Комик Дмитрий Романов — Forbes: «Мне всегда хотелось быть свободным человеком»

Дмитрий Романов — популярный комик из Одессы, в прошлом — ведущий рубрики «Светский исход» в шоу «Вечерний Ургант» (2019–2022 годы), участник телепроектов ТНТ Stand Up, «Смех без правил», «Убойная лига», «Бункер News», «Comedy Баттл» (2013–2018 годы).

В 2022 году высказывался против «спецоперации»*, в том числе в интервью у Юрия Дудя (признан иноагентом), которое посмотрели более 10 млн человек. Уехал из России в Турцию, затем — в Польшу. После эмиграции продолжает выступать и занимается благотворительностью. В июле 2023 года Романов рассказал о получении израильского гражданства.

— Ты полтора года как уехал из России, сейчас находишься в Батуми. Как изменилась твоя жизнь?

— Больше ездить стал просто.

— В интервью у Дудя ты тогда очень эмоционально высказался по поводу «спецоперации». Как бы ты описал ситуацию сегодня?

— Все, что происходит, это ужасно. Конечно, есть такой фактор, что все привыкают, как оказалось, к любому процессу. Как бы это ни было печально. Я буду долго подбирать выражения правильные. Я был на сильных эмоциях, мне это свойственно. Эмоции подулеглись. Настолько погружаться в эту тему, как раньше, я больше не могу. Я хочу, чтобы это побыстрее закончилось.

— Тебе писали, когда ты уехал из России, мол, деньги закончатся и вернешься?

— У меня есть отложенные деньги, которые я пока еще не брал вообще, и там хватит на пару лет точно. Мне всегда была интересна тема финансов и то, почему у одних есть деньги, у других нет. Я помню, когда прочитал книгу про инвестиции, о том, что можно откладывать деньги, куда-то их вкладывать, чтобы они приумножались либо приносили тебе пассивный доход, на меня это произвело очень сильное впечатление. Я записал тогда видеоролик про инвестиции. Эта тема мне очень сильно понравилась, потому что одной из моих целей было обеспечить себе финансовую подушку, которая дает мне маленькие подушечки.

— Почему одни богатые, другие бедные?

— Ответ в мышлении. Мышление бедного и мышление богатого. Мышление зажатого: сейчас у меня закончатся деньги, я это не могу себе позволить; мышление, при котором у меня всегда будут деньги: я хочу купить самое дорогое, и все будет круто.

— У тебя какое сейчас мышление?

— Я иногда сваливаюсь в зажимчик какой-то, но стараюсь читать книги, чтобы поддерживать себя. И в жизни вижу, что происходит: если я где-то зажимаю, сразу же мне что-то прилетает, говно какое-нибудь. Если я отпускаю ситуацию и на расслабоне — сразу деньги приходят. Допустим, где-то могло мне в каком-то месяце чуть не хватить, я остаюсь на позитиве — сразу прилетает какой-то корпоративчик за нормальные деньги. Я верю во вселенную, верю в энергию.

Я не боюсь показаться идиотом для кого-то, если у него мнение, что думать про энергии и прочее — это сразу про инфобизнес. Я ездил и на Тони Роббинса (Энтони Роббинс, американский писатель, предприниматель и бизнес-тренер. — Forbes), и не остался тем чуваком, который говорит, мол, меня обманули, за что я заплатил. Я с радостью вкладываю деньги в то, что мне интересно, и получаю какой-то опыт для себя.

— Ты покупаешь акции. Куда вкладываешь?

— Я покупал акции и пассивно вкладывал, потом, когда произошел момент с … [«спецоперацией»], я все отовсюду повытаскивал, вложил немного в недвижимость, немного в крипту — и держу.

— В крипте просто держишь или вложил в какой-то проект?

— Вложил в битки и просто держу. Я прочитал несколько книг про биток, и мне очень понравилось то, что писали про биток, про золото. Есть такая книга, автора Сейфедин Аммус, не помню, как точно называется, вроде «Краткое введение в биткоин» («Краткая история денег, или Все, что нужно знать о биткоине». — Forbes), там описывается, как нас всех поимели с фиатными деньгами, когда их отвязал от золота в каком-то 1972 году президент США Ричард Никсон, и власти просто допечатывают деньги и грабят всех нас, и то, что наши деньги обесценивались. Сейчас что с той стороны, что с другой стороны, что евро, что российский рубль — произошла инфляция. Сейчас ты уже меньше можешь купить на условный рубль, меньше на евро. Поэтому всегда хотелось держать деньги, где они либо в фиате как-то умножаются, либо хотя бы продолжают иметь свою ценность. Биток для меня показался одним из таких инструментов, хотя сейчас он на просадке относительно той стоимости, по которой я их брал. Но я в него верю, при этом не делаю какой-то ставки типа «жду, когда он будет по 300». Даже если он, не дай бог, соскамится — ну, значит, такая его судьба.

— Сколько тебе приносит в среднем концерт? 

— €5000.

