Южные страсти: насколько страшна преступность в Латинской Америке и где там безопасно
Мифы и правда о преступности
Репутация Латинской Америки прочно связана с высоким уровнем преступности: так было 10-15 лет назад, дурная слава за регионом сохраняется и сегодня. Исследователи при этом отмечают, что именно в XXI веке преступность стала расти особенно быстро, и теперь на фоне относительно безопасных Европы и Восточной Азии Новый Свет продолжает оставаться международным пугалом.
Когда-то завоеванный бравыми европейскими колонизаторами, этот регион рождался постепенно и в несколько этапов — по крайней мере, как крупный политический субъект. XIX и особенно XX век превратили его в лоскутное одеяло разных народов и культур, поскольку на жаркие земли индейцев хлынули иммигранты. Среди этих пилигримов эпохи модерна были не только испанцы, немцы, французы и португальцы, но и наши соотечественники — по данным исследователей, лишь в 1920-е годы Южная Америка приняла около 3000 русских, к которым потом присоединились запоздавшие белоэмигранты начала 1930-х. За предыдущий век обозначилась яркая тенденция: континент не просто становился густонаселенным, но и максимально урбанизированным, поэтому сегодня как минимум три четверти населения Латинской Америки проживает в городах.
Принято считать, что массовые скопления людей увеличивают рост насилия. По данным индекса Cities@Risk (оценивалось 579 городов с населением более миллиона человек, учитывались четыре критерия: преступность, гражданские беспорядки, терроризм и конфликты), из сотни наиболее неспокойных мегаполисов мира 62 относятся к латиноамериканскому региону. В то же время из общего правила найдутся исключения, которые заставляют в этом правиле усомниться: к примеру, в Уругвае городское население составляет больше 95%, в столице Монтевидео проживает больше 1 300 000 человек, однако преступность там сравнительно низкая (рейтинг Numbeo 51,9 — примерно соответствует уровню Канады или Франции).
Хотя общий уровень снижения насилия в мире, о котором говорил Стивен Пинкер (и который не все согласны считать тенденцией) повлиял и на ситуацию в Латинской Америке, но здесь в 2016 году по-прежнему происходила примерно треть убийств на планете. Согласно данным за позапрошлый год, в мрачную пятерку лидеров среди стран латино-карибского региона, исходя из количества убийств на 100 000 населения, входили Ямайка, Венесуэла, Тринидад и Тобаго, Гондурас и Колумбия. По другим источникам, первая пятерка выглядит несколько иначе: Ямайка, Тринидад и Тобаго, Сальвадор, Гондурас и Мексика. Как видим, колода опасных стран год от года непрерывно тасуется; кроме того, важно, кто именно проводит исследования, но в целом рейтинг кардинально не меняется. Колумбия, Венесуэла, Тринидад и Тобаго показывают стабильно пугающие результаты.
При этом самым дьявольским эпицентром криминала считаются не Каракас, Богота или Кингстон, а мексиканский штат Колима, где ведут жестокую борьбу знаменитые наркокартели Синалоа и Халиско «Новое поколение». Желая контролировать бурные потоки синтетических наркотиков (прежде всего фентанила и метамфетамина), пишет издание Insight Crime, банды массово убивают конкурентов, причем активный всплеск преступности начался относительно недавно, с 2016 года. Если в среднем в Мексике убивают до пяти-шести человек в сутки, то в Колиме — в четыре раза больше: в 2022 году на 100 000 жителей пришлось 110 убийств. В целом именно наркобизнес был и остается бичом всего региона, он опутал своими цепями Колумбию, Эквадор и другие государства. В то же время именно Мексика, по мнению редактора газеты «Ríodoce» Исмаэля Бохоркеса, оказалась лучшей ученицей итальянской мафии и с головой увязла в густом болоте криминала.
«В настоящее время Латинская Америка сталкивается с таким феноменом, как транснациональная организованная преступность. Она остается в регионе константой, но всплеск происходит именно в последние годы. Криминал охватывает если не все, то большинство государств, — отмечает ведущий научный сотрудник Института Латинской Америки РАН Андрей Пятаков. — Группировки действуют по образу и подобию транснациональных компаний — со своими центрами и филиалами, разбросанными по всему региону. Эпицентром, конечно, является Мексика. Показательна и судьба Эквадора: шесть лет назад никто не думал, что республика станет таким социальным адом, но теперь уровень преступности там зашкаливает — 40 насильственных смертей на 100 000 населения».
