Трагедия в городе Крымске еще не успела закончиться, когда интернет был уже заполнен обсуждением того, не явилась ли она следствием хладнокровного массового убийства со стороны краевых властей. Видимо, именно так надо трактовать гипотезу, согласно которой разрушительную волну вызвало открытие шлюзов на Наберджаевском водохранилище. Тысячи людей, большинство из которых никогда не были в городе Крымске и не обладают специальным образованием, целый день обсуждали устройство гидротехничеких сооружений и считали объемы воды. Власти оправдывались в привычной им хамской манере.
В голову людей, столкнувшихся с такой страшной трагедией, не укладывается идея, что некоторые катастрофы имеют природное происхождение, и они не готовы поверить, что борьба со стихией иногда оказывается вне компетенций власти. С некоторыми бедами, когда они придут, ничего уже нельзя поделать. Можно только попробовать ликвидировать последствия и минимизировать урон.
Власти и правда ведут себя странно. Хамят, не разговаривают с жителями пострадавших районов, запугивают поддавшихся панике людей. Первое, что слетает с губ у краевых чиновников: сумма компенсаций пострадавшим и семьям погибших, несвоевременная и неадекватная. Для людей, которые потеряли близких и дома, это может быть оскорбительно. Работающей обратной связи между властью и населением нет.
Власти виноваты и в том, что вовремя не предупредили жителей города о надвигающейся угрозе. Глава пострадавшего района рассказывал президенту, что был предупрежден о приближении воды по меньшей мере за четыре часа до прихода волны. По его версии, чиновники отправились предупреждать жителей по домам и пустили бегущую строку по телевизору — правда, электричество в этот момент уже не работало. Если они действительно не смогли предупредить жителей 50-тысячного города о наводнении за 4 часа, значит они больше думали о собственном спасении, чем о соседях.
Десять лет назад в Краснодарском крае уже было большое наводнение с большим числом жертв (тогда погибло 62 человека). Неужели из него не вынесли никаких уроков? В конце концов, Крымск не Воронеж, и есть все основания ожидать, что там случится наводнение — рано или поздно. В США, например, потенциально опасными участками считаются все, которые будут затоплены в случае «100-летнего наводнения», то есть такого, которое может случиться каждый год с вероятностью в 1%. Город Крымск точно относился — по такому критерию — к опасным районам. Даже те, кто не верит в конспирологические теории («Крымск затопили специально»), готовы винить власти в том, что они не разрабатывают методов предупреждения об опасности и превентивных систем защиты от наводнений. Тут власти, конечно, виноваты, но, к сожалению, не только они.
Чтобы разрабатывать системы предупреждения маловероятных природных катастроф, нужен еще и запрос общества. Нужно, чтобы в системе приоритетов избирателей борьба с гипотетическими угрозами стояла достаточно высоко. А это очевидно не так. Если верить опросам, наводнения и пожары вообще не входят в список вещей, тревожащих граждан России. Стоит ли удивляться, что и политики не уделяют этой теме никакого внимания — в те моменты, разумеется, когда не случается катстрофа. Партия «Яблоко» требует наказания виновных в затоплении Крымска, но в программе этой партии нет ни слова о создании современных систем предупреждения опасности. Вице-премьер Дмитрий Рогозин сообщил в своем Twitter, что потребовал сегодня их создания от МЧС. Но в дни, когда его соотечественников сотнями не смывает ливневая волна, его волнуют более выигрышные темы вроде арбузных корок в парке.
Это не специфически российская проблема, то же самое происходит во всем мире. Экономист Эндрю Хили проанализировал федеральные затраты на предотвращение катастроф и борьбу с их последствиями более чем в 3000 округов США, а также результаты президентских выборов в этих округах. Он выяснил, что затраты на предотвращение катастроф никак не влияли на электоральный результат действующего президента, зато количество денег, потраченных на борьбу с последствиями непредотвращенных катастроф, оказывало самый прямой эффект на результаты выборов. Иными словами, избиратели создавали систему стимулов, в которой предотвращать катастрофы для политика при исполнении было невыгодно. Гораздо выгоднее было прилететь после аварии и раздать всем денег. Разве не так же ведет себя губернатор Ткачев? Одна из первых его фраз после аварии (тоже в Twitter) была такой: всем поможем.
Тот же Хили исследовал реакцию избирателей на последствия ливней в Индии. Он показал, что избиратели склонны наказывать политиков за природные катастрофы, но готовы простить, если власть предпринимает демонстративные решительные меры по борьбе с их последствиями. Впрочем, все эти факторы оказывают влияние на электоральные результаты только в том случае, если неприятности случаются в последний год перед выборами. В противном случае все это легко забывается. Поэтому губернатору Ткачеву (следующие выборы в марте 2017 года) и президенту Путину не стоит слишком уж бояться народного гнева.
Иногда общество пытается бороться с собственной короткой памятью. Так случилось, например, после урагана Катрина в Новом Орлеане, когда существующая система водоотводных сооружений рассыпалась под ударом волны как карточный домик. Тогда избиратели потребовали во что бы то ни стало построить работающую систему. Правительство выделило больше $10 млрд, а инженеры поехали в Нидерланды перенимать опыт. И это правильно: помимо строительства плотин у голландцев можно поучиться отношению к жизни. Они не ждут, пока море смоет их страну, они каждый год потихоньку досыпают дамбы и строят противоштормовые рукава. Просто на всякий случай.
Хочется верить, что если у Крымской катастрофы есть виновники, то они будут наказаны, а пострадавшие получат новые дома и компенсации, невзирая на то что до выборов еще 5 лет. Но еще больше хочется, чтобы мы перестали жить так, будто играем в рулетку. Это самый маленький долг перед жертвами наводнения, которым уже не помогут никакие компенсации.