Как коллекционеры современного искусства объединились ради выставки Эрика Булатова

«Что значит, когда я открыл для себя Булатова? — возмущенно и громко вопрошает в телефонной трубке Петр Авен. — Я москвич, из интеллигентной московской семьи. Я с 1975 года знаком с Сорокиным. Имена Булатова и Кабакова в нашем кругу были на слуху уже в 1970-е». Авен объясняет, что московский концептуализм для него естественная культурная среда обитания. Поэтому неудивительно, что для своего московского кабинета он купил полотна Эрика Булатова, Гриши Брускина и заказал работу Павлу Пепперштейну, художнику младшего поколения.

Этой осенью картина Булатова из московского кабинета Петра Авена отправляется в Нижний Новгород, где независимый куратор, до недавнего времени директор ГМИИ им. Пушкина, Марина Лошак собирает выставку. 

5 сентября 2023 года Эрик Булатов отпраздновал 90-летие. К этой дате ни Третьяковка, ни Русский музей не организовали выставки художника. Как и в случае с Кабаковым, российские государственные музеи почти не владеют работами Эрика Булатова. При СССР музеи не покупали нонконформистов в коллекции, в постсоветской России закупочные бюджеты музеев оказались неконкурентоспособными с ценами арт-рынка. Аукционный рекорд на работу Булатова «Слава КПСС» на Phillips в 2008 году превышает £1,1 млн. История сложилась так, что работы Булатова сейчас хранят парижские Лувр и Центр Помпиду, нью-йоркский МоМA, лондонский Tate Modern, кельнский Музей Людвига и множество частных коллекций Швейцарии, Германии, Америки.

Сегодня привезти большие живописные картины в Россию из-за границы — тот еще квест. Музейный обмен прекращен. Частные грузы оформляются на имя китайской или среднеазиатской компании, на пересадке живопись меняет адресата, и уже как посылка из Китая или Средней Азии отправляется в Москву. «Мы не хотим так рисковать, боимся, что потеряется по дороге», — говорит Наталья Булатова, жена художника. Ольга Свиблова, директор МАММ, предложила выход: устроить большую ретроспективу графики художника. Она готова привезти бумажные работы из парижской квартиры Булатовых в ручной клади. 

Нижегородский художественный музей и независимый куратор Марина Лошак предложили другой вариант: собрать выставку Эрика Булатова из частных российских коллекций. Откликнулись 10 коллекционеров и бизнесменов, те, кто собирает работы Булатова уже 30–40 лет и входит в число личных друзей художника, а также те, кто открыл для себя его творчество недавно, по мере развития коллекции и своих художественных вкусов. 

Интерактив XXI века

В своей парижской квартире-студии в доме XVII века Эрик Булатов показывает последние работы, еще пахнущие красками, стоящие рядом с подрамником. На одной картине в абсолютной темноте, черной, как сажа, приоткрыта дверь, и из-под нее — полоска белого света. В черноте этот свет такой пронзительно-яркий, словно белое пламя, обжигает глаза. «Это черное на белом», — подчеркивает художник. Чуть раньше в беседе он упоминает «Черный квадрат» Малевича, который увидел уже взрослым человеком, состоявшимся художником, на выставке «Москва — Париж» в 1981 году в Пушкинском музее. К тому времени он видел на выставках западноевропейское и американское искусство, многое знал про русский авангард. «[Но «Черный квадрат»] поразил своей двусмысленностью: это такое произведение, про которое нельзя сказать ничего однозначного. Невозможно даже понять, что это за черное. Это дырка черная в белом фоне, или это черный предмет, который лежит на белом фоне? Это одновременно и предмет, и пространство», — объясняет Эрик Булатов.

В своих картинах, соединяющих русскую реалистическую живопись (например, его пейзажи искусствоведы сравнивают с работами Федора Васильева и Василия Поленова), пространственные построения художников русского авангарда (тут видят диалог с Казимиром Малевичем, Любовью Поповой, Эль Лисицким) и работу с текстом, как у друзей его юности, московских концептуалистов, Булатов наполняет пространство воздухом и каким-то неземным, космическим светом. Перезагружая «картинный софт», по меткому выражению искусствоведа и галериста Сергея Попова, Эрик Булатов телепортирует русское искусство XIX и ХХ веков в будущее.

