«Все места в Michelin уже попилены»: Константин Ивлев о ресторанах, бизнесе и семье

Константин Ивлев в ресторанном бизнесе с 1993 года. За это время он поработал шеф-поваром и бренд-шефом в десятке известных заведений Москвы, открыл свою управляющую компанию Ivlev Group и стал ведущим нескольких популярных ТВ-шоу на телеканале «Пятница». А начинал свою карьеру Ивлев в московском ПТУ №19.

Русская кухня не для экспорта

 «В 2007 году я объявил манифест о создании новой русской кухни. Суть его в том, чтобы использовать отечественные продукты и современные тренды технологического приготовления еды — и, соответственно, подачи. Можно использовать дерево, бересту, железо, стекло, хохлому и многое, многое другое. Само собой, эту идею подхватили многие мои коллеги.

 Когда ввели продуктовое эмбарго (в 2014 году. — Forbes), объем внутреннего продукта увеличился, но оказалось, что цена для ресторанного бизнеса не всегда приемлема, и все начали опять вспоминать сибас, дораду и турецкие помидоры. Мы думали, что санкции дадут возможность раскрыть наши продукты и кулинарию, рестораны станут более доступными для людей. Но, к большому сожалению, избушка на курьих ножках повернулась боком. Есть некоторые продукты — черная икра, крабовое мясо, белые грибы, морские ежи, морские гребешки, — которые считают деликатесами, а на самом деле это простые продукты. Мы поняли, что новую русскую кухню и русскую кухню вообще невозможно будет так экспортировать, как, например, итальянскую. Потому что итальянская еда на 80% в консервах. Ты купил томаты консервированные, сыр пармезан, соус песто консервированный — и все, открывай заведение и готовь, ставь эмблему «Ресторан итальянской кухни».

Беда России в том, что мы в ресторанном бизнесе хотим все и постоянно: чтобы всегда были свежие устрицы, спелая клубника и прочее. В умных ресторанах по всей Европе существует сезонность. Принцип и кайф в том, что продукт находится на пике своего вкуса и он дешевле, потому что его много. Но мы хотим, чтобы у нас клубника была круглый год, при этом в простых заведениях клубнику не едят, потому что она денег стоит. Рестораторы и повара ее покупают, а потом списывают или перерабатывают на соус, варенье и в конечном итоге все равно выбрасывают. А ведь наша страна богатейшая — не полезными ископаемыми и олигархами, а продуктами. У нас 13 морей, реки, озера, есть рыба и дичь, грибы и ягоды».

Про фастфуд

«Многие ругают фастфуд, а я считаю, что для ресторанного бизнеса это ледокол. Фастфуд вытащил всех со своих шестиметровых кухонь и посадил на фудкорты. Люди стали есть, сидя друг с другом жопой к жопе, и не стесняются этого. И потом человек начинает понимать: «Сейчас я ем фастфуд, то есть если я буду хорошо работать, я буду зарабатывать больше денег и, соответственно, смогу есть уже другую еду, носить другую одежду, ездить на другом автомобиле». Потому что это звенья одной очень долгой цепи. Многие люди думают просто узко, а надо думать шире.

Я вообще считаю, что самый крутой ресторан в России — это McDonald’s. Потому что за 20 с лишним лет с точки зрения качества, которое он дает, и по какой цене с ним не может сравниться никто — ни кафе «Пушкинъ», ни «Царская охота». Вообще никто не любит McDonald’s, но все в него ходят, это островок стабильности в любом городе. Я весь мир объездил, и самый крутой McDonald’s  — в России, на втором месте — в Сингапуре».

Россия не кулинарная страна

«В России не учат поварскому ремеслу, я это говорю последние лет десять, и за это время ничего не изменилось. Система профильного  образования очень слабая, что греха таить. Поэтому, когда ко мне обращается большое количество взрослых, я им советую лучше отдать ребенка в подмастерье к какому-нибудь хорошему шефу. Пусть он и учится, и работает — заработает денег, а потом уедет за границу учиться, потому что все-таки профильное образование там намного сильнее. Зачем этого стесняться, если сам Петр I привез в Россию иностранцев, которые начали учить наших? Ну не можем мы пока дать, как не можем в футбол научить людей играть. Притом что каких только тренеров не перепробовали. Это говорит о том, что мы страна плохая? Нет, мы просто не футбольная страна. Вот в хоккее у нас зато все хорошо, мы гордимся, и когда наши парни проигрывают, мы плачем вместе с ними. А с футболом и кулинарией другая история.

