Мафия против государства: что произошло в Эквадоре и чем это может закончиться
Восставшая наркомафия и стихия бунта
В октябре 2023 года Bloomberg писал, что наркокартели превратили Эквадор в «наркогосударство», являющееся основным мировым хабом торговли кокаином. Всего через несколько месяцев в том, насколько велика роль наркокартелей в жизни страны, убедился весь мир, когда 8 января вооруженные люди в масках ворвались в здание эквадорской телекомпании TC Televisión и в прямом эфире взяли в заложники телеведущих и журналистов. В этот же день 36-летний президент страны, вступивший в должность меньше двух месяцев назад, ввел в стране комендантский час сроком на 60 дней и объявил режим «внутреннего вооруженного конфликта». В ответ бандитские группировки объявили государственному режиму войну и учинили несколько бунтов в разных тюрьмах страны, организовали взрывы в общественных местах и взяли в заложники тюремных охранников и представителей тюремных администраций, сообщает AFP. Согласно сообщениям местной прессы, некоторым из нападавших было не больше 16 лет.
Как пишет El Pais, страна охвачена паникой, люди опасаются выходить на улицы, работники магазинов и ресторанов закрывают заведения и расходятся по домам, полагая, что там они будут в большей безопасности.
В среду, 10 января, Нобоа объявил, что Эквадор находится «в состоянии войны». «Мы не можем сдаваться этим террористическим группировкам», — сказал он в эфире радиоканала Canela и пообещал «беспощадно бороться с террористическими организациями».
Республику Эквадор, торгующую цветами, экзотическими фруктами, рыбой и минеральным топливом, сложно назвать образцом политической стабильности. Хрупкость местных элит в сочетании с развитым криминальным миром и раньше создавала для граждан большие риски. При этом уровень преступности нельзя назвать таким уж беспрецедентным для региона (даже сейчас он все еще официально ниже, чем в соседнем Перу и тем более в Венесуэле). Еще сравнительно недавно Эквадор считался «раем для американских пенсионеров», которые перебирались сюда, чтобы получать более высокий уровень жизни за свои накопленные к старости средства.
Однако в последние годы ситуация заметно обострилась, поскольку страна превратилась в пункт мирового наркотрафика. Желание заинтересованных лиц контролировать сверхприбыльные кокаиновые маршруты привело к резкой активизации картелей, которые занялись массовыми убийствами и кровавыми разборками; в результате люди гибли сотнями, в том числе и в тюрьмах. По официальным данным, число насильственных смертей в 2023 году оказалось вдвое больше, чем в 2022-м.
В январе 2024 года, когда наркомафия устроила бунты после побега из заключения сразу двух известных преступников — главаря группировки «Лос Чонерос», известного по кличке Фито, и лидера группировки «Лос Лобос», причастной к убийству кандидата в президенты Фернандо Вильявисенсио после митинга в августе прошлого года, этот хаос достиг кульминации.
Бунты преступников в разных тюрьмах, взятие охранников в заложники (всего восставшие удерживают как минимум 139 человек), а также вопиющий инцидент в студии TC Televisión привели к максимально прямому столкновению государства и мафии, где полиция и армия должны будут продемонстрировать, что монополия государства на насилие в Эквадоре все еще существует.
Еще до нынешних впечатляющих событий Фито, уже находясь в тюрьме, опубликовал на YouTube музыкальный клип, высмеивая неспособность власти взять под контроль собственные тюрьмы, писала Washington Post. Январский тюремный бунт, по мнению профессора факультета международных отношений СПбГУ Виктора Хейфеца, тоже выглядит как демонстрация реальной власти преступников на фоне ослабления государственных структур. Громкое убийство Вильявисенсио в августе 2023 года, после которого в стране также было введено чрезвычайное положение, было призвано показать властям готовность картелей воевать с теми, кто пытается перейти дорогу наркобизнесу: покойный политик, пожалуй, громче всех объявлял о необходимости покончить с «наркогосударством» и вернуть Эквадор в правовое русло.
Хотя многочисленные фотографии расхаживающих по улицам военных и подробности перестрелок между бандитскими группировками производят удручающее впечатление, не все жители Эквадора воспринимают обстановку как нечто из ряда вон выходящее и опасное. Проживающий сейчас в Эквадоре маркетолог из Краснодара Олег уверен, что медиа иногда преувеличивают уровень социального бедствия. «У нас нет беспорядков на улицах, мародеров, которые захватывают дома и магазины. Такого нет. Что-то похожее происходило несколько часов в опасных городах на побережье, пока не ввели полицию и армию. В горных городах вообще все в порядке. Важно понять, что это не гражданская война — здесь на улицах нет белых и красных. Просто наиболее опасных преступников решили перевести в тюрьмы с самыми жесткими условиями содержания, они и взбунтовались. Это совпало с политическим кризисом в стране». Справедливости ради стоит добавить, что вооруженные силы уже попросили граждан оказать содействие в борьбе с бандами.