И если, по мнению Малевича и Кабакова, в будущее возьмут не всех, Булатов с этим не согласен. В канун 2019 года он закончил картину «Дверь открыта», над композицией которой бился почти 20 лет. На ней на фоне небес персонаж с картины Диего Веласкеса «Менины» распахивает дверь. «Он открывает дверь не в комнату, а во весь мир. И весь мир это может видеть. Смысл именно в том, что дверь была открыта, сейчас открыта и будет открыта. В будущее попадут не те, кого начальство назначает сегодня, а оттуда, из будущего, позовут тех, кто им будет нужен», — уверен Булатов. Из раскрытой настежь Веласкесом двери идет поток яркого белого света. 

Белый свет становится совсем нестерпимым на другой, совсем свежей работе Булатова, в центре которой — распахнутая дверь. Белые стены, белая дверь. «Вот она, эта дверь, — машет рукой из студии в сторону прихожей Наталья Булатова. — Эрик отсюда на нее смотрит, когда я ухожу». Жгущий глаза, какой-то ядерный, фаворский белый свет. Свет здесь и образ, и средство для достижения эффекта включенности в живописное пространство. Как и всякая картина Булатова, это тщательно выстроенный аттракцион иллюзии, рассчитанный на то, чтобы зритель оказался соучастником его произведения, как, например, читатель сопереживает героям Льва Толстого, проживая с ними отдельную жизнь.

По мнению художника, русской живописи XIX века не хватило совсем чуть-чуть, чтобы стать таким же мировым феноменом, как и русская литература того периода. Например, «Явление Христа народу» Александра Иванова по силе влияния на умы своей эпохи должно было быть сопоставимо с «Войной и миром». Однако Иванов, по мнению Булатова, с задачей не справился: «У него не вышло, и все русское искусство XIX века не вышло. Были прекрасные художники, но прорыва не случилось».

О том, что на самом деле пытался сделать Иванов в «Явлении Христа народу», Эрик Булатов впервые осознал более 30 лет назад, когда наблюдал за реакцией зрителей в Третьяковской галерее. «Если между мной и картиной оказывались зрители, происходила странная вещь: картина их буквально заглатывала, они оказывались внутри картины. То есть граница между зрителями и картиной сдвигалась. Мне не давал покоя вопрос: как так получается?» 

Результатом многолетних раздумий художника стала работа «Картина и зрители», созданная на основе сюжета Иванова, но с иллюзией разомкнутого пространства. «Я пытался написать картину, где граница была бы размыта. У Иванова не хватает переднего плана. Сцена законченная: речка, зрители на берегах, продлить вперед нельзя. А надо, чтобы, наоборот, она была открыта к зрителям», — рассказывает о своей работе Булатов.

По словам художника, он превратил зрителей, в том числе свою жену, у картины Иванова в ее персонажей, дав шанс каждому войти в эту историю: «Затем следующие стали персонажами, потом следующие и так далее. То есть постепенно зрители будут оказываться в картине». То есть дописал за Александра Иванова то, что тот по какой-то причине не сделал. Перетащил ее из академизма XIX века в интерактив XXI века.

Этот диалог времен оценили в Третьяковке. После долгих переговоров в 2017 году Благотворительный фонд Владимира Потанина купил работу у Эрика Булатова и передал ее в дар Третьяковской галерее. Для пущего оптического и культурного эффекта все лето и первые месяцы осени 2017 года «Картина и зрители» Булатова стояла на подрамнике на фоне «Явления Христа народу» Иванова. 

Новый горизонт

Дар фонда Потанина Третьяковке был, по сути, красивым извинением мецената за дарение, сделанное в музей за границей. Осенью 2016 года по инициативе фонда более 40 художников, их наследников и коллекционеров подарили около 300 работ в коллекцию парижского Центра Помпиду, чтобы пополнить музейное собрание русского авангарда неофициальным советским и российским искусством 1950– 2000-х годов. Самую дорогую работу в коллекцию Центра Помпиду, «Слава КПСС» Эрика Булатова, передали Екатерина и Владимир Семенихины. Дарению предшествовали несколько летних бессонных ночей — к Семенихиным на дачу приезжала приглашенный фондом Потанина куратор «Коллекции» Ольга Свиблова, она вела разговоры до пяти утра. Как культуртрегеры, коллекционеры русского искусства были уверены, что передавать в музей нужно «знаковые, первостатейные вещи», рассказывает Владимир Семенихин Forbes. «Но тут возник вопрос, что передадим мы. Звонили Булатовым, советовались. Эрик с женой Наташей, наши близкие друзья, были уверены: передавать в Центр Помпиду нужно рубежные вещи. Мы с Екатериной с кровью выдирали работы», — вспоминает он.