Мы хотим Поля Бокюза (знаменитый французский повар. — Forbes), «Мишлен» («Красный гид Мишлен», самый известный и влиятельный из ресторанных рейтингов. — Forbes). А с какого *** [почему]? Все знают максимум пять известных поваров: меня, Владимира Мухина и еще несколько человек. На 143 милн — всего пять!

Когда я сам учился в ПТУ в 1989 году, все работали в столовых. Из ресторанов были только грандовые, такие как «Метрополь», «Националь», «Будапешт», и какие-то кафе типа «Огонек» и «Сардина» — лабуда. Тогда повар даже не развивался, потому что был сборник рецептур, посезонный, где расписывался даже процент отходов. Так же как и не развивалось искусство, потому что мы были замкнуты. Был салат «Оливье», он был разбит по разным колонкам: рестораны высшей категории должны были класть в «Оливье» перепелку, кафе первой категории клали отварную телятину, в столовой второй категории — субпродукты: язык, например, или сосиски. Но я считаю, что без прошлого не может быть будущего. И то, что мы едим «Оливье», или пельмени, или докторскую колбасу, не говорит о том, что мы плохие.  Мы стараемся, нас всего-то — Мухин, Блинов, Ивлев, Захаров, и представляете, как нам сложно что-то изменить? Но мы меняем, 15 лет мы потратили на то, чтобы изменить отношение людей к поварам.

Ресторанный бизнес у нас до сих пор развит максимум на 50%, по прогнозам он будет развиваться еще лет 10-15 минимум. Потому что основа ресторанного бизнеса в том числе и туризм, а у нас туризма нет, кроме Петербурга. И почему тот же  «Мишлен» заходит в Москву — чтобы увеличить или поднять ее статус как туристической столицы мира. В Париже больше 40 000 кафе, а в Москве, по последним данным, всего 18 000».

Деньги мотивируют

«Самые первые деньги в жизни я зарабатывал на рыбе. У моей семьи была дача в подмосковной Малаховке, и мы с братьями ходили на местную речку, делали запруды и ловили рыбу. Крупную мы отдавали родителям, а мелкую относили на колхозный рынок. Поскольку я был очень веселый, танцевал, стишки читал, продавать ставили меня. И когда все раскупали, я получал свой гонорар, 10-15 копеек. А свой первый миллион я, естественно, заработал на кухне. Я был одним из самых высокооплачиваемых шеф-поваров, мне безумно нравилось работать, и до сих пор нравится. Поэтому я честно работал и сейчас работаю, и получаю деньги соответственно своему статусу — не с точки зрения звезды, а с точки зрения того, сколько я работаю, вот и все.

Сейчас средняя зарплата начинающего повара где-то от 80 000 до 150 000. Средней руки шеф, у которого уже стаж пять-шесть лет, может получать 250 000. Потолок — это где-то 400 000 плюс процент. Кстати, одним из первых шефов, кто ввел процентную ставку, был я, потому что у меня были очень большие зарплаты, и я иногда предлагал платить не от оборота, а от прибыли. Потому что должна быть мотивация, а самая крутая мотивация — это деньги».

«Люблю, когда жена выглядит роскошно»

«Я трачу деньги на себя и на свою семью. Это и образование, и путешествия, но каких-то больших слабостей у меня нет. Очень давно отец сказал мне, что если я научусь управлять своими деньгами, то научусь управлять своей жизнью. Так что у меня нет каких-то сумасшедших запросов. Да, я люблю комфортно жить, если мы где-то путешествуем, это всегда очень хорошие отели.

Я люблю хорошо поесть, люблю красивые вещи, но у меня нет ни одной вещи Dolce & Gabbana или Gucci. Мне важно соотношение цены и качества, но одежда должна быть в первую очередь комфортной, и если это какой-то бренд, то почему бы и нет? Но я никогда не надену вещь, увешанную лейблами. Максимум это могут быть кроссовки Nike, где будет прямо такой здоровущий лейбак. Но это круто, это мне нравится, меня сын, зараза, приучил — точнее, заманил, потому что я раньше вообще кроссовки не носил. Еще я люблю, когда моя жена выглядит роскошно. Она ездит, например, на Porsche, который я ей подарил на свадьбу. И конечно же, я люблю, когда моя женщина выглядит красиво, и я дарю ей подарки, украшения и многое-многое другое. Себе я, конечно же, это не покупаю, я все-таки в первую очередь мужчина, это моя личная философия. Но иногда мне что-то дарят, в том числе жена».

