Избирательная демократия: почему российским властям больше не нужен закон о QR-кодах

Осенью 2021 года в Думу внесли два законопроекта — о кодах в общественных местах и отдельно о кодах на транспорте. В прошлом году второй законопроект отозвали, а первый приняли в первом чтении, но не стали ускорять процесс. Второе чтение должно было состояться в середине января, но в последний момент его отложили на неопределенный срок, а 17 января пресс-секретарь президента Дмитрий Песков фактически закрыл тему, по его словам, подготовка законопроектов о QR-кодах исключена из числа поручений президента. Позднее в тот же день Совет Госдумы единогласно снял с рассмотрения законопроект о QR-кодах. В чем же дело?

Свои и чужие

Российская власть имеет немалый опыт ускорения законотворческого процесса — когда в короткие сроки принимаются законы «охранительного» характера (как в прошлом году — о лишении пассивного избирательного права лиц, «причастных» к экстремистской деятельности). Но такие законы направлены против тех, кого власть считает чужими, сознательными или бессознательными иностранными агентами. Против введения QR-кодов в значительной степени выступают свои — более того, неприятие этой меры со временем усиливается.

Сервис SuperJob провел два опроса об отношении к QR-кодам — в ноябре прошлого года и январе 2022-го. В ноябре о них негативно высказались 42% респондентов, в январе — уже 52%. Переломить эту тенденцию может, пожалуй, лишь сценарий «ночного кошмара» — появление нового сверхсмертоносного штамма. Сейчас же события, к счастью, развиваются в другом направлении — «омикрон» значительно менее летален, чем «дельта», что провоцирует общественную демобилизацию, которую трудно совместить с новыми ужесточениями.

Еще один немаловажный момент — настроения в крупных городах. В Санкт-Петербурге в январе против кодов высказались 58% участников опроса, в Москве — 49%, в Новосибирске — 47%. Здесь речь идет не только о настроениях населения мегаполисов, но и о реакции на своего рода пилотный проект. Если в прошлом году QR-коды на общественном транспорте попытались ввести в Татарстане (и выявилось не только недовольство граждан, но и масса технических проблем), то в Петербурге система QR-кодов с 2 января официально действует в общепите и непродовольственных магазинах. Результат — бойкот со стороны части рестораторов и рост числа противников кодов.

И последние цифры из январского опроса SuperJob. Среди непривитых доля противников законопроекта предсказуемо достигла 75%, но из числа привитых против ограничений высказались 42%, то есть почти половина. Таким образом, неприятие QR-кодов далеко выходит за рамки антиваксерской субкультуры.

Частное дело

Протесты против QR-кодов есть и в европейских странах — но там в них участвуют преимущественно противники вакцинации, поддерживающие Марин Ле Пен и Эрика Земмура во Франции, «Альтернативу для Германии» и другие политические силы, которых мейнстримный политический класс либо бойкотирует, либо приглашает в правительственные коалиции лишь в крайнем случае (как Австрийскую партию свободы) и ненадолго. Тема QR-кодов (как и вакцинации) считается большинством населения общественной, то есть направленной на защиту жизни и здоровья уязвимой части граждан. Исчерпывающих исследований эффективности кодов нет — прошло слишком мало времени. Но общества исходят из того, что если есть шанс спасти жизни, пусть даже за счет неудобств для большинства, то такие решения целесообразны.

В России подход прямо противоположный. Большинство общества считает, что в период пандемии решение о вакцинации — это частное дело человека. Такого мнения придерживаются не только радикальные антиваксеры, но и более умеренные россияне, в том числе и немалая часть привившихся. В России многие готовы смириться с нехваткой реальных политических прав, но при этом крайне болезненно относятся к вмешательству в частную жизнь лояльных граждан. Такая традиция идет с советского времени, когда немалую роль в дискредитации режима играли проработки на собраниях и другие формы контроля. В 1990-е годы, когда государство резко уменьшило поддержку граждан, оно при этом дало им волю, убрав надоевшую опеку — и отсутствие массовых протестов могло быть связано и с этим фактором.

Понятно, что тема QR-кодов вызывает еще большее отторжение, чем вакцинация. Недовольство среди периферийной части своих сторонников власть хочет предотвратить. Тем более что снова стоит вопрос об эффективности — в Европе введение QR-кодов в значительной мере связано с общественным самоконтролем. Человек, пытающийся прорваться в магазин без кода, встречает неприятие окружающих — в России же окружающие его вполне могут поддержать, а крайним окажется «бесчувственный» охранник, не пускающий бабушку в торговый центр. Саботирование закона о QR-кодах в российских условиях — это не повод для звонка в полицию, который социально неодобряем и воспринимается как стукачество, отталкивающее явление для общественного мнения в стране с драматичной социальной памятью.

Переждать «омикрон»

Еще одна проблема законодательства о QR-кодах — отсутствие внутриэлитного консенсуса по поводу их необходимости. Одна часть элит ориентируется на мнение врачей и зарубежный опыт. Однако авторитет медицины, крайне высокий в 2020 году, сейчас существенно снизился из-за усталости общества от пандемии и многих несбывшихся прогнозов. А апелляция к западному опыту в условиях системного противостояния с Западом выглядит неполиткорректной — куда комфортнее рассуждать об ошибках и провалах геополитических оппонентов. Поэтому в элитах широко распространена точка зрения, что пережимать не стоит — тем более что появление «омикрона» может означать конец пандемии — очередной популярный прогноз, адекватность которого можно определить только опытным путем.

Дальнейшая судьба законопроекта может зависеть именно от «омикрона». Если он из-за своей высокой заразности перегрузит общенациональную систему здравоохранения, то к закону о QR-кодах придется вернуться. Если же ситуация в разных регионах будет неоднородной, то высока вероятность сохранения прежнего подхода — когда решения перекладываются на плечи губернаторов, которым надо найти трудный баланс между экономическими и медицинскими аргументами.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора