Михаил Сергачев — Forbes: «Контракты хоккеистов в США — это честный рынок»

Михаил Сергачев начинал свой путь не во Флориде, где живет и работает сейчас, а на небольшой хоккейной коробке в провинциальном российском городке Нижнекамске. Первым спортивный талант Сергачева заметил тренер Андрей Жеренков. Он же и пригласил шестилетнего Сергачева, который на сегодняшний день уже стал двукратным обладателем кубка Стэнли, в хоккейную секцию. В 2022 году Сергачев стал номинантом в категории «Спорт и киберспорт» рейтинга Forbes «30 до 30». 

Хоккеист давно живет в США. В России он создал социальный проект «Сектор Сергачева», благодаря которому люди, не имеющие возможности купить билеты на игру, могут оказаться на трибуне. А еще Михаил помогает родной спортивной школе, где впервые продемонстрировал свой талант.

— Где сейчас твой дом?

— Мой дом сейчас это Тампа (город штата Флорида, США. — Forbes). Там я провожу восемь месяцев в году, там плачу все налоги.

— Стал американцем?

— Нет! Американцем точно не стал, такой же русский, и сын у меня русский, и жена русская. 

Если сесть подумать, порассуждать, откуда я пришел и куда пришел, есть какой-то шок. Но у меня долгое время синдром самозванца. Особенно в начале, когда мне было 20 лет. Сейчас этот синдром как-то прошел, я прекрасно понимаю, что заслужил, но и где-то повезло. Без везения тяжело куда-то пробиться. Но прежде всего я заслужил, много работал — и вот пришел к этому. 

— Два кубка Стэнли как-то на тебя влияют?

— На самом деле нет. Мы первый выиграли, месяц покутили, отдохнули, семье показали, и все. Как-то сразу забывается: новый сезон, опять 82 игры. Выиграли еще один. Там уже, наверное, чуть-чуть веселее были вечеринки. Два подряд — это редкое событие. А потом, третий, мы проиграли в финале. 

— Проворов попал во все СМИ с историей про «Дни гордости» (в «Дни гордости» — месяц — в США спортивные клубы проводят различные мероприятия в поддержку ЛГБТ. Так, игроки выходят на лед с намотанными на клюшку радужными лентами и в специальных джерси. 18 января российский хоккеист Иван Проворов отказался надевать футболку с символикой ЛГБТ, за что в США подвергся критике. — Forbes). Как этот месяц гордости проходит в Тампе? Это обязаловка?

— Нет, не обязаловка. У нас команда сделала грамотно: игроки обматывают клюшки разноцветной лентой, ставим автографы и их продают на аукционе и помогают нуждающимся людям. Необязательно, кстати, что все эти средства идут в ЛГБТ-сообщество. 

Потом, кстати, сами американцы начали отказываться надевать эти футболки, и сейчас их отменили, вообще с любой сторонней символикой. Например, раньше были джерси в стиле миллитари — в поддержку военных. Или, зеленые, в честь дня Святого Патрика. И хорошо, что их отменили.

— Не приходится вставать на какую-то сторону? 

— Да, это сложно, потому что не надел майку, значит, ты против. Автоматически.

— Или слишком за?

— Да, давление с обеих сторон, ненормальное. Я играю в хоккей. Я пришел, чтобы поиграть — я не какой-то активист. То есть если не надел майку, это не значит, что я против и ненавижу всех. Вы со мной поговорите, пообщайтесь, поймете, какой я человек. Но там [в США] культура отмены, она повыше, чем здесь. Но, как мы видим, в случае с Проворовым она не сработала. Мы следили за новостями, много либералов и демократов «душили», пытались как-то с этим что-то сделать, НХЛ даже хотела заплатить штраф $1 млн и выгнать Ивана Проворова. Звучало даже на NHL TV, мол, пусть едет на *** [заменено на «спецоперацию»*] на Украину. Такую вот хрень сказал. Вообще чем думает? И этот человек работает там до сих пор. Меня это расстроило, я не знаю, как Иван на это реагировал, но надеюсь, что он не очень сильно.

