Как правило, командировка в другой город состоит из деловой встречи, ужина, бара, гостиничного номера, беглого осмотра примыкающей к гостинице части города, поездки на такси и железнодорожного вокзала или аэропорта.
Культурная часть обычно остается недоступной командировочному, и даже Гид Forbes не всегда способен в этом помочь. Пытаясь восполнить этот пробел, Forbes предлагает 10 самых интересных провинциальных театров, которые стоит посетить, отправляясь в командировку или путешествие.
Омский театр драмы (Омск)
Где: Омск, ул. Ленина, 8а
Подробнее: www.omskdrama.ru
Одна из старейших профессиональных трупп в России основана в 1872 году. На свой театр Омск денег и сил не жалеет. Здание несколько лет назад роскошно отремонтировали, заказав кресла в Испании, люстры — в Чехии, а гранитные полы — в уральских мастерских. И то сказать — гордиться есть чем: последние десять лет Омская драма славится великолепным актерским ансамблем и остается среди сильнейших участников на всех российских фестивалях. Сначала выбилась наверх под руководством режиссера-смутьяна Евгения Марчелли, а потом еще сменила его на не менее сильного лидера — московской выделки Георгия Цхвираву. Но самое поразительное, что, оставаясь типичным русским академическим театром, омичи чужды консерватизма и без удержу экспериментируют, с новыми текстами в особенности. Попасть на хороший спектакль в Омске просто: их там много. «Дачники» Марчелли по пьесе Горького, например. Начинаются сюрреалистической инсталляцией с головой, поющей на столе, и просьбой «включить мобильные телефоны, потому что театр есть театр, а жизнь есть жизнь», а продолжаются совершенно феллиниевским карнавалом. «Фрекен Жюли» того же Марчелли по пьесе Стриндберга, отжатой до короткой, как вспышка, любовной драмы о том, как сломленный в схватке с одной женщиной, мужчина покорно достается другой: поставленная на попа кровать, на которой неловко пытаются пристроиться любовники, высится как надгробная плита всякой страсти. На редкость свежий «Вишневый сад», в котором и сада-то нет, зато есть легкая и ясная ткань психологического романа.
Драматический Театр имени А. С. Пушкина (Красноярск)
Где: Красноярск, просп. Мира, 73
Подробнее: http://new.sibdrama.ru
Наитрадиционнейшее здание с колоннами и портиком было построено в центре Красноярска еще в 19 веке, сразу названо «имени Пушкина», а потом еще несколько десятилетий поджидало своего главного жильца — драматическую труппу, изображая тем временем нечто вроде городского клуба. Зато теперь — притом что сильных театров в Сибири много — именно красноярцев в театральном просторечии называют Сибдрамой. В январе прошлого года здание чудовищно обгорело, но министр Шойгу (учился в Красноярске) чуть ли не кровью расписывался в скорейшем решении проблемы, и в результате новый сезон Сибдрама открывает, как ни в чем не бывало. Пожар был лишь одной из причин, по которой театральная общественность гадала о судьбе театра. Другая — главный режиссер. Ученик Петра Фоменко Олег Рыбкин сделал театр частым гостем «Золотой маски» и опасным соперником остальных сибиряков, но при этом каждый его спектакль был настолько вызывающим, что невольно думалось: следующего спектакля красноярская общественность не потерпит, несмотря ни на какие соображения тщеславия. Однако трехлетний контракт режиссера истек и так же спокойно был возобновлен. Очевидно, красноярцы и сами пристрастились к жестким эскападам своего режиссера. Это уж точно единственное в России место, где на «Чайку» Чехова стоит ограничение «детям до 16 лет». Маша в купальнике нюхает кокаин, Тригорин исповедует садо-мазо, все бледны, болезненны, жалки, и только румяная толстокосая Нина Заречная удостоверяет психическое здоровье физическим, — но каким-то волшебным образом понимаешь, что все эти провокации в спектакле не главное, и само собой вспоминается, что поставил его ученик тончайшего в русском театре психологиста Петра Фоменко.