Про бизнес

«Ivlev Group — это, во-первых, продакшен. Мы снимаем не только для своего YouTube-канала и Instagram, но и рекламные ролики, и многое другое для разных брендов. Мы придумали большое количество телевизионных программ, которые у нас покупают. У нас дружеское профессиональное сотрудничество с телеканалом «Пятница», для которого мы придумываем такие программы, как «Ночной дожор», «Маруся и шеф» — это именно придуманные нами проекты. Есть подразделение «Ivlev Travel», которое организует, например, гала-ужины. Раз в месяц мы устраиваем где-нибудь большое красивое мероприятие на 200-300 человек, где я готовлю свой сет. Это коммерческая история, на ужины продаются билеты. Скоро вот будем делать на Байкале, в Армавире, в Самаре, в Дубае. Я ведь шеф и безумно люблю готовить, но уже лет 10 я не стою «у станка», у меня нет одной кухни, одного ресторана. Но готовить я обожаю, поэтому я готовлю не только дома и на YouTube-канале, но вообще везде. И чтобы лишний раз ловить вот этот кайф, мы придумали такие ужины.

Кроме этого, в следующем году мы выпустим приложение с рейтингом российских продовольственных рынков. Я ведь с программой «На ножах» путешествую по всей России и всегда проверяю тему рынков тоже. Еще у нас в работе шесть книг, в 2022 году у нас выйдет одна очень большая энциклопедия современной новой народной русской кухни. Вообще я за последние 20 лет выпустил уже 40 книг в соавторстве с моими друзьями шеф-поварами и партнерами — правда, их сейчас нигде не достать, они все распроданы.

У Ivlev Group никогда не было ресторанов в собственности, мы были операционщиками: открывали, закрывали. Сейчас мы ведем переговоры, но пока не знаем, насколько нам это будет интересно. Потому что люди не до конца понимают, что такое ресторан, а самое главное, как вести переговоры. Но есть миллион запросов открыть, закрыть, что-то придумать и прочее. У нас есть консалтинговые услуги, набор которых зависит от того, что нужно клиенту. Есть предложения по разработке концепции, есть предложения по стартапу, то есть все придумать и открыть, а дальше клиент сам ведет, и есть предложение, где в течение года мы сами ведем проект, давая свое имя. Вот недавно в Нижнем Новгороде был такой проект, где мы все придумали, сопровождали стройку, создали весь концепт, набрали команду, провели тренинги, обучение и тому подобное. Раньше мы делали не больше трех проектов в год, сейчас, в связи с пандемией, вообще не делаем».

Шеф в школе

«Детей с 1 по 4 класс в российских школах должны кормить бесплатно, причем горячей едой. Первый раз, когда я приехал в школу, когда начал участвовать в проекте российского движения школьников «Шеф в школе», я, если честно, был в шоке от того, что питание со времен моего детства не поменялось вообще. Я был в шоке просто от того, что люди, которые кормят детей, могут готовить такое говно — и главное, не уважать этих детей. Но в колокола начали бить уже давно, и слава Богу, это дошло до самого верха, поэтому такое сообщество и организовалось. Меня пригласили как эксперта в этой области и сказали: «Шеф, а вот ты бы как это сделал?»

Основная проблема современного питания заключается не только в качестве еды. Во-первых, сейчас поколение с большим количеством отклонений — аллергий, неусваиваемости продуктов, типа лактозы и глютена. Значит, мы должны дать детям выбор. То есть если у ребенка аллергия или он болеет, он что, должен ходить голодным? А еще у нас в стране много разных конфессий, и если ребенок, например, мусульманин, а в школе дают сосиски или тушеную свинину, значит, он должен остаться голодным? Но он же житель нашей страны, он гражданин России. Когда мы с детьми гуляем, отдыхаем, мы же даем ребенку возможность пойти к шведскому столу и выбрать самому себе еду, правильно? Мы приходим в ресторан, даем детское меню ребенку и говорим: «Выбирай, сынок». Правильно? А почему не в школе, где он проводит 50% своего времени?

Поэтому мы предлагаем, чтобы дети познавали этот мир, через еду в том числе. И есть не только гнилое яблоко, но и апельсин, есть сезонные продукты и многое-многое другое. Если детям нравится «Цезарь», то почему его нет в меню до сих пор в школьных столовых? Многие скажут, что «Цезарь» слишком много стоит, но это в ресторане, потому что там порция 300 г. А зачем ребенку такую порцию давать? Можно уменьшить порцию и заменить, например, салат романо на айсберг, который стоит в три раза дешевле, и сделать хорошее питание. Опять же каши — я всегда за них, потому что сам люблю каши. Но пока ребенок доходит до столовой, из каши получается цемент, она застывает, мы все это помним. А я, например, предлагаю использовать не кашу, а гранулы. То есть определенные виды круп, уже практически готовых, их остается, как «Доширак», только залить водой или молоком. Ребенок приходит в столовую, подходит к стойке, где стоят гранулированные каши в специальных контейнерах. Он берет эту кашу, подходит к воде или к обычному или безлактозному молоку, нажимает на кнопку, наливается теплая жидкость, он ее перемешал — и через две минуты ест охрененно вкусную кашу.

