Просочившаяся в СМИ версия стратегии развития пенсионной системы, подготовленной Минтруда и ПФР для обсуждения в правительстве, интересна и как дизайн будущего системы, и как слепок состояния умов в ведомствах, уполномоченных заниматься социальной политикой.
Основным (и пожалуй единственным) достоинством предложенной реформы является попытка увязать воедино все уровни пенсионной системы: солидарный, обязательный накопительный, корпоративные и частные добровольные накопления. Предпринимается также попытка найти решение крайне тяжелой проблемы досрочных пенсий, которую откладывают уже более двадцати лет. Коэффициенты замещения обсуждаются не только на уровне государственных пенсий, но и с учетом добровольных накоплений. Цель достижения коэффициента замещения в 70% представляется вполне адекватной и укладывающейся в рамки стремления к мировым стандартам.
Но изъянов в проекте, на мой взгляд, существенно больше. Во-первых, вызывают вопросы расчеты. Некоторые цифры, которыми обосновывают предложения, просто удивляют. Прогноз средней пенсии, превышающей в 2050 году 320% прожиточного минимума пенсионера, вызывает сомнения в адекватности расчетов роста зарплат, налоговой базы, потенциального занижения инфляции и прожиточного минимума. Неуверенность в адекватности этих параметров подрывает доверие к остальным расчетам, включая оценки размера трансферта.
Во-вторых, практически полностью обходится тема использования Фонда национального благосостояния (ФНБ) в качестве источника пенсионного трансферта и создания долгосрочных накоплений (что успешно делает та же Норвегия). Впечатляет и лицемерие в вопросе повышения пенсионного возраста. Если для получения полной пенсии необходимо будет работать 40 лет, то при почти поголовном высшем образовании средний возраст начала трудовой деятельности уже сдвигается к 22 годам, а наличие провалов в стаже большинства работников неизбежно удлинит пенсионный возраст сверх 62 и даже 65 лет. Увеличение занятости в старших возрастах вполне себе цель, в том числе помогающая снизить миграцию, но не надо скрывать свои намерения. Та же страусиная политика имеет место по вопросу о досрочных пенсиях — вопрос о механизмах улаживания неизбежных социальных конфликтов и обеспечении портативности (возможности переноса пенсионных прав гражданина при смене работодателя) накоплений не просматривается.
В-третьих, не просчитан эффект от ухода самозанятых (ПБОЮЛ и лица свободных профессий) в еще более глубокую тень после удвоения взносов в Пенсионный фонд до 28 000 рублей с нынешних 14 000. Непродуманное повышение тарифов в 2011 году уже привело к провалам в собираемости социальных взносов: есть подозрение, что государство бодро идет на те же грабли, а оценка прибавки к сборам в 0,1% ВВП обернется убытками и углублением проблемы низкой социальной защиты самозанятых и лиц с доходами выше средних, но не олигархов.
В-четвертых, проект откровенно дискриминирует пенсионные накопления. Для самой идеи накоплений будут убийственными и «страховой маневр» — предложения трехлетнего моратория на взносы в накопительную систему, и требование от участников накопительной системы дополнительных взносов в 2% от заработной платы и активных действий, чтобы сохранить сбережения. Понятно, что 8%-ный взнос (6% +2%) без максимума позволит лучше копить на пенсию, чем действующий порядок (6% от зарплат до 512 000 рублей в год), но без корпоративных взносов и длительных сроков накоплений этих сумм будет недостаточно для представителей среднего класса. В предложениях прослеживается генеральная линия знаменитого доклада Минздрава 2010 года, направленная на возврат людей и взносов в ПФР. Но сегодняшний рост взносов через двадцать лет может оказаться ростом обязательств государства до неподъемных уровней, что, видимо, не беспокоит авторов программы.
Наконец, полностью обойден вопрос пенсий госслужащих, депутатов и силовиков, хотя средства на эти пенсии не идут из взносов, наличие разных и крайне непрозрачных режимов пенсионного обеспечения уже вызывает вопросы и будет вызывать их все больше в дальнейшем. Пенсию (дополнительную к обычной трудовой) члена Конгресса США по известной формуле может посчитать любой желающий — такой же фокус не пройдет с думцем, а тем более депутатом областного законодательного собрания.
Согласно известному высказыванию нобелевского лауреата и «гуру» пенсионной политики Питера Даймонда, в ней нет универсальных хороших решений, но есть несколько очевидно плохих. В предложенном варианте таких плохих решений много, и они будут усугублять друг друга. Остается надеяться, что в процессе согласований наиболее сомнительные места будут скорректированы. Ограничения будут более разумными и обоснованными, корпоративные взносы будут стимулировать, молодых работников будут привлекать участием в пенсионных планах. Но такая благодать получится, если краткосрочные интересы ведомств будут ограничены в процессе выработки решения сложной общенациональной задачи. Экспертному сообществу и будущим пенсионерам следует настаивать на том, чтобы любая пенсионная реформа обсуждалась публично, специальным органом, не связанным с исполнителями реформ, и чтобы авторы стратегии вышли из тени для защиты своих идей в открытой дискуссии.