Контракт или Fortnite: почему элитные спортсмены становятся зависимыми от видеоигр
Пользуясь сервисом типа Flashscore, чтобы посмотреть, например, последние результаты спортсменов, можно наткнуться на ситуацию, когда приложение покажет тебе данные не только по профильному виду спорта, но и в киберспорте. Образ известного спортсмена один на один с игровой приставкой давно никого не удивляет, сами атлеты своей увлеченности не скрывают и зачастую с удовольствием рассказывают о своих успехах в Dota 2, CS:GO, Fortnite и так далее.
Российский теннисист Даниил Медведев в интервью Forbes Sport рассказывает, как в последнее время стал меньше внимания уделять Fortnite, «потому что там, чтобы хорошо играть, нужны постоянные тренировки, и если пропускаешь месяц-полтора, уже играешь, словно новичок». Поэтому Даня перешел на Rainbow Six, где у него есть уже уровень, который он не теряет.
Игрок «Зенита» Александр Соболев в подкасте «ЛЯ БУДА» на YouTube делится успехами в Dota 2, где он «входит в топ-5», а в другом интервью признается, что хочет играть в нее еще лучше, поэтому смотрит видео, как «играют крутые ребята, чтобы учиться».
Артем Дзюба, который может поиграть во что угодно, в ту же FIFA (теперь EA Sports выпускает свой футбольный симулятор под названием FC) против Дани Медведева, недавно сказал, что его любимая игра — «Ведьмак»: «Я прямо с ума сходил. Есть определенные игры, которые просто твой криптонит. Меня прямо трясет». Несколько лет назад СМИ писали, что бразилец Неймар потратил около $40 000 на инвентарь в CS:GO, а сербский баскетболист Никола Йокич, выступающий за клуб НБА «Денвер Наггетс», наиграл в CS:GO больше 4000 часов, при этом его коллекция скинов стоит всего $200.
Наверное, быстрее было бы перечислить тех, кто никогда не брал в руки консоль, но тут могут возникнуть трудности — а мы таких вообще знаем?
Бывший игрок «Никс», «Кливленда» и «Лейкерс» Ченнинг Фрай считает, что 75% баскетболистов НБА играют в видеоигры, другой баскетболист Терренс Росс называет еще более внушительную цифру — 80%.
«Большая часть спортсменов, конечно, играет, — подтверждает в разговоре с Forbes Sport Тимофей Мозгов, который провел в НБА девять лет и прекрасно помнит, как участвовал в видеобитвах с партнерами по команде. — Я сам играл на протяжении всей карьеры, правда, тогда я, в основном, играл онлайн, а на выездах в гостинице не всегда хороший интернет. Другие ребята предпочитали консольные игры и возили с собой Play Station или Xbox».
Мозгов считает, что спортсмены не просто так любят компьютерные игры: «Это своего рода психологическая разгрузка. С тебя спрашивают каждый день, ты чувствуешь давление, а уходишь в другой мир и там тебе комфортно. Кстати, могу сказать, что если брать средний уровень игроков — не тех, кто профессиональный киберспортсмен, а среди обычных ребят, то спортсмены обычно играют лучше. Впрочем, у некоторых с этим возникают проблемы, они становятся зависимыми и увлечение уже идет во вред. Я же в самом начале установил себе непреложное правило — не играть по ночам».
Тимофей Мозгов затронул важный вопрос — зависимость. Если большинство спортсменов играют, то часть из них рискует утонуть в этом увлечении, а это уже опасно.
С 1 января 2022 года зависимость от видеоигр получила статус официально признанного Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) заболевания, согласно Международной классификации болезней. Часто ли спортсмены попадают под эту зависимость и как это на них сказывается?
Спортсмены играют много — иногда это приводит к зависимости
Если любовь к видеоиграм с самого начала портит твою карьеру, то широкой общественности ты чаще всего остаешься незнаком. Действующие же спортсмены стараются не раскрывать публике свои временные проблемы, особенно в нашей стране, где спорт — очень закрытая сфера. Тем не менее, какие-то истории все-таки попадают в публичное пространство.
