Новые друзья талибов: как и с кем власти Афганистана укрепляют международные связи
Новая афганская нормальность
В августе 2021 года, после 20 лет присутствия американского военного контингента на территории Афганистана, власти США приняли решение вывести войска. За этим естественным образом последовала эвакуация поддерживаемого Вашингтоном легитимного правительства во главе с Ашрафом Гани, занимавшим пост президента республики с 2014 года. Впоследствии Гани обвиняли в предательстве, в частности бывший глава министерства обороны страны Бисмилла Мохаммади Хан написал: «Нам связали руки, а Родину предали, будь прокляты Гани и его шайка!»
Захват власти талибами (движение «Талибан» признано в России террористическим и запрещено) привел к тому, что большая часть посольств иностранных государств, находившихся в Кабуле, была вынуждена экстренно эвакуировать своих сотрудников. Тысячи людей заполонили территорию аэропорта Кабула в надежде покинуть страну: одним из самых запомнившихся образов того времени были кадры из аэропорта, где толпы людей пытались сесть на уже взлетающие самолеты, а некоторые в отчаянии цеплялись за шасси.
Перемены, наступившие в Афганистане с приходом талибов, шокировали как мировую общественность, так и самих афганцев. Тем не менее фаза острого шока продлилась недолго, спустя некоторое время в стране установилась некая «новая нормальность». Новые власти начали пытаться налаживать экономическую и политическую жизнь, в том числе устанавливая связи с другими странами.
Россия
Еще в апреле 2023 года министр иностранных дел России Сергей Лавров заявлял, что Россия признает «Талибан» в качестве официальной власти в Афганистане только в случае выполнения им международных обязательств. Однако уже в конце мая 2024 года в СМИ начали появляться заявления представителей российской власти о необходимости снятия с «Талибана» статус террористической организации. Президент России Владимир Путин заявил, что «отношения с талибами необходимо выстраивать, исходя из реалий», добавив, что это «люди, которые контролируют страну, контролируют территорию страны, они являются властью сегодня в Афганистане».
Еще до начала обсуждения этих вопросов в публичном поле талибы стали практически завсегдатаями многочисленных международных мероприятий, проводимых на территории России, среди которых можно упомянуть как ежегодный ПМЭФ, куда в этом году представители «Талибана» опять приехали, так и казанский экономический форум «Россия — исламский мир».
Дипломатические усилия талибов в целом сводятся к тому, чтобы находить точки соприкосновения с разными странами и предлагать варианты взаимовыгодного сотрудничества. Россия в этом смысле не исключение. В частности, строительство трансафганской железной дороги из Узбекистана в Пакистан, в котором Россия принимает участие, в перспективе могло бы помочь России найти новые выходы своей продукции на рынки не только Южной, но и Юго-Восточной Азии.
Однако даже в случае успешной реализации этого проекта, которая запланирована на конец 2027 года, открытым остается вопрос обеспечения безопасности поставок грузов, так как, несмотря на кажущуюся стабилизацию внутри страны, на территории Афганистана все еще происходят теракты, а способность «Талибана» обеспечивать безопасный проход товарных и пассажирских поездов вызывает резонное сомнение.
На днях в СМИ появились сообщения о том, что Россия, вероятно, планирует начать поставлять в Афганистан нефтепродукты, а также содействовать обеспечению продовольственной безопасности в этой стране — об этом заявил специальный представитель президента России по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД России Замир Кабулов.
В то же время востоковед Темур Умаров считает, что намерения России исключить «Талибан» из списка террористических организаций не обязательно свидетельствуют о готовности признать талибов легитимной властью в Афганистане. «Пока что признание является единственным действенным инструментом для давления на талибов в плане реализации данных при приходе к власти обещаний. Страны, скорее всего, будут придерживать этот рычаг давления до последнего», — говорит эксперт.
Не только Россия
При этом Россия — не единственная страна, которая делает шаги навстречу уже почти три года находящемуся у руля в Афганистане режиму.