— Наши ребята из России, которые попали в НХЛ, безусловно, трудяги, но это все равно похоже на историю Золушки: они все из разных мест, но почти все из необеспеченных семей. Из какой ты семьи? Кто твои родители?

— По меркам Нижнекамска мы были средний класс. Я не знаю, сколько зарабатывали мои родители, но явно меньше, чем сейчас в Москве зарабатывает даже курьер. Хотя работали на хороших должностях: мама главбух, папа тоже начальник то ли отдела, то ли цеха. У них была хорошая работа, просто там не очень много платили.

— Здесь несколько крупных предприятий, и люди в основном работают на них. И когда днем идешь по улице, практически нет прохожих в будни. Все на заводах. Твои родители тоже работали в Нижнекамскнефтехиме?

— Или в «Татнефти», честно говоря, не помню. Но да, здесь много предприятий, и весь город работает там. И реально, помню, выходил из школы, допустим, на два урока раньше, шел на тренировку — вокруг ни души. Все работают. Мои родители уходили в 6:00–7:00 и до позднего вечера работали.

— Когда ты попал в НХЛ, их жизнь изменилась?

— Конечно, изменилась. Они стали чаще приезжать в Америку, в Канаду даже приезжали. Их жизнь кардинально поменялась.

У родителей была тяжелая работа, по 10 часов в день, стресс, это отзывалось на здоровье. И когда появилась возможность, мы вместе решили, что они больше не пойдут на работу и начнут заниматься здоровьем. 

Я горжусь своими родителями, они из среднестатистических людей, которые далеки от спорта были. Но они поменяли свою диету, начали заниматься спортом, начали гулять, развиваться в плане тела. Подлечили болячки.

— Что бы случилось, если бы ты не встретил своего первого тренера в шесть лет?

— Мне кажется, я бы остался в плавании (до хоккея Михаил ходил в секцию по плаванию. — Forbes), здесь неплохая школа. Может, в настольный теннис пошел, что подешевле. Я не знал, что родители рассчитывали отдавать меня в хоккей. Это очень дорогой вид спорта. Недавно разговаривал с отцом, он сказал, что половина их зарплаты уходила на меня. Я чуть не расплакался. Это дорогого стоит, по гроб им буду благодарен.

— Когда ты приезжаешь в Нижнекамск, какие испытываешь чувства?

— Чувство расслабленности, чилла. Когда приезжаешь сюда — отдыхаешь душой. И ностальгии, естественно, все самые интересные этапы взросления прошли здесь. До 14 лет. 

— Какое у тебя было детство? Уже компьютерное или еще уличное, дворовое?

— У меня был такой компьютер, опять же потому, что не было каких-то средств: очень медленный, на него невозможно было загрузить игры. А так, постоянно выходили во двор, в футбол играли, зимой — в хоккей.

— Когда хоккей стал что-то приносить, кроме тяжелых тренировок и травм?

— Я начал получать зарплату в 17 лет в «Уинсор Спитфайрз» (команда хоккейной лиги Онтарио. — Forbes), $500 в месяц. А, не, вру. Я в «Ирбисе» (хоккейный клуб в Казани. — Forbes), до «Уинсора», получал 10 000 рублей в месяц. Какие-то деньги. У нас была хорошая база, питание, проживание. 10 000 рублей мы просто в Макдоналдсе тратили либо на каких-то девочек, в кино сходить. Нормальные деньги пришли, когда меня подписал «Монреаль» («Монреаль Канадиенс», профессиональный хоккейный клуб, выступающий в Национальной хоккейной лиге. — Forbes). Первый подписной бонус был $70 000. И потом за четыре игры — около $50 000. Затем отправили в юниоры, в юниорах я опять ничего не получал. А потом меня обменяли, перешел в «Тампу» («Тампа-Бэй Лайтнинг», профессиональный хоккейный клуб, выступающий в НХЛ. Базируется в городе Тампа. — Forbes). За полный год, получается, получил всю зарплату и бонус выбил.

