— За последний год люди намного внимательнее стали относиться к здоровью, бизнес стал активнее инвестировать в медицину, в медтех. Повлияла ли пандемия на настроения инвесторов ММК?
— Общий тренд (и это относится не только к нашим инвесторам) — появилось осознание, что здравоохранение, биотехнологии, фармацевтика, информационные технологии в медицине, в общем, все, что связано со здоровьем, очень перспективно. И я думаю, что этот тренд останется на десятилетия. Если в нулевые он только намечался, то сейчас мы наблюдаем поток частных и государственных инвестиций в поддержание здоровья, лечение и реабилитацию.
С нашими инвесторами мы подписали соглашения еще до пандемии. Но она стала аргументом для более активного финансирования строительства, чтобы как можно быстрее запуститься. В середине 2023 года тут будут работать Центр хронических болезней (инвестор «Гросолим Лимитед»), биотехнологическая лаборатория (инвестор АФК «Система»), французская реабилитационная клиника, клиника Страсбургского университета (инвестор A&NN), Центр ядерной медицины и медицинский молл (инвестор ГК «МедИнвестГрупп»), апарт-отель.
Наш первый объект, диагностический центр израильской клиники «Хадасса», запущенный в 2018 году, уже перевыполнил заложенные в бизнес-модель планы и по финансам, и по пациентопотоку. В сентябре откроется и стационар. Недавно мы подписали с акционером «Хадасса Москва» Евгением Туголуковым, владельцем компании «Медскан», соглашение о создании на территории медкластера многофункционального Центра хронических болезней. Общий объем инвестиций в третье здание «Хадасса Москва» площадью 14 000 кв. м составит около 6 млрд рублей, половина из которых — это деньги частного инвестора. Ежегодно 16 500 пациентов смогут получать здесь гериатрическую и паллиативную помощь. Это долгосрочная помощь тем, кого невозможно вылечить радикально, но кому можно облегчить страдания, и делать это в достойных условиях, в соответствии с международными стандартами.
— Появились ли у вас новые инвесторы?
— Пандемия убедила инвесторов, что поток денег в медицину увеличится как со стороны государства, так и со стороны частных инвесторов. Поэтому крупный российский бизнес сейчас активно ищет медицинские проекты с потенциалом. Мы сейчас находимся в стадии переговоров с несколькими потенциальными инвесторами, которые хотят здесь реализовывать свои проекты.
У некоторых из них есть серьезный опыт в медицине. Также возник интерес к ММК у инвесторов из стран Ближнего Востока. Но пока не подписаны инвестсоглашения, раскрывать детали преждевременно.
— Удалось ли ММК реализовать изначальный замысел — стать местом сборки, соединения медицинской науки и промышленности?
— Мы не отступаем от идеи сформировать в медкластере уникальную среду, где ученые, производители и врачи будут не только находиться на одной территории, но и общаться, обмениваться наработками, искать новые подходы. Через несколько лет начнет работать технопарк ММК площадью 60 000 кв. м. Его первыми участниками станут компании биотехнологического профиля, которые переедут к нам из технопарка «Сколково». Сейчас 73 компании предварительно выразили готовность рассматривать свою локализацию в нашем технопарке.
Поскольку ключевым инвестором ММК является московское правительство, мы должны быть вписаны как в инновационную среду «Сколково», так и в систему московского здравоохранения. Согласно нашему проекту планировки территории мы должны построить на территории кластера 240 000 кв. м опытного производства. Там смогут производить свою продукцию компании — участники технопарка ММК. Также мы провели первый раунд переговоров с «Ростехом», «Роснано», «Росатомом» на предмет возможности локализации их медицинских производств у нас.
— Пандемия ускорила развитие мирового медтеха. Как медкластер способствует развитию новых технологий в медицине в России?
— ММК стремится стать пилотной площадкой для трансфера передовых технологий как в части медицинской деятельности, так и на этапе строительства объектов в кластере.
Фонд ММК активно внедряет различные технологические решения на этапах проектирования, строительства и эксплуатации инфраструктуры. Это и постоянный облет дронами строящихся объектов, данные с которых поступают в единую информационную систему, анализирующую соответствие проектных решений фактическим, и смарт-часы, которые управляют рабочим временем и местонахождением рабочих.