«Красный факел» (Новосибирск)
Где: Новосибирск, ул. Ленина, 19
Подробнее: www.red-torch.ru
В Новосибирске, городе, словно бы построенном для великанов — с его широченными улицами, громадными зданиями и марафонского размаха площадями, самый успешный драматический театр выделяется своими вполне человеческими размерами. Здание было построено в модернистском 1914 году, начинало карьеру в качестве клуба для деловых людей, потом «Дома революции» и сейчас является в Новосибирске одним из старейших. Театральная труппа же вообще родилась в Одессе в 1924 году, моталась по стране, пока не осела в Сибири. Но, как и большинство российских театров, лежащих вне Москвы и Петербурга, по-настоящему развернулся «Красный факел» только в новейшее время. Он регулярно бывает в Москве — и столь же регулярно увозит оттуда премию не того, так другого фестиваля. Часто ездит на гастроли за границу, что и понятно: на роль «культурного посла» он подходит более других театров-сибиряков — у него вполне европейская осанка и интернациональный репертуар. Самый титулованный хит «Красного факела» отнюдь не Чехов или Горький, а «Тартюф» Мольера. Французский классицизм, тем более классицистскую комедию оживить сегодня на сцене куда труднее, чем превратить, скажем, Чехова в панка, но «факельщики» сделали это с изящной естественностью и заразительным актерским драйвом. Герои превратились в семейку мясника — и выспренние разговоры о добре и зле в антураже мясной лавки — идеально точная эмблема лицемерия. Хороши также «Ивонна, принцесса Бургундская» и «Зойкина квартира». О том, насколько важный это игрок, говорит тот факт, что «Золотая маска» и сама привозит в «Красный факел» своих лауреатов, — следите, как говорится, за афишей.
Воронежский Камерный театр (Воронеж)
Где: Воронеж, ул. Никитинская, 1
Подробнее: www.kamerny.vrn.ru
Этот театр оперирует какими-то несоизмеримыми цифрами: в труппе всего десять актеров, в зале — сотня мест, а при этом спектаклей в году — за полторы сотни. Из чего ясно, что Воронежский камерный — и местный любимец, и местная знаменитость. Открыли его всего-то в 1993 году, взяв в аренду крыло Дома культуры железнодорожников, в девичестве — Общественное собрание и сад «Эрмитаж»; впрочем, в конце прошлого сезона вскипели слухи, что свое здание у театра все-таки будет. Ясно, что игнорировать его нельзя. Местные театралы вообще убеждены, что это самое лучшее в Воронеже место. Глава театра режиссер Михаил Бычков ставит большинство спектаклей сам. А уж если приглашает кого-то в свое маленькое хозяйство со стороны, то это окажется, например, Георгий Цхвирава из Омского театра драмы (его «Облом off» непременно стоит увидеть). Одними из первых в России — с подачи Британского совета — воронежцы начали играть пьесы Мартина МакДонаха, вскоре заполонившие и Москву: если фильм МакДонаха «В Брюгге» вы видели, то ищите на воронежских афишах «Калеку с острова Инишмаан». А если вы в Москве пропустили недавний приезд воронежцев с «Электрой и Орестом» (как обычно, гости претендовали на несколько «Золотых масок» сразу), то не упустите хотя бы шанс увидеть этот невероятно красивый величавый спектакль в естественной, так сказать, среде обитания. Маленькое душное пространство этой античной трагедии буквально сочится кровью, выступающей на стенах, а актеры изумительно сплавляют монументальность жестов со шквальной страстью.
«СамАрт» (Самара)
Где: Самара, ул. Льва Толстого, 109
Подробнее: www.samart.ru
«СамАРТ» — не просто любимец самарцев, но гордость городских властей, что вообще случается крайне редко, если учесть склонность этого театра к экспериментам. Несколько лет назад его полностью реконструировали, не пожалев бюджетных денег — и в красно-белое здание даже вписали «социальное жилье» для актеров, что совсем уж диво по нынешним временам. И это притом что «СамАРТ» работает явно не за то, чтобы кому-то понравиться, а уж тем более подладиться под массовые вкусы. От советского времени он унаследовал статус Театра юного зрителя, но расстался с ним без сожалений. Часто приглашает на постановки одного из лучших петербургских режиссеров Анатолия Праудина, которого дети интересуют, да, но в формате, как он это формулирует, «театра детской скорби», подразумевая, что только в детстве человек по-настоящему открыт несправедливости мира. В Петербурге, например, такую позицию не то чтобы приветствовали, а вот в «провинциальной» Самаре дали режиссеру карт-бланш, бросив еще один аргумент в споре о том, где сейчас столицы, а где провинция. Собственно, праудинские спектакли и надо в Самаре смотреть в первую очередь. В особенности его «Фальшивый купон». Цепную реакцию зла, передающегося от человека к человеку, как зараза, Праудин разыгрывает легчайшим образом: на сцену выложена поленница дров, которые заменяют героям что угодно — от младенца до собственно фальшивого купона, от кирпичей до букв. А еще — недавно подновленный хит почти десятилетней давности «Мамаша Кураж» режиссера Адольфа Шапиро в фантастической красоты декорациях Юрия Харикова (на «Золотой маске» спектакль проходил по трем номинациям сразу).