Рост транснациональной преступности Пятаков связывает с двумя ключевыми факторами — хронической бедностью и слабостью государственных институтов. Первая толкает человека на путь преступлений, а из-за второй возникают ниши, где криминал уже невозможно держать под контролем. Корни такого бедствия, по мнению эксперта, стоит искать в 1980-х годах, когда регион был охвачен конфликтами, однако всерьез о проблеме начали говорить с конца 1990-х, когда наркобизнес, криминал и терроризм показали себя как части одного целого.
Безопасность — понятие относительное
Если просто рассмотреть актуальный перечень небезопасных стран региона, корректно учитывать сразу несколько критериев: уровень насильственной преступности (в целом), отношения страны с ближайшими соседями, фактор политической нестабильности, социальное расслоение и доступ к жизненно важным ресурсам (не секрет, что вопиющая бедность на фоне роскоши обычно подпитывает криминогенную обстановку).
Исходя из обобщенных данных Глобального индекса миролюбия (GPI), который составляется Институтом экономики и мира на основании более чем 20 разных индикаторов, тревожнее всего живется в Венесуэле, Колумбии и Мексике, а спокойнее всего — в Коста-Рике и Уругвае. Впрочем, и там преступность остается довольно серьезной проблемой: власти Уругвая слегка притушили проблему наркоторговли, но лишь на время — уже в 2022 году произошел новый всплеск незаконного оборота запрещенных веществ.
Сравнительно высоким уровнем безопасности (хотя чуть более низким, чем в Уругвае) могут также похвастаться Аргентина, Панама и Чили. Стоит признать, что бывшая вотчина диктатора Пиночета удерживает довольно высокий по латиноамериканским меркам уровень социального спокойствия. В то же время и в Чили не все стабильно: так, портал для путешественников Wordly Adventurer констатирует, что «в столице Сантьяго уровень преступности растет: увеличивается число грабежей, насильственных преступлений и угонов автомобилей. В мае 2023 года Госдепартамент США перевел Чили на уровень 2: «Соблюдайте повышенную осторожность».
Если верить «карте рисков», которую составила международная компания International SOS, то для туристов самый высокий уровень опасности представляют Гаити, Гондурас и Венесуэла, в «безопасный» светло-желтый оттенок выкрашены Куба, Панама, Коста-Рика, Суринам, Французская Гвиана, а также страны «южного конуса». В любом случае все эти рейтинги дают неполную информацию и их стоит рассматривать в общем контексте. Например, Россия, по данным уже упомянутого GPI, в 2023 году была намного более опасным местом, чем любая из стран Латинской Америки (включая Мексику), и даже чуть более опасным, чем многие государства Центральной Африки. Критериев, которые принимались индексом во внимание, как уже говорилось выше, более 20: от количества погибших в гражданских конфликтах и текущих отношений с соседями до численности вооруженных сил и оценок ядерного потенциала.
Самые безопасные страны Латинской Америки сегодня вполне сопоставимы с рядом стран Европы — например, с Францией или Сербией (показатели индекса GPI в пределах 1,90-2,13). Однако на глобальном Юге преступность имеет свой особенный колорит.
Похищения и исчезновения: аномалия, ставшая нормой
Перестрелки и убийства, связанные с дележом сверхприбыльных героиновых рынков, равно как и терроризм (иногда переходящий в полноценные вооруженные конфликты, как недавно случилось в Эквадоре) — не единственная специфическая особенность латиноамериканской преступности. Другое печально известное криминальное явление — это похищения людей, которые становятся фундаментом для террора и манипуляций.
Такие происшествия часты на территории Колумбии и Мексики и широко распространены в Венесуэле. Некоммерческая организация Venezuela sin secuestro («Венесуэла без похищений») делит все похищения на два основных типа: простые и совершаемые с целью вымогательства. Вымогательство, в свою очередь, принимает самые разные формы; особенно ярким феноменом последних десятилетий стали так называемые «экспресс-похищения», когда преступники пытаются как можно быстрее заработать на эмоциях родственников, поскольку не могут держать жертву в плену больше 48 часов. Причем в 2010 году писали о резком росте такого типа преступлений в Панаме, которая регулярно входит в топ-10 самых безопасных стран региона.
Век интернета обеспечил террористам инструменты и для так называемых виртуальных похищений, суть которых заключается в обмане (родственникам сообщают, что человек якобы в плену, и требуют огромный выкуп). Кроме того, в условиях недостаточной урегулированности регионального рынка криптовалют преступники присваивают и чужие виртуальные деньги (о рисках такого рода эксперты писали достаточно подробно). Отмывание электронных денег, вымогательство и прочие криптомахинации становятся возможными из-за того, что эти транзакции крайне трудно отслеживать, в то время как биткойн последовательно покоряет просторы Нового Света.