Английские СМИ в сентябре 2023 года активно писали про Джейдена Санчо, которого тренер «Манчестер Юнайтед» Эрик тен Хаг отстранил от тренировок с командой по дисциплинарным причинам. Тогда об увлечении видеоиграми никто не говорил — тен Хаг был недоволен тем, что Санчо не дорабатывал на тренировках, а потом не мог простить ему пост в социальных сетях, где Джейден гневно написал, дескать, не верьте, я веду себя хорошо.
Пока команда готовилась к матчу с «Баварией», болельщики заметили футболиста в игре FC 24 от EA Sports (бывшей FIFA). И это уже породило слухи, которые потом подтвердил Bild, цитировавший бывших боссов игрока из Дортмунда. По их словам, аренда обратно в «Боруссию» вряд ли возможна, потому что у Санчо большие проблемы с дисциплиной из-за любви к видеоиграм. Джейден в итоге все-таки вернулся, потом перешел на правах аренды в «Челси», и разговоры о зависимости стихли.
Чемпион мира по снукеру, австралиец Нил Робертсон сам откровенно рассказал о своем увлечении. Несколько лет он провел за компьютером, соревнуясь с лучшими игроками мира в World of Warcraft. «Я входил в одну из пяти лучших гильдий мира. Немногие спортсмены могут похвастаться этим. Я тренировался в снукер по утрам, а потом шел в интернет-кафе и сидел там часов десять, пока оно не закрывалось», — признается он.
По мнению Робертсона, его зависимость началась, когда ему было 19 лет. «Тогда вышла игра Diablo II, и, наверное, именно тогда возникла первая серьезная проблема», — говорит он. Его мама даже создала себе учетную запись, чтобы в любой момент войти в систему и проверить, играет ли Нил или все-таки пошел на тренировку в снукерный клуб.
После Diablo II пришли другие игры, и он сам признается, что увлечение ими повлияли на его результаты за снукерным столом: «Иногда мне это сходило с рук, и я сохранял действительно хороший рейтинг, мог выиграть много турниров. Но были и другие случаи. В сезоне 2013-2014 я пропал в FIFA 14, у меня начался спад в результатах, потому что я просто пропадал за консолью. И если проигрывал в FIFA, на тренировку приходил злым. Бывали дни, когда я так выходил из себя во время игры, что вовсе пропускал тренировку».
Случалось также, что Робертсон задумывался о намеренном проигрыше турнира, чтобы больше времени проводить за приставкой: «Наши рейдовые ночи в World of Warcraft были по средам и воскресеньям. Воскресенье — это всегда день финала турнира по снукеру, и я помню, как думал: «Не попадайся в ловушку, намереваясь проиграть в полуфинале в субботу чтобы порейдить в воскресенье. Ты почти хочешь проиграть, чтобы просто вернуться домой». Робертсон также вспомнил случай, как во время турнира по снукеру в Китае чуть не взбесился из-за плохого интернета в отеле.
Уже упоминавшийся баскетболист Ченнинг Фрай рассказывал, что проводил больше времени за видеоигрой, чем за просмотром баскетбола. «Конечно, я тренировался, но при этом думал: «Остаться еще на 30 минут? Ах, нет — дайте мне уйти домой пораньше, чтобы у меня было лишних 30 минут на игру». Однажды он понял, что в межсезонье буквально не выходил из комнаты 24 часа, потому что играл в World of Warcraft. Тогда он просто решил вопрос кардинально — удалил свой аккаунт, хотя при этом не считает, что был подвержен зависимости.
А вот Терренс Росс полагает, что был близок к этому: «Для меня это было таким комфортным занятием, что я даже не замечал, как просто включал игру. Это стало привычкой, которую мне пришлось сломать».