ТЮЗ имени Киселева (Саратов)
Где: Саратов, ул. Вольская, 83
Подробнее: www.tuz-saratov.ru
В том, что большинство лучших российских театров номинально адресованы «юному зрителю», в какой-то момент уже не находишь ничего удивительного, напротив: все логично. Исправно платя положенную дань сказкам и историям воспитания (а саратовцы, например, дают четыре сотни спектаклей в год), именно эти театры экспериментируют смелее прочих: мол, дети, они любят эксцентричное, плюс всегда можно успокоить разъяренную общественность, сделав вид, что это не совсем всерьез. Вот и Саратовский театр — тоже для «юных зрителей» — работает совсем не по-детски. Его неистребимой энергии тесно не то что в Саратове — в России, и как следствие — множество международных проектов. Например, «Проклятие голодающего класса» Сэма Шепарда здесь поставил американец Ли Бруер, декорации сделал петербуржец Эмиль Капелюш, в очередь к которому стоят столичные театры, а на премьеру слетелось столько влиятельных персонажей, сколько не собиралось, наверняка, на приемы саратовской мэрии: деньги на постановку выделил Госдеп США по соглашению, подписанному Дмитрием Медведевым. Потом французская команда — режиссер Жан-Клод Фаль и художник Жерар Дидье — сделала здесь «Сирано де Бержерака». В Москве его видели на «Золотой маске», так что, если вы окажетесь в Саратове, не упустите шанс. В нынешнем сезоне ожидают на постановку и вовсе Маттиаса Лангхоффа. В отличие от большинства успешных провинциальных собратьев, саратовский ТЮЗ никак не может решить свой жилищный вопрос: не помогли ни театральный марафон, ни многочисленные ходатайства — сцены разбросаны в двух зданиях, причем старых. Но это как посмотреть: в том же «Сирано», например, французский режиссер был абсолютно пленен механикой старого театра и превратил ее чуть ли не в персонаж.
«Коляда-театр» (Екатеринбург)
Где: Екатеринбург, ул. Тургенева, 20
Подробнее: www.kolyada-theatre.ru
Деревянный купеческий дом, в котором сейчас живет «Коляда-театр», результат почти кровопролитной битвы за выживание. Хотя «Коляда-театр» наряду с «Провинциальными танцами» Татьяны Багановой — главные статьи уральского театрального экспорта, драматический театр, видимо, отвешивал какие-то не те пощечины общественному вкусу: его смелые спектакли вызывали у властей желание не поощрить актеров «социальным жильем», а наоборот, выселить весь театр из уже имеющегося подвальчика — и все это под хор московских и европейских рецензий, воспевавших очевидную международную значимость этого полунищего, но полного энергии театра. Видимо, дело в отчетливом привкусе сектантства, которым пропитан этот уникальный организм, построенный режиссером, кудесником и драматургом Николаем Колядой. На выселение труппа отреагировала, как секта: голодовкой, «мы отсюда не выйдем», отвечала она. Вот и в новом театре зрители не платят денег за билеты — просто стоит коробка: кто сколько оставит. Так сегодня не живет больше никто. Для зрителей же это уникальный во всех смыслах опыт. Энергия актеров буквально затопляет с первых же секунд любого спектакля. А ставит «Коляда-театр» и классику (в «Короле Лире» Николай Коляда играет сам во главе актеров, лицедействующих в корыте с кровью), и собственные работы драматурга, и пьесы молодых авторов. Это абсолютный must-see. Но чтобы не растеряться, водя пальцем по афише, стоит играть на контрасте — чем более консервативно название, тем сильнее и свежее впечатление, которое выбьют из вас Коляда и его актеры. Вот «Ревизор» хотя бы: все, что вы боялись узнать о российской дичи: Городничий с неграмотными ударениями, красотища в виде махровых полотенец с лебедями, грязь по щиколотку (зрителям первых рядов выдают полиэтилен прикрыть колени), Хлестаков, плескающийся в собственном вранье, как в этой жиже. Не удивительно, что екатеринбургским властям это зеркало не льстит.