Казахстан даже опередил всех и 3 июня, сославшись на практику ООН, вывел движение из списка террористических организаций, чтобы развивать с ним более глубокие экономические отношения. Среди других стран стремление налаживать отношения с талибами демонстрировали Узбекистан, куда в дипмиссию Афганистана прибыл официальный представитель «Талибана», и Азербайджан, открывший этой весной посольство в Кабуле.
В аналогичном направлении движется и Турция, которая наладила импорт из Афганистана, а также обсуждает возможность инвестиций в экономику этой страны.
Китай
Важным показателем отсутствия международной изоляции правящего афганского режима является позиция Китая, занимающего второе место в мире по величине экономики. В начале этого года Си Цзиньпин принял верительные грамоты от посла талибов в КНР Билала Карими. Китай, таким образом, стал первой страной, официально признавшей дипломата новой афганской администрации. Хуа Чуньин, спикер китайского МИДа, комментируя это событие, заявила: «Китай верит в то, что Афганистан не должен быть исключен из международного сообщества».
После вывода американских войск с территории Афганистана, его спешно начали покидать не только дипломатические работники, местные политики и военные, но также и многочисленный западный бизнес, присутствовавший в стране. Освободившиеся ниши пустовали недолго, так как Пекин практически молниеносно проявил к ним интерес.
Китай в немалой степени интересует возможность развития торговых отношений с Афганистаном. Для облегчения процесса получения виз китайскими специалистами и торговли между странами еще в 2021 году был создан специальный китайско-афганский коммерческий комитет. Правительство КНР также надеется получить доступ к добыче полезных ископаемых, в частности важного при производстве аккумуляторов лития, на территории Афганистана. Кроме того, Китай уже ведет здесь добычу меди, золота, драгоценных камней и нефти.
По мнению востоковеда и автора Telegram-канала «Первый ближневосточный» Марии Кича, богатство территории Афганистана полезными ископаемыми является главной причиной повышенного интереса к нему Китая: «В Афганистане огромное количество полезных ископаемых. Разработка этих ресурсов своими силами не велась. Во-первых, на территории страны шла война, а рудники без должной охраны могли переходить из рук в руки. Во-вторых, в Афганистане не было достаточного количества материальных ресурсов и необходимых технологий».
Кроме того, китайско-афганское сотрудничество наблюдается и в политической сфере, так как китайские власти надеются, что талибы будут помогать им решить проблему «уйгурских боевиков», ведущих борьбу за независимость Синьцзяня, которые, предположительно, скрываются на территории Афганистана. В этом заключена парадоксальность такого интенсивного развития отношений между двумя странами. Идеология талибов строится на буквальной трактовке норм шариата. Они видят себя защитниками прав мусульман по всему миру, однако многочисленные грубые нарушения прав мусульман-уйгуров, как ни странно, остаются для них слепой зоной.
По мнению Темура Умарова, Китай не видит в сотрудничестве с талибами угроз своей безопасности: «С талибами сотрудничают или, по крайней мере, взаимодействуют многие страны мира, в частности США. Это не выглядит угрозой для имиджа Китая. Китай будет продолжать свою прагматичную внешнюю политику».
Иран
По мнению Никиты Смагина, автора Telegram-канала «Дежурный по Ирану» и эксперта Российского совета по международным делам (РСМД), в Иране изначально приход талибов к власти воспринимался, с одной стороны, с тревогой, с другой — с надеждой. Причиной тревоги было то, что в 1990-е Афганистан при талибах был своего рода идеологическим соперником Ирана. Иран даже предоставлял американским военным информацию о целях, по которым необходимо нанести удары, помогая, таким образом, свергнуть режим талибов. Первое время после установления в Афганистане власти «Талибана» Иран относился к ним, мягко говоря, с настороженностью. Однако вскоре, говорит Смагин, стало ясно, что это довольно устойчивый режим, который контролирует подавляющую часть территории Афганистана. На данном этапе афгано-иранские отношения можно назвать взвешенными и рабочими.