«В спорте таких случаев много, — рассказывает спортивный психолог и PR-агент российских футболистов Дарья Арсланова. — В России об этом меньше говорят открыто, но я знаю примеры, когда игрок «застревал» в виртуальной реальности, и это буквально приводило к изоляции от внешнего мира. Один из спортивных агентов рассказывал, что его клиент игнорировал приход гостей, продолжая сидеть в наушниках и рубиться в Counter Strike, а по утрам садился за компьютер, не успев позавтракать и почистить зубы. Понятно, что это негативно сказывалось на качестве его игры на футбольном поле и карьере в целом».
Доцент кафедры теоретических основ социальной психологии МГППУ, кандидат психологических наук Никита Кочетков в разговоре с Forbes Sport объясняет, что в психиатрии есть достаточно четкие критерии зависимости. «Первый критерий — это сверхценность. Он предполагает, что вы помещаете объект зависимости на первое место. Ну например, я играю и хочу есть — что я выберу? Зависимый выберет игру. Он не пойдет в душ, в кино, на свидание — он будет играть», — объясняет Никита Кочетков.
Второй критерий, по словам Кочеткова, — эйфория. То есть,объект зависимости должен приносить очень большое удовольствие. И третий — повышение толерантности, при котором эйфория будет достигаться только при увеличении дозы.
«Есть еще один фактор — это синдром отмены, — говорит Кочетков. — Лишение гаджета вызывает яркие негативные эмоции. Все это в совокупности говорит о том, что человек зависим».
По словам Арслановой, чаще всего спортсмен сам замечает, что увлечение компьютерными играми становится чрезмерным, пытается что-то с этим сделать и обращается за помощью. «Гораздо хуже все обстоит, когда он отрицает реальность, а это одна из форм защиты при зависимости, — говорит она. — Как правило, в этот период формируется стремление к избеганию любых контактов и отношений. Потребность в «виртуальных отношениях» вытесняет другие желания — в еде и сне, личные и социальные обязательства или стремление к саморазвитию. Человек регрессирует и может воспринимать окружающий мир враждебно — есть виртуальная реальность, где все хорошо, и реальный мир, где от него чего-то требуют, где им недовольны. В моей практике спортивного психолога были только кейсы, когда увлеченность видеоиграми не была патологической, или у спортсмена хватало ресурсов, чтобы ее контролировать. В результате нашей работы спортсмен или терял интерес к постоянным играм, или это становилось просто одним из хобби».
Спортсмену при наличии симптомов зависимости довольно сложно будет сохранять не только конкурентоспособность, но и вообще место в составе. Но даже без зависимости чрезмерное увлечение видеоиграми может повлечь за собой снижение результатов.
CNN цитирует основателя Game Quitters, сообщества поддержки для людей, борющихся с игровой зависимостью Кэма Адэра, который утверждает что практически невозможно избежать падения результативности при постоянной игре: «Главная причина — вы просто тратите так много времени на это, что на другие вещи его просто не остается. Достаточно ли спортсмен спит, чтобы восстановиться? Есть ли у него время на необходимые дополнительные тренировки?»
Однажды к Адэру обратился менеджер команды НФЛ, обеспокоенный состоянием одного из своих игроков. Игрок был восходящей звездой, которому должны были предложить многолетний контракт на $14 млн. Но менеджер был встревожен тем, сколько времени этот парень проводит за приставкой. Парень не получил контракт, хотя играть в НФЛ продолжил, но с меньшим успехом и большим количеством травм, на которые могло повлиять недостаточное время для восстановления.
«Научные статьи о том, что увлечение абсолютно любыми играми снижает у спортсменов результативность, существуют. Однако исследований все еще мало», — признается Никита Кочетков.
Одна из последний таких статей была написана в США специалистом по психиатрии Трейси Маркл и доктором психологических науки Бреттом Кеннеди, и в ней изучалось не только влияние игр, но и увлечение социальными сетями. Если спортсмен сидит ночью в X (бывший Twitter, заблокирован в России) и не высыпается, то это оказывает примерно такое же влияние, как недосып из-за игры.