Эти, казалось бы, простые вещи в системе школьного питания оказываются очень сложными. Но сейчас хотя бы начали трубить в колокола. Во многих регионах, где мы были, к нам прислушались и стараются меняться. Поэтому и было создано это движение — «Шеф в школе». Его суть в том, что есть больше 5000 послов, которые находятся в школах во всех регионах России, и если питание уж прямо вообще за гранью, дети фотографируют его и посылают в штаб. И мы начинаем молниеносно реагировать через местные власти. Но менять надо не только меню, но и мышление, и саму систему — систему обучения кулинарии в том числе. Потому что какие-то колледжи учат до сих пор по совдеповским системам, они не перестроились на современный лад. Это надо менять, надо стараться вовлекать туда и современное поколение поваров, чтобы они также работали в школах, а не только в ресторанах хотели работать».

Главное — оставаться человеком

«Сына я воспитываю так же, как меня воспитывал мой отец: в первую очередь не быть человеком стада. Самое главное для мужчины — иметь свое мнение. А миссия мужчины, как считается у нас в семье, в том, чтобы приумножить то, что тебе оставили твои предки, потому что мужчина должен зарабатывать деньги и обеспечивать безопасность и достаток в семье. Каждый должен работать на благо семьи и стараться сделать так, чтобы у твоих детей и внуков детство было еще более счастливым, чем было у тебя.

Что касается дочки, ей семь лет, и здесь, конечно, воспитание совершенно другое. Но учитывая, что я два года назад развелся, я принимаю не так много участия в воспитании, в большей степени она живет с моей бывшей женой. Но она воспитывается правильно, и я с ней каждый день вижусь и разговариваю, и иногда, бывает, в школу ее отвожу. Матвей, мой сын, уникальный парень, я его безумно обожаю. Он отучился в английской школе, потом поехал во Францию учиться ресторанному менеджменту, а в конечном итоге понял, что это вообще не его, что он больше хочет заниматься музыкой. Он даже работал у меня, полностью разрабатывал весь мерч. Вместе с другими ребятами, конечно, но Матвей сделал очень много, потому что он очень талантливый парень. Он у меня вообще с 10 лет работал в ресторане. Приходил, помогал по кухне, картошку чистил — у меня в этом плане не забалуешь. И понятно, что он был на подхвате, как многие другие, как и я в свое время, поэтому он с 10 лет прошел очень хорошую школу. Перед тем как уехать во Францию, он вообще сначала хотел отучиться на повара, но я его отправил в Сочи к Илье Захарову в «Брунелло». Илья — один из моих учеников и гениальнейших поваров современности, я считаю. Помню, Илья звонит и говорит: «Шеф, а как мне с ним общаться? Это же твой сын».

Я говорю: «Илюш, с ним надо общаться так же, как я с тобой». И он поставил Матвея в смену с 15:00 до трех часов ночи. Через три месяца сын вернулся и сказал, что не хочет быть поваром, потому что не понимает, как можно по 15 часов стоять у плиты, потом полночи бухать, а с утра как ни в чем не бывало накрывать завтрак. После этого он уехал во Францию, но, к моему большому сожалению, через год понял, что это все-таки не его стезя, и вернулся обратно в Москву. Сейчас ему 20 лет, и он просто отправился в небольшое путешествие — найти себя и понять все-таки, чем он хочет заняться.

Конечно, ему нелегко, это вообще беда звездных детей, потому что от них в первую очередь требуют быть либо такими же идеальными, либо такими же крутыми, как родители. Но мой сын — стойкий и правильный человек, поэтому он это все хорошо понимает, хотя ему безумно сложно. И я ему объясняю, что мне, в первую очередь как отцу, нужно, чтобы он был порядочным и честным человеком, потому что у нас род такой. Мне все равно, чем он будет заниматься, петь, рисовать или готовить, — главное, чтобы он остался человеком. И я благодарен Богу, да и своему сыну, что в 20 лет это безумно замечательный человек. Раздолбай конкретный, но в душе он правильный человек».

Партнер выпуска:

Клуб фигурного катания Mozer 

Промокод: Forbes Digest

Подари ребёнку счастливое будущее!