— Ты много гастролируешь, уехал из России, развелся. Не чувствуешь себя одиноким? 

— Конечно, это тяжелый период, и одиноко было часто, и я какое-то время жил у друзей по миру в разных местах. Какое-то время мне было просто одиноко и грустно после развода, какое-то время становилось чуть-чуть повеселее. Как любой нормальный человек, я хочу иметь место, где живу, место в своей семье, свою семью, и я на пути к этому.

— Какой ты сделал вывод за эти полтора года?

— Что в жизни ты ни от чего не застрахован. Может быть так, что вообще все поменяется кардинально. Всю жизнь до этого я прожил в картине мира, что кардинально не может ничего поменяться. Это, наверное, один из основных выводов. И скажу еще про такой вывод: все люди хотят, чтобы их любили.

— Где думаешь осесть? Сейчас ты живешь на острове Мадейра, на родине Криштиану Роналду.

— Совершенно верно, думаю осесть у него прямо на родине. Мадейра сказочное место, очень красивая, очень богатая природа, прекрасный океан, особая островная атмосфера, мне нравится. 

Мне нравится жить на природе, чтобы была водичка, потому что я вырос в таких условиях. Мне нравится остров, жить в большом городе я не хочу, я чуть подустал от большого города. Я хочу быть ближе к природе, у меня там есть друзья, мне там все нравится. Нравится, что на острове ты отрезан от материковой жизни и какие-то проблемы оттуда как будто бы тебя не сильно касаются. На острове ты поехал покушал, пошел погулял, ассортимент, чем себя занять, ограничен, сидишь работаешь, пишешь свои шутки, планы строишь.

— Что для тебя значит Батуми?

— Батуми — это атмосферная микрокопия Одессы. Море, люди, радушие, гостеприимство, и квартиру я здесь купил.

— Почему решил купить здесь недвижимость?

— Я хотел где-то купить недвижимость, вложиться в бетон, чтобы что-то можно было пощупать. У меня давно была мечта — квартира с видом на море. И как-то все сошлось так, что я решил купить ее здесь.

— Жить будешь в Батуми?

— Я рассматривал как вариант, но, скорее всего, буду жить в другом месте, а квартиру, может, буду сдавать, может, продам. Посмотрим.

— Ты называешь себя микропредпринимателем.

— Да, у меня есть команда, я сам себе начальник. Мне всегда хотелось быть свободным человеком. Конечно, есть много плюсов, когда у тебя есть продюсер, какой-то офис. Но всегда есть и какие-то ограничения. До какой-то поры я готов был быть ограниченным. С каких-то пор мне уже хотелось быть совсем свободным и не хотелось спрашивать, что можно делать, что нельзя. Можно, наверное, видеть только плюсы и не видеть ограничений, но у меня так не получалось. У меня есть команда, менеджер, SMM-специалист, видеограф. Мы путешествуем, снимаем контент. Стараемся этим привлечь больше людей к своей персоне, к личному бренду, заработать этим тоже каких-то денег на рекламе.

— Для чего тебе сейчас гражданство Израиля? Ты хочешь там жить, делать бизнес какой-то?

— Ситуация показала, во-первых, что может произойти что угодно в жизни. И, скажем так, неплохо иметь еще один вариант. Это страна моих предков. Меня там ждут, дают мне все. Говорят: «Живи с нами». Я говорю: «Ребят, я очень рад быть с вами. Обязанным быть не хочу, но спасибо вам большое. Обнимаю».

— В Израиле ты должен сейчас платить налоги или жить какой-то промежуток времени?

— Нет, ничего вообще. Если бы я там жил, должен был бы платить налоги. Так — не должен.

— В России свою недвижимость продал?

— У меня в России не было своей недвижимости. Был дом, он был записан на мою бывшую жену. И так как мы развелись, поделили все пополам, дом оказался в ее половине.

— Сложная история — развод?

— Я думаю, для любого человека развод — это сложная история. Я не видел человека, для которого развелся — и погнали. Все равно там много чего грустного.

— Что сложнее — развод или эмиграция?

— Это считаются два самых сильных стресса для человека. Это комбо.

— Ты общаешься с кем-нибудь из своего прошлого окружения? С кем вообще сейчас общаешься из «прошлой» жизни?

— С родителями. С парой друзей, которые никак не связаны с шоу-бизнесом. И еще пара человек из моей одесской тусовки. Из шоу-бизнеса я мало с кем общаюсь и, наверное, мало с кем общался. Я со всеми знаком, со всеми поддерживаю «привет, как дела». Но какое-то душевное общение у меня в основном с другими людьми.

— Скучаешь по Москве или по Одессе?

— По Одессе в большей степени, потому что там у меня больше произошло моментов жизненного становления. Родственники, бабушка, родители, школа, где я учился, институт, где я учился. Тусовки все на том углу или на том пляже. В Москве тоже многое происходило. В основном связанное с карьерой.

— Что можешь сказать про настроение людей в зале? На чем они сегодня смеются?