«Обзор статистики игр НБА в период с 2009 по 2016 год для 112 проверенных игроков НБА показал, что те, кто публиковал посты поздно ночью, набирали меньше очков и делали меньше подборов во время своих игр на следующий день», — авторы статьи ссылаются на исследование, опубликованное в 2019 году.
Вы играете в Fortnite? Вам отказано в контракте
Случалось, что пристрастие к видеоиграм становилось головной болью для целой лиги. В 2018 году издание The Washington Post сообщило, что в офисах менеджеров команд НХЛ очень часто стал звучать вопрос молодым хоккеистам: «У вас есть зависимость от Fortnite?». Причем, если новичок действительно увлекается играми, то его могут и не взять.
В офисах забеспокоились, когда выяснилось, что недавно высоко стоящий на драфте игрок оказался зависимым, и инсайдеры шептались, что в профессионалы ему не попасть. Все это случилось на фоне слухов о питчере бейсбольной команды «Бостон Ред Сокс» Дэвиде Прайсе, который пропустил матчи весной 2018 года из-за туннельного синдрома запястья — «профессиональной» болезни кибеспортсменов.
Издание цитировало агента, представляющего интересы игроков НБА, который отметил, что он в последнее время часто слышит от персонала команды опасения по поводу усталости игроков: «Команды с очень молодыми игроками весь год жаловались на то, что ребята не спят. Раньше проблема была из-за того, что они тусовались, но теперь они всю ночь играют в видеоигры».
В «Вашингтон Кэпиталс» даже поручили Олафу Колцигу, бывшему вратарю команды, который стал молодежным тренером в структуре клуба, следить за временем, которое молодые игроки тратят на гаджеты. В их системе развития есть жесткое правило — спать по 8-10 часов в сутки, и оно часто нарушается. «Это большая проблема, и она может повлиять на производительность, — сказал Колциг. — Но они уже взрослые, и вы не можете держать их за руку и насильно кормить советами».
В конце прошлого года владелец команды НФЛ «Нью-Йорк Джетс» Вуди Джонсон заблокировал сделку по приобретению Джерри Джуди из «Денвер Бронкос» из-за его высокого рейтинга в видеоигре Madden NFL, причем, согласно источникам The Athletic, это не единственный случай, когда Джонсон ссылался на рейтинги Madden при оценке игроков. Владелец также отклонил подписание свободного агента Джона Симпсона из-за его рейтинга в видеоигре, хотя позже «Джетс» все равно подписали Симпсона, и он даже неплохо отыграл.
НХЛ беспокоилась о Fortnite семь лет назад, потому что игра была новой, и многие молодые люди ею отчаянно увлеклись. Впрочем, игр существует великое множество. Все ли они одинаково привлекательно действуют на игроков? Где проще впасть в зависимость — когда играешь в шутер или, например, в стратегию?
Дарья Арсланова считает, что выбор игры всегда что-то говорит о том, как видит себя спортсмен. «При этом я думаю, что нет никакой связи между жанром компьютерной игры и появлением зависимости. Более сильную зависимость формируют сетевые игры, — говорит она. — В интернете мы взаимодействуем с реальными людьми, но на основе виртуального образа — возникает возможность «переиграть» какие-то процессы в реальных отношениях и укрепить свою идентичность. Например, самые популярные игры среди футболистов — это шутер Counter Strike и «стратегия» Dota».
Такой же точки зрения придерживается и Никита Кочетков: «Я не видел исследований, которые делили бы зависимость на типы игр. Но с точки зрения обыденной логики, большую склонность к зависимости вызывают игры с живыми игроками. Если вы играете один на один с компьютером, это уже другая история».
Спортсмены более уязвимы?
В 2018 году было опубликовано еще одно исследование, где научная группа ставила себе задачу определить, является ли игровая зависимость более распространенной среди спортсменов, чем в среднем у населения. После опроса 352 атлетов на уровне колледжей исследователи пришли к выводу, что игровая зависимость распространена так же, как и среди населения в целом, но находится на верхнем пределе показателя распространенности в общей популяции. Действительно ли спортсмены более уязвимы в этом отношении? И почему?