Однако затушить пожар — не значит избежать рецидива. Чтобы решать проблему на системном уровне, властям придется придерживаться одной из двух принципиально разных стратегий, уверена ассистент кафедры мировой политики СПбГУ, исследователь Латинской Америки Ксения Коновалова: «Одна стратегия — это la mano dura («твердая рука»), что-то вроде сальвадорского лидера Букеле или что-то по типу мексиканской борьбы с картелями во времена президентства Фелипе Кальдерона. С другой стороны, есть ставшая популярной в эру «левого поворота» стратегия более мягких просоциальных мер в отношении преступных групп: просто не поддерживать культ насилия, не поддерживать криминогенную обстановку в стране, смягчать приговоры и сроки, всячески помогать трудным подросткам, улучшать условия содержания в тюрьмах — словом, заниматься всесторонней социальной политикой. Ни одна из этих двух стратегий, заметим, на 100% не работает. При этом в Эквадоре ведутся дискуссии о том, чтобы перенять опыт Сальвадора, то есть практику Букеле. Напомню, что в Сальвадоре в ответ на убийство одного полицейского происходит зачистка небольшого городка, там же строятся огромные тюрьмы на десятки тысяч заключенных, которые будут отбывать срок 30–50 лет — словом, государство действует предельно жестко».
В свете нынешних событий велика вероятность, что власть выберет как раз наиболее жесткий сценарий, считает Коновалова, однако у такого варианта есть «стратегические издержки», связанные с правами человека. «В Латинской Америке было уже немало случаев, когда жесткая реакция на обострение конфликтов приводила к тому, что правительства теряли привлекательность в глазах европейских инвесторов — именно такая история происходила в самом начале нашего века с Гондурасом. Эквадор ориентирован на внешние рынки, поэтому он будет аккуратно следить за реакцией мирового сообщества», — объясняет Ксения Коновалова. Исследователь подчеркнула, что вспыхнувшее противостояние государства и преступного мира является лишь симптомом долгой болезни, которая охватила Эквадор после президентства Ленина Морено. «С уходом левых был взят курс на сокращение государственного присутствия во многих отраслях: например, в 2017 году была расформирована военная разведка, что сильно уменьшило возможности власти оперативно реагировать на действия наркомафии», — комментирует Коновалова. В то же время эксперт Виктор Хейфец напоминает, что уже при Морено ситуация начала расшатываться, поскольку власть ослабила контроль тюремных администраций. Так, один из самых масштабных тюремных бунтов произошел осенью 2021 года и привел к гибели более сотни человек.
Экономика и бананы: чего ждать после восстания
Экономика Эквадора в первую очередь зависит от экспорта нефти, а также других полезных ископаемых и продуктов сельского хозяйства. Важно, что страна в максимально прямом смысле является «банановой республикой» — это главный экспортер бананов в мире, причем около 90% ввозимых в Россию бананов — именно эквадорские. В свете начавшегося кризиса с поставками фруктов могут начаться определенные проблемы: по данным РБК, отечественные импортеры уже начали получать такие предупреждения от своих контрагентов. Правда, исполнительный директор Ассоциации маркетинга и экспорта бананов Эквадора заверил, что работа портов и судоходных линий после мятежа никак не изменилась.
Внутри страны ситуация тоже выглядит довольно безрадостной. Еще задолго до вооруженного конфликта экономика страдала от политической нестабильности и с трудом преодолевала последствия пандемии коронавируса. Согласно отчету Центрального банка Эквадора, в III квартале 2023 года экономика выросла всего на 0,4% по сравнению с аналогичным кварталом 2022 года, при этом спрос на целый ряд товаров, включая машины, одежду и молочные продукты, заметно снижался. Главной причиной более чем скромного роста было увеличение экспорта (на 7,3%) и государственных расходов (на 5,1%).
Всемирный банк фиксирует в современном Эквадоре такие системные проблемы, как рост занятости в теневой сфере, нехватку макроэкономических буферов и неравный доступ населения к государственным услугам. По уровню экономических свобод страна находится на 119-м месте. Закономерно, что с этим набором вводных мятежи и внутренние волнения могут только усугубить обстановку. Не стоит забывать и о природных факторах, которые также не способствуют государственной стабильности: Эквадор знаменит повышенной сейсмоопасностью, землетрясение весны прошлого года привело к закрытию ряда нефте- и газопроводов, а значит, к уменьшению экспорта. Кроме того, социально-экономическая нестабильность заставляет многих жителей эмигрировать (в том числе нелегально) в соседние страны — например, в Мексику или в США через Панаму и Никарагуа. Волн эмиграции с 1980-х годов было несколько, на последнюю существенно повлиял рост уровня бедности, который в 2020 году превысил 30%. Разумеется, отток трудоспособного населения и истощение рынка еще не шли на пользу ни одной стране.