Ежегодную статистику похищений и других преступлений в стране фиксирует Венесуэльская обсерватория насилия (OVV). Хотя в период пандемии коронавируса люди стали пропадать реже, с 2022 года показатели снова поползли вверх (больше 50 случаев за год). Эксперт OVV Роберто Брисеньо Леон в интервью газете El Diario связал риски роста преступности с долларизацией национальной экономики: «Похищения людей снова стали возможными, потому что теперь стало возможно получать деньги в долларах, а не в боливарах. Отсюда снова начались похищения торговцев, которые, не оперируя крупными суммами денег, получают денежные доходы».
Активизировались бандиты и в Колумбии (в прошлом году среди жертв похищений был 87-летний мужчина), причем вымогательства такого рода часто являются производной от наркобизнеса. Не менее опасной страной с точки зрения похищений является Гаити, где довольно часто жертвами банд становятся журналисты, чья деятельность создает помехи для криминального мира (последний из резонансных инцидентов — похищение представителя Radio Visión 2000 в начале прошлого года). Более того, журналистов в Гаити регулярно убивают (как и в Мексике), причем убийцы с высокой вероятностью могут оставаться безнаказанными. Что касается Мексики, хотя она временно утратила статус страны с максимальным количеством похищений, такие преступления случаются регулярно — достаточно вспомнить недавний инцидент в Матаморосе (там были похищены четверо американцев, двое из которых выжили), удержание в заложниках 16 полицейских или массовое похищение иностранцев из отеля в городе Матеуала осенью 2021 года.
Власть против преступности
Разгул криминала, в том числе связанного с наркомафией, заставлял политиков целого ряда стран идти на максимально жесткие меры, и особенно характерно это было для политиков правого толка. Своеобразный тренд на «сильную руку» задал лидер Сальвадора Найиб Букеле, который отправил в тюрьмы уже более 70 000 человек и добился пусть и временного, но очень впечатляющего успеха (как отмечала The Guardian, уровень убийств упал в стране до 7,8 на 100 000 населения, хотя еще девять лет назад эта цифра превышала 100). Соседи Букеле по взрывоопасному континенту, а также американские консерваторы готовы были петь ему дифирамбы и называть его «латиноамериканским Ли Куан Ю», проводя параллели с головокружительным взлетом Сингапура. Впрочем, Букеле, верный эпатажному стилю своего региона, сам называл себя «самым крутым диктатором в мире». В то же время объявленная преступности война априори не способна уничтожить бандитизм на корню; более того, она уже проявила свой противоречивый характер, поскольку от репрессий, по данным правозащитников, пострадало множество невинных людей (в том числе иностранцев) и более 150 человек (по данным на май 2023 года) умерли в заключении.
Силовые методы берут на вооружение и левые политики — например, президент Бразилии Луис Инасио Лула да Сильва. Не отказываясь от социальных программ и от социальной работы с жителями фавел, еще в ноябре прошлого года он решил направить вооруженные силы в аэропорты и другие стратегически важные пункты, в том числе приграничные. Для патрулирования портов и аэропортов, через которые проходит незаконный наркотрафик, да Сильва распорядился мобилизовать 3600 военнослужащих — кадры сухопутных войск, флота и ВВС. Эти шаги стали ответом не только на риск усиления наркобизнеса (Бразилия в этом смысле страдает меньше многих соседей), но и на массовый поджог автобусов группой преступников в конце прошлого октября.
«В рамках борьбы с преступностью делается акцент на репрессивных и силовых методах. К борьбе активно привлекаются вооруженные силы, и это новый тренд, которому следуют многие страны, — подтверждает Андрей Пятаков. — Например, в Мексике была создана Национальная гвардия как подразделение ВС, предназначенное специально для решения внутренних вопросов, включая преступность».
Учитывая международный характер преступности, ведется работа и в области взаимодействия с другими странами — глава европейской дипломатии Жозеп Боррель недавно после встречи с главой Эквадора выступил с инициативой усилить взаимодействие между европейскими и латиноамериканскими властями для борьбы с преступностью. Сейчас преступность в странах латиноамериканского и карибского регионов не только является основным препятствием к их развитию, пишет El Pais, но и способствует росту глобальной преступности.