Уже упоминавшийся снукерист Нил Робертсон говорит, что у него, как и у всех элитных спортсменов, очень одержимая натура: «Все, что я делаю, я делаю на 100%, поэтому когда я нахожу увлекающее меня хобби, это может быть очень плохо, если оно нездоровое». Азарт, настрой на соревнования — все это может сыграть злую шутку со спортсменом, который всегда стремится быть лучшим, чем бы он не занимался.
По мнению Никиты Кочеткова, с научной точки зрения сложно говорить о том, что спортсмены подвержены зависимости от видеоигр больше, чем представители других профессий. «С другой стороны, профессиональные спортсмены имеют очень жесткий режим тренировок, большие нагрузки — все это дает повышенный стресс. А со стрессом надо как-то справляться. Психологи называют способы справляться со стрессом копингами (от англ. coping — «справляться» или «бороться» — Forbes Sport). Копинги бывают продуктивные и непродуктивные. Зависимости — это как раз непродуктивный копинг, к которому спортсмены могут быть склонны. Есть свободное время, когда ты едешь на сборы, летишь на игру, это время нужно чем-то заполнить, и видеоигры как раз будут хорошим способом», — говорит Кочетков.
Еще один фактор специалист видит в том, что атлеты из спорта высших достижений много времени проводят в закрытых группах и занимаются монодеятельностью: «Здесь видеоигры могут иметь значение как некий ресурс, разбавляющий ежедневную рутину, что, скорее, оказывает положительное влияние».
В склонности к азарту и достижению успеха везде, где только можно, Никита Кочетков спортсменам также не отказывает: «Если говорить научным языком, то есть два типа мотивации — мотивация избегания неудачи и мотивация достижения успеха. Люди с избеганием неудачи берут задачи более легкие, чтобы с большей долей вероятности их выполнить. Спортсмены же относятся к людям с мотивацией достижения успеха. Они более упорны, настойчивы, активны и, как следствие— азартны. Наверное, это еще одна причина, по которой они будут чаще и больше играть в видеоигры по сравнению с представителями других профессий».
Дарья Арсланова также считает, что желание побеждать и идти до конца создает дополнительное напряжение и потребность в разрядке. Однако замечает, что то же самое испытывают, например, бизнесмены и топ-менеджеры, просто «легальных» способов разрядки у них больше. «Спортсмены часто сбрасывают напряжение через компьютерные игры или деятельность, связанную с выработкой адреналина — серфинг, катание на горных лыжах или гонки на скоростной трассе. Но это не значит, что представители других профессий испытывают меньше психического напряжения и не ищут способы с ним справиться», — говорит она.
По мнению Арслановой, за желанием профессиональных спортсменов играть стоит, во-первых, поиск собственной идентичности — «футболист, который играет за «Барселону» или «Реал» в FIFA в каком-то смысле идентифицирует себя с ее игроками, и это возможность на время стать кем-то другим, с кем игрок хотел бы идентифицироваться в реальной жизни». Во-вторых, бессознательная попытка возобновить и переработать травматичный опыт реальной жизни: «В таких случаях игрок может выбирать симуляторы выживания, игры в жанре «королевской битвы», где он бесконечно пытается одержать верх над персонажем, символизирующем кого-то в реальной жизни. Это позволяет выразить подавляемую им агрессию, что невозможно сделать в реальности. Виртуальная же ситуация в этом плане безопасна, она дает возможность не испытывать страх и вину — чувства, которые подавляют агрессию. Это довольно сложно отследить самому, но в процессе работы с психологом устанавливается эта причинно-следственная связь, и потребность играть уходит или снижается».
Ну и в-третьих, игра — это способ избежать душевных переживаний, создать так называемое «психическое убежище», в котором будет хорошо, когда в реальной жизни есть проблемы. «В фантазийном мире компьютерных игр спортсмен может чувствовать триумф и всемогущество, там его никто и никогда не осудит. Например, у футболиста есть проблемы с реализацией на поле, его критикуют болельщики и медиа. В этот момент появляется желание стать лучшим в видеоигре — там он может почувствовать то, что не удается в реальной жизни. Такие случаи мне тоже приходилось видеть».
