Начальству виднее: как новый закон помешает работе просветителей в России
Поправки к закону «Об образовании в Российской Федерации», которые уже прозвали «законом против просветительства». — одна из самых нелепых попыток помешать интеллектуальной жизни в стране. Все последние годы, а возможно и десятилетия, просветительство развивалась как бы само по себе, не требуя от государства лишних денег. Блистали фестивали просветителей, ширились номинации премии «Просветитель», росли проекты Политеха, расцветал многотиражный научпоп. Тут бы и придумать правила игры, удобные для граждан, вовлеченных в полезное дело, обеспечить систему поддержки. Вместо этого решили снова помешать.
Знание под присмотром
Законопроект, внесенный на излете 2020 года и прошедший на крейсерской скорости все три чтения, системно ухудшит условия для просветительства в России. Прежде чем начать работу с молодой аудиторией, музейщик, библиотекарь, директор школы и профессор вуза должны будут взвесить, готовы ли они проходить бессмысленные согласования, когда чиновнику поручено решать, достойна ли тема и благонадежен ли приглашенный лектор. Учителя не смогут выбрать, в какой институции получать методические консультации: список достойных теперь тоже будет утверждать надсмотрщик — заменяющий специалиста. Поправки к закону велят «наделить федеральные органы государственной власти, уполномоченные в сфере образования, полномочием по координации участия образовательных организаций в международном сотрудничестве путем выдачи соответствующих заключений». То есть не университет, а некие «федеральные органы» будут выдавать заключения, можно ли участвовать в международной кооперации знания.
«Проще не будет точно»: чего ждет бизнес от закона о просветительской деятельности
Все это гарантированно ведет к маргинальности. Вне мировых контекстов и свободного творчества просветительство вырождается в невежество: не отдавая себе в этом отчета, законодатели сдвигают нас из центра мира — в глухомань, выдавливают в «топи», из которых выбраться дано немногим, что хорошо показано в недавнем сериале Владимира Мирзоева и Дмитрия Глуховского. Просветительство, перекроенное в соответствии с поправками к закону, неизбежно и очень быстро превратится в собственную противоположность, обрастет архаикой и доморощенной мистикой, так что «жидкое чипирование» имени Никиты Михалкова покажется верхом рациональности.
Фальшивая достоверность
Тем более что критерии, положенные в основу будущих запретов, недопустимо расплывчаты. Что значит «разжигать» социальную, национальную, религиозную рознь «посредством сообщения обучающимся недостоверных сведений об исторических, национальных, религиозных и культурных традициях народов»? С точки зрения науки критерий достоверности распространяется на вещи конкретные — даты войн, революций, годы рождения, имена и фамилии исторических деятелей. Да и то: совсем недавно Дума на день сместила дату завершения Второй мировой войны: до ее решения достоверной датой было 2 сентября 1945 года, после — вдруг стало 3-е.
Нет ничего более недостоверного, чем представление о достоверности! Многие события, особенно старинные, задокументированы так, что мифы буквально клубятся вокруг них, и туман этот никогда не рассеется, любое суждение о них можно подвести под статью о недостоверности. Что же до традиций, особенно религиозных, то они всегда текучи — поэтому и спор о них не прекращается. Какая уж тут единственно возможная достоверность. Только та, которая соответствует картине мира контролеров или сиюминутной линии партии. А запретить можно запросто. Тем более поправки составлены так, что их в короткий срок можно нарастить и дополнить подзаконными актами, связать с темой иностранных агентов, оскорблением чувств верующих и прочими инструментами произвола.
Инициаторы закона говорят, что главная их цель — борьба с пропагандой «деструктивности» под видом просветительства. Но для этого достаточно использовать уже действующие законы: против терроризма или пропаганды наркотиков. И чтобы уничтожить пропаганду, совсем необязательно убивать просвещение. В истории с поправками главными пострадавшими будут государственные институции — те же школы, музейные площадки, университетские лектории, библиотечные клубы. А пропагандисты всех окрасов устоят.
Подмена содержания
Кстати, о недостоверности. «Закон против просветительства» не мог быть принят сам по себе, в нем слишком мало собственного содержания. Поэтому его и приплели к закону об образовании, одному из лучших образцов законотворческой деятельности в России, построенному на принципах вариативности, свободы выбора и распределения полномочий. Он настолько внутренне цельный, что до сих пор его не удавалось как следует испортить, хотя попытки были. Например, кому-то взбрело в голову ввести единые учебники по основным предметам: создали инициативную группу, сочинили поправки — но отступили, потому что закон оказался сильнее. И сам отторгает чужеродную ткань.
Греф предложил учить школьников теории принятия решений
Так должно было бы случиться и на этот раз. Поправки против просветительства не могли быть внесены в закон об образовании, поскольку первая его статья предельно четко говорит: «Предметом регулирования являются общественные отношения, возникающие в сфере образования в связи с реализацией права на образование, обеспечением государственных гарантий прав и свобод человека в сфере образования и созданием условий для реализации права на образование (далее — отношения в сфере образования)». А поправочная инициатива начинается с того, что ее предмет — деятельность, «осуществляемая вне рамок образовательных программ». То есть то, что закон об образовании не регулирует. По-хорошему на этом разговор должен был закончиться: принимать поправки за пределами закона все равно что пристегивать к образованию проблемы брака или кадастровой оценки.
Тем не менее, кажется, пристегнули.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции