Исход в никуда: как живут армянские беженцы в тени войны на Ближнем Востоке

На 1 января 2023 года население Армении составляло чуть меньше 3 млн человек, в Нагорном Карабахе проживало около 120 000. С 23 сентября по 2 октября, буквально за неделю, из Карабаха в Армению въехали более 100 000 вынужденных переселенцев; по данным миссии ООН, на 1 октября в непризнанной республике оставалось менее 1000 армян. Одномоментно в Армению переселилось дополнительно более 3% населения. Людей, не имеющих крыши над головой, вещей первой необходимости, а зачастую и денег.

В Ереване присутствие беженцев никак не ощущается. По вечерам и в выходные улицы заполняются людьми. В кафе и ресторанах ведутся оживленные беседы, у машин с плакатами, где еще среди прочих маршрутов значится и Карабах, гиды зазывают туристов на экскурсии. На улицах бросаются в глаза разве что релоканты и транзитники из России. В прошлом году в Армению переехали около 110 000 российских граждан, внеся свой вклад в рост ВВП и цен на недвижимость. В ЦБ Армении считают, что в 2022 году стоимость жилья в Еревана была завышена на 16–22%, в первом квартале 2023-го — на 25%. На дорожной ситуации в городе волна переселенцев из России никак не сказалась, а вот сейчас водители жалуются на рост пробок в центре города  — львиная доля от 30 000 автомобилей жителей Карабаха сейчас перекочевала в Ереван. Сильно отличаются от ереванской обстановка и настроения в ближайшем к Нагорному Карабаху армянскому городу Горис.

Горис транзитный

Как рассказала Forbes заместитель главы городского округа Горис Ирина Елиан, в городе зарегистрировались около 90 000 беженцев. Остальные сразу проехали транзитом в другие районы Армении. При том что во всем округе своих жителей около 30 000, а непосредственно в Горисе — 16 000. Беженцев разместили в первую очередь в гостиницах, кто-то поселился в окрестных селах: у родственников или в арендном жилье. К 20 октября, по словам Елиан, беженцев в округе осталось всего 2000 — остальные разъехались по Армении. В отеле, где остановился корреспондент Forbes, все еще проживают бежавшие из Нагорного Карабаха люди. «Первое время здесь в вестибюле на креслах и на полу спали — все было людьми забито», — рассказывает один из них по имени Гагик. Пожилых родителей Гагик отправил к родственникам в Ереван, но сам туда ехать не может: «Они ввосьмером в городской квартире с одним санузлом. Ну, как еще и я туда приеду?»

В конце октября беженцы оставались почти во всех отелях Гориса. Их проживание и питание оплачивают армянские власти. Сумму этой компенсации владельцы отелей не называют. Всем прибывшим в Армению жителям Карабаха полагаются единовременные подъемные в 100 000 драм (чуть более 23 000 рублей) и ежемесячные пособия — на аренду жилья 40 000 драм (9300 рублей), на оплату коммунальных услуг 10 000 драм (2300 рублей). Суммы довольно скромные. Аренда комнаты в Ереване, для примера, обойдется в 150 000 драм, трехкомнатной квартиры — от 500 000 драм. Это при том, что официальная средняя зарплата в Армении — 267 000 драм. За 40 000 драм осенью 2023 года можно было снять что-то лишь в сельской хибаре, да и то если хозяева проявят сочувствие. «В целом, особенно в Ереване, никто скидок не даст — все сдают по рыночной стоимости», — рассказывает Геворг из очереди в пункт выдачи гуманитарной помощи, организованный в здании театра Гориса.

Здесь раздают средства первой необходимости, представители чешской организации People in need выдают талончики, по которым можно единовременно набрать на 40 000 драм еды и гигиенических средств в определенных городских магазинах. В павильоне напротив волонтеры от имени той же организации при соучастии еще четырех международных благотворительных структур выдавали и талоны на питание в местном общепите. По словам Ирины Елиан, почти все свободные для аренды или покупки квартиры в городе закончились еще после армяно-азербайджанского конфликта 2020 года. Многие из беженцев 2023 года покупают и ремонтируют заброшенные дома в селах. С работой в ориентированном на туризм Горисе сейчас тоже сложно — поток гостей сильно упал. Есть вакансии для строителей, которых набирают для реставрации центра города, администрация Гориса еще планирует выдавать что-то вроде грантов на открытие собственного дела.

История конфликта

• 1923 год. Нагорно-Карабахская область с преимущественно армянским населением (76% в 1989 году) входит в Азербайджанскую ССР.
• 1991 год. В результате Первой Карабахской войны появляется непризнанная Нагорно-Карабахская республика (Арцах), в которую, помимо бывшей одноименной области, вошли в качестве буферной зоны еще восемь районов Азербайджана.
  
•  2020 год. В результате наступления азербайджанской армии (Вторая Карабахская война) и подписанного по итогам соглашения от непризнанной республики осталось меньше половины территории — небольшие районы к северу и востоку от столицы региона Степанакерта. В новых границах Арцах стал анклавом, с Арменией его связывал лишь Лачинский коридор — шесть километров дороги в горах Лачинского района Азербайджана. С ноября 2020 года он контролировался российскими миротворцами.
  
• 2022 год. В декабре 2022 года коридор был заблокирован Азербайджаном — Арцах оказался в блокаде.
  
• 2023 год. 19 сентября Азербайджан начал новую военную операцию и за два дня взял под контроль всю территорию Нагорного Карабаха. 28 сентября президент непризнанной Нагорно-Карабахской республики Самвел Шахраманян подписал указ о прекращении ее существования с 1 января 2024 года. Де-факто, она прекратила существование 20 сентября.

Деньгами и подгузниками

Около 12 000 беженцев разместились в соседнем с Ереваном городе Масис и 26 окрестных селах. «27 сентября уехали из Степанакерта, — рассказывает Светлана, приехавшая в Масис для получения гуманитарной помощи. — Сейчас снимаем дом в деревне. Нас 12 человек там — на полу спим». 90 беженцев поселили в закрытом на ремонт детском саду. «Многие жители города взяли беженцев к себе домой — это очень помогло», — говорит вице-мэр Масиса Хорен Ароян. Рядом с мэрией в пустующем четырехэтажном здании бывшей почты ведутся строительные работы. «Владеет зданием наш друг, он сейчас отдает здание под жилье для беженцев, — поясняет Хорен Ароян. — Они сами его ремонтируют — подготовят к проживанию и заселятся». По его словам, местный бизнес по мере сил старается помогать переселенцам, но «свое участие они не афишируют».

Анна Аствацатурян Теркотт, наоборот, личность публичная. Родилась в Баку, где прожила до 11 лет. Она помнит, как в 1989 году ее семья пряталась во время бакинских погромов, как соседи-азербайджанцы тогда обманули погромщиков: сказали, что армян в доме нет. В том же году семья переехала в Ереван, где три года ютилась в подвале, потом эмигрировала в США. Еще подростком Анна вела записи о происходящем, которые в итоге превратились в книгу «Изгнание. В Никуда». 

В США Анна Аствацатурян вышла замуж, став миссис Теркотт, а свою армянскую фамилию Аствацатурян оставила в качестве разрешенного у американцев второго имени. «Всегда следила за событиями в Армении, Арцахе. C 2012-го после выпуска моей книги стала говорить про Арцах в конгрессе США и по всей Америке, в европейском и британском парламенте. А с 2020-го после Арцахской войны создала Фонд Аствацатурян. С июня 2022 года я открыла проект по раздаче наборов для новорожденных Арцаха», — рассказывает Анна корреспонденту Forbes.

У нее в Facebook (принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена) 48 000 подписчиков, на ее призывы о благотворительных сборах охотно откликаются «друзья» — в первую очередь из США. «Люди мне доверяют, переводят деньги, — комментирует Анна. — Но мне самой хотелось, чтобы все было прозрачно. В нашем фонде, кроме меня и мужа, никого нет — никто не получает зарплату, все деньги тратятся непосредственно на проекты для Арцаха и Армении».

Помимо покупки вещей для нуждающихся, на деньги фонда строили бомбоубежища, ремонтировали школы.

Давая интервью в ереванском кафе, Анна подсчитывает, что за август-сентябрь фонд потратил около $38 000, примерно на 2500 семей. $25 000 ушло на наборы для новорожденных, $12 000 — на средства гигиены, $1000 — на подгузники и молочные смеси. Деньги и сейчас продолжают тратиться: покупается одежда, посуда, оплачивается жилье. «Вот недавно посетила расселенных в детском саду в Масисе — мы помогли им едой и гигиеной. Но им там совсем тоскливо — попросили привезти радио. И я съездила, купила радио, а заодно и игрушки для детей», — показывает фотографии Анна. В аварийном здании размещено 90 человек, которые живут семьями за плотными занавесками. Часть купленной на собранные Анной деньги помощи распределяется волонтерами «Менк у Мунк». В офисе в центре Еревана, где в момент посещения корреспондентом Forbes раздавались пакеты с продуктами и гигиеническими средствами, в обычное время работают социологи-исследователи. «Три года назад мы просто решили, что должны помочь беженцам из Арцаха. И организовали через свои соцсети сбор помощи, — рассказала сооснователь «Менк у Мунк» Лилит Адибекян. — Мы — это моя сестра Армене, подруги Анжела Элибегова, Элина Карапетян и еще несколько человек. Сейчас впервые после 2020 года мы снова организовали сбор и раздачу помощи». «Менк у Мунк» не принимают деньги — пожертвования только в натуральном виде. В офисе это все сортируется и складывается в наборы для раздачи. Лилит демонстрирует коробки в углу одной из комнат с рефлекторами-обогревателями. «Холодает — людям в домах потребуются. Поэтому попросили купить», — комментирует она.

Ситуация у всех беженцев разная. Те, кто остался в отелях Гориса, в тепле и накормлен, но психологически люди все равно подавлены: пансион скоро закончится, а как наладить жизнь, непонятно. Расселившиеся в селах жалуются, что туда гуманитарную помощь не привозят — нужно ехать за ней в города. Да и сама раздача этой помощи происходит без особой системы — непонятно в какой день, в какое время и что будут выдавать. Женщины в очереди за одеялами от Красного креста жаловались корреспонденту Forbes, что им несколько дней нечего было есть. 

 Трижды беженцы

 «У меня есть вакансии. И я сообщил о них волонтерам, которые занимаются беженцами, — рассказывает Forbes управляющий небольшой ереванской компанией. — Прислали двух человек из Арцаха. Поговорил с ними — подходят. Предложил сразу выходить на работу. Но они ушли подумать и в итоге отказались».

Как объяснил корреспонденту Forbes Марк Григорян, директор ереванского национального Музея-института архитектуры имени Александра Таманяна, среди беженцев из Карабаха царит растерянность — они пока сами до конца не понимают, как теперь строить жизнь. «Люди из сел вдруг оказались в Ереване — а это вообще другой мир. Им предлагают какую-то зарплату, а они пока даже не понимают — это много или мало, как на эти деньги здесь жить. Какой вообще путь налаживания жизни выбрать», — поясняет он.

По словам учительницы английского языка из Степанакерта, в Армении учителей-беженцев принимают на свободные вакансии вне конкурса, но она пока работает с англоговорящими волонтерами Armenian General Benevolent Union и World Central Kitchen. Пойдет ли потом в школу, не знает — насчет дальнейшей жизни у нее нет никакого представления.

О приеме на российские предприятия квалифицированных переселенцев из Арцаха в конце сентября 2023 года объявила компания «Русал». 