И все это при игре в разумных пределах может оказывать положительное влияние. Собеседники Forbes Sport не склонны утверждать, что видеоигры в случае со спортсменами — это всегда плохо.
Профилактика выгорания и источник дохода — это тоже о видеоиграх
«В нашем университете проводилось исследование среди профессиональных волейболистов. Оказалось, что у определенной категории спортсменов, увлекающихся компьютерными играми, меньше проявляется выгорание, чем у тех, кто не играет», — рассказывает Никита Кочетков.
Дарья Арсланова также считает, что если это не влияет на дисциплину, качество игры и отношения в команде, то видеоигры — абсолютно нормальная деятельность, как любое другое хобби: «Мы знаем, что футболист «Манчестер Сити» Эрлинг Холанн с детства увлекается видеоиграми, но они вписаны в его график наряду с ежедневными тренировками и процедурами. Вообще, видеоигры — это разыгрывание процессов групповой динамики. Как в детстве игрушки позволяют проектировать процесс взаимодействия ребенка с миром, так и компьютерные игры во взрослом возрасте являются «пространством» между миром внутренних переживаний и внешней реальностью. Например, футболисты играют между собой по сети внутри одной команды — футболист, который в реальной жизни остается на скамейке запасных, в виртуальной реальности может победить своего конкурента. И это возможность для психической переработки каких-то групповых процессов и укрепления собственной идентичности».
Кроме того, спортсмены могут монетизировать свое увлечение видеоиграми. Самый яркий пример — Даниил Медведев. Российский теннисист никогда не скрывал своей страсти и с удовольствием о ней рассказывал, и в итоге стал амбассадором одной из своих любимых игр Rainbow Six, а также совладельцем киберспортивной команды M80.
«У Федора Чалова был рекламный проект с FIFA Online 4, который я вела как его PR-агент, а в интересах Алана Дзагоева мы были в переговорах с производителем геймерской гарнитуры HyperX, — рассказывает Дарья Арсланова. — Есть еще способ заработать на стриминге, но в моей практике такого не было, да и вряд ли кто-то из спортсменов топ-уровня серьезно рассматривает стриминг как источник дохода — он несопоставим с зарплатами в их профессиональной деятельности».
Тем не менее, те, кто стримит, среди спортсменов встречаются. Баскетболист Теренс Росс рассказывал, что с собой в дорогу постоянно брал набор — ноутбук, камеру и микрофон, чтобы вести трансляцию прямо из автобуса или отеля.
Футболист Серхио Агуэро активно занялся стримингом и киберспортом уже после завершения карьеры. Еще в конце 2020 года Серхио основал собственный киберспортивный клуб KRU Esports, а на канал бывшего футболиста на Twitch подписано больше 4 млн человек.
У Неймара — около 2 млн подписчиков, у гонщика «Формулы-1» Ландо Норриса — более 1 млн, а питчер бейсбольного клуба «Миннесота Твинс» Тревор Мей стал официальным стримером клуба Luminosity Gaming.
Учитывая тот факт, что элитный спорт давно стал сферой, где крутятся огромные деньги, необходимость изучения влияния такого обыденного уже явления, как видеоигры, на атлетов напрашивается сама собой. Как мы видим, это увлечение может сказываться как пагубно, так и положительно, но грань очень зыбкая, а целый пласт общества мало изучен в силу своей закрытости. «Спорт высших достижений характеризуется закрытостью групп — атлеты много времени проводят внутри команды на регулярных тренировках, спортивных сборах, соревновательном процессе. Именно эта «закрытость» групп делает их очень интересным объектом изучения социальных психологов, в том числе — изучения влияния видеоигр. Но этот же фактор затрудняет подобного рода работу», — признается Никита Кочетков. В то же время лиги и федерации, казалось бы, должны быть заинтересованы в такого рода исследованиях, ведь спортсмены — их самый главный ресурс.