Признание Россией нового афганского правительства, по мнению Смагина, может стать прецедентом не только для Ирана, но и для мира в целом. «Тем более что фактическое признание без юридического закрепления уже произошло. Отношение Тегерана и Москвы к талибам в значительной степени совпадает с точки зрения принятия их как реально существующей власти в стране», — говорит эксперт.
Одним из ключевых целевых проектов в афгано-иранских отношениях на данный момент является порт Чабахар на юге Ирана. В мае текущего года Иран и Индия заключили соглашение, согласно которому этот единственный иранский порт, имеющий прямой выход в Индийский океан, на 10 лет передается в управление Индии. Планируется, что он станет одной из ключевых точек на пути «Север-Юг». Афганистан, как правило, привлекают к переговорам в рамках этого проекта, так как он сможет использовать его для своего экспорта. Индия и Иран высказывают по этому поводу слова поощрения. Кроме того, в случае возможных вспышек напряженности в отношениях с Пакистаном, через который для Афганистана открывается путь в Индию, а также в Юго-Восточную Азию, этот порт стал бы возможностью продолжать оставаться частью мировой торговой системы.
Не самой радужной стороной афгано-иранских отношений являются периодические вылазки талибов к границам Ирана с захватом КПП и пограничников. С точки зрения Никиты Смагина, эти стычки связаны с наркотрафиком, который с двух сторон «крышуется» определенными людьми, а также с не решенным до конца вопросом границ в труднодоступных местах. «Талибы ведут себя в этом вопросе более решительно, чем предыдущий режим, — говорит эксперт. — Это связано скорее с тем, что талибы чувствуют себя в праве защищать своих граждан, а не с воинственностью в отношении Ирана. До сих пор эти стычки не приводили к серьезным последствиям».
Пакистан
Отношения Афганистана с его ближайшим соседом, Пакистаном, в лучшем случае можно описать как неоднозначные. С одной стороны, Пакистан в прошлом идеологически поддерживал «Талибан». Пакистан по большому счету принимал непосредственное участие в процессе формирования «Талибана» в 1990-х. Главной целью этого было заполучить возможность оказывать влияние на происходящие в Афганистане процессы, что отчасти связано и с этническим составом населения двух стран (пуштуны составляют около 42% населения Афганистана и 15% населения Пакистана).
В 2021 году Исламабад стал первым городом, где талибские дипломаты официально дислоцировались в посольстве Афганистана. Однако за прошедшие с тех пор годы между странами случались размолвки. На днях министр внутренних дел Пакистана Мохсин Реза Накви заявил, что отношения с Афганистаном будут благополучными только тогда, когда его территория перестанет использоваться против Пакистана. Сказано это было в связи с недавним терактом в Пакистане, ответственность за который лежит на группировке «Техрик-е Талибан» («Движение талибов Пакистана» запрещено на территории России).
Это далеко не первая террористическая атака, совершенная на территории Пакистана связанными с «Талибаном» группировками. Так, в августе 2023 года в пакистанском регионе Вазиристан в результате теракта погибли 11 человек, занятых на строительстве военного объекта. Кабул, в свою очередь, как правило, отрицает причастность к этим атакам и обвиняет Пакистан в недостаточных мерах безопасности.
Что интересно, в качестве третейского судьи в этом конфликте стороны привлекают Китай, который пообещал новые инвестиции в Афганистан, если Кабул возьмет под контроль ответственных за нападения боевиков.
Индия
Только спустя два года после захвата Кабула талибы взяли под контроль афганские дипломатические представительства в Индии. Десятки сотрудников дипмиссии, поддерживавших легитимное правительство, покинули занимаемые ими должности еще в 2021 году, сразу же после прихода к власти «Талибана», остальные же, по словам бывшего посла Афганистана в Нью-Дели Фарида Мамундзая, поддерживают новый режим. Стремясь к сближению с Индией, новые официальные представители Афганистана, в свою очередь, переводят под свой контроль и дипломатические каналы.