«Да, в Россию я бы работать поехал, — кивает Гагик из отеля в Горисе. — В Хакасии, говоришь, алюминиевые заводы, в Сибири? Нормально. Если жильем обеспечат, то поеду». Отправиться работать в Сибирь согласен и его сосед Эдуард. В целом, многие из опрошенных корреспондентом Forbes карабахцев рассматривают переезд в Россию как один из лучших вариантов в нынешней ситуации. Эдуарду около 60 лет. И он, как сам говорит, трижды беженец. Больше 30 лет назад после погромов он уехал из Баку в Карабах, а после войны 2020 года пришлось уйти из занятого Азербайджаном района в Степанакерт. Сейчас снова вынужден все бросить и уехать буквально в одних тапочках. Таких как он среди нынешних переселенцев немало: в Карабах переселялись армяне не только из Азербайджана, но и из республик Средней Азии, России, Украины. 

О том, что придется бежать из Карабаха, большинство жителей не думали ни до войны 2020 года, ни даже после нее, когда от непризнанной республики остался только район Степанакерта. «Были уверены, что Степанакерт уже останется. Установили Лачинский коридор с Арменией. Пришли миротворцы, — объясняет эти настроения один из беженцев в Горисе. — Никто не думал, что в XXI веке вот так может закончиться. Что мы снова будем беженцами».

Безвозвратные переселенцы

Многие карабахцы хотели бы уехать за границу, в первую очередь в Европу. Но статус беженца с соответствующей социальной помощью там получить будет сложно: Азербайджан согласно международному праву не оккупант, не агрессор — юридически Карабах его территория. Отдельные правозащитники считают, что армяне Карабаха подпадают под категорию политических беженцев, но пока это лишь частные мнения. Правительство Азербайджана не раз заявляло, что предоставит армянам гарантии безопасного проживания в Нагорном Карабахе, но желающих вернуться среди беженцев пока нет. «Те, кто там жил с советских времен, помнят не только дружбу с соседями-азербайджанцами, но и то, как этих самых соседей оттуда выгоняли. А может, он и сам в этом участвовал, — замечает Марк Григорян. — Кроме того, информация о том, как в 2020 году азербайджанцы издевались над пленными, никогда и не скрывалась. Кто захочет остаться и подвергаться издевательствам? Ясно, что никто».

«Я там родился. Пережил там три войны, — говорит один из беженцев. — В школе с азербайджанцами учился. Что стало с их домами, квартирами? Естественно, кто-то занял, живет в них. Точнее жил». «Если бы не один, а чтобы было хотя бы 10 000–15 000 армян диаспорой, то я бы вернулся жить с азербайджанцами», — признается другой переселенец. Но возвращение предполагает отказ от армянского гражданства и получение азербайджанского. Тогда к родственникам в Армении, находящимся в считанных километрах от Степанакерта, из азербайджанского Карабаха через закрытую границу уже не попасть — придется объезжать через третьи страны. Потом беженцы вспоминают обо всем пережитом двумя народами, и идея о возвращения в родные места  растворяется на глазах.

Среди людей в очереди за одеялами от Красного Креста были и те, кто оставил в Карабахе пусть небольшой, но успешный бизнес. Одна из женщин с грустью показывает корреспонденту Forbes фотографии своего двухэтажного магазина в Степанакерте. В Карабахе остались брошенными предприятия и посерьезней. Например, Степанакертский коньячный завод. Как рассказал Forbes источник, близкий к руководству предприятия, ничего из оборудования компании вывезти не удалось. Теоретически, о возвращении движимых средств производства можно вести переговоры, говорит он, но пока остро стоят вопросы с обеспечением беженцев крышей над головой и едой, эти темы даже не поднимаются.

Старательно избегают беженцы и разговоров о своем будущем. Готовиться ли к военному реваншу и вернуться или, наоборот, постараться все забыть, списав Карабах в безвозвратные потери, — об этом не говорят. Шок пока не прошел.