Коновалова сегодняшнюю экономическую конъюнктуру оценивает довольно пессимистично. По ее словам, делать какие-либо прогнозы пока рано (события происходят в режиме «здесь и сейчас»), но есть уверенность, что впереди большие проблемы, которые, впрочем, возникли не сегодня. «Политический кризис, острые противоречия между правительством и парламентом, а также конфликты между правительством и индейскими группировками (которые напрямую затрагивают интересы нефтяной отрасли и туристического сектора) обещают стране негативный инвестиционный климат. Государство с политической нестабильностью потенциальные инвесторы воспринимают как некое опасное место и не спешат в него вкладываться. По оценкам экономистов, сейчас необходимая для привлечения инвесторов доходность гособлигаций Эквадора достигает примерно 16,5% в год. И это очень высокие цифры, тем более если мы будем сравнивать с другими игроками в регионе (например, с Чили или Уругваем, где доходность в районе 3% уже может обеспечить покупку акций). В этом отношении Эквадор сейчас считается одной из самых рискованных экономик Южной Америки: эксперты считают его третьим по уровню инвестиционных рисков направлением после Венесуэлы и Аргентины. Заметим еще, что внутри Эквадора страдает деловая активность, бизнесмены регулярно жалуются на поборы и откровенное вымогательство со стороны банд. К тому же предпринимателям приходится сокращать время работы, чтобы в темное время суток не подвергаться нападениям», — считает эксперт.
Напомнив о том, что политические перипетии наверняка ударят сразу по нескольким секторам экономики, Коновалова отметила важную роль этнических противоречий, которые уходят вглубь истории и не могут не сказываться на сегодняшнем развитии республики. «Пострадает сферы туризма и строительства, энергетика (в том числе нефтедобыча — один из главных источников прибыли в госказну). Однако не только деятельность наркобанд способствует этим проблемам, но и протестная активность со стороны индейцев, которые тормозят работу некоторых секторов экономики при поддержке местных экоактивистов», — добавила она. Протестные марши, а также другие акции индейцев, мешающие разработке месторождений, проходили в Эквадоре достаточно регулярно и продолжаются до сих пор.
Если абстрагироваться от хроники текущего дня, то можно сказать, что у Эквадора хорошие возможности для развития экономики, особенно если принимать в расчет природные ресурсы, напоминает старший научный сотрудник Центра латиноамериканских исследований РАН Николай Иванов. Привлекательность республики и ее потенциал оказались, по мнению эксперта, теми факторами, из-за которых экономическим сотрудничеством с Эквадором заинтересовались Соединенные Штаты — при президентах Морено и Лассо для взаимодействия двух стран были созданы все предпосылки. «Путь был открыт для американских инвестиций, добычи и экспорта природных ресурсов. Заметим, что Эквадор стал добывать и экспортировать нефть и газ. Кроме того, по оценкам специалистов, он обладает значительными запасами сурьмы, меди, железной руды, серебра и крупными месторождениями золота. Поэтому США пытаются установить контроль над Эквадором. Немаловажную роль в этом процессе будет играть вопрос о наркотиках и наркоторговле», — уверен ученый.
Власть наркобанд: как это работает
Мир организованного наркобизнеса можно сравнивать с чем угодно — с гигантским спрутом, опасным вирусом или огромной раковой опухолью. В контексте Латинской Америки, даже если анализировать только события последних 20 лет, трудно отрицать очевидный факт: у национальных государств явно недостаточно эффективных инструментов для усмирения наркобаронов, не говоря уже о полной победе над ними. Пример Эквадора показывает, насколько далеко протягиваются щупальца прибыльного дела: не только соседняя Мексика, но даже албанские преступные группировки находятся в тесной связи с местными бандами, а тюрьмы Эквадора в последние годы выполняют функцию вербовочных центров. С одной стороны, война с мощнейшей теневой экономикой тоже априори международная (не случайно властям Эквадора выразили поддержку правительства многих стран, а США официально пообещали оказать президенту Нобоа помощь в борьбе с терроризмом). С другой стороны, громко объявленная война не гарантирует реальных успехов, поскольку наркоимперии подобны фольклорному змею о трех головах: отрубая одну, герой с ужасом наблюдает за появлением еще нескольких.
«В литературе это называется эффектом пузыря: когда вы боретесь с наркомафией в одной стране, она тут же возникает в другом месте, — комментирует Ксения Коновалова. — Важно учесть, что нынешняя ситуация связана с активностью известного мексиканского картеля «Синалоа», который проник в Южную Америку: он активно пытается обосноваться и в Чили, и в других странах. Поскольку проблема наркобанд охватывает весь регион под влиянием неблагоприятной обстановки, Эквадор становится лишь элементом в этой большой мозаике. Проблема трансгранична. Она может распространяться на соседей, но может и способствовать какой-то межнациональной кооперации, возникновению двусторонних соглашений в области борьбы с наркомафией. Знаю, что Аргентина уже предложила силам безопасности Эквадора поддержку, ее выразили и другие правительства. Интерес ряда стран вполне понятен — они попросту не хотят, чтобы банды из Эквадора просочились еще и к ним. К этому также добавляется проблема миграции, нелегальной и легальной. Спасаясь от неблагоприятной обстановки, эквадорцы пытаются уехать в Чили; возможно, популярным направлением окажется также Бразилия. Так или иначе, миграционные потоки приведут к межрегиональной напряженности — это абсолютно точно».