Индия снова открыла свое посольство в Кабуле спустя год после смены режима, на данном этапе оно используется главным образом для передачи гуманитарной помощи местному населению. Кроме того, сближение с Афганистаном видится в Индии как возможность использовать его против ее «заклятого врага» — Пакистана, пишет Bloomberg. Вероятно, именно это уже происходит, выражаясь в совершаемых на пакистанских территориях атаках со стороны афганских боевиков. Плюс ко всему у индийских политиков и бизнесменов есть закономерное желание защитить свои активы на территории Афганистана.
Не все так гладко
Хотя на третьем году контроля Афганистана талибами с ними так или иначе соглашаются взаимодействовать все больше стран, говорить о начале процесса полноценного дипломатического признания рано. В рамках существующего консенсуса мирового сообщества есть запрос на формирование правительства, в котором были бы представители различных этнических, племенных и религиозных слоев общества. Особую обеспокоенность вызывают при этом невнятные результаты в борьбе с терроризмом, а также попрание прав человека, в особенности женщин. Та же Турция призывала «Талибан» пересмотреть запрет на образование для девочек. Поэтому вероятное решение России о признании «Талибана» в определенной степени бросает вызов сложившимся в мире условным договоренностям.
Еще в середине августа 2021 года государственный секретарь США Энтони Блинкен заявлял: «Будущее афганское правительство, которое охраняет базовые права своих граждан и которое не служит хабом для террористов, и есть то правительство, с которым мы можем работать и которое мы можем признать». С тех пор солидарная позиция США и многих других стран Запада оставалась неизменной, все дипломатические усилия были направлены на создание консенсуса по этому вопросу.
На данном этапе нет и намека на то, что талибы принимают эти запросы во внимание. Такие вопросы, как состав правительства, ужесточение социальных норм, доступ девочек к образованию и право женщин работать, рассматриваются ими как их внутренние дела, а любая критика и запросы извне — как вмешательство во внутреннюю политику государства.
Востоковед Мария Кича считает, что после прихода талибов к власти в 2021 году они действительно были заинтересованы в международном признании и всячески убеждали мировую общественность в том, что «Талибан 2.0» разделяет демократические принципы, а жестокость и ультраконсервативные меры остались в прошлом. Однако постепенно, считает эксперт, они пришли к выводу, что сотрудничество с разными странами возможно и без выполнения предъявляемых Западом требований.
По мнению Асфандияра Мира и Эндрю Воткинса из Foreign Affairs, шаги определенных стран на пути к стабилизации отношений с талибами свидетельствует о провале США в попытках превратить новое афганское правительство в мирового изгоя.
В то же время некоторые официальные представители западных стран, главным образом США, неоднократно подчеркивали, что, несмотря на отсутствие дипломатических отношений с талибами, они видят своей главной целью сохранение связи с афганским народом, а также оказание ему гуманитарной помощи. Об этом частично может свидетельствовать тот факт, что многие представительства международных некоммерческих организаций до сих пор присутствуют на территории страны, продолжая набирать новый персонал.
Затрагивая вопрос афгано-американского взаимодействия, Мария Кича отмечает: «Нельзя забывать, что американцы официально передали Афганистан талибам по Дохийским соглашениям. Кроме того, американцы принимают непосредственное участие в печати национальной валюты Афганистана — афгани».
Роза Отунбаева, специальный представитель генсека ООН в Афганистане, считает, что в диалоге с фактическими новыми властями в стране необходимо запастись терпением. Сама она, по ее словам, регулярно общается с талибами и не чувствует дискриминации. «Они идут на диалог и понимают ценность международных контактов, — утверждает Отунбаева. — Нужно терпение, терпение и еще раз терпение».