— Ты сказал, что тебя обменяли. Чувствуешь себя маленьким винтиком в системе?

— Что-то вроде такого. В Twitter это увидел. Я на тот момент так не думал [о том, что винтик]. Я думал, что мир крутится вокруг меня, мои 18-19 лет. Я думал: «Как они так могли? Как они посмели? За что? Что, я какой-то плохой? Я что-то не так сказал?» Сидел и переживал. Но сейчас понимаю: да, я был маленький винтик в этом огромном бизнесе. Ну, уже не совсем маленький винтик, чуть-чуть побольше.

— Болтик.

— Да. Потому что и контракт побольше, и сейчас у меня уже какое-то преимущество, так сказать, потому что уже считаюсь состоявшимся игроком.

— Я знаю, есть культовый менеджер среди русскоговорящих хоккеистов Америки Дэн Мильштейн. Он твой агент. Что он делает? Панарин (Артемий Панарин, российский хоккеист, крайний нападающий клуба НХЛ «Нью-Йорк Рейнджерс». — Forbes) нам говорил, что его агент лезет во все процессы: контроль денег, инвестиции, чтобы хоккеист не профукал все свои миллионы в первые годы на какую-нибудь, там, дорогую машину или еще куда-то.

— Дэн, да, он вездесущ. Ты можешь ему в 3:00 написать, он тебе ответит. «Дэн, мне нужно с Amazon что-то заказать» или «Дэн, мне нужно чайник починить». Он вызывает людей, ищет кого-то или сам приезжает, — такой человек, который 24/7 как будто с тобой живет. И да, конечно, он занимается финансами, точнее, знает человека, который занимается финансами, — Дэн нас всех коннектит. Когда я покупаю дом, это все через Дэна. Когда я вызываю каких-то рабочих домой, помыть дом — через Дэна. Он получает за это зарплату.

— Как думаешь, хоккеистам, баскетболистам из MBA, повезло, что никого не «отменили» из-за всяких политических и новостных событий? Просто олимпийских спортсменов лишили и флага, и участия в каких-то соревнованиях — много несправедливости. Если бы, условно, «отменили» Овечкина (Александр Овечкин, российский хоккеист, левый крайний нападающий и капитан клуба НХЛ «Вашингтон Кэпиталз». — Forbes), который звезда во всех странах мира, где смотрят хоккей, — болельщики бы на дыбы всех их подняли.

— Я думаю, да. Но все же спорт — это бизнес, и международные турниры — это тоже бизнес, просто там больше политики, потому что страны между собой играют. То, что НХЛ не запретила российских игроков, во-первых, их слишком много. Во-вторых, это бизнес, на котором они очень много денег зарабатывают. В-третьих, у всех подписанные контракты. Юридически ты как разорвешь с хоккеистом контракт, из-за чего? 

Конечно, большие звезды типа Овечкина, Панарина, Кучерова (Никита Кучеров, российский хоккеист, правый крайний нападающий, выступающий за клуб НХЛ «Тампа-Бэй Лайтнинг». — Forbes), Василевского (Андрей Василевский, российский хоккеист, вратарь клуба НХЛ «Тампа-Бэй Лайтнинг». — Forbes), которых тяжело будет подвинуть. Начнется бунт. Но все опять же упирается в деньги, у них было бы меньше просмотров из-за этого. Тяжело предполагать, что могло бы быть, если бы всех выгнали. 

— А вам дают понять, что НХЛ — это бизнес? Потому что общаясь с разными экспертами по спорту у нас в стране, многие говорят, что в России спорт — это вообще не бизнес, за исключением футбольного клуба «Краснодар», который частный.