У нас создан так называемый цифровой двойник инфраструктуры кластера. Это решение, которое управляет инфраструктурой здания, отслеживает появление неисправностей, сообщает, когда что-то не работает, следит за температурой в помещениях, чистотой воздуха. Фактически это диспетчеризация работы инженерных систем. Внедрение постоянной диспетчеризации и профилактики инженерных систем — это и контроль безопасности, и увеличение срока эксплуатации зданий в полтора-два раза.
— Вы совсем недавно были главврачом, но уже говорите как инженер…
— Обеспечение качества оказания медицинской помощи по европейским стандартам требует серьезного внимания к управлению инженерными системами медицинских зданий. Так что в медкластере обкатываются не только самые современные медицинские технологии и управленческие решения, но и инновации в проектировании, строительстве и эксплуатации медицинских сооружений. Высокие технологии нуждаются в суперчистых помещениях. Вы не можете проводить высокодозную терапию, если не обеспечиваете стерильности воздуха соответствующего класса. Качество подаваемой в медучреждение воды, обеспечение работы сложнейшего медоборудования — все это требует постоянного мониторинга. Но не надо врачей заставлять отвечать за состояние инженерных систем. Этим должны заниматься медицинские инженеры.
— У нас разве есть такая специальность?
— Нет, к сожалению. Но мы стараемся улучшить инженерную грамотность медперсонала. В функционале медкластера есть образовательное направление. Сейчас создаем курс по электробезопасности в операционной. Ни санитарки, ни сестры, ни врачи не знают, как работать с электрооборудованием, которого в современных оперблоках не меньше, чем на космической станции.
— С момента возникновения ММК власти Москвы и руководство кластера всегда подчеркивали, что одна из функций кластера — образовательная. В пандемию роль кластера как площадки обмена международным опытом выросла?
— Конечно. В самом начале пандемии, естественно, был дефицит знаний по лечению ковида разной степени тяжести. Как только Департаментом строительства города Москвы в рекордно короткие сроки был возведен инфекционный центр «Вороновское», мы в считаные дни организовали там симуляционный центр, используя оборудование и опыт подобного центра, существовавшего в медкластере уже два года. Этот проект был активно поддержан руководителем Департамента строительства Рафиком Загрутдиновым, а также руководством новой больницы. Тренировали навыки интубации (установка эндотрахеальной трубки для проведения искусственной вентиляции легких. — Прим. ред.), отрабатывали нештатные ситуации, работу в команде около 400 врачей и медсестер, приехавших из 80 регионов России.
Помимо навыков, медикам нужна была достоверная, из первых рук информация о клинических аспектах болезни. Благодаря широкой международной сети экспертов в наших клиниках-партнерах мы очень быстро договорились и стали организовывать телемосты. Сначала в конференц-зале «Вороновского», затем в сотрудничестве с Департаментом здравоохранения Москвы телеконференции распространили на всю столичную систему здравоохранения. В самый сложный, начальный, период эпидемии мы провели пять конференций, которые помогли нашим врачам понять, какие тактики лечения используют зарубежные коллеги, учесть их ошибки. К каждой конференции подключались до 5000–7000 врачей, а в записи число просмотров вырастало до 10 000–15 000. Что важно, помимо клинических вопросов, мы обсуждали и управленческие аспекты. Потому что, как говорится, один хороший врач спасает одного пациента, а один хороший управленец спасает тысячи. Коллеги из Израиля, Европы, Китая, Южной Кореи рассказывали, как они выстраивали работу своих больниц, как организовывали работу врачей и сестер.
— Насколько охотно зарубежные коллеги делились опытом?
— Это было неповторимое ощущение консолидации врачебного сообщества. Проблемы были у всех примерно одинаковые. И каждый был рад поделиться своими наработками. Кстати, если первая конференция проходила в формате лектория, то уже со второй конференции наши врачи и управленцы начали делиться своим опытом. Департамент здравоохранения Москвы подготовил доклады о том, как город справляется с первой волной пандемии, и иностранные коллеги высоко оценили наш опыт.
