Два года назад режиссер Иван Твердовский заставил говорить о себе (пусть не широкие зрительские массы, но кинокритиков и кинознатоков), когда его «Класс коррекции» завоевал приз за лучший дебют на «Кинотавре».
Это жесткая картина об ужасе и опыте быть умной школьницей-красавицей в захолустном городке. Вдобавок прикованной к инвалидной коляске. Фильм о том, что честный и необычный человек сталкивается в России с ненавистью как верхов (в лице школьного педсовета), так и низов — одноклассников-гопников. Фильм о торжествующей в стране неполиткорректности, принципиальное противодействие которой наши политики объявляют теперь в теледискуссиях особым русским путем и составляющей нашей беспредельной духовности. Единственный выход для интеллигенции в такой ситуации, по «Классу коррекции», послать негодяев подальше. Встать из инвалидного кресла — и пойти, превозмогая боль.
Прошло два года — и Твердовский сделал еще одну картину про участь женщины в России — «Зоологию». Она выходит в прокат 24 ноября.
На «Кинотавре» 2016-го исполнительнице главной роли Наталье Павленковой присудили награду за лучшую женскую роль (в «Классе коррекции» она играет мать главной героини-школьницы), а также приз Гильдии киноведов и кинокритиков. Потом фильм получил Спецприз жюри на одном из главных европейских фестивалей в Карловых Варах.
Удивительно: это фильм об участи пожилой женщины, которая не надеется ни на что, пока не происходит невероятное. Что собственно удивительного? А то, что Твердовскому всего 27. В 25 естественно придумать картину про жизнь школьников, от которой ушел недалеко. Но в 27 замахнуться на драму про женщину далеко за пятьдесят — это то, что по-английски именуется challenge. У нас в языке нет подобного слова, и это характеризует русскую ментальность. Разве что уличное «слабо?» подходит для перевода. Но на «слабо?» можно и выпить стеклоочиститель, и лечь под электричку, и расколоть о собственную голову кирпич. «Слабо?» — для поступков дебильных. «Слабо?» — зачастую провокация для щепетильных простаков со стороны третьих нечистоплотных лиц. А challenge означает твой собственный серьезный вызов самому себе.
О чем это
Об одинокой женщине, которая в первых кадрах иногда выглядит почти как старуха, потому что перспектив — никаких. Она тянет лямку. На ее попечении — простоватая, совсем уже дряхлая мать. Она работает в женском коллективе, где сплошь толстые тетки, которых по манере поведения именуют хабалками. Но они все живенькие, кровь с молоком, наверняка при мужьях, детях и даже внуках. Так что главную героиню, у которой годами не было замечено мужиков, они жалеют и одновременно презирают, сплетничают за ее спиной, устраивают ей дурацкие розыгрыши. Типичнейший: наполнить нижний ящик ее стола живыми мышами. Ее недолюбливают, подозревая в ней чужую — интеллигентку.
Не сразу понятно, где работает героиня, хотя любит ходит в зоосад и подкармливать животных вплоть до тигров и леопардов. Погода — осенняя, пасмурная. Город приморский, непонятно какой. В конце концов выясняется, что она трудится именно в администрации зоосада.
Но минуте на пятнадцатой она идет к врачу, жалуясь на изменения, которые произошли после боли в пояснице. Ее отправляют на рентген. И тут-то выясняется, что у нее вырос хвост — этакий голый, длинный, не то чтобы приятный на вид.
Врачи реагируют на него на изумление спокойно. Сама же героиня чувствует новообретенную связь с природой — они с животными в зоопарке понимают теперь друг друга адекватно. Она обретает чувственность. Становится сексапильной.
Она молодеет — делает хорошую стрижку, покупает стильную одежду. У нее начинается роман с молодым врачом-рентгенологом.
Но параллельно по городу ползут слухи о дьяволице с хвостом, которая наводит порчу. Из-за ее козней исчезают люди. Один из распространителей слухов — мать героини, которая в итоге — ради святой защиты — по совету батюшки разрисовывает все двери и обои в квартире православными крестами.
Что в этом хорошего
Среди наград «Зоологии» — приз за лучший фильм на фестивале фантастического кино в техасском Остине. Но рискну вас удивить: «Зоология» не фантастический фильм. «Превращение» Кафки, в котором персонаж, проснувшись утром, обнаруживает, что обратился в страшное насекомое, — это тоже фантастическое произведение? Не уподобляю «Зоологию» «Превращению», но ход использован тот же.
Это не фантасмагория, не сюрреалистическая сатира, даже не трагикомедия. Рискну предположить, что это традиционная психологическая драма. Да, конечно, концептуальная. Хвост главной героини — метафора. Метафора изменений, на которые люди надеются до последних дней, не желая умирать просто так, печально и бестолково. Метафора наивных надежд, будто жизнь действительно может в какой-то, даже самый последний и безнадежный миг преобразиться и привести вас к счастью.
При всем внешнем сюрреализме «Зоология» — предельно бытовой фильм о человеке, вдруг открывшем в себе утраченную волю к жизни, поверившем в то, что можно пережить вторую молодость.
Но необходимо преодолеть не только неверие в себя, но и сопротивление окружающих. А это сложно.
На работе видят изменения в героине — и это вызывает неафишируемое, но ощутимое недовольство. В поликлинике у некоторых врачей затуманиваются глаза — и они в упор не замечают изменений в ее теле (зато лечат старушку-мать от гипертонического криза, как лечили в советской провинции: полубессмысленными валидолом и корвалолом). Молодой рентгенолог кидается за главной героиней — но видит в ней уже не женщину, а сексуальную тварь. Для упомянутой матери-старушки, напомню, существо с хвостом — и вовсе дьявол.
Последний всплеск чувственности и женственности, который смущает саму героиню, абсолютно неприемлем для окружающих. Кстати, хвост — явно умышленно — придуман в фильме таким, чтобы вызывать у зрителя не самые приятные ассоциации. Он обязан смущать, шокировать, выбивать из колеи.
Твердовский, как я понимаю, не желал мелодраматизировать ситуацию, заставять зрителей рыдать по героине. Оттого и смутил их видом голого хвоста. Он решился задать зрителям предельно конкретный вопрос: а за кого лично вы? И считаете ли вы героиню жертвой или монстром? Этакой Катериной из «Грозы» или потенциальным Фредди Крюгером?
Финальное стремление — вновь и враз постаревшей — героини устроить домашнюю гильотину для своей новой части тела можно расценить как попытку самоубийства. Результат, к счастью, остается за кадром. Но музыка на финальных титрах явно траурная. При этом с элементами церковных песнопений и колокольного звона. А церковь сыграла в счастливой, в кавычках, судьбе героини немалую роль.
Наш вариант рекламного слогана
Необычные имеют право на то, чтобы быть. Средневековье в том, что в нашей стране это не закон и не аксиома.