Перемена мест: почему для России не так важно, кто станет новым президентом МОК

Томас Бах был избран президентом МОК в 2013 году, и в следующем году истекает 12-летний срок его полномочий — предельный согласно Олимпийской хартии. Это правило было установлено в процессе антикоррупционных реформ, принятых после скандала с заявками в Солт-Лейк-Сити 25 лет назад. Бах не стал скрывать, что коллеги просили его остаться на своей должности и предлагали увеличить срок президентства во время проведения сессии МОК в Мумбаи в декабре прошлого года, но он предпочел не продлевать свой мандат.

Такой консервативный настрой не помешал Баху выступить с призывом ко всем делегатам сессии МОК: «Меняйтесь, или вас изменят!» Президент МОК актуализировал необходимость появления нового руководства тезисом о том, что новые люди смогут лучше и эффективнее справиться со многими вызовами политически напряженного мира и стремительного развития технологий, без которых не может обходиться современный спорт. 

Кроме того, все делегаты с пониманием отнеслись к признанию Томаса Баха: «Я был не лучшим капитаном, новые времена требуют новых лидеров». Справедливости ради, следует признать, что череда громких допинговых скандалов, тотальное распространение пандемии COVID-19, отстранение отдельных персон, олимпийских команд и даже федераций от Игр, спортивные санкции в отношении стран-участников вооруженных конфликтов, на фоне которых пытался провести корабль своим курсом капитан Бах, совсем не способствовали конструктивным изменениям и созданию новых смыслов в олимпийском спорте.

Кто следующий? Кому по силам взвалить на себя весь комплекс проблем, связанных с политикой МОК и экономикой олимпийского спорта, которые привели к дисфункциям в управлении мировым спортом?

Кандидаты

Так часто олимпийским чиновникам еще не доводилось извиняться за допущенные промахи и ошибки: от неверного наименования Корейской республики на церемонии открытия до некачественного изготовления олимпийских медалей на Играх в Париже. К этим неприятным сюжетам добавились критика сценария открытия Игр от разных религиозных конфессий, проблемы определения гендера атлетов, случаи ограбления официальных лиц и пр.

На этом неспокойном и непредсказуемом празднике спорта наиболее уверенно выглядел Себастьян Коу, нынешний президент World Athletics, — единственный кандидат, который неоднократно заявлял о своей готовности возглавить МОК и продолжить свою миссию. В настоящее время ему исполнилось 68 лет, что на два года меньше возрастного предела для кандидатов в президенты. Для многих экспертов Коу — один из самых очевидных кандидатов на пост президента МОК.

Помимо Себастьяна Коу часто обращал на себя внимание президент Международного союза велосипедистов Давид Лаппартьен. Он несколько раз появлялся в компании Томаса Баха на официальных парижских мероприятиях. Это многое объясняет, поскольку именно Лаппартьен возглавлял инициативу МОК по продвижению соглашения с Саудовской Аравией о проведении киберспортивных Олимпийских игр, а также возглавлял группу недавно одобренной заявки Французских Альп на проведение зимних Игр 2030 года.

Исторически наиболее показательный кандидат — Хуан Антонио Самаранч-младший, президент Международной федерации современного пятиборья, сын и полный тезка бывшего президента МОК. Его отец покинул свой пост в 2001 году как раз после скандала в Солт-Лейк-Сити. Впрочем, в настоящее время Хуан Антонио Самаранч-мл. занят сохранением места современного пятиборья в программе Олимпийских игр и решением сопутствующих проблем. 

Помимо Коу, Лаппартьена и Самаранча эксперты упоминают в качестве возможной альтернативы бывшую пловчиху из Зимбабве Кирсти Ковентри, южноафриканскую бегунью Кастер Семеню, вице-президента МОК Николь Хоевертс из Арубы, члена совета МОК принца Фейсала аль Хусейна из Иордании. До середины сентября этот список будет изменяться и дополняться.

Технологии важнее персоналий

Во-первых, следует признать, что спортивный мир не перевернулся, не увидев российских атлетов на Играх. Караван идет. Риторика спортивных чиновников тоже сохраняется на прежнем уровне. Так, например, глава Федерации лыжных гонок России (ФЛГР) Елена Вяльбе уже заявила, что не ждет от нового главы организации ничего хорошего. «Каждый следующий президент МОК по отношению к России хуже предыдущего. Хуан Антонио Самаранч-младший? А чем он нам вообще помог, хотя он уже давно сидит в МОК», — заявила Вяльбе. Согласитесь, это очень по-русски…

Представляется, что подобные рассуждения указывают на недооценку современных технологий управления. Самая распространенная технология управления — насилие. Человека заставляют что-либо делать, используя для этого всевозможные средства. Авторитарные методы и средства подчинения давно известны в спорте, в частности, и не вызывают отторжения и неприятия у спортивных начальников и функционеров.

Вторая управленческая технология, которая постепенно приходит на смену насилию, — диктат управляющих. В контексте перехода от советского спорта к российскому появились менеджеры и управляющие, которые взялись рулить процессами. Эта технология немногим отличается от насилия. И там, и здесь во главе угла стоит результат. Но главное, что произошла специализация, и люди «процесса спортивной подготовки» были освобождены от финансово-хозяйственной деятельности, а весь процесс был разделен на операции под контролем финансового директора, технического директора, директора по развитию и т.д. Управляющий получил право делать, что нужно с помощью денег, агентов, психологического воздействия, лишь бы операция к определенному времени была выполнена.

Третья технология управления людьми сформирована на прогнозируемой реакции человека. Чтобы управлять человеком, следует сделать его действие неизбежным. Это управление намерениями. После нескольких тестов можно понять, на что отреагирует человек, и как он поступит в той или иной ситуации. Таким образом, человек без всякого насилия будет поступать реактивно. 

Для того чтобы управлять намерениями огромного количества людей в олимпийском спорте, необходимо прогнозировать более точную реакцию. Томас Бах подчеркнул это в своем выступлении на сессии: «Чтобы сохранить авторитет МОК, мы все, и в особенности я, как ваш президент, должны соблюдать самые высокие стандарты надлежащего управления (good governance), которые мы для себя установили», — заявил он. И с этим сложно поспорить.