Почему юристы Дерипаски допускали в сделках «Русала» много опечаток

Понедельник начался в Высоком суде Лондона с допроса особого свидетеля. Иван Стрешинский, бывший финансовый и исполнительный директор Coalco, а сейчас гендиректор компании «Телекоминвест» был доверенным юристом друга и партнера Бориса Березовского Бадри Патаркацишвили, а также Олега Дерипаски, а в 2000-х годах участвовал в сделках «Русала». Его показания очень важны, поскольку он знал всех участников процесса. Он мог бы раскрыть, был ли Борис Березовский владельцем или бенефициаром как «Сибнефти», так и алюминиевых активов. И прав ли опальный олигарх, требуя с Романа Абрамовича доплатить ему $5,5 млрд. Березовский считает, что это справедливая разница между ценой продажи его доли активов владельцу Chelsea и суммой, которую тот получил от перепродажи «Сибнефти»  «Газпрому», а половины «Русала» — Олегу Дерипаске. Тем не менее Стрешинский как свидетель со стороны Абрамовича рассказывает, что, оформляя сделки, не знал, был ли Березовский их стороной, а по поводу документов, в которых бенефициары значатся под буквенными обозначениями — «Б», «БП», «Б2», X и Y, — уверяет, что это, видимо, опечатки.

«А» — упало, «Б» — пропало

Стрешинский по поручению тогдашнего совладельца Красноярского алюминиевого завода (КрАЗа), а сейчас — «Металлоинвеста» Василия Анисимова готовил в 2004 году документы о выкупе Олегом Дерипаской половины «Русала», принадлежавшей, как это тогда называлось, «акционерам «Сибнефти».

Адвокаты Березовского предъявляют Стрешинскому несколько документов. Один из них — меморандум, подготовленный юристом Дерипаски Полом Хаузером, «Соглашение о покупке-продаже активов» между компаниями Дерипаски и Абрамовича. Хаузер в меморандуме зашифровывает конечных бенефициаров «Русала» буквами «ББ». В продемонстрированной диаграмме также упомянуты компании-бенефициары «Б» и «Б». Более того: идет речь о двух конечных бенефициарных владельцах — «Б-1» и «Б-2», каждый из которых «должен подписать личную гарантию». Еще в одном документе два владельца называются «X» и «Y», а в другом, который Стрешинский обсуждал в своей переписке, говорится, что «акции держит Абрамович», но «в рамках неофициальной договоренности с ББ».

Стрешинский утверждает, что понятия не имел о том, что Дерипаска считал продавцом половины «Русала» Абрамовича, не зная, стоял ли за ним Березовский. Сам он мог полагать, что Патаркацишвили, которому он помогал продать 25% «Русала», держал акции в трасте для Березовского, но точно не знал.

Документы все не заканчиваются. Адвокат Березовского приводит переписку с западной консалтинговой компанией, участвовавшей в подготовке сделки. Чтобы проверить перевод денег на соответствие законам об отмывании средств, фирма запрашивала сведения о связи Абрамовича с Березовским, поскольку в документах совладельцы активов были обозначены как «ББ», «Б1», «Б2», X и Y. После этого запроса Стрешинский, по собственным словам, приказал исключить фирму из участия в сделке, но на суде утверждает, что ничего о запросе не знал и вообще это было совпадение по времени.

В переписке же с Натальей Худык, тогда исполнительным директором «Русала», а затем главой планирования и бухучета управляющей компании Абрамовича Millhouse, Стрешинский предлагает ей упростить сделку, сославшись только на «БП», то есть Патаркацишвили, и на единственного акционера «Б».

«Б» — это опечатка, утверждает Стрешинский. Но и в другом документе, выверенном и исправленном, «Б», по словам Стрешинского, снова «опечатка».

Недоумевают не только адвокаты Березовского. В одном из писем First Zurich Bank, через который должны были пройти деньги за сделку, предназначенные Патаркацишвили, еще тогда, в 2004 году, сообщалось, что его сотрудники не могут открыть счет и принять всю сумму от продажи доли в «Русале», так как половина потенциально принадлежат Березовскому. Стрешинский отвечает, что «это было случайное недоразумение». Тем не менее швейцарцев исключили из сделки и провели платежи через латвийский банк.

В статье использован онлайн-репортаж Gazeta.ru.