Журнал Time признал основателя Facebook Марка Цукерберга человеком года. Несколькими днями раньше один из самых удачливых предпринимателей современности Цукерберг, а также его давний партнер Дастин Московиц объявили, что готовы потратить больше половины своего состояния на благотворительность. По подсчетам Forbes, вместе они владеют более чем $8 млрд. И присоединяются к суперклубу благотворителей Giving Pledge, открытому по инициативе двух богатейших людей Америки — Билла Гейтса и Уоррена Баффетта. В клубе уже больше 60 обладателей крупнейших в мире состояний. Возможно, широкий жест Цукерберга повлиял и на решение Time. Хотя пользы от него нуждающимся вовсе не так много, как может показаться.
Теоретически можно только порадоваться тому, что еще несколько миллиардов долларов пойдут на благие цели. И что в общей сложности нуждающиеся благодаря инициативе миллиардеров получат больше $100 млрд. Международные организации считают порогом бедности существование на $2 в день. Значит, благодаря меценатам из Giving Pledge на целый год полтораста миллионов человек по всему миру могут быть вырваны из тисков нищеты. Но благотворительные организации, как правило, не раздают деньги напрямую. Они помогают другими методами — доставляют медикаменты, одежду, продовольствие. Организуют образовательные и здравоохранительные программы. Это все требует не только денег (в том числе на зарплату персонала благотворительных организаций), но и времени. А все это время деньги должны где-то храниться.
В мире существует разветвленная система обеспечения нужд благотворительных организаций. В том числе и такой немаловажной их потребности, как хранение и преумножение денег. Основываются эндаументы, инвесткомпании предлагают специальные программы для благотворительных организаций и зарабатывают на них не хуже, чем на «обычных» клиентах, вкладывая их средства в самые разные вещи. Вплоть до недвижимости, которая, вообще говоря, стала крайне спекулятивным и ненадежным активом.
Благотворительные фонды, как и любые участники рынка, не застрахованы от потрясений: зарабатывают, когда рынок растет, теряют, когда падает. Одна из ведущих европейских компаний, специализирующихся на инвестировании эндаументов, Cordea Savills, проанализировав находящиеся в управлении пожертвования общей стоимостью £5,6 млрд, объявила, что доходность их инвестиций в период кризиса составила минус 6%. До кризиса все было куда веселее: примерно 8% дохода благотворительные фонды получали от инвестиций — это огромная доля и огромные деньги для инвесткомпаний, учитывая, что, так скажем, объем рынка благотворительности составляет десятки миллиардов долларов в год.
Выброс в благотворительную систему многих дополнительных миллиардов не приведет к тому, что сразу же помогать бедным станут больше. Нужно время — а пока эти деньги будут на счетах инвесткомпаний и банков, и те будут на них зарабатывать. Жертвуя на благотворительность грандиозную сумму, миллиардер делает доброе дело в первую очередь тем, кто играет с ним в одном гольф-клубе, а уж потом какая-то часть достанется голодающим Африки. Опыт показывает, что иногда эта часть ничтожная.
Этой осенью New York Post устроила страшный скандал, опубликовав данные о деятельности известнейшего благотворительного фонда ONE, который всячески рекламирует Боно — солист U2. Если верить этим данным, до голодающих детишек и прочих конечных получателей помощи доходило лишь 1,2% (одна целая две десятые процента!) всех средств, которые жертвовали в фонд сердобольные люди. Остальное, то есть 98,8% средств, уходило на деятельность самого фонда, на зарплаты его сотрудникам. ONE, естественно, выпустил опровержение этой информации. Но после него в публикацию New York Post стало даже легче поверить, так как оно сводилось к утверждению «мы хорошие и делаем много добра», но не содержало ни единой цифры, ни единого факта, опровергающего публикацию.
Если Цукерберг хочет накормить голодающих, а не инвестбанкиров, правильнее поступать, как тот же Баффетт, один из основателей Giving Pledge. Тот решил, что деньги будет выделять частями в течение как минимум 10 лет, и при этом особо подчеркнул, что не будет участвовать ни в каких эндаументах, не будет пополнять фонды, а средства пустит исключительно на текущие нужды. Это не даст полной гарантии того, что деньги не будут «освоены» сотрудниками благотворительных организаций, но так действует владелец третьего по величине состояния в мире, чтобы хоть как-то повысить эффективность своих пожертвований.
А как насчет самого-самого богатого человека? По версии Forbes, таковым является мексиканский миллиардер Карлос Слим. Он был замечен в благотворительных проектах. Но к Giving Pledge не присоединился и не собирается. Почему — он объяснил этой осенью. «Триллионы долларов были потрачены на благотворительность за последние 50 лет, и они не решили никаких проблем, — заявил Слим. — Отдать свои 40% или 50% тоже бесполезно. Единственный реальный способ бороться с бедностью — создавать рабочие места». Нам, простым смертным, так бороться с бедностью не дано. Пожертвования с надеждой на добросовестность благотворительных организаций и собственные маленькие добрые дела — все, что мы можем сделать. А участники списка Forbes и правда способны дать работу тем, кто на нее сейчас не может рассчитывать. Могут перенести производство туда, где сейчас никто не рискует открывать предприятия. Это куда сложнее, чем выписать чек для фонда Боно, но кто сказал, что быть миллиардером просто?