В ночь открытия выставки «Коллекции» в Центре Помпиду все дарители устроили торжественные ужины. Их было едва ли не сорок — все хотели наслаждаться триумфом единолично. На фоне массового ликования раздался возмущенный голос директора Третьяковки Зельфиры Трегуловой: «А нам?» Так в 2017-м год дарений случился уже в Третьяковке. Его открыл Владимир Потанин, передавший музею «Картину и зрителей» Булатова. 

То, что было прорывом в 2016-м, вышло боком для современного русского искусства в изменившихся политических обстоятельствах после 2022 года. Более 300 работ российских и советских художников, переданных в коллекцию Центра Помпиду, убраны в запасники. Из четырех картин Булатова две музей купил с его выставки 1988 года, одну подарили Цукановы, другую Семенихины. Работы не покидали экспозицию последние годы, но сейчас не выставлено ни одной. Для Булатовых, много лет живущих неподалеку от Центра Помпиду, исчезновение работ из выставочных залов музея было болезненным. В последние годы художник с горечью делится своими наблюдениями за тем, как на его глазах русская культура в Европе отовсюду вытесняется. Остро чувствующий любую политическую спекуляцию, не терпящий диктата государства в отношении прав и личных свобод человека, Булатов фиксирует работу мощной пропагандистской машины, которая, как в антиутопиях 1920-х годов, стремится взять под контроль и чувства, и разум, и индивидуальность человека. Так в 2019-м возникла его серия живописи и графики «Формула самозащиты» с объемными буквами, складывающимися в глагол «Насрать!» А в 2023 году — картина с глаголом «Хватит!»

Совсем свежих картин Булатова в Нижний Новгород не привезут. Но его работы разных периодов — от ранних, 1960-х годов, из собрания Иветы и Тамаза Манашеровых до канонических работ из коллекции Шалвы Бреуса и Семенихиных и картин 2010-х годов из коллекции Петра Авена, Игоря Маркина, Ирины и Анатолия Седых — позволят не только многократно испытать иллюзионистский трюк художника с пространством, но и понять, что из его идей сегодня находит отклик. Пожалуй, это всего лишь второй, вслед за парижской «Коллекцией», пример в истории современной России, когда общими силами частных лиц собирается мощный художественный проект. Работы на выставку Булатова предоставили и те, кто живет и работает в России, и те, кто под санкциями, и те, кто уехал из страны.

Как замечает коллекционер Тамаз Манашеров, для них с Иветой, математиков и искусствоведов, ценны и новаторство Булатова, и его глубокая мудрость, и бескомпромиссность в искусстве, и сильное личное обаяние художника. «К пониманию творчества Булатова мы шли достаточно долго, искали важные не только для российского, но и для мирового искусства работы, — говорит Манашеров. — Общение с художником всегда радость и удовольствие. Он мудрец и философ. Приверженец семейных ценностей, как и мы. И хотя наши взгляды не всегда во всем совпадают, мы легко находим общий язык». 

Другая участница выставки Ирина Седых, председатель попечительского совета фонда «ОМК-участие», устроитель фестиваля современного искусства в Выксе, жена предпринимателя Анатолия Седых, с Эриком Булатовым познакомилась не так давно, в 2020 году. Но с его творчеством, с книгами с его иллюстрациями знакома с детства. По приглашению Седых Булатов создал монументальный мурал на стене цеха металлургического производства ОМК. Так в нижегородской Выксе появилась самая большая работа художника — фреска площадью 2500 кв. м «Стой — иди. Амбар в Нормандии». Приехавший на завод художник выезжал на локомотиве во время спектакля открытия, поставленного режиссером, куратором фестиваля Федором Павловым-Андреевичем. «Трудно передать весь спектр эмоций от личного общения с Эриком Владимировичем и его женой Наташей, — говорит Ирина Седых. — Когда задаешь вопрос мастеру и видишь ответную реакцию, как загораются его глаза, появляется едва заметная, обезоруживающая, обаятельная улыбка. Когда говоришь с ним о людях и понимаешь, насколько они ему интересны. Это редкое качество, особенно в наше время».

«Проект в «Пакгаузах», новом выставочном пространстве Нижегородского художественного музея, — это не ретроспектива, не отчетная выставка о творчестве Булатова, — говорит куратор Марина Лошак. — Это его «Линия горизонта», иллюстрация формулы из его книги «Горизонт». Это разговор о пространстве и свете». Лошак рассказывает, что для такого концептуального проекта они с архитектором Юрием Аввакумовым провели жесткий отсев работ. Итог — чистый, лаконичный дизайн, много воздуха и света и 18 картин Булатова.