— Мне кажется, если вначале люди хотели в зале, чтобы ты что-то сказал, чтобы обозначился, то сейчас они, наоборот, устали от этой повестки и хотели бы, чтобы внимание не акцентировалось. Они приходят отдохнуть, выдохнуть, как-то расслабиться. И если со сцены идет повестка, они такие, типа, блин, чувак, ну мы хотели как-то разрядиться. Я решил сконцентрироваться на своей жизни. Я вот что подумал: борьба за справедливость — это, конечно, хорошее дело, бравое. Те, кто посвящает себя этому, они герои в определенной степени. Мне 40 лет почти, моя жизнь не вечная. И как бы это странно ни звучало, я хочу посвятить ее себе. Сейчас заплачу.

— С какими иллюзиями ты попрощался?

— Что можно кому-то что-то доказать. Я могу сказать то, что хочу, но не хочу это говорить. И чувствую себя некомфортно от того, что мне нужно что-то выдумывать. Потому что все вопросы так или иначе сводятся к тематике … [«спецоперации»]. Любое занимание стороны дает некую негативную историю. Я не хочу участвовать в негативной истории, я хочу участвовать в позитивной истории.

— Что это значит? 

— Быть чем-то объединяющим, нежели разъединяющим. Давать людям то, что их может соединить. Юмор, мысли. Не кричать, не осуждать.

Я пришел к тому, что хейт неизбежен. И пытаться оградить себя от хейта невозможно. Ты на это повлиять не можешь. Поэтому я внутренне посылаю всем лучи добра. У меня редко бывает какой-то хейт на концертах. Один раз был, я из этого сделал ролик. Проработал с психотерапевтом — и нормально, живем дальше.

На самом деле психотерапевт — это не психиатр, это не препараты. Я всю жизнь думал, что со мной все нормально. Это самое трудное — признать, что у тебя есть какие-то косяки. Но, не признав, что они есть, с ними ничего невозможно сделать.

— Ты можешь разобрать природу смеха? Или как написать шутку? Курсы по юмору — не бред? Или тут, как в математике, есть какая-то своя определенная логика?

— Есть определенные структуры, и можно разобрать. Я это просто уже не делаю специально, я интуитивно юмор придумываю. Я считаю так, что юмор — это определенный навык, и, как любой навык, можно это прокачивать. От того, что ты будешь пытаться придумать шутки, смешные какие-то подписи к картинкам, заканчивать фразу, и прочее — как сито: чем больше попыток, тем больше у тебя будет эта мышца накачиваться. Если ты это будешь делать с кем-то, кто в юморе разбирается и будет тебе говорить, что нормально, что нет.

— То есть любого человека можно научить классно шутить?

— Это другой вопрос. Мышцу можно прокачивать. Насчет того, чтобы научить шутить классно, не уверен. Если человек совсем не юморной, попрокачивает он немного эту мышцу, поймет, что так себе, и пойдет дальше.

— Тебя легко обидеть или задеть? Потому что часто людей из юмора очень просто задеть, сказать им «ты не смешной и твои шутки говно».

— Легко, меня легко обидеть, задеть. Может быть, не так сильно, как раньше, но если сказать человеку: «Ты не смешной, твои шутки — говно» — это неприятно, даже если ты уверен, что ты смешной и твои шутки не говно.

— Ты много себя сравнивал с другими?

— В какой-то момент да. Когда начался стендап на ТНТ, потому что мне казалось, что я там изначально был на каких-то в моей голове лидирующих позициях, а потом кто-то начал вырываться вперед, и меня это чуть подзакопало. Хотя я сам себе это придумал.

— Твое интервью у Дудя (Юрий Дудь, признан иноагентом) посмотрели почти 10 млн человек. Там ты высказываешь свою позицию. Жестко, храбро, рискуя. Что изменилось? Возросла популярность?

— Нет, резкой популярности нет. Что изменилось? Я поставил себе галочку в списке целей: попасть к Дудю. Увидел меня ряд людей, которым было важно слышать, что кто-то это говорит из медийных людей. Увидел меня ряд людей, которые восприняли мои высказывания как какую-то личную обиду, хотя эти высказывания таковыми не являются. Скажем так, билеты на концерты не стали продаваться в пять раз лучше. Может быть, в полтора.

Я думаю, тема интервью в целом не работает как продающая что-либо. Если ты не поддерживаешь … [«спецоперацию»] и говоришь об этом, к тебе на концерт не придут не поддерживающие … [«спецоперацию»].

— К какой культуре ты себя причисляешь? 

— Я русскоязычный человек до мозга костей. Им буду всегда. Я родился в Советском Союзе на территории Украины. Я вырос в Украине, в окружении своих еврейских родственников. Это некий симбиоз вот этих трех направлений.

— Как думаешь, вернешься в Одессу или в Россию?

— Я хочу в будущем приезжать куда я хочу. В Одессу, в Россию. И чтобы была такая возможность — ехать куда ты хочешь. Но жить, наверное, я все-таки уже буду где-то в третьем месте.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.