переговоры COP30 пройдут в Бразилии. Там должен состояться финал своеобразной переговорной трилогии. В 2023 году в Дубае страны договорились о «постепенном отказе от ископаемого топлива», в 2024 году в Баку согласовали финансовые инструменты для борьбы с изменением климата, в бразильском Белене (город называют «воротами в Амазонские леса») делегатам необходимо определиться, каким образом и в какие сроки будет происходить отказ от ископаемого топлива. Кроме того, страны-участницы представят добровольные планы по снижению выбросов СО2 к 2035 году.