— Почему вы решили сделать этот индекс именно сейчас?
— Мы с 2019 года запускаем индексные продукты в области ответственных инвестиций и видим, как активно развивается этот рынок. Пандемия приоритизировала экологическую повестку на национальном и наднациональном уровнях. На примере той же европейской «Зеленой сделки», заключенной еще в декабре 2019 года, мы видели, что у стран-членов ЕС с разгаром пандемии возникал соблазн отложить выполнение долгосрочных экологических целей в угоду краткосрочным, борьбе с безработицей и спадом экономики. Однако будущее победило, и инструменты поддержки экономики в кризис учитывали планы сокращения выбросов.
Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен сравнила важность «Зеленой сделки» с моментом высадки человека на Луну в 1960-х годах. И я с этим согласна — это совершенно новый этап развития мира, определяющий повестку на годы вперед.
Наконец, финальным аргументом для создания нашего нового индекса стало понимание, что мы как SberPrivate не хотим жить в догоняющей модели, мы готовы экспериментировать и создавать новое, понимая связанные с этим риски.
— По какому принципу вы отбирали компании в индекс?
— Сначала мы определили основные угрозы, которые нависли над миром, и «переложили» их на язык экономики. Лучшими стимулами к трансформации являются экономические: если компаниям будет выгоднее производить более экологичную продукцию, перестраивать бизнес-модели по принципу «круговой экономики», то трансформация пойдет быстрее. Это гораздо эффективнее, чем ограничительные меры или законодательные преференции.
При разработке методологии источником нашего вдохновения стала европейская «Зеленая сделка». Фактически это и есть набор политик и инструментов, которые призваны решить основные экологические проблемы Европы и помочь ей реализовать амбициозные планы стать первой в мире углеродонейтральной территорией к 2050 году. Мы опирались на приоритеты ЕС, хотя в нашем индексе не только европейские компании — индекс достаточно диверсифицирован глобально.
Мы проанализировали, какие компании и технологии могут выигрывать от реализации «зеленой» политики и изменения потребительских предпочтений. Это и контроль выброса промышленных парниковых газов, и возобновляемая энергетика, и сокращение загрязнения воздуха через трансформацию экономики транспорта, и использование новых материалов в строительстве. Мы не включали в индекс производителей альтернативного молока и мяса (для этого у нас есть фудтех-индекс), но включили компании, которые используют технологии «удержания СО₂» у источника. И, конечно, мы уделяли особое внимание ESG-скорингам компаний от мировых рейтинговых агентств.
— А почему акцент только на акции, а не на зеленые облигации, сегмент которых активно развивается?
— На наш взгляд, включение отдельных эмитентов при текущем уровне ставок не несет дополнительной ценности для индекса — целесообразнее включать облигационные фонды. Сравнивать зеленые ETF пока трудно: рынок формируется, и стандарты отбора компаний еще не устоялись.
Но в то же время мы старались решить вопрос диверсификации. Например, включили в индекс фонды, которые инвестируют в квоты на выброс CO₂ (одним из эффективных стимулов сокращения выбросов является поднятие их стоимости). Нам кажется, что это достаточно интересный и перспективный класс активов, который традиционно низко коррелирован с рынками акций, что обеспечивает диверсификацию портфелю.
— Любой инвестор хочет инвестировать в то, что завтра будет стоить дороже. Зачем инвестировать в ваш новый индекс?
— Действительно, прибыль — важный критерий успеха. Но сегодня для все большего числа наших клиентов это необходимое, но не достаточное условие. Инвестиция должна нести смысл и давать диверсификацию портфелю. Именно этот смысл мы привносим в нашу линейку индексных продуктов.
По поводу прибыльности ESG-инвестиций есть много споров. И это нормально, потому что пока правила игры в индустрии формируются, база сравнения меняется, и это приводит к различным результатам. Инвестирование в компании с ESG-рейтингом — это не только дань моде. Ряд исследований показывает, что есть позитивная корреляция между ESG-скорингом и финансовым перформансом компаний. Согласно отчетам Morningstar, например, ESG-фонды по итогам 2020 года обогнали по доходности более традиционных конкурентов.
Второй момент: есть такое понятие — идиосинкратические риски. Это риски, специфичные для конкретной компании, — переругались акционеры, утекли данные и так далее. Компании с высокими ESG-рейтингами менее склонны к такого рода рискам.
Я полагаю, что есть скептики, которые могут не верить в концепцию ответственного инвестирования. Но есть такая поговорка — trend is your friend. Если посмотреть на тот объем активов, который притекает именно в ESG-инвестирование со стороны американских ETF-фондов, от классических mutual funds, тех же американских ПИФов, то это колоссальная поддержка акциям. По статистике, один из четырех долларов, поступающих на рынок управления активами, направляется в ESG-стратегии. Т.е., при прочих равных, компании с более высокими ESG-рейтингами получат больше средств инвесторов, чем остальные. По данным Bloomberg, к концу года объем активов ESG ETF-фондов может вырасти до $190 млрд, что составит 13% от рынка.
— А почему российских компаний нет в вашем индексе?
— На сегодняшний день оценки одного и того же эмитента от рейтинговых агентств могут сильно разниться. Если включать в индекс российские компании, то возникает вопрос сопоставимости рейтингов российских агентств с иностранными, в тоже время у наших компаний не так много оценок от иностранных рейтинговых агентств. Еще один важный момент — в России тренд только набирает обороты. Есть очень много хороших начинаний: тут можно выделить размещение облигаций РЖД и облигаций Москвы, которые были классифицированы международными агентствами как «зеленые», и это, конечно, хорошая практика.
— Как вы думаете, когда в России ESG-инвестирование станет массовым? И что может стимулировать инвесторов?
— Опросы инвесторов — например, от швейцарского банка UBS, — говорят, что все знают про ответственное инвестирование, но гораздо меньшее число инвесторов его практикуют. Причин много. Например, люди не понимают, как это делать: самостоятельно изучить ESG-скоринги не так просто. Второй момент — ваш банк, банкир или инвестиционный консультант должны уметь интегрировать ESG-критерии в инвестиционный процесс. И должно пройти определенное время, когда банки и управляющие компании научатся это делать правильно, донесут информацию до наших инвесторов, а инвесторы станут больше в этом разбираться. Тогда начнет меняться культура.
— Каковы для вас лично критерии успеха нового индекса? Например, сколько человек должно проинвестировать, какой объем? Мы еще мусор не сортируем, а вы хотите, чтобы инвестировали ответственно.
— Тут можно согласиться, а можно не согласиться. Даже со времени нашего первого индекса, который мы запустили в августе 2019 года, кардинально изменился объем спроса. Зачастую новые сложные продукты приживаются сначала как раз в сегменте private-банкинга, а потом спускаются дальше. Продвигая новые идеи среди нашей клиентской базы, а это владельцы или ключевой топ-менеджмент большого количества российских компаний, мы выступаем в роли идейных вдохновителей. Если они в своих инвестиционных портфелях начнут обращать внимание на ESG-критерии, то с большей вероятностью начнут думать о внедрении подхода и в своем бизнесе.