— Мы сейчас снова в сложной ситуации. Что-то предпринимаете?
— Планируем телеконференцию об опыте вакцинации. Удачные кейсы Израиля и Германии интересны и управленцам системы здравоохранения из разных регионов, и журналистам. Поговорим про зеленые паспорта, QR-коды для посещения общественных заведений, стимулирующие информационные мероприятия. Даже в странах, где значительно больший, чем в России, уровень самодисциплины среди населения, мы видим и высокий уровень администрирования. Деваться некуда: ситуация обязывает.
— Нековидные образовательные проекты сейчас на паузе?
— Вовсе нет. В декабре 2020 года мы получили образовательную лицензию и начали проводить курсы повышения квалификации в рамках системы непрерывного медицинского образования, обязательной для врачей и медсестер. Конечно, наша фишка — обязательное участие иностранных экспертов в наших программах, доступ к инновационному зарубежному опыту. Мы создали курсы по направлениям лечения, которые пока только внедряются в России: по цифровой патоморфологии, молекулярной онкологии и т. п. Делаем ставку на поиск ниш, которые не закрыты в существующей системе медицинского образования: например, по подготовке медицинских инженеров, о которых я уже говорил.
Одна из наших флагманских программ — по европейской системе качества в медучреждениях, разрабатываем и программы по ценностно ориентированному, по пациентоориентированному управлению в здравоохранении. Таких программ в России пока нет.
Медицинских организаций, прошедших сертификацию по западным стандартам качества и безопасности, единицы. К примеру, это БСМП в Набережных Челнах, где я, будучи главным врачом, непосредственно руководил прохождением аккредитации JCI, клиника «Медицина», один из медцентров «Медси» и еще несколько клиник.
— Главным трендом развития медицины во всем мире становится персонализированный подход. Он уже используется в медкластере?
— Вся работа «Хадассы» строится как раз на этом принципе. Например, людям с подозрением на сахарный диабет или тем, к кого уже есть такой диагноз, важно постоянно контролировать сахар в крови. В «Хадассе» используют методику инвазивного определения уровня сахара. Пациент загружает телефон специальное приложение, вместе с врачом постоянно отслеживает свой уровень сахара. Это никак не влияет на качество жизни — можно заниматься спортом, принимать душ.
Другой пример. В «Хадассе» внедрили несколько методов прогнозируемого ответа опухоли на химиотерапию. Если в Москве в некоторых частных клиниках похожий скрининг занимает три дня, в продвинутых государственных — 14 дней, то у нас в медкластере это делается за один день.
Мы анализировали, какие услуги наиболее востребованы пациентами «Хадассы». Оказалось, что люди ценят конструктор чекапов, когда вы выбираете, что нужно именно вам, и не платите за лишние услуги.
«Хадасса» развивает и набирающее обороты направление интернета медицинских услуг. Есть программа медицинского обслуживания с прибором для удаленной диагностики TytoCare. Вы дома подключаете устройство TytoCare, оно проводит обследование организма (например, делает снимок ротовой полости или слухового прохода), и затем отправляете результаты обследования вашему врачу. Это удобно: не надо ездить по пробкам, подвергать себя опасности в период пандемии. Мы проводили исследование, изучая клиентский опыт. Ключевое слово, которым клиенты «Хадассы» описывают свои впечатления от клиники, — удобство. Удобно парковаться, удобно самому выбирать врача, удобно, что одновременно можно получить консультацию врача московской «Хадассы» и мнение доктора в Израиле. И мы работаем над тем, чтобы распространять этот опыт.
— Какова роль Фонда ММК в проекте?
— Помогать нашим участникам вести свою деятельность на нашей территории и развиваться. Фонд ММК — это экосистема различных сервисов для участников, инвесторов, а также врачей и пациентов. Мы создаем все условия, стимулируя клиники и инвесторов привлекать из-за рубежа, разрабатывать и внедрять новейшие технологии. Лучшие практики могут быть тиражированы на столичную систему здравоохранения. В этом заключается одна из наших основных задач.
Фото: Роман Шеломенцев
* На правах рекламы