— Ну, конечно. В НХЛ понимают, что каждое твое высказывание может втянуть Лигу в какую–нибудь неприятную ситуацию, любое твое решение может привести к большим потерям клуба. Как к денежным, так и к репутационным. И ты сразу понимаешь, что бизнес, ты видишь, что в этом году Лига заработала $6 млрд, подписала контракт с ESPN на $1 млрд. И контракты хоккеистов — это же рынок, но честный: если забил кучу голов, отдал кучу передач — можешь подписать максимальный контракт. Поэтому здесь все честно, это конкурентоспособная сфера. В России это пока не бизнес, очень много государственных денег. 

— Что сейчас со сборной России по хоккею происходит?

— Ничего, они с белорусами играют. У них суперсерия. 

— Ты будешь играть?

— Нет. Меня не позвали. Я сейчас отдыхаю поэтому. А из сезона вырваться, чтобы против белорусов сыграть, меня не отпустят.

— Паспорт у тебя российский?

— Паспорт у меня российский.

— Не думаешь американский получать?

— Это хорошая тема на самом деле, потому что я столько налогов уже отдал, будут у меня когда-нибудь привилегии какие-нибудь? Потому что я плачу налоги и ничего не получаю от этого. Если подумать, у меня налоги 40% почти. Из моих почти $8,5 млн.

— Какие главные проблемы в российском хоккее? 

— Коррупция, она вылезает из государственных денег, которые «пилятся». Наверно, самая большая проблема — это то, что хоккей — государственная тема. Нет развития у тренерского штаба, они на своем месте сидят, и все. Им платят зарплату и никуда не лезут, потому что, если начинаешь куда-то лезть, с какими-то инициативами, тебе бьют по рукам.

— У тебя есть ролевые модели в хоккее?

— Ну, Витя Хедман (шведский хоккеист, защитник клуба НХЛ «Тампа-Бэй Лайтнинг». — Forbes), наверно. Потому что это самый скромный человек, с которым я вообще когда-либо был знаком. Самый интересный и вдобавок очень крутой хоккеист, который, там, шесть раз подряд номинировался на лучшего защитника в мире. Выиграл все, что можно. Выиграл MVP плей-офф, лучший защитник. Кубок Стэнли. Чемпионат мира. Олимпиаду только не выиграл. Самое главное, что он как человек очень крутой.

— Как тебе Саша Овечкин?

— Саша Овечкин — большой человек. Во всех, во всех планах. Это просто большой человек.

— В чем его уникальность?

— Многие скажут, бросок. Но, на мой взгляд, чуйка. Он знает, где будет гол, он, как говорил канадский хоккеист Уэйн Гретцки: «Хороший хоккеист там, где шайба, а легенда — там, где она будет». И вот Овечкин знает, где шайба будет через полторы секунды.

— А Малкин? Вы с ним приятели?

— Ни с Овечкиным, ни с Малкиным мы не приятели, у всех свой круг общения. Но Малкин смешной, все время шутит, всегда на позитиве. Ни разу не видел, чтобы он был какой-то негативный. Может, когда у него что-то не получается на льду. Все ржут с него, с его шуток. Это такой заводила-парень.

— Панарин?

— С Панариным мы так близко не общались, Панарин тоже всегда на позитиве, смешной — всех развеселить, со всеми пообщаться, такой простой парень, без каких-то загонов, очень интересный.

— Сколько еще планируешь заниматься спортом? Думаешь о жизни после хоккея?

— Думаю, но для меня в первую очередь сейчас хоккей. Следующие лет 8 точно. Потом посмотрим, насколько я буду тянуть. Надеюсь, буду, потому что работаю каждый день. Мне бы хотелось заниматься чем-то вне хоккея, может, какая-то предпринимательская деятельность.

— Главный страх хоккеиста.

— Когда колено в обратную сторону сгибается. У меня в этом году было такое, что нога застряла и колено в обратную сторону немножко выгнулось, хрустнуло. Я так испугался. Думал, поломался. Пришлось с игры уйти, на ногу наступать не мог. Но обошлось. А так, да, получить большую травму — это самый большой страх.

— А зубы выбитые?

— Они вставляются. Даже еще лучше будут выглядеть.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.