Нижегородский ТЮЗ, Нижний Новгород
Где: Нижний Новгород, ул. Максима Горького, 145
Подробнее: www.tyuz.ru
Вполне возможно, что нынешний сезон станет для Нижегородского ТЮЗа катастрофой — уже по одной этой причине его спектакли необходимо увидеть, если уж повезет. Бурные московские успехи театра (а нижегородцы регулярно претендуют на «Золотые маски»), кажется, имеют малый вес в глазах самих нижегородцев. Здание ветшает. С нового года частично и вовсе перейдет на баланс театра, уже сейчас погружающегося в долги. Не помог оздоровлению климата и недавний конфликт труппы с новоназначенным руководством — актеры даже объявляли голодовку. Но при всем при этом театр остается одним из сильнейших. Во многом это заслуга режиссера Вячеслава Кокорина: он первый показал, что стать грибом или белочкой — не единственная участь актера в Театре Юного Зрителя. Радикально обновил репертуар, добавив пьесы Мартина МакДонаха («Калеку с острова Инишмаан» пропустить здесь уж точно нельзя) и Лукаса Бэрфуса. Но главное, показал нижегородцам их земляка — Максима Горького: пьеса «Последние» — спектакль умный и жесткий (в этом смысле никакого Горького в нем, можно сказать, и нет — слезливость, истеричность, выспренность, все это приглушено или убрано совсем). На сцене — почти библейский интерьер, в котором простой деревянный стол равнозначен самому понятию «стола». Гроздьями свисают электрические лампочки — световой оркестр, вторящий музыке Гии Канчели, словно небо, которого уже не видит никто. Семья Коломийцевых, через которую колесом проезжают российский террор и коррупция, больше похожа на семью короля Лира — и так же тщетно пытается глава, полицмейстер и дворянин Иван Коломийцев (в блистательном исполнении Леонида Ремнева) удержать свое рассыпающееся домашнее королевство. Если на «Последних» вы не попадаете, то просто имя режиссера Кокорина на афише — вполне надежный ориентир.
Магнитогорский Драматический театр имени Пушкина (Магнитогорск)
Где: Магнитогорск, просп. Ленина, 66
Подробнее: www.dramteatr.com
Настоящая слава этого театра началась в середине 1990-х. Как и в случае с большинством российских театров, активность его подхлестнула «Золотая маска» — ежегодный чемпионат в Москве раздразнил амбиции. Сейчас магнитогорцы считают свой театр такой же городской гордостью, как хоккейный клуб «Металлург», что лишь подтверждает спортивную природу этого художественного феномена. На афише чередуются лучшие питерские и московские режиссеры, и что их манит в Магнитогорск, понятно — актерский ансамбль уж очень хорош. В итоге афиша такова, что хочется засесть в Магнитогорске как минимум на неделю (что многие московские критики, кстати, и делают). Тут вам и «Королева красоты» МакДонаха, и «Зима» Гришковца. И горько-нежные «Двое на качелях» Уильямса в постановке питерского Григория Козлова. А главное — абсолютный шедевр: «Гроза» Островского в постановке питерского же режиссера Льва Эренбурга. Парадоксальнейшим образом здесь почти нет текста Островского, разменянного на почти кинематографичные в своей выразительности сцены, а при этом есть абсолютное ощущение, что именно это Островский и сказал. Всех персонажей режиссер и актеры словно бы собрали заново в несмыкающуюся любовную цепь, где А любит Б, но Б любит С, который любит Икс, — и так до кровавого финала. Причем это не духовно-бестелесная академическая любовь лауреатов Госпремии, наряженных в кринолины, это настоящий эротический шквал страсти — где сверкает нож, а руки застревают в манжетах торопливо стаскиваемой рубашки. И только очнувшись от этой вот уж действительно «Грозы», мысленно бормочешь про психологизм, до подобных вершин которого мало кому удается в театре добраться.
Театр «У моста» (Пермь)
Где: Пермь, ул. Куйбышева, 11
Подробнее: www.teatr-umosta.ru
Театр открылся на самом берегу Камы в 1988 году в разгар перестройки, но в отличие от большинства собратьев по судьбе выжил и процветает. Его история не омрачена никакими конфликтами, а основатель — режиссер Сергей Федотов — спокойно отстаивает то, во что верит, окруженный всеобщим уважением: это едва ли не единственный театр, который открыто говорит, что ценит «мистическое», пишет слово «мистика» с большой буквы, равно как и слово «миссия», а при этом за него ни смешно, ни стыдно. У них отличные спектакли по Гоголю. Про вампиров здесь начали рассказывать истории задолго до того, как возникла мода на них. И первыми в России открыли нынешнего кумира русских актеров — драматурга Мартина МакДонаха. Его рвут на части фестивали, и, если вам удалось застать один из полусотни спектаклей в году, которые театр успевает дать в родной Перми, считайте, повезло. А если попадете на МакДонаха, то повезло вдвойне: равно хороши и «Красавица из Линэна», и «Череп из Коннемары», и «Сиротливый Запад». Пермские актеры — одни из немногих, кто умудряется не утяжелять эту драматургию густым «русским психологизмом», скользят по тексту, как конькобежцы, так что на страшных, в общем-то, пьесах, зрители смеются — критики совершенно справедливо сравнивают манеру Федотова в макдонаховских пьесах с манерой братьев Коэн. Как это удалось в Перми — загадка. Но интригует она настолько, что пермские зрители ходят на один и тот же спектакль «У моста» раз по десять-пятнадцать. Сам режиссер — человек поразительной ясности ума, умения формулировать мысли да и просто вменяемости — при этом уверяет, что каждый спектакль — импровизация, и это утверждение, кажется, единственное, чему в этом театре не веришь.